Познай себя

Послушайте меня, женщины!

Мужчина смотрит на женские ноги не для того, чтобы опреде­лить, красивы они или нет. Ноги — это, прежде всего, энергия, жизнь! И тут не важно, какой длины ваша юбка.

Светлана Петровна Ермакова никогда не носила и не носит в городе укороченных юбок (их она надевает дома или на даче). Но ее платья почти все — в обтяжку. И когда она идет по городу одна, иногда бывает, как вчера...

Вчера мы расстались на пару часов, договорились встретиться у Главпочтамта. Она опаздывала, шла быстро. Когда обогнала очередно­го прохожего, тот закричал на всю улицу:

— Ба, как хороша!

Да, у нее красивая фигура, но красивых женских фигур много. Дело не в фигуре, дело в походке. Уточню: в энергичной походке.

Я много раз замечал, как меня­ются глаза мужчин, когда их обго­няет женщина. Мужик делает стой­ку, как охотничий пес, унюхавший наконец-то птицу. Немирович-Дан­ченко когда-то разъяснял своим актерам: «Когда голубка ходит, видно, что она умеет летать».

Когда женщина обгоняет муж­чину, в нем просыпается копытный инстинкт. Мужчина не думает, но что-то дочеловеческое пробужда­ет воспоминание: впереди бежит самка, а он ее догоняет где-нибудь в прерии, как какой-нибудь шер­стистый носорог или бизон (и тот, и другой вымерли, но их резвое дело живет).

Впрочем, совсем необязатель­но мужчину обгонять. Достаточно просто энергично пойти. И не столько важны женские размеры, важна степень энергии, которая передается походкой.

Есть и другая особенность муж­ского взгляда. Мужчина не только зверь, он тоже человек. А у чело­века хорошая память.

Как-то дело было в августе — мы собрались с дачи в город. Шли по лесной дороге к шоссе, надея­лись на попутку. В лесу я заметил гриб, пошел сорвать. Света идет одна по левой обочине. Навстречу грузовик. Поравнявшись с ней, грузовик останавливается. Из него выскакивает парень лет двадцати, готовый развернуть свой грузовик и отвезти даму, куда ей надо.

Как была одета Светлана? В длинное платье с длинными рука­вами, с узкой талией и широкой юбкой; на голове — соломенная шляпка с бордовыми цветами, в руке — соломенная корзинка; про­стые босоножки без каблуков. Ничего сексуального!

Но мужик, когда видит перед собой никуда не «спешащую даму из прошлого века», он вдруг пони­мает: эта женщина не заорет, не сматерится, не закудахчет, не бу­дет пилить, ныть, требовать, тя­нуть... Мужчина вспоминает, где он такую уже видел: оказывается, в сказке, когда был маленьким, ему читала мама, а в книжке были такие рисунки — Красная Шапоч­ка, Золушка, Фея, Дюймовочка и что-то еще хорошее. А вокруг шныряют деловые женщины, спортивные, вампы. Напоминать мужчине что-то хорошее, челове­ческое вроде бы просто, но где это напоминание на наших улицах?

Я давно понял: большинство женщин одеваются для своих под­руг. О мужских глазах они вообще не думают. Вот серьги. Это изоб­ретение для хвастовства перед подружками. Понимающий мужчи­на скажет вам, что в мочке уха не должно ничего висеть, потому что мужчина хочет целовать не только в губы. И он не любит, когда во рту у него железяка, пусть даже золото-барышней, которая носила амери­канские, невероятно диковинные и престижные для того времени джинсы. Когда я клал руку на ее бедро, она ничего не чувствовала, клянусь! А у меня было ощущение, что я гладу руку на её бедро, она ничего не чувствовала, клянусь!

Но что Женские джинсы придумал кой-то гомосексуалист, мне это совершенно ясно. Если вы женщи­на и у вас есть джинсы, надевайте эти «бронированные» штаны толь­ко на субботник в дамском коллек­тиве.

Другая крайность — декольте. Когда женщина делает вид, что не замечает свою открытую грудь, я знаю: она чувствует приближение старости. На каждой открытой гру­ди написано по слову. Она не по­нимает, что мужчины явственно читают эти слова: «Дело дрянь». Или: «Хочу замуж». Или: «Хочу любовника».

Даже если последняя надпись сработает, это будет не тот. Пото­му что тот, кто нужен, должен догонять, завоевывать, сражаться, чтобы получить награду, а не пус­тышку. Женщина устроена хитро. Возможно, поэтому часто идет на ухищрения во внешности.

Года полтора назад Светлана купила высокие черные сапоги на шнуровке. Пришла, поставила на стол, любуется. Оказывается, мо­дель, как в последнем журнале мод. Каблук расширен книзу. Кни­зу!

Я, конечно, не мог сказать сра­зу, что мне все равно, куда он расширен, и расширен ли.

Даже Светлана Петровна Ерма­кова, которой я давно растолко­вал, что главное не каблуки, а бедра, даже она не может пройти мимо этих дурацких женских прибамбасов... Вот почему вчера я купил ей восхитительную белую шляпку, а сегодня — черное пла­тье в облипку. (Выбирала, конеч­но, она, а платил я — из своей заначки.)

Платье висит на стуле возле кровати, и (знаю) будет висеть всю ночь. Она будет весело нюхать аромат шикарной обновки, а я буду весело смотреть. Не на пла­тье, конечно, на женщину, на — даже не верится! — жену. Мою жену — Светлану Ермакову.

Л. ЖАРОВ (24 часа, 2006, № 2)