Альпинисты Северной Столицы

 Альпинисты Северной столицы. Выпуск 340. 


Анонсы новостей и публикаций
(по состоянию на 11.04.2009г.)


Клокова Агнесса Ивановна (1933) – Киев, Украина. Физик, окончила физико-математический факультет Университета. МС СССР по альпинизму – 1963. В институте занималась легкой атлетикой, побеждала в соревнованиях по бегу на средние дистанции и соревнованиях по скоростному спуску на горных лыжах.

Бирюлин Юрий Федорович (1944-2009) – Санкт-Петербург. Работал в Физико-техническом институте им. А.Ф. Иоффе РАН. Кандидат физико-математических наук, лауреат Государственной премии СССР. по альпинизму, «спартаковец» (ОС «Просвещение»). Его статьи: «МОРКОВКИ»; СНЕЖНЫЙ БАРС; ТРОЙНОЙ БУЛЬОН.

Интервью (по телефону) Владимира Николаевича Шатаева (Москва) с далёким городом Бийском (Алтай) – с журналистом Евгением Гавриловым.

Клуб альпинистов «Санкт-Петербург» вновь готовит – треккинг к высочайшей вершине мира – к Эвересту. 
Смотрите Непал - удивительная страна...!!!. 
Выезд в Непал в октябре-ноябре 2009 года (в период самой устойчивой погоды…!).
Трек начнётся в столице Непала Катманду (фото Андреева). А далее Вы уведите удивительные горы Ама-Даблам и Эверест.
Цена – 1.200-1.600 долларов. 
Председатель Клуба альпинистов «Санкт-Петербург» Герман Андреев




«МОРКОВКИ»
Бирюлин Ю.Ф – СПб, к.ф-м.н., лауреат Государственной премии СССР, КМС

Хорошо известно, что альпинизм требует от своих приверженцев круглогодичных спортивных тренировок. Но далеко не все становятся его фанатами, являясь людьми разносторонних интересов. Наши герои относились к последним. И когда подошло время летнего альпинистского сезона, они решили наверстать упущенное.

Анатолий Кольцов и его друг Борис Кожарин имели на руках путевки второй смены в альплагерь «Безенги». Оба были КМС-ами и прошли немало сложных маршрутов. Оба знали, что такое Безенгийское ущелье Центрального Кавказа, и поэтому перед выездом решили еще раз провести тренировку в связках в условиях, «максимально приближенных к боевым», то есть на «больших» скалах. Шел конец июня.

Надо сказать, что их решение не вызвало энтузиазма в семьях — два мужика уезжают из дома на выходные «неизвестно куда». Трения с женами удалось погасить предложением поехать вместе, но сборы от этого резко усложнились и проводились в сумбурной обстановке.

Стояла хорошая погода. Я, в то время начинающий разрядник, увязался с ними так как любой опыт старших товарищей представлялся мне крайне необходимым. Мы высадились в Кузнечном и встали на «тропу Хо Ши Мина». Толич и Боря шли с женами впереди, я замыкал колонну. Дорога предстояла длинная, но привычная только для нас, но не для эскортируемых жен. К середине пути, у «молочного домика», начались сложности. Пошел моросящий дождик и накопившаяся усталость у молодой жены Бориса привела к истерике — она присела на придорожный камень, залилась слезами и потребовала возвращения домой. Спокойный и рассудительный Толич тут же «нейтрализовал» свою жену, Свету, послав ее со мной за молоком, а Боря стал вытирать слезы своей «половине» и успокаивать ее.

Когда мы со Светой вернулись с литром молока, Боря сидел в сторонке с выражением отчаяния на лице, а «работу» с его женой проводил Толич. Он среди нас был известен как мастер компромиссов и консенсусов. В итоге, спустя полчаса, попив свежего молочка, жена Кожарина согласилась продолжить путь.

Скал мы достигли к вечеру и встали на спартаковских ночевках. Дождик кончился, а краски заката и тепло костра довершили дело «умиротворения». За ужином мы договорились, что с утра я бегу навешивать на скальном массиве верхнюю страховку, а корифеи готовят себя, снаряжение и подходят позже.

Утро выдалось замечательным. Я проделал все предписанное и стал ждать, выкуривая сигарету за сигаретой. После примерно сорока минут ожидания я двинулся к нашей стоянке узнать, в чем дело. На биваке все было спокойно. На большом плоском гранитном монолите на берегу озера в полной амуниции (пояса Абалакова, беседки, «колеты» для дюльфера, скальные молотки в задних брючных карманах, самостраховочные «усы» и т.д.) стояли напротив друг друга Боря и Толич, молча глядя вниз, где лежала горка «морковок» (ледовые крючья ВЦСПС) и не было ни одного скального крюка...

СНЕЖНЫЙ БАРС
Бирюлин Ю.Ф – СПб, к.ф-м.н., лауреат Государственной премии СССР, КМС

Описываемые события произошли на Тянь-Шане в 1971 году с альпинистами ленинградского «Спартака». Ими был выбран траверс вершин Каракол — Джигит. Руководил восхождением Анатолий Кольцов, с ним шли Борис Кожарин, Игорь Грехов и Виктор Андриенко из Гатчины. Все были знакомы не первый год, не раз ездили вместе в горы. Их квалификация и схоженность позволяли без особых трудностей успешно пройти траверс и не менее успешно спуститься с него. Сезон на Тянь-Шане выдался снежный.

Ребята достаточно быстро и дружно поднялись на перемычку в гребне и тут на свежем снегу увидели необычные следы. Было сразу ясно, что принадлежат они не парнокопытному животному, а какому-то иному зверю. Мнения разделились, но предпочтение было отдано версии руководителя — Толича, имевшего репутацию энциклопедиста. Остальные относили себя к интеллигенции научно-технической и были знакомы с горной фауной на дилетантском уровне. А Толич утверждал, что это снежный барс или иначе — ирбис.

Все знали, кто такие «Снежные барсы»1/ в Советском Союзе, сколько их, с некоторыми даже были знакомы лично, но с этим экземпляром, вернее, его следами, столкнулись впервые. Времени на разглагольствования не было, надо было топтать снежный гребень в сторону вершины, а следы снежного барса уходили совсем в ином направлении. Поэтому за тяжелой снежной «пахотой» этот эпизод отошел на второй план.

Уже в сумерках боевая компания нашла хорошее место для ночевки на гребне, вытоптала в снегу площадку и забилась в поставленную палатку. Распихали тряпье и снаряжение, запалили примус и в предвкушении жиденького горячего вернулись к теме о хищнике. Толич, будучи к тому же и отменным рассказчиком, «вывалил» на друзей все, что знал о снежных барсах, их местах обитания и повадках. За нехитрым ужином ребята разомлели, подобрели и, естественно, притупилась их настороженность (все-таки речь шла о хищнике, а не о каком-то вегетарианце-быке). Опустевшую посуду, как обычно, выбросили из палатки и стали отходить ко сну. Правда, возник вялый спор о том, кому ложиться с краю, но быстро порешили, что это удел руководителя Толича и его друга Кожарина. Поскольку предстояла скальная работа на предвершинной башне с возможным вытягиванием рюкзаков, то лучшему скалолазу группы, Вите, и самому сильному, Игорю, любезно предоставили середину.

Кто-то уже заснул, а иные только подремывали, когда за палаткой раздалось позвякивание посуды. Бойцы затихли и напряглись. Шепот руководителя Толича про вероятный порыв ветра никого не успокоил, а предложение выглянуть из палатки повисло в звенящей тишине. Смельчака не нашлось. Позвякивание вскоре прекратилось. Спустя несколько минут на ощупь в кромешной темноте были проверено, все ли клеванты палатки наглухо застегнуты и вновь наступила гнетущая тишина. Кто-то шепотом, предположил, что ОН учуял какие-то остатки в банке из-под тушенки и вылизал ее, добавив, что в палатку ОН скорее всего не полезет. Но теперь уже никто никому не верил и все продолжали напряженно вслушиваться. В конце концов усталость и сон взяли свое и наши герои забылись тревожным сном.

Тут надо сказать, что Игорь Грехов, обладая завидным ростом, атлетическим телосложением и сдержанной мощью в движениях, ежегодно страдал в горах от неизбежного переизбытка ультрафиолета. И это, в основном, выражалось на его лице и, особенно, на губах, причиняя ему совершенно излишнее неудобство и вызывая определенное смущение, особенно в присутствии особ прекрасного пола. Разумеется, им последовательно были опробованы все средства незатейливой советской косметики и к описываемому моменту он всегда держал в рюкзаке и карманах ее солидный арсенал. В данном случае он загодя засунул в боковой карман палатки жбан своей косметики, предполагая разок-другой воспользоваться им. Итакой момент настал глубокой ночью.

Осторожно, чтобы не потревожить спящего с краю Борю Кожарина, он медленно вытянул руку в сторону борта палатки и начал нащупывать свой жбан в боковом ее кармане. Ладонь у него — размером с лопасть весла и осторожные (по его мнению) хватательные движения пальцев сродни работающему ковшу экскаватора. Боря сквозь тревожный сон почувствовал движение какой-то лапы вдоль бедра в направлении своей филейной части, что пониже спины. Лапа периодически пыталась прощупать качество его мышц на ноге и, неудовлетворенная, продолжала поиски. И, хотя предусмотрительный Боря с целью надежного сохранения своего мужского достоинства в этой тревожной обстановке заранее улегся спиной к краю, движения неведомой лапы быстро прогнали остатки сна. Не успел он вспомнить все рассказанные накануне Толичем повадки снежного барса, как лапа железной хваткой вцепилась ему в ягодицу. На раздумья времени не было и он заорал на всю палатку (как ему казалось), а на самом деле — на весь окрест: «Барс!!!». В такой ситуации Игорю не оставалось иного, как быстро отдернуть руку назад, что он и проделал. Но движение руки было столь энергичным и размашистым, что ее локоть нанес сокрушительный удар спящему слева лицом вниз Вите в область шеи и затылка. Он мгновенно проснулся и понял, что барс использовал свой излюбленный прием — бросок сзади на шею. Еще повезло, подумал он, что перед сном надел толстый свитер с высоким воротом и натянул на голову капюшон пуховки — когтей ведь не почувствовал! Но надо было давать незамедлительный отпор вероломной твари и он пружинисто поднялся на руках с намерением встретить врага лицом к лицу. При этом его правая рука, одетая в меховую рукавицу (отменный скалолаз, он берег свои пальцы для дела!), уперлась Толичу прямо в грудь. Кольцов, разбуженный истошным воплем Кожарина, почувствовал, как мохнатая лапа вцепилась в его развитые регулярными занятиями в бассейне мышцы груди. Он обеими руками попытался сорвать ее с себя, но безуспешно... А Игорь, не подав вразумительного голоса сразу, понял, что теперь это бесполезно: в тесноте и темноте палатки уже метались, хрипели в неравной схватке со снежным барсом и отчаянно матерились три тренированных, мускулистых мужских особи человеческого рода, решившие, что идет борьба не на жизнь, а на смерть...

Ну что сказать в завершение? Бойцы ЕГО победили (правда, сильно пострадала палатка), траверс пропили, а в базовом лагере друзья долго пытались выяснить происхождение ссадин, синяков и царапин на их лицах. Герои держались стоически!


--------------------------------------------------------------------------------

1/ Звание «Снежный барс» присваивалось альпинистам, совершившим восхождения на все четыре семитысячника, расположенные на территории СССР.

ТРОЙНОЙ БУЛЬОН
Бирюлин Ю.Ф – СПб, к.ф-м.н., лауреат Государственной премии СССР, КМС

Женщина в альпинизме — вопрос особый. Многое зависит от ее амбиций, физических данных и статуса в секции и альпинистской тусовке. В ленинградском «Спартаке», в отличие, например, от «Труда», была представительная когорта альпинисток. Это специфика спортобщества — тут и учительницы, и продавщицы с товароведшами, и связистки, и ученые всех «мастей» (от астрономш до жутко секретных биологинь) и т. п.

В начале 1970-х годов мы, молодые и «невысокие» спартаковские разрядники, были на сборе в альплагере «Шхель-да». Тут же работали и наши инструктора, в том числе и женщины, среди которых была Галина Матвеевна Соловьева. Надо сказать, что эта сибирячка выделялась своими золотыми руками (шила пуховки, вязала), правильно поставленной русской речью (с ней трудно было соперничать — филолог!), а по физическим данным могла дать фору не только дамам из нашей секции. Но вот сходить на гору для подтверждения своей спортивной квалификации лагерным инструкторам было сложно — строгий график выходов с отрядами участников не позволял объединиться для этого с другими («схоженными») инструкторами.

На нашем сборе выпало несколько дней отдыха и тут к нам подошла Матвевна (так ее любят величать и по сей день) с предложением сходить под ее руководством на пик Гермогенова. Понятно, что при всем нашем уважении к ней, все-таки хотелось отдохнуть. Но, оказывается, она провела «подготовительную» работу с нашими тренерами, которые сказали что-то типа «если кого уговоришь, то идите». Матвевна, обладая огромным педагогическим опытом (преподаватель русского языка и литературы в школе в течение долгих лет), применила тактику «пряника».

«Ребята! Я обещаю вам тройной куриный бульон!» — этими ее словами мы, постоянно голодные разрядники, были заинтригованы. И согласились.

Набралось нас, охотников до «тройного куриного бульона», трое: Боря Силин, Юра Разумов и я. Раскладку питания

взяла на себя Матвевна, а снаряжение собирали мы. Естественно, торопились, чтобы сэкономить время для последующего отдыха «внизу», в поселках Терскол или Эльбрус.

Вышли днем того же дня, чтобы засветло встать на ночевки у «рыжих скал». На длинном «тягуне», идущем вдоль сбросов ледника Кашка-Таш, Матвевна стала по ходу подъема опрашивать нас, кто что несет. Задорный ряд ответов типа «Да!» или «Есть!» вдруг кончился на вопросе: «У кого соль? ». Потом выяснилось, что взять ее должен был Боря. Решение Матвевны было суровым и непреклонным, несмотря на наше роптание: — «Боря, вниз за солью!». Боря потоптался, сбросил рюкзак на тропу и побежал вниз, а мы продолжили движение вверх.

Уже была поставлена палатка, мы уютно обосновались на ночлег, в кастрюле на примусе закипала вода для «тройного бульона», когда пришел взмыленный Боря с солью (надо отдать должное его прекрасной физической подготовке).

Все знают, что на высоте вода кипит при температуре ниже 100 градусов. Следовательно, варить курицу на высоте — дело безнадежное. А после ряда неудачных опытов с самодельными скороварками Маерковича в нашей секции от них отказались. Но Матвевна схитрила (сибирская смекалка!) — курица была опущена в кипяток и, когда появился первый наваристый бульон, она разлила его нам по кружкам, а в кастрюлю с курой вновь залила воду. Пока мы прихлебывали его с хлебом и сухарями, подошла очередь второго бульона, оказавшегося еще вкуснее. Откуда-то появилась зелень и (вот сервис!) даже белые бумажные салфетки. К третьему бульону мы уже, можно сказать, были почти сыты, а тут еще и собственно курица подоспела. Это был большой праздник! (Или «той» — по восточному).

Матвевна, одним словом, оправдала наши надежды и поэтому с утра мы были свежи, сыты и в рекордные сроки буквально вознеслись на вершину.

Интервью (по телефону) Владимира Николаевича Шатаева (Москва) с далёким городом Бийском (Алтай) – с журналистом Евгением Гавриловым.

ВЛАДИМИР ШАТАЕВ:

Родился 1 мая 1937 года в Москве. В 1972 году окончил (вечернее отделение) Государственный центральный ордена Ленина институт физической культуры (ГЦОЛИФК). Выехал в горы в 22 года в 1959 году: первая вершина на Кавказе – Гумачи (3805 м). Звание МС СССР присвоено 23.10.1964 г. Окончил школу инструкторов в 1961 г. в альплагере «Джантуган». В дальнейшем работал инструктором альпинизма в альплагерях: «Шхельда», «Узункол», «Домбай». Старший инструктор (1970 г.), инструктор-методист 1 категории. Работал тренером по альпинизму в МГС ДСО «Спартак» с 15.10.1961 г. по 31.03.1965 г., затем техником лаборатории по разработке специальной научной аппаратуры ЦНИИФКа (руководитель В. Абалаков), а с 22 мая 1967 г. тренером-методистом Федерации альпинизма СССР в ЦСССО и О. С 1 мая 1969 г. тренер отдела альпинизма Управления прикладных видов спорта Комитета по ФКиС при СМ СССР, с 24 марта 1972 г. начальник отдела, с 16 января 1974 г. – государственный тренер по альпинизму, с 3 ноября 1986 г. – государственный тренер сборной команды СССР по альпинизму Госкомспорта СССР по 25 мая 1992 года (ликвидация организации). С 1 ноября 1993 года – главный тренер сборной команды России по альпинизму в ОКР, с 1 января 2001 г. – начальник сборной команды России по альпинизму в Центре спортивной подготовки Госкомспорта РФ. Присвоены звания: Заслуженный тренер РСФСР – 29 октября 1971 г. (№ 1305). Заслуженный тренер СССР – 30 мая 1990 г. (№ 1983). Судья Всесоюзной категории по альпинизму – 17 июля 1989 г. (№ 16340); вручен «Почетный знак спасательного отряда» 28 февраля 1979 г. (№ 28). Награды: медаль «За трудовую доблесть» - 1972; орден «Знак Почета» – 1990; медаль «Ветеран труда» - 22.05.1985; медаль «Во славу Осетии» - июнь 1995; кавалер ордена «Эдельвейс» 1-й степени (№ 09). Председатель жюри 1-го (1998), 2-го (1999), заместитель председателя жюри 3-го (2000) Международных фестивалей горных фильмов. Президент Союза альпинистов и скалолазов России – 7 февраля 2000 – 2007 годы. Ответственный секретарь ФА России – 20 ноября 1993 – 2008 годы. Ответственный секретарь Евроазиатской ассоциации альпинизма и скалолазания с 1.12.1996. Член исполкома Международного Союза альпинистских ассоциаций (УИАА) – 1997-2000 годы. Автор книги «Категория трудности» (1977, 1980). Совершил восхождения на Эверест (1995), Шиша-Пангма (1992), Аннапурна Южная (1994, зима), п. Коммунизма (4 раза), п. Победы (1981), Мак-Кинли (1977).



Евгений Гаврилов: – Владимир Николаевич, на сегодняшний день вы авторитетно можете ответить: почему никогда больше в истории нашей страны не повторится альпинистский бум времён СССР? Каких компонентов нет и не предвидится в ближайшее время? Каким вы видите развитие альпинизма в ближайшие годы?

Владимир Шатаев: – Сейчас много занимаются скалолазанием, много скалодромов. Чуть ли не все города их имеют. В одной Москве их 26, маленьких клубов, где они есть.

Ожидать такой массовости альпинизма, естественно, не предвидится. Мы лишились профсоюзной поддержки, отсутствуют альпинистские базы, которые в своё время снабжались путёвками. 13 тысяч человек в СССР ежегодно получали путёвки, из которых было 25% вообще бесплатных, а остальные – 30% от стоимости. Это позволяло, прежде всего, молодёжи, студенчеству выезжать в горы. Это основное.

Однажды, лет пять назад, был в Государственной Думе, беседовал об этом в спортивном комитете, и мне сказали, что исключено, чтобы это возобновилось. Ситуация такова, что этого никогда больше не будет.

Сейчас проехать на Кавказ – кошмарные деньги. И ни один нормальный студент, учащийся не может себе этого позволить. Он должен ожидать какую-либо подачку от спонсора или от спорткомитета, который хотя бы проезд оплатил и т.д.

Время такое: в основном только те, кто занимался в советское время, ещё находят силы и продолжают заниматься альпинизмом. И успехи некоторых наших восхождений последних лет как раз основаны на школе, которая была заложена именно в советское время.

Да, среди молодёжи есть, конечно, талантливые выходцы. Единицы в России и Казахстане. Но это, видимо, так и останется. Сомневаюсь, что это примет более-менее массовый характер. Прежде всего, из-за финансовых возможностей. Снаряжение очень дорогое, поездки дорогие и т.д. Ожидать массового альпинизма в горах не следует.

Если кто-то пытается заявлять обратное, то это условно цифры, число тех, кто просто ходит в горы, типа туристов-горников, так называемых фрирайдеров и прочих. Это совсем другое, не альпинизм в настоящем виде.

Я, например, отрицательно отношусь до сих пор к тому, что Федерация альпинизма России приняла в свои ряды фрирайдеров. Это неальпинистская вещь. Это спуски на горных лыжах по склонам, но это абсолютно не альпинизм.

Или сейчас сделали скальный комитет, который занимается абсолютно не нашим делом. Это же Федерация скалолазания. Да, на тренировках, естественно, участвуют наши альпинисты и прочее, но специально заниматься этим и отбирать маленький кусок у Федерации скалолазания, мне кажется, неправильно.

Это чисто волюнтаристское решение. Здесь вижу в основном роль Волкова как президента Федерации и Овчинникова – исполнительного директора, который хорошо знает Соловьева, возглавившего скальную комиссию.

А фрирайдеры создают массовость. Был семинар в прошлом году в Подмосковье, много обсуждалось, говорили, цифры великие называли, чуть ли не под миллион. Но это всё зашкаливает. А толку от этого никакого нет. Слова есть слова.