|
|
Альпинисты Северной столицы. Выпуск 338.
Анонсы новостей и публикаций
(по состоянию на 28.03.2009г.)
Мерлис Виктор Петрович (01.05.1939-5.05.2000) – г. Жуковский, Московской области. Окончил МВТУ им. Баумана по специальности «Двигатели внутреннего сгорания» (1962), инженер. Работал в ЦАГИ...
ХАН-ТЕНГРИ – ГОРА ТЫСЯЧЕЛЕТИЙ
Владимир Проскурин
КМС по туризму,
Алма-Ата - Германия
Гигантский треугольник, ограниченный поднебесными хребтами Ферганским, Терскей-Алатоо и Кокшаал-тау, известен под названием Внутреннего или Сарыджазского Тянь-Шаня. Его высоты превышают шесть километров над уровнем Мирового океана. Это обширное нагорье с обособленными, но небольшими грядами и массивами, наиболее суровый уголок планеты. Его называют царством холода.
ЭТО БЫЛО НЕДАВНО, ЭТО БЫЛО ДАВНО...
Лариса Кашевник,
инженер, 1-ый разряд
Когда в 80-90-годах прошлого века мы приезжали зимой в Домбай, нас поражало, как он преобразился: комфортабельные отели, канатная дорога, бассейн... Совсем как в Европе. И вокруг такие прекрасные, такие родные вершины... А катание...
ПОЛИТИНФОРМАЦИЯ.
АЛЬПЛАГЕРЬ «АРТУЧ» (70-е годы XX века)
Виталий Томчик – МС СССР, Одесса
Это были славные времена славного альплагеря «Артуч» во главе со славным начальником учебной части Олегом Ивановичем Шумиловым. Неделя в базовом лагере, и через пропыленные «Три ступени» выход на три недели на Куликалонские озера. Кто был, тот помнит, а кто не был, уж поверьте мне, старшему инструктору альпинизма, поработавшему в десятке альплагерей СССР, что такого инструкторского состава, как у Шумилова, не было ни в одном альплагере Союза.
Клуб альпинистов «Санкт-Петербург» вновь готовит – треккинг к высочайшей вершине мира – к Эвересту.
Смотрите Непал - удивительная страна...!!!.
Выезд в Непал в октябре-ноябре 2009 года (в период самой устойчивой погоды…!).
Трек начнётся в столице Непала Катманду (фото Андреева). А далее Вы уведите удивительные горы Ама-Даблам и Эверест.
Цена – 1.200-1.600 долларов.
Председатель Клуба альпинистов «Санкт-Петербург» Герман Андреев
ХАН-ТЕНГРИ – ГОРА ТЫСЯЧЕЛЕТИЙ
Владимир Проскурин
КМС по туризму,
Алма-Ата - Германия
Гигантский треугольник, ограниченный поднебесными хребтами Ферганским, Терскей-Алатоо и Кокшаал-тау, известен под названием Внутреннего или Сарыджазского Тянь-Шаня. Его высоты превышают шесть километров над уровнем Мирового океана. Это обширное нагорье с обособленными, но небольшими грядами и массивами, наиболее суровый уголок планеты. Его называют царством холода. На востоке горную страну обрамляет Меридиональный хребет с высочайшей вершиной Хан-Тенгри (6995 м). Огромные дендритовые, словно ствол дерева с пышной кроной, ледники Каинды, Северный и Южный Инылчек, от 15 до 60 км длиной каждый, спускаются в глубокие головокружительные, но живописные киргизские долины.
Повелитель духов, царь Небесного хребта, недоступная простому смертному вершина – такое сложилось мнение об этой грациозной мраморной трехгранной пирамиде, самой высокой точке на границе Казахстана и Киргизии. «Она похожа на гигантский остроконечный тюльпан, излучающий огненный свет» – скажет о вершине легенда казахстанского альпинизма Валерий Хрищатый. Кан-тоо – другое название горы, или «кровавая». Розовый мрамор нарядов Хан-Тенгри зажигаясь под заходящим солнцем, имитирует цветом человеческую кровь. Когда же солнечные лучи пересекаются облаками, то их движение проецируется на мраморные стены вершины, словно на экране разливается богатырская кровь. Подобный световой эффект заставлял первобытного человека падать ниц перед горой. Впрочем, если рассуждать не столь мрачно, и внимая, что на горе равно, белоснежных покрывал, льдистых и скальных доспехов, то перед вами налицо вечно молодой, розовощекий Хан, прямо таки кровь с молоком, всесильный и жизнерадостный.
Духами и сказочными чудищами населяла народная фантазия Небесные Горы. Сведения об этой ледяной стране черпались главным образом из рассказов купцов, миссионеров и паломников. Пережитый ими страх и бедствия во время длительных переходов через высокогорные перевалы мешали в их сознании правду с вымыслом. Не могли внести ясности на природу Хан-Тенгри и первые экспедиции европейцев. Путешественников неизменно подводили законы перспективы и коварство расстояний. Великая гора, как призрак, то появлялась, то вновь исчезала. Она была недоступна и неуловима, и прошло много веков, прежде чем человеку удалось приблизиться к ней. Вспомним с благодарностью имена первопроходцев 19-го начала 20-го столетий Петра Семенова-Тянь-Шанского, Илью Игнатьева, Александра Каульбарса, Андрея Краснова...
В начале века в Верном (ныне Алма-Ата – прим. ред.) сошлись пути-дороги двух экспедиций: ботаника Василия Сапожникова, профессора Томского университета и геолога Макса Фридрихсена, члена Гамбургского географического общества. Из Верного перевалом Кастек и Боомским ущельем путешественники прошли к озеру Иссык-Куль и в Пржевальске (ныне г. Каракол – прим. ред.) встретились с группой альпинистов под руководством Готфрида Мерцбахера. Цель объединенной экспедиции заключалась в комплексном изучении природы Хан-Тенгри, в попытке покорить эту самую загадочную вершину Азии. Об этом рассказывает замечательная книга немецкого естествоиспытателя Г. Мерцбахера, вышедшая в русском варианте 102 года тому назад (Merzbacher Gottfried. The central Tian-Schan mountains. London ,1905 y.).
Несколько слов об авторе книги: Мерцбахер (родился 9 декабря 1843 года в местечке Бауерсдорф, скончался 14 апреля 1926 года в Мюнхене), немецкий альпинист, исследователь гор, профессор Мюнхенского университета. Подготовку горного проводника получил в Альпах. В 1891-1892 гг. совершил восхождения на Кавказе (Эльбрус, Казбек, Джанги, Ушба и другие вершины), затем путешествовал по Ирану, Аравии, Индии. В 1892, 1902-1903 и 1907-1908 гг. посетил Верный, поднимался в горы Центрального (или, по терминологии прошлых лет – Восточного) Тянь-Шаня, с целью изучения горного массива Хан-Тенгри (составленная им карта района опубликована в 1928). В его честь названы хребет в горах Богдо-Ола, на Центральном Тянь-Шане моренное озеро у языка ледника Иныльчек, наконец, «панорама Мерцбахера» – место где стоял лагерь Мерцбахера, с которого удалось снять первую в истории фотографию Хан-Тенгри. И даже высокогорная бабочка носит имя альпиниста – аполлон Мерцбахера.
Несмотря на огромный опыт горовосхождений на Кавказе, в Индии и Иране Мерцбахер не рассчитывал на успех собственными силами. Ему шел пятьдесят девятый год. Поэтому счел необходимым собрать в одной «связке» молодых и пытливых исследователей. В экспедиции 1902 в район Хан-Тенгри Мерцбахера сопровождали альпинисты Э. Руссель, он же главный садовник Пятигорска, Г. Кейдель, геолог из Берлина, Г. Пфанн, инженер-механик из Мюнхена, Ф. Костнер, проводник из Нагорной Тироли, а также носильщики, проводники и конвой из семиреченских казаков 1-й сотни 2-го Сибирского казачьего полка под началом урядника К. Деева. В выселке Охотничьем (ныне Нарынкол) ученые встретились с атаманом Николаем Васильевичем Набоковым, опытным горопроходцем, который оказал экспедиции всестороннею помощь, указал возможные пути-дороги к подножью Хан-Тенгри.
Научно-спортивная группа совершила ряд акклиматизационных выходов для изучения ледника Семенова и измерения высот близлежащих вершин (здесь и далее П.П. Семенова-Тянь-Шанского, что в стыке хр. Сарыджаз и Катты-Ашутор. В наши дни между противоположными вершинами Семенова (5816 м) и Хан-Тенгри, по леднику Северный Инылчек проходит госграница между республиками Казахстана и Киргизии – прим. ред.). Мерцбахер начал свои попытки добраться к Хан-Тенгри со стороны Баянкольского ущелья. Но вскоре убедился, что они не приведут к цели: громадная вершина замыкала ущелье, поднимаясь вверх двухкилометровым отвесом. Мерцбахер назвал ее «Мраморной стеной», т.к. гора вся состояла из разнообразного по окраске и узорного по форме горного камня. Соседняя вершина высотой в 6.400 м получила имя Великого князя Николая Михайловича, в ту пору председателя Русского Географического общества. В советское время экспедиция А. Летавета переименует гору в пик «100-летия РГО». Более того, Летавет поставил под сомнение наличие двух или более вершин в одном регионе. То есть Мраморная стена и пик Николая Михайловича, полагают современные альпинисты, суть одна вершина. Тем временем наступала глубокая осень, период муссонов, и участники экспедиции вынуждены были на время отступить от намеченной программы. Не обошлось без досадных приключений. На подъеме через горный перевал погибли караванные животные, которые тянули ящики с фотопластинками. Во время переправы через горную реку погибла лошадь, в поклаже которой были ценные документы, вещи, деньги...
Прочитать статью полностью и посмотреть фотографии можно здесь
ЭТО БЫЛО НЕДАВНО, ЭТО БЫЛО ДАВНО...
Лариса Кашевник,
инженер, 1-ый разряд
Мне все видится Белалакая
И бездонное небо над ней
И бежит Теберда голубая
Через годы всей жизни моей
И. Виноградский
Когда в 80-90-годах прошлого века мы приезжали зимой в Домбай, нас поражало, как он преобразился: комфортабельные отели, канатная дорога, бассейн... Совсем как в Европе. И вокруг такие прекрасные, такие родные вершины... А катание... За 15 минут в удобном, уютном кресле поднимаешься до пятой станции, а оттуда по хорошо утрамбованному склону как чудесно ощущать скорость спуска, управления лыжами... Скорее, скорее вниз, чтобы снова подняться и снова спуститься... И сотни людей, и очередь на подъемнике, а все равно хорошо! А в бассейне плаваешь, а во всех окнах на фоне темно-голубого неба и при свете луны видны белоснежные вершины, которые ты все знаешь в лицо! Потому что на всех побывал...
В начале 21 века Домбай еще больше преобразился. Но уже в худшую для всех нас сторону. На всех свободных местах, как грибы, по образному выражению И. Вино градского, вырастают частные коттеджи, каждый метр земли приватизирован, и скоро негде будет поставить палатку даже за деньги. Рыночная экономика сделала свое дело. Бизнес охватил сотни алчных людей, готовых «сорвать куш» на любителях горнолыжного спорта и альпинизма, предоставив им минимальные услуги. За все надо платить...
И вспоминается совсем недалекое, казалось бы, время, когда в Домбае зимой нас было всего 20 человек!
В январе 1951 г. ДСО «Наука» организовало первый послевоенный всесоюзный горнолыжный сбор на базе а/л «Алибек». Всего было 20 участников сбора.
Это были уже довольно известные в то время альпинисты: из МВТУ им. Баумана – Сергей Фролов (руководитель сбора), А. Севастьянов, Л. Калишевский, А. Овчинников, В. Волченко, И. Морин, В. Николаенко, Н. Моренец, А. Краснопевцев, А. Краснопевцева, М. Иванов, Е. Мухаммедова и Б. Петров из МЭИ, П. Захаров. На Ленинград «кинули» 3 путевки («с барского стола»). Ленинградская Федерация альпинизма и, в особенности, политехники, которые совсем недавно плясали на свадьбе Ларисы и Бориса Кашевников, решили отправить их в свадебное путешествие, выделили им эти путевки. Третья «досталась» Ю. Коломенскому из ЛЭТИ.
Мы были безмерно счастливы. Корешки от путевок сохранились до сих пор. Путевка стоила 270 рублей (стипендия была 400 рублей) Срок сбора – от 20 января до 5 февраля 1951 года.
Поезд Ленинград - Минеральные Воды доставил нас за двое суток до места, оттуда автобусом до Теберды, где была база ДСО «Наука». Здесь мы собрались – и москвичи, и ленинградцы.
Теберда в то время напоминала большую деревню, уютно расположенную среди заснеженных холмов. Дома были, в основном, одноэтажные, деревянные. Было несколько четырех - пятиэтажных домов.
Мы должны были взять с собой для сбора в а/л «Алибек» продукты на две недели – хлеб, муку, мясо, овощи, сахар, крупы. Остальные продукты (сгущенное молоко, мясо в банках, консервированные овощи) хранились на складе лагеря – остатки от летнего сезона.
Утром подошел грузовик, и мы все 20 человек с лыжами, большими рюкзаками и продуктами, рассчитанными на полмесяца, кое-как поместились в кузове машины. В кабине с водителем ехал Александр Петрович – старичок 70 лет, который договорился работать поваром.
Уже в Теберде начался сильный снегопад. Снег падал мокрыми хлопьями, видимость на дороге была не более 20 метров. Машина медленно ползла по дороге, кое-как разметая колесами тяжелый мокрый снег. Нам в кузове машины тоже было не очень уютно, т.к. накидок не было, брезента тоже не было, никто не ожидал такого «подарка» от неба.
Когда доехали до Гоначхира, на дороге был уже метровый слой снега, и машина дальше идти не могла. Выгрузили мы все вещи в «чистом поле». Сверху не переставая шел мокрый снег. Это потом Юрий Визбор напишет о таком же снегоизвержении:
И снегопад на белом свете, снегопад,
Просыпаются столетия в снегу,
Где дорога, а где мелкая тропа
Разобрать я в снегопаде не могу…
А нам надо было попасть в «Алибек», ночевать было негде, палаток и спальных мешков не было. Вещи, продукты разложили по рюкзакам. Получилось по 35-40 кг на человека. И еще старик - повар, который совсем замерз и растерялся.
И пошли на слаломных лыжах. Первые протаптывали в снегу траншею, остальные медленно передвигались по ней. Постоянно менялись местами, потому что месить снег было очень тяжело.
Наш Александр Петрович совсем обессилел, идти уже не мог, поэтому его несли, тоже по-очереди.
На Домбайской поляне стоял один дом КСП с красивыми башенками, выполненными в готическом стиле. Но он был нежилым сейчас и засыпан снегом почти весь первый этаж. Хотя было тяжело и все устали, решили идти все же в «Алибек», не останавливаться в Домбае...
Прочитать статью полностью и посмотреть фотографии можно здесь
ПОЛИТИНФОРМАЦИЯ.
АЛЬПЛАГЕРЬ «АРТУЧ» (70-е годы XX века)
Виталий Томчик – МС СССР, Одесса
Это были славные времена славного альплагеря «Артуч» во главе со славным начальником учебной части Олегом Ивановичем Шумиловым. Неделя в базовом лагере, и через пропыленные «Три ступени» выход на три недели на Куликалонские озера. Кто был, тот помнит, а кто не был, уж поверьте мне, старшему инструктору альпинизма, поработавшему в десятке альплагерей СССР, что такого инструкторского состава, как у Шумилова, не было ни в одном альплагере Союза.
Только МС и КМС, чемпионы и призеры соревнований всех рангов, все действующие спортсмены во главе с неоднократным чемпионом СССР – начучем1/ Шумиловым. И все инструктора – мужеского пола. Но одна женщина, к нашему большому счастью, в лагере была. Правая рука Шумилова, зам. начуча – Руфина Григорьевна Арефьева. Мы любили и любим её, а она нас (по крайне мере, одесситов). Вся методическая, вся бумажная работа, проблемы с УА2/, столичные заморочки и вся работа в лагере, когда Олег Иванович уходил на очередную стену, держалась на Руфине Григорьевне. Было дело, доводили мы её до слёз, но и на стены вместе ходили. Как-нибудь изложу про восхождение на Сары-шах, коли Руфина позволит. Не знаю, сумел бы Олег Иванович поддержать без Руфины Григорьевны на нужной высоте учебный процесс в лагере, где все инструктора рвались на «шестерки», а потом хотели отсыпаться, отъедаться и шевелиться только с девушками, совершенно не обременяя себя мыслями о «тройках» и разрядах участников. Но учебная часть сумела заставить нас работать на себя и на лагерь, причем на лагерь – в первую очередь. Однажды я два дня подряд водил отделения на вершину Шагун-Ага: 3а, 3б – маршруты не сложные, но подход по совершенно одуренной сыпухе3/. На третий день Шумилов вызвал меня, похвалил и сказал, что надо опять подменить ушедшего на гору инструктора и сходить на Шагун-Агу. Сходили...
Отряды стояли в арчовом4/ лесу на берегу озера, где ловилась рыбка – маринка5/, завезенная сюда геологами во время разработок флюоритных6/ шахт во время войны. Местные таджики к рыбе были не большие охотники, и за период между окончанием войны, когда шахты закрыли, и открытием альплагеря «Артуч» в 1971 г. маринка размножилась в озерах в огромном количестве и была большим подспорьем к питанию, выделяемому профсоюзами руками завскладом Худжали. Ледниковая вода, в которой необыкновенно вкусно заваривался чай по методике Таунлея (альпинист из Риги – прим. ред.), свежая, выменянная на веревку баранина, уха, золотой корень, чабрец, растущий под ногами, укреплял физические силы и моральный дух советских альпинистов.
В стране шла великая БАМ-стройка, Политбюро мудро руководило страной, а у нас, кроме раций, ничего не было. Даже радио. Оно все одно в горах ничего не ловило. Только друг с другом, да с базой и общались. И не страдали. Потому что в Стране была стабильность, и мы всю свою альпинистскую карьеру при Брежневе уезжали в горы и при нем же возвращались домой. Авиабилет Одесса – Ташкент (через Грозный) неизменно стоил 75 рублей, а Одесса - Минводы – 27 рублей. И вдруг из Управления альпинизма пришло строгое предписание: во всех альплагерях ежеутренне проводить Политинформацию. Чтобы, значится, не отставали от ритма страны. Шумилов, почесав затылок, решил назначить Главным Политинформатором лагеря начспаса7/ Шуру (Пархоменко Александр Леонтьевич (1952-1994), погиб при восхождении на К-2 вместе с Ибрагим-Заде Дмитрием Давудовичем (1955-1994), который тоже работал инструктором в «Артуче» – прим. ред.), как более всех сидящего в лагере и имеющего доступ к базовой станции, где можно было, при большом желании уловить пульс Страны. Большого желания у Шуры не было, но во исполнение приказа он всю ночь просидел у радиостанции, удивленно хмыкая и что-то записывая на обороте «Книги выходов в высокогорную зону».
Утром лагерь стараниями командиров отрядов был выстроен на линейку. Утреннее построение на Куликалонах ранее не практиковалось, даже место для такового отсутствовало, и лагерь криво-косо сгрудился вблизи палатки учебной части. Шура выступил вперед. Одет он был в повседневную, явно не для Политинформации предназначенную, спецодежду: вьетнамки, красные, с голубой полоской вылинявшие трусы и соломенный брыль. Дак, не Безенги ж ведь! Лагерь продолжал досыпать, спросонья строя предположения о возможных спасработах, так как другой причины согнать весь состав в одно место пред светлые очи начспаса никто придумать не мог...
|
