|
|
Архив
рассылки.
Альпинисты
Северной столицы. Выпуск 247.
Анонсы новостей и публикаций
(по состоянию на 07.07.2007г.)
К СЕРДЦУ ТАНЫМАСА. СЕРГЕЙ САВВОН, В конце
августа 1959 года группа альпинистов
Ленинградского государственного
университета поднялась на высочайшую
точку Заалайского хребта - пик Ленина...
РОМАНТИК ВЫДЕРЖИТ БОЛЬШЕ! ЮРИЙ УСТИНОВ,
Семь экспедиций и семь медалей
ленинградского "Спартака" за девять
лет! Все они проходили под руководством
Петра Буданова...
ПЕРВОЕ ЗОЛОТО КОМАНДЫ. ФЕДОР ЖИТЕНЕВ,
Горный массив Юго-Западного Памира
долгое время оставался малоизученным...
К СЕРДЦУ ТАНЫМАСА
СЕРГЕЙ САВВОН,
мастер спорта СССР
В конце августа 1959 года группа
альпинистов Ленинградского
государственного университета и ЛОС СДСО
"Буревестник" поднялась на
высочайшую точку Заалайского хребта-шик
Ленина (7134 метра). Месяцы
подготовительной работы,
транспортировка грузов и организация
промежуточных лагерей, поиск пути через
ледопады и борьба с непогодой,
семидневный штурм и... мы на вершине.
Горы, которых вокруг несметное число,
покрыты сверкающим на солнце снегом,
темно-синее небо на горизонте сливается с
далекими хребтами, под склонами пиков
застывшие реки ледников испещрены
темными полосами морен и трещин. На
севере виднеются зеленые склоны,
необычные в этом мире льда и голых скал.
Там лежит Алайская долина. Трудно
оторвать взгляд от сказочной картины.
Меняем записку в туре. Свое восхождение
мы посвящаем предстоящему 90-летию со дня
рождения великого Ленина. До юбилейного
года на вершине под бюстом В. И. Ленина
будут храниться наша памятная записка и
вымпел.
На высоте более семи тысяч метров мы
начинаем обсуждать планы восхождений
будущего года. Далеко на юге в голубой
дымке парит в воздухе остроконечная
вершина пика Революции. Ее неправильная
пирамида вздымается в самом центре
Памира на стыке ледников Федченко и Грумм-Гржимайло.
Она-то и привлекает наше внимание больше
всего.
Спустившись с вершины пика Ленина на
ледник Саук-Дара, принимаем
окончательное решение организовать в
следующем году восхождение на пик
Революции по новому пути.
К экспедиции мы начали готовиться сразу
после возвращения с пика Ленина.
Подготовка одновременно велась по трем
основным направлениям: физическая и
специальная тренировка кандидатов в
экспедицию, тщательное изучение района и
объекта восхождения, комплектация
необходимого для восхождения снаряжения
и оборудования. Многие сотни километров
пришлось преодолеть спортсменам на
кроссовых и лыжных тренировках. Не менее
двух раз в неделю пробегался маршрут от
здания кафедры физического воспитания
Ленинградского государственного
университета до стадиона имени С. М.
Кирова и обратно. Учитывая специфику
высотных восхождений, когда в условиях
кислородного голодания альпинистам
приходится преодолевать крутые снежные
склоны, много внимания уделяли бегу по
глубокому снегу и тренировкам в
барокамере. Тщательно подгоняли пуховое
снаряжение, конструировали высотные
кухни, доводили до совершенства работу
походных бензиновых примусов. Важной
частью подготовки к экспедиции было
ознакомление с географической и
альпинистской литературой по району пика
Революции.
Первыми путешественниками, побывавшими в
этой труднодоступной части Центрального
Памира были участники экспедиции
выдающегося русского географа Г. Е. Грумм-Гржимайло,
которые в 1887 году провели частичную
маршрутную съемку долины Танымаса.
Только в 1925 году в верховьях Танымаса
вновь появился географ - известный
исследователь Памира Н. Л. Корженевский,
который ставил своей целью изучение
ледников, открытых экспедицией Грумм-Гржимайло.
Из-за тяжелой болезни Н. Л. Корженевский
не смог завершить свои исследования.
Альпинисты проникли в этот район в 1928
году, когда экспедиция Академии наук СССР
провела подробное изучение верховьев
Танымаса. Топограф И. Г. Дорофеев и
специалисты, входившие в состав
экспедиции, сделали тщательную
геодезическую съемку местности. Попытка
альпинистов подняться на высшую точку
района не увенчалась успехом. Эту
непокоренную вершину участники
экспедиции назвали пиком Революции.
Вторая попытка восхождения на пик
Революции была предпринята только в 1952
году. Альпинистская экспедиция ВЦСПС под
руководством Д. Затуловского преодолела
ледник Грумм-Гржимайло и вышла на снежное
плато, расположенное на высоте 5900 метров.
Из-за трудностей маршрута, нехватки
времени и отсутствия высотной обуви
штурмовой группе под руководством К.
Кузьмина не удалось достичь вершины по
юго-восточному гребню. Первовосхождение
на вершину пика Революции в 1954 году по
северо-восточному гребню совершила
группа высотного сбора ВЦСПС под
руководством ленинградца А. Угарова.
Мы приняли решение штурмовать пик по юго-восточному
гребню. Руководителем экспедиции был
назначен один из опытнейших ветеранов
ленинградского альпинизма, старший
преподаватель Ленинградского
государственного университета, мастер
спорта СССР А. Г. Громов. Старшим тренером
и руководителем штурмовой группы был
автор этих строк.
Самое деятельное участие в подготовке и
проведении экспедиции принял ректор
университета, академик, мастер спорта
СССР Александр Данилович Александров.
Наша мечта наконец начинает сбываться.
Прошло меньше года с того момента, когда с
пика Ленина мы впервые увидели лик
Революции и решили подняться на его
вершину. И вот мы снова у ворот Памира.
Несколько организационных дней в
областном киргизском городе Ош подошли к
концу. Андрей Григорьевич Громов
придирчиво проверяет загрузку двух
автомашин, которые должны доставить нас
на Памир. Наконец долгожданная команда:
"По машинам!"-и белые домики Оша,
выглядывающие из. зелени садов, остаются
позади. Но сразу за городом машины
останавливаются перед чайханой. Это
традиционная остановка перед дальней
дорогой. Теперь можно отдохнуть от
утомительных сборов, выпить несколько
чайников душистого зеленого чая,
подумать и помечтать о предстоящем.
Впереди сотни километров горных дорог,
полное бездорожье долины Танымаса,
караванные тропы и встреча с горами...
Прочитать статью полностью можно здесь
РОМАНТИК ВЫДЕРЖИТ БОЛЬШЕ!
ЮРИЙ УСТИНОВ,
мастер спорта СССР
Семь экспедиций и семь медалей
ленинградского "Спартака" за девять
лет! Все они проходили под руководством
Петра Буданова, в большинстве из них
участвовал и я. С 1971 года Петр Буданов -
старший тренер "Спартака" не только
по альпинизму, но и санному спорту, и в
горы, как альпинист, не ездит. О Буданове-альпинисте
теперь приходится лишь вспоминать. И мы
помним, что для многих из нас Буданов
открыл мир высотного альпинизма, в
котором наша романтическая одержимость
горами сплавилась с трезвым взглядом на
жизнь. Рядом с Будановым в горах мы
взрослели, и в этом, как я понимаю теперь,
наша неразрывная сложная связь с ним.
В 1962 году Буданов стал нашим капитаном,
однако и сегодня говорить о нем сложно.
Противоречивость его характера ставит в
тупик, хотя невозможно не чувствовать его
цельность. Буданова можно было не любить,
но не признавать как вожака и капитана не
удавалось.
В экспедициях я вспоминаю его жестким и
властным, расчетливым, порой резким. Но
тот же Буданов хорошо накормит, выпарит в
бане и уложит ночевать в своем доме
товарища, поможет в любой житейской
ситуации, с жаром набросится на хорошую
книгу. Он был значительно старше нас, и
его жизненный опыт становился нашим. Это
его принцип - "в отношениях отдача
должна быть взаимной" - стал для нас
критерием нормальных деловых
взаимоотношений. Не забыть рассказов
Петра о войне, товарищах, его молодой
реакции на хорошую песню и юмор. Буданов
умел планировать и "пробивать" новые
экспедиции, умел всех нас, таких разных,
держать вместе ради одной цели. На
собственном опыте мы усваивали основные
принципы безаварийного хождения в горах:
никогда не выкладываться до последнего,
относиться к восхождению без ложной
романтики, хозяйственно и аккуратно, как
к работе, уметь все делать, в трудную
минуту обходиться малым и думать о
завтрашнем дне. Все время действовать,
контролировать ситуацию, лень и апатия в
экстремальных обстоятельствах ведут к
гибели,-к такому выводу из практики
высотного альпинизма приходил каждый из
нас. "Не болеть!"-говорил Буданов, и
мы не болели. За десять лет не помню
случая, когда чья-нибудь болезнь нарушила
наши планы. А ведь ничего исключительного
в наших физических данных не было. Просто
чувствовали, что в экспедиции не
принадлежим себе.
Вспоминаю, как после двадцатидневного
высотного траверса, неимоверно усталые и
голодные, спускаясь к вертолетным
площадкам у реки Муксу, мы заговорили о
причинах странного поведения одного из
наших товарищей: он стал апатичным и
отталкивающе неаккуратным. Нас было
восемь человек. "В таких ситуациях, как
наша, раскрывается суть человека,-оказал
Петр.-Неважно, чем ты был раньше, доктором
наук, художником или рабочим. Сильным,
слабым, видным или незаметным. Важно, есть
ли в тебе стержень и насколько он прочен".
Детдомовец, рабочий, спортсмен, солдат,
тренер-Буданов имел право говорить это.
Оглядываясь назад, яснее вижу принципы
его руководства, во многом "азиатского",
с преобладанием хитрости и интуиции, но
всегда с полной мерой ответственности за
конечный результат. По-видимому, опыт и
интуиция хорошо служили Буданову, и
предварительные расчеты он считал иногда
излишними. Сильнее всего он чувствовал
себя в запуганных ситуациях, требующих
воли и мгновенного решения.
В 1968 году мы прошли новый маршрут на пик
Коммунизма (с востока) и получили медали
чемпионов СССР. 50 дней длилась экспедиция,
13-штурм вершины. Это было последнее
восхождение Буданова с командой.
Дневниковые записи помогут мне
рассказать о нем подробнее.
"...16 июля. Мы еще в Дараут-Кургане.
Только сегодня начались регулярные "лётки"
МИ-4 в Алтын-Мазар и дальше-на ледник
Бивачный. Ждем очередного рейса. В
экспедиции вся наша команда. Братья
Клецко (Константин и Боря), Герман
Аграновский и Геннадий Ильинский - "старые"
спартаковцы. Кир Коноплев, Саша Колчин и я
пришли в команду после присоединения к
ДСО "Спартак" команды Академии наук.
Этот состав (с П. П. Будановым) планирует
восхождение на пик Коммунизма по новому
пути. Вторая наша команда под
руководством Олега Борисенка должна
взойти на пик Коммунизма по пути Тамма (с
ледника Бивачного). Общая диспозиция
ленинградских сил на сегодня следующая:
братья Клецко и Аграновский "заброшены"
с минимальным грузом на Бивачный для
разведки мест под штурмовые лагеря.
Вместе с ними улетел В. М. Абалаков и кое-кто
из москвичей. Кабардинцы (третья команда
экспедиции ЦС "Спартака") хотят "сделать"
стену пика ОГПУ и пик Коммунизма по пути
Тамма. Команда сильная"...
Прочитать статью полностью можно здесь
ПЕРВОЕ ЗОЛОТО КОМАНДЫ
ФЕДОР ЖИТЕНЕВ,
мастер спорта международного класса
Горный массив Юго-Западного Памира
долгое время оставался малоизученным.
Только в середине 1930-х годов, составляя
геологическую карту этого района,
известный исследователь С. И. Клунников
впервые определил широтную ориентацию
мощного Шахдаринского хребта и отметки
двух его высочайших вершин-пиков Карла
Маркса и Энгельса. Первыми увидели эти
пики в непосредственной близости
известные альпинисты, заслуженные
мастера спорта Е. Абалаков и Е. Белецкий в
1946 году. Громадная треугольная пирамида
пика Карла Маркса с отвесной почти
двухкилометровой северной стеной и
ослепительно сияющей на макушке снежно-ледовой
шаткой поразила воображение
прославленных альпинистов. Тогда им
удалось подняться на пик Карла Маркса с
запада по сравнительно простому снежно-ледовому
гребню. Позднее была определена точная
высота пика - 6726 метров.
Столь привлекательный в альпинистском
отношении район не остался без внимания
горовосходителей. Сюда неоднократно
выезжали сильнейшие альпинисты страны.
Однако долгое время северная стена пика
Карла Маркса не была покорена и манила
своей неприступностью. В 1970 году вместе с
ленинградским "Буревестником"
заявку на восхождение по стене сделал и
московский "Спартак". Но восхождение
москвичей в тот год не состоялось. Мы
узнали об этом, приехав в начале августа в
город Ош.
Отсюда пролегла заоблачная трасса,
соединяющая этот город шоферов-высотников
со столицей горного Бадахшана Хорогом.
Здесь перевалы выше кавказских вершин, а
холод зимой такой, что не выдерживает,
лопается металл. Селения редки, и городки
попадаются не каждую сотню километров.
Чаще же встречаются вагончики дорожных
рабочих да перевернутые остовы
автомобилей. Сначала мы пробовали их
считать, но очень быстро сбились. Они как
памятники тех далеких лет начала
освоения дороги.
Нас восемнадцать человек, восемнадцать
разных характеров. Настроение бездумно-веселое,
видимо от того, что попал в эту экспедицию,
и от новой дороги, и от необычности
здешней жизни. Но в этой беспечной
веселости начнет да и возникает тревога:
дело впереди очень серьезное. И с каждым
оборотом колеса и с каждым километровым
столбом оно все ближе. Не унывает только
Слава Бакуров, его грубоватый юмор и смех
слышны чаще всего. Наш маленький доктор-
Галина Николаевна Егорова, просто
Галочка, сидит в кабине. У нее своя
компания: два новорожденных котенка,
серый и черный. У них еще нет имен. На
остановках котят вынимаем из кабины, и
они, шатаясь, принимаются нюхать и
рассматривать придорожные чахлые и
пыльные травки. На ночевках сами
забираются к нам в спальные мешки, греют и
щекочут ноги.
Джаушангоз-последний кишлак на нашем
пути. Здесь мы ведем долгие и приятные
переговоры о найме верблюдов, запивая
беседу душистым зеленым чаем,
блаженствуя в дувале. Суетиться везде
плохо, а на востоке так просто вредно.
Лежа на циновках и коврах, вытянув и
расслабив ноги, мы заставляем себя не
опешить. Степенный старик с узловатыми
пальцами неторопливо меняет яства: айран,
шурпу, плов, а мы, не прекращая разговора,
подчистую съедаем все, отчего в
прищуренных голубых глазах старика
вспыхивают веселые искорки. Больше он
ничем своего восхищения не выдает. Где-то
внутри, у очага, мелькают темные женские
фигуры, закутанные в шали и в местные
туники. А здесь, в зеленой тени, спокойный
мужской разговор, и опять чай, и опять
узорчатый поднос с калейдоскопом
восточных сладостей. И как завершение
беседы-договор: завтра рано утром будут
пять верблюдов. Почему не сегодня? "Верблюд
высоко, верблюд жарко не любит. За верблюд
.ходить надо".
Восток востоком, а колхоз колхозом,
сегодня еще надо успеть в правление-предупредить
председателя, оформить договор на
перевозку. Но и с этим Саша Зайончковский-наш
начтранс-справился успешно. К утру,
однако, один верблюд занемог. Его ноша -
пятьсот килограммов - легла
дополнительным грузом на наши плечи.
Когда идешь вверх (да и вниз тоже) под
очень тяжелым рюкзаком, на котором стоит
еще ящик с помидорами, то голову не
поднять. Перед тобой поверхность в пять
квадратных метров, и внимание
сосредоточено на том, как бы лучше
поставить ногу, чтобы ее, упаси боже, не
подвернуть или не поднять , слишком
высоко, иначе не выжаться. Десять часов
такой работы под азиатским солнцем не
очень обогащают новыми впечатлениями. Но
когда проклятая поклажа наконец сброшена,
когда неразгибающаяся спина наконец
распрямилась, тогда вместо облегченного
"Ух!" у каждого вырвалось
восторженно-изумленное "Ох!". Мы
увидели ее.
Читая о ней, видя ее фотографии, мы ждали
встречи с ней. Но воочию представить
такое было трудно.
Разрезанная пирамида подпирала солнце.
Две тысячи метров скалы съедены глубокой
тенью. Трассирующими следами светились в
ней резкие снежные пятна и белые
мраморные жилы.
Больше недели ушло на подготовку выхода.
Нужно было установить базовый и
штурмовой лагеря, организовать оклады
для продуктов и снаряжения, наладить по
возможности быт. Котята наконец-то
получили имена. Черного нарекли Шабоем, а
серого Хацаком - по названию здешних
ущелий. Много хлопот доставила выпечка
хлеба. Перепробовали, кажется, все
известные способы. Его пекли и жарили в
духовке, чудо-печке, на сковородке и
просто в кастрюле.
Но самым надежным оказался простой
вариант-отнести муку местным пастухам (это
километров за десять) и получить готовый
продукт. Так и поступили.
Кирилл Павленко-наш начпрод-работал не
покладая рук. Все наше богатство было
сосредоточено в продуктовом доме. Здесь и
всевозможные соки в тубах, и
сублимированные кислые щи, и антрекоты, и
печень, и яйца, и укроп. Руководствуясь
одному ему известным чутьем, Кирилл
укладывает снеток и отвергает лангет,
бракует харчо и берет сыр. Дальше все
проходит через безмен и в строгом порядке
ложится в мешочки и кулечки разного
размера и цвета. Лаконичные надписи "подход",
"8-й день" придают упакованным
комплектам законченность. С блокнотом в
руке Кирилл стоит, задумавшись, почесывая
карандашом за ухом. Даже свои гетры он
штопает, не выходя из продуктового дома,
сидя на ящике с галетами "подход". От
назойливых дежурных, постоянно ищущих
предлога порывать в его владениях, он
отмахивается палкой твердой колбасы.
Дежурить на кухне мы не любим.
Добровольно на это вызывается только
Галочка. "Федя,-говорила она,-что, все
заняты? Некому подежурить? Ну, давайте я".
И, получив согласие, она быстро и
решительно принималась за депо.
"Сереженька, голубчик, разожги,
пожалуйста, примуса,-и, чуть помедлив,
добавляла:-И лампу". (Была у нас тогда с
собой паяльная лампа.)
Сережа, несуетливый здоровяк, загорелый
атлет, не спеша откладывал очередную пару
недомазанных ботинок, вставал, и,
улыбнувшись, направлялся на кухню...
|
