|
|
|
|
|
|
| Альпинисты Северной Столицы |
|
Козлов Петр Кузьмич (1863-1935)По материалам В.В. Артемова – член Союза писателей России
Козлов П.К. – один из величайших исследователей Центральной Азии. Сподвижник и продолжатель трудов Н.М. Пржевальского. Довершил ликвидацию «белых пятен» на картах Центральной Азии.
Петр Кузьмич Козлов родился 16 октября 1863 г. в г. Духовщина Смоленской губернии. Отец его был мелким прасолом. Это был человек простой и малограмотный, не обращавший внимания на своих детей, не заботившийся об их образовании и воспитании. Мать была постоянно поглощена заботами о хозяйстве. Таким образом, мальчик рос практически вне влияния семьи. Однако благодаря пытливому и любознательному характеру он рано пристрастился к книгам, особенно географическим и к книгам о путешествиях, которыми буквально зачитывался. В 12 лет он был отдан в школу. В то время в ореоле мировой славы был русский путешественник по Центральной Азии Н.М. Пржевальский. Газеты и журналы были полны сообщениями о его географических открытиях. Его портреты печатались почти во всех периодических изданиях. Молодежь с восторгом читала увлекательные описания путешествий Пржевальского, и не один юноша, читая об открытиях и подвигах этого замечательного путешественника, загорался мечтою о таких же подвигах. Козлов жадно ловил все, что печатали о Пржевальском. Статьи и книги самого Пржевальского зажгли в нем романтическую любовь к просторам Азии, а личность знаменитого путешественника в воображении юноши принимала облик почти сказочного героя. В 16 шестнадцать лет Козлов окончил четырехклассную школу. Надо было зарабатывать на жизнь и он поступил на службу в контору пивоваренного завода в 66 километрах от родной Духовщины, в местечке Слобода Поречского уезда. Однообразная, неинтересная работа в конторе завода не могла удовлетворить живую натуру юноши. Он жадно тянулся к учению и стал готовиться к поступлению в учительский институт. Но в один из летних вечеров 1882 г. судьба сделала иной выбор. Впоследствии он сам писал: «Тот день я никогда, никогда не забуду, тот день стал для меня одним из знаменательных». Юноша сидел на крыльце. На небе замерцали первые звезды. Его глазам открывались бесконечные просторы Вселенной, а мысли, как всегда, витали в Центральной Азии. Погруженный в свои думы, Козлов неожиданно услышал: – Что вы тут делаете, молодой человек? Он оглянулся и застыл от изумления и счастья – перед ним стоял сам Пржевальский, образ которого он так хорошо представлял себе по портретам. Пржевальский приехал сюда из своего поместья Отрадного той же Смоленской губернии. Он подыскивал себе здесь уютный уголок, в котором мог бы в промежутках между путешествиями писать свои книги. – О чем вы так глубоко задумались? – просто спросил Пржевальский. С едва сдерживаемым волнением, с трудом находя нужные слова, Петр ответил: – Я думаю о том, что в далеком Тибете эти звезды должны казаться еще более сверкающими, чем здесь, а мне никогда не придется любоваться ими с тех далеких пустынных высот... Николай Михайлович помолчал, а потом тихо сказал: – Так вот о чем вы думаете, юноша!... Зайдите ко мне. Я хочу поговорить с вами. Почувствовав в Козлове человека, искренне любящего дело, которому он сам был беззаветно предан, Николай Михайлович Пржевальский принял горячее участие в жизни юноши. Осенью 1882 г. он поселил Козлова у себя и стал руководить его учебными занятиями. Первые дни жизни в усадьбе Пржевальского Козлову казались просто сказочным сном. Юноша находился под обаянием захватывающих рассказов Пржевальского о прелестях страннической жизни, о величии и красоте природы Азии. «Ведь так недавно еще я только мечтал, только грезил, – писал Козлов, – как может мечтать и грезить 16-летний мальчик под сильным впечатлением чтения газет и журналов о возвращении в Петербург славной экспедиции Пржевальского... мечтал и грезил, будучи страшно далек от реальной мысли когда-либо встретиться лицом к лицу с Пржевальским... И вдруг мечта и грезы мои осуществились: вдруг, неожиданно, тот великий Пржевальский, к которому было направлено все мое стремление, появился в слободе, очаровался ее дикой прелестью и поселился в ней...». Козлов твердо решил в ближайшем будущем стать спутником Пржевальского. Но это было не так просто. Пржевальский составлял свои экспедиции исключительно из военных. Поэтому Козлову волей-неволей надо было сделаться военным. Но, прежде всего, он счел для себя необходимым закончить среднее образование. В январе 1883 г. Козлов успешно сдал экзамен за полный курс реального училища. После этого он поступил на военную службу вольноопределяющимся и, прослужив три месяца, был зачислен в экспедицию Пржевальского. «Радости моей не было конца, – пишет Козлов. – Счастливый, бесконечно счастливый, переживал я первую весну настоящей жизни». Козлов совершил шесть путешествий в Центральную Азию, где исследовал Монголию, пустыню Гоби и Кам (восточную часть Тибетского нагорья).
Первые три путешествия проведены им под начальством – Н.М. Пржевальского, М.В. Певцова и В.И. Роборовского. 1883-885 – Первое путешествие Козлова в экспедиции Пржевальского по исследованию Северного Тибета и Восточного Туркестана явилось для него блестящей практической школой. Под руководством опытного и просвещенного исследователя, он получил хорошую закалку, столь необходимую для преодоления тяжелых условий суровой природы Центральной Азии, и даже боевое крещение в борьбе с превосходящими численно вооруженными силами населения, которое неоднократно натравливали на горсть русских путешественников местные ламы. Возвратившись из своего первого путешествия, Козлов поступил в военное училище, по окончании которого был произведен в офицеры. 1889-1890 – Второе путешествие. Осенью 1888 г. Козлов отправился вместе с Пржевальским в свое очередное путешествие. Однако… в самом начале этого путешествия у поселка Каракол (близ берега озера Иссык-Куль) Пржевальский заболел и вскоре умер… Прерванная смертью Пржевальского экспедиция возобновилась осенью 1889 г. под руководством полковника, а впоследствии генерал-майора М.В. Певцова, автора известной книги «Очерк путешествия по Монголии и северным провинциям Внутреннего Китая». Экспедиция собрала богатый географический и естественно-исторический материал, немалая доля которого принадлежала Козлову, исследовавшему районы Восточного Туркестана. 1893-1895 – Третья путешествие. Козлов участвовал в экспедиции под руководством бывшего старшего помощника Пржевальского – В.И. Роборовского. Задача: исследование района горного хребта Наньшаня и СВ угла Тибета. В этом путешествии Козлов самостоятельно, отдельно от каравана, производил обследования окрестностей, проходя по некоторым маршрутам до 1.000 км. Кроме того, он собрал подавляющее большинство образцов зоологической коллекции. На полпути тяжело заболел Роборовский. Козлов принял на себя руководство экспедицией и благополучно довел ее до конца. Он представил полный отчет об экспедиции, изданный под заглавием «Отчет помощника начальника экспедиции П.К. Козлова». 1899-1901 – Четвертое – первое самостоятельное путешествие (июль 1899 – декабрь 1901). Козлов совершил в качестве начальника Монголо-Тибетской экспедиции. Участники: П.К. Козлов, В.Ф. Ладыгин, А.Н. Казнаков, Г. Иванов, П. Телешов, Ц.Г. Бадмажапов и 14 человек конвоя. Экспедиция вышла со станицы Алтайской и по сев. предгорьям Монгольского и Гобийского Алтая прошла по Монголии до г. Далан-Дзадагада. Отсюда путешественники направились на юг и пересекли пустыню Монгольской Гоби, а затем пустыню Алашань и вышли в Ланьчжоу. Из г. Ланьчжоу экспедиция направилась через Вост. Наньшань в г. Синин. Оттуда она поднялась в горы Вост. Тибета (Каму – почти неизвестной ученому миру восточной части Тибетского нагорья) и обследовала район сред. течения рек Янцзыцзян и Меконг, а также хребты Баян-Хара-Ула и Русского географического общества. Обратный путь экспедиция прошла по тем же районам, но новыми маршрутами, а затем пересекла Центральную Монголию и вошла в г. Кяхту. Козлов сделал подробные описания многочисленных физико-географических объектов маршрута – озер, ряда величайших гор, в т.ч. двух мощных хребтов в системе Куньлуня, неизвестных до тех пор науке. Один из них Козлов назвал хребтом Дютрейль-де-Рэнса, по имени известного французского путешественника по Центральной Азии, незадолго перед тем погибшего в этих местах от рук тибетцев, а другой – хребтом Вудвиль-Рокхиль, в честь английского путешественника. Кроме того, Козлов дал блестящие очерки экономики и быта населения Центральной Азии, среди которых выделяется описание любопытных обычаев цайдамских монголов с исключительно сложным ритуалом празднования важнейших событий жизни – рождения ребенка, свадьбы, похорон и т.д. Из этой экспедиции Козлов вывез обильную коллекцию фауны и флоры пройденных местностей. Во время экспедиции путешественникам не раз приходилось пробивать себе дорогу кровопролитными сражениями с крупными вооруженными отрядами, численностью до 250-300 человек, натравленными на экспедицию местными ламами. Почти двухлетняя оторванность экспедиции от внешнего мира явилась причиной упорного слуха о полной ее гибели, дошедшего до Петербурга. Экспедиция описана Козловым в двух больших томах – «Монголия и Кам» и «Кам и обратный путь». За это путешествие Козлову была присуждена Императорским РГО золотая медаль. 1907-1909 – Пятое – второе самостоятельное путешествие. (Монголо-Сычуанская экспедиция, декабрь 1907 – лето 1909). Участники: П. Козлов, А. Чернов (геолог), П. Напалков (топограф), С. Четыркин, Г. Иванов, П. Телешов, А. Мадаев. По маршруту из Кяхты на Ургу (Улан-Батор) и далее вглубь Центральной Азии. Оно ознаменовалось открытием в песках Гоби мертвого города Хара-Хото, давшего археологический материал огромной ценности.
Исключительное значение имеет обнаруженная при раскопках Хара-Хото библиотека в 2.000 книг, в основном на «неизвестном» языке государства Си-ся, оказавшемся тангутским языком. Это было исключительное открытие: ни в одном из иностранных музеев или библиотек нет сколько-нибудь значительной коллекции тангутских книг. Даже в таком крупнейшем хранилище, как Британский музей в Лондоне, тангутские книги встречаются лишь единицами. Прочие находки в Хара-Хото имеют также важное историко-культурное значение, так как наглядно рисуют многие стороны культуры и быта древнего тангутского государства Сися. Замечательна обнаруженная в Хара-Хото коллекция ксилографий (клише) для печатания книг и культовых изображений, указывающая на знакомство Востока с книгопечатанием за сотни лет до появления его в Европе. Большой интерес представляет открытая в Хара-Хото коллекция печатных бумажных денег, являющихся единственной в мире коллекцией бумажных денег ХIII-XIV вв. Раскопки в Хара-Хото дали также богатый набор статуй, статуэток и всевозможных культовых фигурок и более 300 буддийских изображений, писанных на дереве, шелке, полотне и бумаге. Из этой экспедиции, так же как и из предыдущей, Козлов помимо ценного географического материала вывез многочисленные коллекции животных и растений среди которых оказалось немало новых видов и даже родов. Пятое путешествие описано им в большом томе под заглавием «Монголия и Амдо и мертвый город Хара-Хото».
Испытание революцией В принятии Козловым большевистской революции решающую роль сыграла его востребованность новой властью. Уже в ноябре 1917 г. его назначают комиссаром от Академии наук в знаменитый заповедник Аскания-Нова… В 1919 г. был издан декрет о «сбережении» Аскании-Нова. Несмотря на покровительство высокопоставленных советских чиновников, прежде всего личного секретаря В.И. Ленина Н.П. Горбунова – близкого друга семьи Козлова, ему тем не менее пришлось заплатить свою дань Революции.
В 1918 г. Петроградская ЧК конфисковала содержимое его сейфа в отделении Московского купеческого банка – ценные подарки для Далай-ламы и его приближенных, заготовленные еще в 1914 г., коллекцию нефритовых и фарфоровых табакерок, золотые медали, преподнесенные путешественнику западноевропейскими географическими обществами и многое другое. В течение нескольких лет П.К. безуспешно пытался вернуть свои ценности, но ему не помогло даже заступничество Н.П. Горбунова. Кроме этих вещей, у Козлова – невзирая на охранную грамоту Наркомпроса – были реквизированы охотничьи ружья, в том числе 4 ружья, принадлежавшие Н. М. Пржевальскому, утрату которых П.К. переживал особенно болезненно. Чуть позже было реквизировано и хранившееся в здании РГО снаряжение его несостоявшейся экспедиции 1914 г. А летом 1919 г. районная администрация предприняла попытку выселения Козлова из его петроградской квартиры. Все эти инциденты, однако, не помешали ученому продолжать свою работу. В 1920 г. из печати вышла его книга «Тибет и Далай-лама», после чего Козлов принимается за неоконченное описание предыдущего, Монголо-Сычуаньского, путешествия 1907-1909 гг. В декабре 1920 г. Наркомпрос и РГО командировали его в Сибирь для налаживания связи с местными отделами и подотделами Географического общества. Осенью 1921 г. – новая поездка в Аскания-Нова, где Козлов с удовлетворением наблюдал, что «разрушение прекратилось, началось созидание». С окончанием гражданской войны у Козлова появилась надежда на возобновление исследовательской деятельности в любимой Центральной Азии. Определенным стимулом для этого служило то, что большевистские вожди начали проявлять повышенный интерес к Востоку, особенно к Монголии, Западному Китаю (Синьцзяну) и Тибету с целью усиления своего влияния в регионе. В 1921 г. Наркоминдел (НКИД) предпринял ряд шагов для установления дипломатических и торговых отношений с этими бывшими вассальными территориями Срединной Империи (Китая), в т.ч. отправил секретную разведывательно-рекогносцировочную экспедицию в Лхасу. Козлов, несомненно, находился в курсе этой инициативы, благодаря давним связям с представителем Далай-ламы в России, бурятом Агваном Доржиевым, принимавшим активное участие в организации поездки. Авторитет самого Козлова как одного из немногих экспертов по тибетским делам был также достаточно высок в глазах кремлевского руководства, ибо в прежние годы он дважды встречался с Далай-ламой и сумел завязать с ним дружеские доверительные отношения. Осенью 1922 г. Тибетская экспедиция НКИД возвратилась в Москву. Эта новость послужила сигналом к действию для давно уже ожидавшего своего часа Козлова. Во второй половине XIX – начале XX вв. организация больших многолетних экспедиций являлась прерогативой РГО. Академия наук, прежний организатор подобных путешествий, невольно отошла на второй план. Ситуация стала меняться после создания в 1915 г. Комиссии по изучению естественных производительных сил России (КЕПС), давшей мощный толчок экспедиционной активности академических учреждений. Эта тенденция сохранилась и в дальнейшем. В октябре 1921 г. в системе РАН под председательством С.Ф. Ольденбурга была создана особая структура – Комиссия по экспедициям, куда стали поступать заявки от различных, в т.ч. неакадемических учреждений. Аналогичную функцию выполняло и учрежденное осенью 1922 г. при Госплане РСФСР Оргбюро по созыву конференции по изучению производительных сил страны, состоявшее в основном из крупных академических работников. Таким образом, в 1922 г. АН становится главным экспертом правительства по оценке научной значимости экспедиций, потеснив тем самым РГО, экспедиционная деятельность которого с начала первой мировой войны практически прекратилась из-за отсутствия финансирования. Возродить РГО, вернуть ему былую славу могла бы новая крупная экспедиция, возглавляемая ученым, чье имя хорошо известно не только в России, но и за рубежом. И поэтому, когда Козлов в августе 1922 г. обратился в РГО с планом путешествия в Монголию и Тибет, Совет Общества на своем заседании 27 сентября постановил оказать проектируемой им экспедиции всемерную поддержку. И, наконец, 27 февраля 1923 г. уже «большой» СНК постановил: 1. Признать своевременной и целесообразной экспедицию РГО в Монголию и Тибет под руководством путешественника П.К. Козлова сроком на 3 года. 2. Принять расходы экспедиции на средства правительства. На том же заседании СНК также дает поручение НКИД – «рассмотреть совместно с П.К. Козловым вопрос о подарках Далай-ламе и его свите», для чего начальнику экспедиции отпускают из казны дополнительно 4 тысячи золотых рублей. 1923-1926 – Шестое – третье самостоятельное путешествие. Участники: П.К. Козлов, Е.В. Козлова (орнитолог), Н.В. Павлов, Г.А. Глаголев (географ), Г.А. Кондратьев. Летом 1925 г. в составе экспедиции работали минералог В.И. Крыжановский, почвовед Б.Б. Полынов, археологи Г.И. Боровко и С.А. Теплоухов. Козлов исследовал сравнительно небольшую территорию Северной Монголии. Однако и здесь он получил крупные научные результаты: в горах Ноин-Ула (в 130 км к СЗ от столицы Монголии Урги, ныне Улан-Батора). Открыл 212 могильников, оказавшихся по исследованиям археологов гуннскими погребениями 2.000-летней давности. Это было величайшим археологическим открытием XX в. В могильниках обнаружены многочисленные предметы, по которым можно восстановить экономику и быт гуннов за время по крайней мере со II века до н.э. по I века н.э. В их числе находилось большое количество художественно исполненных тканей и ковров времен греко-бактрийского царства, которое существовало с III века до н.э. до II века н.э. в северной части современной территории Ирана, в Афганистане и СЗ части Индии. По обилию образцов греко-бактрийского искусства ноин-улинская коллекция не имеет себе равных во всем мире. Шестое путешествие Козлова было последним. После этого он жил на покое сначала в Ленинграде, а затем в 50 км от Старой Руссы (Новгородской области), в деревне Стречно. В этом местечке он построил маленький бревенчатый домик в две комнаты и поселился в нем со своей женой. Скоро Козлов приобрел большую популярность среди местной молодежи. Он организовал кружок юных натуралистов, которых стал обучать сбору коллекций, точному научному определению животных и растений, препарированию птиц и зверей. Козлов был превосходным рассказчиком и лектором. В перерывах между путешествиями он часто выступал в различных аудиториях с захватывающими внимание слушателей рассказами о своих путешествиях. Не менее интересны и его выступления в печати. Перу Козлова принадлежит свыше 60 произведений. Умер он от склероза сердца в санатории под Ленинградом 26 сентября 1935 г. Похоронен…
Петр Кузьмич Козлов как исследователь Центральной Азии имел мировую известность. РГО наградило его медалью имени Н.М. Пржевальского и избрало его почетным членом, а Украинской академией наук он был в 1928 г. избран действительным членом.
Среди исследователей Центральной Азии Козлов занимает одно из самых почетных мест. В области археологических открытий в Центральной Азии он является положительно уникумом среди всех исследователей XX века. В нашем городе – Санкт-Петербурге действует Музей-квартира путешественника П.К. Козлова по адресу: Смольный пр. 6, кв. 32.
| ||||||||||||||||||||||
| |||||||||||||||||||||||
