Персоналии

ПАРРОТ ИОГАНН ЯКОБ ВИЛЬГЕЛЬМ ФРИДРИХ1/

По статье П. Вюрст и К. Эрема «Проложивший путь к вершинам»

 У Георга Фридриха Паррота (1767-1852) было два сына. Старший, Вильгельм Фридрих, родился 11 января2/ 1790 г., учился в Тарту теологии, позднее служил пастором в Буртниге в Латвии и умер там же в 1872 г. Второй сын, Иоганн Фридрих, ставший позднее приемником отца в Тартуском университете и первым покорителем Арарата, родился 5 ноября 1791 г. в Карлсруэ.

В 1801 г. Парроты переехали в Тарту. Царское правительство разрешило вновь открыть здесь университет, и Г. Паррота пригласили на должность профессора физики. В 1802 Паррот был избран на должность ректора университета.

Иоганн Фридрих в июле 1807 г. закончил учебу в гимназии в Тарту и в том же году поступил на медицинский факультет Тартуского университета3/.

В 1814 г. Иоганн Фридрих Паррот окончил университет, успешно защитив две диссертации и получив степень доктора медицинских и хирургических наук. Еще в университете в жизни И.Ф. Паррота произошел ряд значительных событий. В 1811 г. он сопровождал профессора Морица фон Энгельгардта в его поездке по Крыму и Кавказу. В задачи молодого Паррота входили исследование горной растительности и физико-географические наблюдения. Эти задачи не совсем совпадали с изучаемой специальностью, но, судя по отчетам экспедиции и по высказываниям современников, молодой Паррот справился с ними блестяще.

Во время путешествия у И.Ф. Паррота зародилось желание подняться на высочайшие вершины Кавказских гор; позднее это желание превратилось в твердое решение. Можно лишь удивляться, с какой настойчивостью он претворил в жизнь свою юношескую мечту.

Во время Отечественной войны 1812 г. Иоганн Фридрих Паррот был прикомандирован к Рижскому госпиталю. Здесь юноша успешно применил полученные в университете знания, работая хирургом.

Через год после окончания медицинского факультета (в 1815 г.) Иоганн Фридрих Паррот попадает на родину отца – во Францию. Молодой Паррот был назначен штабным врачом размещенных там русских войск. Вскоре он оставил военную службу.

В 1816-1821 гг. он посетил многие крупные города Западной Европы. Всюду он старался углубить свои знания, посещая знаменитейшие университеты и больницы.

Много времени посвящал Паррот походам в горные местности. Несколько раз он путешествовал в Альпах, бывал в Пиренеях. В этот же период Иоганн Фридрих Паррот познакомился со многими видными учеными Западной Европы, в том числе и А. Гумбольдтом и другом юности своего отца Кювье.

Гумбольдт с интересом следил за экспедициями и исследованиями молодого Паррота. Когда Паррот обосновался в Тарту, между ними завязалась переписка. Гумбольдта очень интересовали результаты Араратской экспедиции, и при опубликовании отчета И.Ф. Паррота он выступал в роли его советника и оппонента.

И.Ф. Паррота все больше и больше тянуло в горы покорять покрытые снегом вершины. Никакие опасности не могли заглушить в нем страсть к путешествиям, преданность горам. В походах Паррот помимо чисто спортивной преследовал и научные цели: проводил научные наблюдения — приспосабливал научную аппаратуру к работе в походных условиях. Так, например, он сконструировал портативный ртутный барометр, который нашел широкое применение в экспедиционной практике. В этот период активных странствий не утихала и научная деятельность Паррота, что подтверждается и тем, что в 1816 г. он был избран членом-корреспондентом Петербургской академии наук.

В 1821 г. И.Ф. Паррот снова в Тартуском университете. Он работает ординарным профессором физиологии и патологии медицинского факультета. Но его больше интересовали физико-географические исследования, и когда Г.Ф. Паррот 21 сентября 1826 г. вышел в отставку, место за кафедрой физики занял его младший сын Иоганн Фридрих Паррот.

Акт о передаче оборудований физического кабинета от Г.Ф. Паррота И.Ф. Парроту хранится на кафедре общей физики Тартуского университета. Под названным документом стоит подпись обоих Парротов.

Как профессор физики Иоганн Фридрих Паррот был известен по всей России. Его лекции всегда были очень интересны и содержательны. Суровый и строгий и в то же время справедливый и приветливый, И.Ф. Паррот, как и его отец, страстно и неистово отстаивал в науке свою точку зрения.

С 1 января 1831 г. по 1 января 1834 г. Паррот в качестве ректора руководит деятельностью всего университета.

Еще в 1829 г. И.Ф. Паррот предпринял длительную научную поездку на Кавказ. Одной из целей путешествия было покорение Большого Арарата.

Вместе с Парротом на вершину поднялся служитель местного монастыря Хачатур Абовян. Здесь и получила свое начало дружба Паррота и Абовяна, продолжавшаяся до конца их жизни.

В 1837 г. неутомимый профессор-физик И.Ф. Паррот предпринял новую научную экспедицию. Для определения силы тяжести на дальнем севере Европы он вместе с ассистентом кабинета физики А. Нешелем отправился на мыс Нордкап. Намечалось там проводить также климатологические и барометрические наблюдения.

Вскоре после возвращения с мыса Нордкап И.Ф. Паррот заболел. Болезнь дала рецидив, и 3 января 1841 г. не стало первопокорителя Большого Арарата, выдающегося профессора физики Тартуского университета Иоганна Фридриха Паррота.

Свое первое путешествие в горы Иоганн Фридрих Паррот совершил в 1811 г., как мы уже говорили, в составе экспедиции Морица фон Энгельгардта 4/. Цель экспедиции — геологическое и ботаническое исследование Кавказа и Крыма, определение разности уровней Черного и Каспийского морей, покорение Эльбруса и определение его высоты.

Свою работу экспедиция начала в Крыму, а затем прошла весь Кавказ до Каспийского моря. Подняться на вершину Эльбруса, к сожалению, не удалось, так как губернатор кавказских провинций не дал им разрешения на это восхождение.

Участники экспедиции решили покорить второй пятитысячник Кавказа — Казбек.

1 сентября 1811 г. Паррот, Энгельгардт и их спутники дошли до подножия Казбека. В тот же день Паррот и Энгельгардт вместе с проводником-грузином и переводчиком предприняли пробный подъем, чтобы подготовить путь для штурма. Поднимались примерно час вверх по Девдоракскому леднику Казбека. Идти дальше проводник отказался. Все же путь на завтра был просмотрен, и все спустились вниз.

На следующий день Паррот вместе с проводником и помощником начал восхождение. Энгельгардт должен был остаться внизу и вести измерения у подножия горы. Вскоре восходители достигли высоты, до которой поднялись в предыдущий день. И снова проводник отказался идти дальше. Никакие просьбы и обещания не смогли заставить его изменить свое решение.

Паррот продолжал путь один. Ледник становился все круче, все больше и больше блуждал Паррот среди трещин. Погода ухудшалась. Спустился туман, видимость уменьшилась до нескольких метров. Продолжать путь было бессмысленно. Пришлось спуститься.

5 сентября Паррот был снова у Казбека. Его провожали четыре солдата. Теперь у Паррота был уже опыт восхождения. Поднимались они довольно быстро. Для прохождения крутых ледяных склонов вырубали солдатскими топорами ступеньки. Надеялись уже через несколько часов подняться на вершину! Но снова подвела погода: поднялся ветер, посыпался мелкий снег. В восемь часов вечера пришлось раскинуть бивак у скального гребня. По расчетам Паррота, до вершины оставалось 350-400 м, которые можно было пройти за два часа.

После ужина завернулись в шубы и постарались уснуть. Погода ухудшалась. Зря надеялись пятеро полузамерзших людей, что следующим утром погода улучшится хотя бы на несколько часов. В 12 часов дня Паррот дал приказ о спуске. Они достигли высоты 4225 м5/. Это было хорошее достижение, но все-таки еще не вершина.

Спуск оказался труднее подъема и чуть не стоил жизни одному солдату. Занесенные снегом ступеньки прошлого дня держали плохо. Спускавшийся первым, солдат поскользнулся, упал и через несколько секунд оказался в сугробе на 100 м ниже других. С ужасом следили оставшиеся за падением своего товарища. К счастью, он не пострадал.

Буря, заставившая восходителей спуститься, была вестником наступающих осенних ураганов. Оставаться здесь означало поставить под вопрос выполнение программы экспедиции.

За поездкой на Кавказ следуют путешествия Паррота в горах Западной Европы. Паррот был весьма многосторонним ученым. В своих путешествиях в горы он изучал географию, геологию и климатологию посещенных районов, определял границу вечного снега на разных широтах, проводил медицинские обследования, интересовался этнографическими вопросами.

В 1816 г. Паррот исследовал массив Альп — Монте-Роза (4638 м). И конечно, хотел бы покорить вершину Монте-Роза.

Паррота сопровождали местные охотники, которые знали путь только до границы снега6/. Выше тропы не было. Путь пришлось выбирать самому. Они дошли до сложного цирка южного склона, откуда дальше шел лишь один логически верный проход: подъем на правое ребро цирка и по нему на вершину. Подъем на ребро оказался труднее ожидаемого. Спустился туман, и можно было принять только одно решение — вниз! Высота, на которую они поднялись, составляла 3915 м.

В 1817 г. Паррот опять в горах. На этот раз в Пиренеях, где ему сдались вершины Мон-Пердю (Монте-Пер-диде) и Маладетта. Во время первой попытки покорения Мон-Пердю Паррота сопровождал Антуан де Багет, который сам еще не бывал на этой вершине. Подъем к вершине, начатый из поселка Луз, был долгим, но самое неприятное заключалось в том, что трудно было найти нужную вершину. Поэтому советы опытного проводника оказались очень ценными. Надо было переходить через многочисленные перевалы и ледники. На крутых ледовых склонах они пользовались кошками. Правда, с нашим представлением о кошках они имели мало общего. Паррот описывает их так: «Простой крест из одной длинной и короткой железной полоски, четыре конца которого снабжены зубцами; на концах короткой полоски отверстия для ремня или тесьмы, при помощи которой кошки, правда, довольно неустойчиво, привязывались к ноге». Для вырубания ступенек пользовались альпенштоками.

Успешно дошли до озера Лак-дю-Мон-Пердю, расположенного в котловине на высоте 2560 м над уровнем моря. Хотя склоны Мон-Пердю и были крутые, на них все-таки держался снег. Спускающийся с западной стороны ледник показался Парроту удобным для восхождения, но по совету проводника был выбран более короткий, восточный маршрут. Они обошли озеро справа, и вскоре им пришлось преодолевать скалы, затем путь шел по снегу. Пришлось рубить ступеньки, по снежным мостикам переходить трещины, и так до последней стены. О дальнейшем пути Паррот рассказывает так: «Тот, кто поднимался в гору, знает, что ни одна скальная стена, ни один снежный или ледовой склон пройти не так трудно, как покрытую снегом осыпь, опасную на каждом шагу».

Наступил момент, когда трудное оказалось невозможным, — надо возвращаться. Это было на 265 м ниже вершины и на 3081 м выше уровня моря.

19 сентября Паррот предпринял новую попытку подняться на вершину. Его спутниками в этом походе были шестидесятилетний известный проводник Рондо и его сын, которому отец хотел передать свои знания о горах. На этот раз выбрали маршрут, по которому Рондо уже раз поднимался на вершину. Путь пролегал через гребни, по скалам и ледникам. На снежных спусках Рондо глиссировал, сидя на своем альпенштоке.

У подножия вершины они переночевали. На следующее утро подъем продолжали только Паррот и младший Рондо, так как, по словам старика Рондо, самое трудное осталось позади, а впереди только короткий и легкий участок. Но то, что можно было легко пройти летом, оказалось осенью почти не проходимым. После двухчасовой работы они поднялись на первую предвершину, на вторую вела примерно двадцатиметровая трещина (камин), покрытая натечным льдом. Подниматься без кошек выше было опасно, а кошки были оставлены внизу. Погода благоприятствовала восходителям. Для достижения цели нужно было потратить еще некоторое время и силы — Паррот не хотел возвращаться, находясь так близко от вершины.

И, наконец, в девять часов утра вершина была взята! Предоставим слово Парроту: «Часто я бывал гораздо выше, чем в этот раз. Шесть лет и два дня тому назад на Кавказе на высоте 4225 м, год и два дня назад в Альпах на высоте 3915 м, но нигде я не чувствовал себя так, как здесь; достигнув вершины, которая является самой высокой во всем хребте».

Была прекрасная погода, и с вершины открывался чудесный вид. Два часа они находились на вершине, любовались суровой природой, уточняли имеющиеся карты и измеряли высоту (3346,3 м).

Вторая по высоте вершина Пиренеев — Маладетта (3365 м) славилась своей неприступностью. Каждый, кто старался покорить ее, возвращался с полпути.

28 сентября 1817 г. Паррот отправился снова испытывать свои силы. Его сопровождал местный проводник Баро. Благополучно дошли они до места, ''которое проводник считал конечным для их восхождения, так как все предыдущие попытки покорить Маладетту кончались именно здесь. Вот как описывает Паррот свое восхождение на Маладетту: «...куда бы я ни посмотрел, всюду скалы, не проходимые без лестниц, и казалось, что рассказы о непокоримости вершины оправданы. Я подошел к высокому краю ледника, который окружает белоснежную корону Маладетты и вдруг увидел узкий проход через камни, но я не знал, куда он ведет. Несмотря на это, я прошел через него и оказался на юго-западной стороне горы, где каменные массивы не так уж крутые». Проводник следовал за ним. И дальше: «...я воспользовался его плечами, чтобы подняться на следующую скалу, потом помог ему, подтягивая его рукой, и так со скалы на скалу, пока мы не очутились на самой высокой скале, которая поднимается примерно на три метра выше других».

...Паррот не оставлял своей мечты покорить какую-нибудь снежную вершину кавказского гиганта. Больше всего тянуло его к Арарату. И вот, наконец, он в экспедиции. Помимо Паррота и сопровождавшего его студента минералогии Германа Максимилиана Бехагеля в экспедиции приняли участие еще студенты-медики Карл Шиман и Юлиус Ген, а также кандидат философии Василий Федоров (из Петербурга).

Путешественники покинули Петербург вечером 30 марта 1829 г. Началась весенняя распутица. Весь путь до Эчмиадзина потребовал шесть месяцев. Ехали на почтовых лошадях по большому Московскому тракту — Вязьма, Калуга, Орел, Курск, Харьков, Новочеркасск.

Наконец достигли военно-грузинской дороги. Тбилиси. До Арарата оставалось меньше 300 верст. И тут участники экспедиции узнают, что в районе Еревана чума и проезд запрещен. Паррот начинает искать возможность покорения вершины со стороны Турции. В это время в Тбилиси находился турецкий паша, и Паррот сумел договориться, что в случае надобности он сможет совершить восхождение со стороны Турции. В конце концов, Паррот получил разрешение ехать дальше, и 1 сентября участники экспедиции выехали из Тбилиси в направлении реки Араке и монастыря Эчмиадзин. Переводчиком между экспедицией и местными жителями стал молодой Хачатур Абовян, который быстро завоевал доверие Паррота. Базовым лагерем был выбран маленький монастырь св. Якова, недалеко от Эчмиадзина. Уже на следующий день после прибытия (12 сентября) из базового лагеря вышла группа из четырех человек: Паррот, Шиман, один местный охотник и один казак, чтобы разведать путь на Арарат. Бивак раскинули довольно низко (около 3800 м) на травянистом склоне. Для подъема на вершину был выбран восточный ледник.

Рано утром началось восхождение. Перешли несколько ледников, разделенных скалами друг от друга. Ледовые склоны становились круче, на льду лежал тонкий слой снега. Пришлось вырубать ступеньки. Почувствовалась высота; охотник и солдат остались позади. Паррот и Шиман продолжали путь вдвоем. До последнего предвершинного 30° ледового склона дошли только после обеда. «Может быть, большим напряжением нам удалось бы достичь нашу высокую цель, но день был слишком трудным, и часы показывали третий час после обеда. И нам надо было найти еще место ночлега». Они приняли решение спуститься. Достигнутая ими высота — 4700 м.

Спуск оказался значительно труднее подъема и чуть не закончился несчастным случаем. Спускавшийся последним Шиман поскользнулся и упал. Паррот постарался задержать его, но его кошки не выдержали, и оба полетели вместе вниз. Шиман все же смог задержаться на камнях, Паррот пролетел больше 500 м. Все кончилось благополучно, если не учитывать некоторые разбитые исследовательские приборы.

Переночевали на травянистых склонах, и утром третьего дня они были уже в базовом лагере.

Для следующего выхода подготовились лучше, и 18 сентября на штурм Большого Арарата вышли Паррот, Бехагель, Шиман, Абовян, 4 крестьянина из села Аргур и 3 солдата. Был выбран другой маршрут — с северо-запада. Переночевали опять на травянистых склонах, немного выше, чем в предыдущий раз (около 4000 м).

Утром прошли скалы, но скоро вышли опять на снег и лед. Пришлось вырубать ступеньки. Для этой цели применяли крюки, топоры и альпенштоки. Идущие впереди вырубали, а идущие позади должны были расчищать их, чтобы обеспечить хороший путь для спуска. Погода ухудшалась. Подул влажный ветер. Стало ясно, что вершина останется непобежденной и в этот раз. Поставили взятый снизу большой деревянный крест и спустились. Высота, которой достигли восходители, — 4900 м.

Третье восхождение было предпринято по пути второй попытки — 26 сентября. Применялась новая тактика: первый бивак раскинули как можно выше, чуть-чуть не доходя ледника. Ступеньки по льду начали вырубать раньше, чем в предыдущий раз. Тем не менее, поднимались быстро, перешли несколько предвершин, и, наконец, в 15 часов 15 минут они стояли на вершине Большого Арарата (5156 м). Это было 27 сентября 1829 г.

До вершины дошли: 1. И.Ф. Паррот – профессор Тартуского университета, 2. X. Абовян – дьякон Эчмиадзинского монастыря, 3.А. Здоровенко – егерь 41-го егерского полка, 4. М. Чолпанов – егерь 41-го егерского полка, 5. О. Айвазян – аргурский крестьянин, 6. М. Погосян – аргурский крестьянин.

На вершине они оставались примерно три четверти часа. Паррот занимался научными исследованиями, а Абовян ставил деревянный крест. По легендам, на вершине должны были находится остатки Ноева ковчега, но с вершины святой горы Абовян взял с собой лишь кусок льда, так как «ничего, кроме этого, там не было».

Спуск прошел спокойно, и в 7 часов вечера восходители были уже на биваке.

Сбылось желание Паррота стоять победителем на снежной вершине Кавказских гор. В письме отцу, написанном 28 сентября, он сообщал: «Наконец моя мечта стала действительностью: 27 сентября мы достигли Арарата. Со мной были Абовян, два солдата и два крестьянина. Путь был тяжелым. Ветер. Холодно. Я определял температуру и высоту, Абовян ставил деревянный крест с помощью наших спутников. Виды с вершины открывались грандиозные на весь Кавказ». После покорения Большого Арарата Паррот путешествовал еще долго в горах и 28 октября покорил также вершину Малого Арарата (3914 м).

Экспедиция Паррота закончилась удачно — таково было мнение и среди русских правительственных кругов. Членам экспедиции возместили все расходы, а Паррот как руководитель экспедиции был награжден орденом Святой Анны II степени.

Для Хачатура Абовяна это восхождение на Большой Арарат оказалось не последним. Он был на вершине и в 1845 г. с Г. Абихом, тоже профессором Тартуского университета, другом отца Паррота. Был он на Арарате и в следующем, 1846 г. с англичанином Денди Сеймуром.

За последующие 75 лет (1829-1903 гг.) на вершине Большого Арарата побывало большое число восходителей, в том числе известные русские покорители вершины: А. В. Пастухов, Н. В. Поггенполь и др. В 1850 г. на вершину поднялся целый отряд русских топографов во главе с полковником И. Ходзько и оставался там целую неделю, завершая съемку Кавказа. Всего за эти годы на Большой Арарат, по официальным данным7/, поднялось 90 человек, из них 64 представителя нашей страны. Путь им к победе над этой вершиной показал талантливый ученый Тартуского университета, член Российской академии наук Иоганн Фридрих Паррот.

В Тарту стали организованно заниматься альпинизмом только с 1959 г. С этого времени интерес к горам и альпинизму среди молодежи сильно вырос. Теперь каждое лето в альпинистских лагерях бывает около 50 членов Тартуского альпинистского клуба. В 1969 г. клуб впервые провел в Тарту семинар инструкторов по горному туризму. Выяснилось, что у горного туризма в Тарту много поклонников. Все больше людей проводит свой отпуск в горах.

Каждой весной и осенью альпинисты нашего города, наследники Паррота по горовосхождениям, приходят на кладбище Раади. Здесь спит вечным сном человек, который принес так много славы Тарту.

Интересно отметить, что в течение почти десяти лет (1959-1969 гг.) работой Тартуского альпинистского клуба руководили физики – выпускники физического отделения Тартуского государственного университета. Им особенно приятно сознавать, что один из первых профессоров-физиков их университета был в числе зачинателей горовосхождений в России.