Альпинисты Северной Столицы

СЕМЕН МИХАЙЛОВИЧ КЕРШ

По материалам Виноградского И. (КМС), Егорова Г. (КМС), Пестова В. (КМС), Пупышевой З. (МС)

С.М. Керш (1910-1985)  родился в г. Демидов Смоленской области, приехал в Ленинград в 1927 году, работал в ОПТЭ. Воевал на Ленинградском, 2-м Белорусском и Прибалтийском фронтах техником-наблюдателем воздухоплавательной дивизии аэростатной артиллерии. Закончил войну в Кенигсберге старшим лейтенантом. Был награжден 10 боевыми орденами и медалями. После войны закончил школу инструкторов по физкультуре и спорту ЛОСПС и приступил к работе инструктора в спортивных объединениях профсоюзов, которой занимался до конца своих дней и довел до уровня, о котором можно только слагать легенды – повторить невозможно. В ДСО «Труд», «Закат» и др. он, как инструктор, отвечал за организацию нескольких видов спорта и с присущей ему страстностью и ответственностью занимался ими. Так на протяжении свыше 10 лет он был непременным членом судейской коллегии пробега Пушкин – Ленинград и каждый раз за свою работу удостаивался благодарности в газете «Вечерний Ленинград» - организатора пробега. Но все альпинисты Ленинграда были уверены, что Семён Михайлович отвечает в ДСО только за альпинизм, т. к. представить ленинградский альпинизм без С. М. Керша невозможно.

При всём обилии колоритных фигур в ленинградском альпинизме после войны С.М. Керш занимал своё, совершенно уникальное и только ему свойственное место. Он был не просто прекрасным организатором, он был вездесущ, знал всех и делал не просто всё необходимое и для альпинизма, и для конкретных альпинистов, но делал именно то, что было насущно необходимо в данный момент и о чём зачастую знал только он один – и, конечно, каждый из тех, для кого и в помощь кому это делалось. Вокруг него всегда были люди. Обращались к нему по любому вопросу – и спортивному, и житейскому – и все вопросы были решены. Его забота распространялась на всех. Нужно найти человека, достать путёвку в конкретный альплагерь на конкретное время, решить  проблемы с отпуском, попасть в нужную больницу, устроить ребёнка в детский садик – десятки, если не сотни подобных проблем ежедневно решал Керш между делом. А если запропал кто-либо из ветеранов, можно быть уверенным, что именно Керш его и в больницу устроил, и обихаживает там. Он понимал, например, стремление женщин поехать в горы и всегда им помогал; некоторые с подчёркнутой серьёзностью утверждали – он незримо идёт в связке, подбадривает на подходах, подсказывает, как лучше пройти по стене…

 Он не был ни мастером спорта, ни инструктором, ни тренером, но школа Керша была одной из самых крупных в Ленинграде. Он всегда имел личный резерв путёвок и в альплагеря, и в школы инструкторов, и направлял туда всех, кто бы к нему обращался - от новичка до мастера спорта. И ни одного питомца «Сэм» не подвёл, если обещал! И каждый год в конце сезона Керш собирал свой знаменитый портфель и отправлялся в вояж по альплагерям  лично проверить, как использовались все выданные им путёвки. Его встречали за этим занятием и на Кавказе, и на Памире, и на Тянь-Шане.

С. М. Керш добровольно взвалил на себя тяжелую и неблагодарную обязанность – он организовывал транспортировку и похороны всех альпинистов, погибших в горах, независимо от того, в каких спортивных обществах они состояли.

На протяжении почти двух десятилетий он был ответственным секретарём Федерации альпинизма г. Ленинграда.

В августе 1967 г. в составе группы альпинистов г. Ленинграда он выезжал в Австрию и совершил восхождение на в. Гроссглокнер – высшую точку Австрийских Альп.

Семен Михайловича знали все. Знали и любили просто за то, что он Керш, любили как одного из тех, о ком говорил Киплинг: «Мы с тобой одной крови…».  Он был своим на любом собрании, заседании, у любого костра, на  любых  сборах. Все знали его характерный, как после дюжины холодного пива, голос. Рассказывали,  будто  бы это он, приехав в Домбай в канун землетрясения  1963  года,  не  сразу уразумел происходящее, когда всё началось, и спросонья ругался: «Перестаньте трясти кровать!». Будто бы он завизировал пришедшую в какое-то КБ телеграмму: «Участвуя в спасработах, задержался на спуске дюльфером, прошу продлить отпуск на две недели». Он мог – это уже без “будто бы“ – позвонить любому начальнику и грозно спросить: «Вы, почему не представляете летом отпуск нашему инструктору (следовала фамилия)? Вы разве не знаете, что нарушаете постановление партии и правительства номер такой-то от такого-то числа?». И ведь знал на память и номер, и дату! И многие начальники вздрагивали и отпуска предоставляли. И это было неотъемлемой частью ленинградского альпинизма в те годы.

У Семёна Михайловича была хорошая семья, он очень любил свою дочь и внука. И сегодня, спустя 18 лет как его нет с нами, когда собирается несколько альпинистов, обязательно вспомнят Семёна Михайловича – верного, надёжного товарища, человека со светлой душой и большим сердцем.