Альпинисты Северной Столицы

ЕГОРОВ ВИКТОР ПАВЛОВИЧ

По материалам 
Виноградского И. (КМС), 
Колчина А. (МСМК), 
Карпова Ю. (КМС), 
Федотова Ю. (МС)

Егоров В.П. начал свой альпинистский путь в Алма-Ате. Там сложилась очень сильная группа, занимавшаяся альпинизмом и горным туризмом (Б. Гаврилов, А. Марьяшев и др.). По окончании Педагогического института Егоров переезжает в Москву, а затем, в 1959 г., - в Ленинград, когда женился на ленинградке.
Егоров принадлежал к таким людям, которые не могут жить без учеников. С другой стороны, всегда находились люди, готовые бросить старые увлечения и уверовать в то, что лучшее, что может быть в жизни, - это альпинизм, а Виктор Павлович – лучший из учителей. В Ленинграде он сразу же был привлечен Виктором Овсянниковым к тренировкам создававшейся тогда секции Академии наук, ставшей впоследствии секцией Отраслевого Совета Просвещения, Высшей школы и научных учреждений ДСО «Спартак». В 1960 г. он руководил группой из ОС Просвещения в альплагере «Безенги» (А.Колчин, В.Овсянников, О. Ильинский). По итогам года ему и О. Ильинскому было присвоено звание мастера спорта. В 1966 г. за подтверждение норматива «Мастера спорта» на протяжении пяти лет он получил звание почетного мастера спорта СССР по альпинизму.

Егоров был профессиональным тренером с высшим физкультурным образованием, каких и сейчас не много в стране, а тогда были единицы. В свое время он был одним из пионеров регулярных тренировок до выезда в горы – тренировок «до седьмого пота» - по суворовскому принципу: «Тяжело в учении – легко в бою!». Об уровне его физической подготовки дает представление случай со взвешиванием участников восхождения на Мижирги по Северной стене. Этот маршрут был в 1961 г. пройден ленинградской командой под руководством К. Клецко в рамках чемпионата СССР по альпинизму (третье место в классе технических восхождений). После возвращения восходителей на базу каждого вели к весам. Вот результат: В. П. Егоров – собственный вес 59 кг, вес рюкзака – 54 кг!

За восемь лет жизни в Ленинграде Егоров работал тренером по меньшей мере в 4-х коллективах1/. Вот что рассказывает о влиянии Егорова-тренера на спортивную жизнь альпсекции Политехического института Ю. Карпов, бывший председатель секции в 1964 г.
«Для всей секции альпинизма Политехнического института имя В. П. Егорова в середине 60-х гг. было легендой. Альпинизм тогда (в самом начале 60-х) еще не был у нас спортом, это был скорее отдых и хобби. В межсезонье об альпинизме, в основном, только говорили, а систематических тренировок зимой практически не было.
Виктор Павлович Егоров появился в нашей секции неожиданно. Весь он был, как ракета – быстрый целенаправленный, энергичный и в то же время душевный, внимательный к людям, чистый и открытый. Его появление в секции принесло конец альпинизму как хобби, как отдыху. Он внес свою целенаправленность, энергию в тренировки и зимнюю подготовку к восхождениям. Мне кажется, с него началось в нашей секции превращение альпинизма в спорт.

Его тренировки были «высшим пилотажем», по крайней мере, для нас, тех, кто с ним не ходил в горах и не видел его «пилотажа» там. С его приходом осенне-зимние тренировки качественно изменились. Виктор Павлович мог организовать интересную тренировку в любой обстановке, при любой погоде. Лестница в спортклубе, заборы в Сосновке, стены домов – все превращалось им в объекты для тренировок, на всем оказывалось возможным выполнение разнообразных упражнений. Все это было так захватывающе интересно, Виктор Павлович бал настолько неистощим на творческие выдумки, что слух о нем мгновенно прошел по всей секции и по всему городу. Число занимающихся на тренировках росло в геометрической прогрессии. 50 – 60 человек на тренировке стало нормой. Темп, энергия, разнообразные соревновательные упражнения, которые увлекали всех, стали обычными на тренировках. Когда В. П. Егоров не мог проводить тренировки, это быстро становилось известным, и количество приходящих на них сокращалось в три – четыре раза. Каждая тренировка с В. П. Егоровым становилась событием для нас.

Я вспоминаю один случай из многих, когда в очередной раз Виктора Павловича обманули с выделением зала для тренировки, а пришло более 50 человек, все в спортивной форме для зала, как и было намечено (трусы, футболки). В.П. посмотрел на эту толпу и побежал в трусах и тапочках на стадион. Мы побежали за ним. Была зима, минус 10 градусов с ветром, только что намело сугробы. Виктор Павлович организовал на стадионе бег по целине и занятия на скамейках стадиона, забитых снегом, в соревновательной форме для всех. Это была одна из самых интересных тренировок, которую я помню. А бег по глубокому снегу в тапочках стал для нас обычным делом».

Кроме официальной работы с почасовой оплатой, Егоров брался за временные, причем иногда совсем без оплаты. Например, проводил туристский сбор в горах с циклом подготовительных занятий и тренировок или соревнования по технике горного туризма. Кстати, эти соревнования у ленинградских туристов стали традиционными и теперь носят его имя!

Однако, его неумение ладить с начальством и идти на компромиссы привело к тому, что ни в одной организации он не задерживался больше, чем на два года. Так, в «Спартаке» формальным поводом для того, чтобы избавиться от него, стал милицейский акт об использовании трансформаторной будки и заброшенного дворца на Каменном острове для тренировок. На деле, конечно, главной причиной была психологическая невозможность работы в одной секции П. Буданова и В. Егорова. 

Старший тренер «Спартака» Петр Буданов был очень сильной личностью и с полностью сложившимися взглядами как на альпинизм в целом, так и на межсезонную подготовку. Егоров, с другими взглядами на альпинизм, был к тому же способен увлечь молодежь. В «Спартак» стала проситься альпинистская молодежь, для которой «Спартак» олицетворялся не Будановым и его старой школой, а Егоровым и его начинавшей складываться командой.

Если уже готовые перворазрядники, выросшие в секции Политехнического института, где главным идеологом был В. Г. Старицкий, - А. Колчин, В. Овсянников, Ю. Устинов, К. Коноплев, совершив с Егоровым несколько маршрутов 5б к/тр., воспринимали его в качестве тренера, наставника и альпинистского идеолога, то для мастеров старого «Спартака» это было совершенно невозможно. Иметь же его в своем подчинении было тем более невозможно.

Эта неспособность надолго ужиться в одной организации (заметьте – в организации, а не в коллективе) привела к тому, что он, переходя из одного общества в другое, везде оставил своих учеников. В «Спартаке», точнее, в секции Просвещения, это А. Колчин, В. Овсянников, Ю. Устинов, К. Коноплев, Ан. Колчин, А. Боровиков, В. Маеркович, Б. Кожарин, Ан. Кольцов, Ю. Гурьян и др.

В Политехническом институте это – В. Маркелов, М. Петров, Г. Гаврилов, Е. Лобачев – целая школа скалолазов. В «Труде» - В. Солонников, Б. Васильев, Д. Антоновский, с которыми Егоров целый сезон ходил в Безенги, совершив с ними прохождение Крумкола по маршруту Чуновкина (по «зеркалам»). В ЛЭИСе Егоров работает совсем немного, однако, его ученики Г. Исаченко и Ю. Строганов после некоторого перерыва в занятиях уже в «Спартаке» стали мастерами спорта.

В 70-х гг. Ленинград стал бесспорным лидером в советском альпинизме. По-видимому, не последнюю роль в этом сыграл Виктор Павлович. Ведь почти во всех альпинистских командах города были его ученики. В некоторых командах – даже капитаны. Конечно, ленинградский альпинизм не только Егорову обязан своими успехами. Было много прекрасных тренеров и организаторов альпинизма кроме Егорова, но недооценивать его роль тоже не следует.

Работая тренером в «Военмехе», он наставлял начинающих любителей гор не разделяться на туристов, альпинистов и горнолыжников, а объединяться в одну горную секцию и заниматься альпинизмом, горным туризмом и горными лыжами в любое свободное время зимой и летом и в межсезонье. Организованные В. П. Егоровым сборы туристов, горнолыжников и альпинистов ДСО «Буревестник» в мае 1967 г. в Фанских горах по тем временам были уникальные своей демократичностью. На этих сборах впервые многие туристы стали альпинистами. К сожалению, это был последний сбор Егорова со своими воспитанниками.

В 1967 г. Егоров был приглашен участвовать в экспедиции Казахского альпклуба на п. Коммунизма. Руководил экспедицией Алексей Марьяшев, давний друг Егорова и его напарник по связке в 1956-1957 гг. В грузинском кулуаре группа попала в лавину. Егоров отделался всего несколькими не смертельными переломами. Но далее, в ходе длительных транспортировочных работ заболел воспалением легких, что на памирских высотах быстро осложняется сердечной недостаточностью. Только через несколько дней он все же был доставлен в больницу (Душанбе), но было поздно… Он скончался от острой сердечной недостаточности… 

В память о замечательном тренере осенью 1967 г. под Выборгом были проведены соревнования «Мемориал В. П. Егорова». В числе участников этих соревнований были его ученики, ставшие позже заслуженными мастерами спорта, мастерами спорта международного класса и чемпионами страны по альпинизму: Л. Трощиненко, Г. Щедрин, Ю. Джибраев, Ю, Федотов и др. «Мемориал В. П. Егорова» сейчас – это традиционные ежегодные международные соревнования по горно-туристскому многоборью на скалах, где элементы индивидуального и командного скалолазания дополнены техникой спасательных работ. Соревнования эти открытые, в них могут участвовать и совершенствовать свое мастерство и туристы, и альпинисты, и скалолазы, выполняя мастерские нормативы в новом виде соревнований: горно-туристском многоборье. Именно о таких соревнованиях мечтал В.П. Егоров, давая свои предложения в горную секцию Ленинграда более 30-ти лет назад.
Все люди, ходившие на его тренировки или совершавшие с ним восхождения и туристские походы, сохранили о нем благодарную память. 

Вот как вспоминает о Егорове А. Колчин.

«Разные люди восприняли от него разные вещи. Одним он поставил технику скалолазания, других приучил к регулярным тренировкам, без которых они потом уже и не мыслили оставшуюся жизнь. Мне бы хотелось отметить другое. Я много ходил с ним в горах (2 сезона, 6 совместных пятерок, два раза спасработы под его руководством) и от него, в первую очередь, воспринял эстетику альпинизма. Под эстетикой альпинизма я понимаю свой взгляд на то, что красиво в данной вершине, какой маршрут более красив, какой стиль прохождения маршрута более красив. Помню, практически на каждом привале он предлагал смотреть на горы, намечая и продумывая возможные маршруты, оценивая их по красоте, логичности, трудности и возможной опасности. Только благодаря его школе мне удалось наметить безопасный коридор на стене Западной Шхары, которую разные команды много раз заявляли на Чемпионаты СССР и отказывались от заявок, посидев пару дней под стеной. Маршрут по ледовой доске на Шота Руставелли, который Виктор наметил и обсуждал с нами еще в 1960-м году, хранился в «заначке» спартаковской команды до 1985 года, когда, наконец, он был пройден под руководством Лалетина.

Некоторые альпинисты старого поколения и в т.ч. многолетний президент федерации альпинизма Ленинграда С. М. Саввон, недолюбливая Егорова, обвинили его а авантюризме. Как альпинист, прошедший с Егоровым наибольшее число маршрутов высшей категории, могу сказать, что никакого авантюризма у него не было. Все восхождения тщательно готовились. Отношение к страховке было самое серьезное. Мы испытывали на реальный рывок различные способы страховки в то время, когда в лагерях еще не появились страховочные стенды. Мы отказались от страховки через ледоруб в той форме, которая тогда описывалась в книгах и как учили в школе инструкторов. Егоров первым начал объединять одной петлей страховочный и самостраховочный крючья, распределяя нагрузку равномерно на крючья». 

А вот как вспоминает о Егорове Виноградский И.

«…Был такой в Питере альпинист, мастер спорта Виктор Егоров, Спортсмен он был сильный, «золотые рекордные маршруты» проходил потом вдвое быстрее, чем чемпионы, за что и не любили его. И вправду, ну зачем это?! 3аслуженные мастера, московский Спартак, идет Дых-тау с Севера с пятью ночевками, а этот - с одной! И вообще любил ходить в лунные ночи. Светло. Тихо. Снег держит. Красота - неописуемая! И ни одной лавины...

Дали ему как-то новые экспериментальные ботинки, разработанные спецлабораторией, кожа, мездрой наружу, говорят - влагу совсем не должна пропускать, нужна рекомендация к запуску в серию. Приходит Виктор с восхождения, спрашивают - ну как? Он говорит, да так, серединка - на - половинку, эта кожа воду туда в ботинок пропускает, а обратно - нет! Отлично держит! Молодцы - лабораторщики!

Ходил он на восхождение обычно с минимумом продуктов и горючего, и с маленьким, еще немецким примусом из снаряжения немецкой дивизии "Эдельвейс"... Как-то, помню, шли мы двумя группами на одну вершину по разным гребням, с разных перевалов, выходили вместе из лагеря и должны были на вершине встретиться... Группа Егорова, налегке, сходу «зарядила темп», только мы их и видели. Дня три лезли, друг друга даже не слышали. Наконец, перед самым последним взлетом гребня сошлись на стыке большого скального «жандарма» и каменного пальца. Иду первым, вижу из-за скалы выглядывает Егоров. Видит меня - ни тебе «здрасьте!», ни тебе – «Как дела?»... Вместо приветствия: «Печенинка есть поблизости?». Экономия веса - дело хорошее. Но, пара пачек печенья на восхождении - совсем не хуже. О других деликатесах в кармане я уже и не говорю. Очень это повышает настроение и приятно становится на душе...».

Егоров Виктор Павлович (1933-1967)

А.А. Колчин (МСМК): Виктор Павлович Егоров начал свой альпинистский путь в Алма-Ате. Там сложилась очень сильная группа, занимавшаяся альпинизмом и горным туризмом (Б. Гаврилов, А. Марьяшев и др.). По окончании педагогического института Егоров переезжает в Москву, а затем в 1959 г. в Ленинград, когда женился на ленинградке. Егоров принадлежал к таким людям, которые не могут жить без учеников. С другой стороны всегда находились люди, готовые бросить свои старые увлечения, уверовать в то, что лучшее, что может быть в жизни, это альпинизм, а Виктор Павлович – лучший из учителей. В Ленинграде он сразу же был привлечен Виктором Овсянниковым к тренировкам, создававшейся тогда секции Академии наук, ставшей впоследствии секцией Отраслевого Совета Просвещения, Высшей школы и научных учреждений ДСО Спартак. В 1960 г. он руководил группой из ОС «Просвещения» в альплагере «Безенги». (А. Колчин, В. Овсянников, О. Ильинский). По итогам года ему и О. Ильинскому было присвоено звание мастера спорта. За 8 лет жизни в Ленинграде Егоров сменил по крайней мере 4 коллектива, где был тренером с почасовой оплатой. Он брался за временные работы, иногда вообще без оплаты, например, провести туристский сбор в горах с циклом подготовительных занятий и тренировок или провести соревнования по технике горного туризма. Кстати, эти соревнования у ленинградских туристов стали традиционными и теперь носят его имя.

Однако его неумение ладить с начальством и идти на компромиссы привело к тому, что ни в одной организации он не задерживался больше чем на два года. Так в Спартаке формальным поводом для того, чтобы избавиться от него стал милицейский протокол об использовании трансформаторной будки и заброшенного дворца на Каменном острове для тренировок. На деле, конечно, я это отчетливо осознал позднее, главной причиной была психологическая невозможность работать в одной секции П. Буданова и В. Егорова. Старший тренер Спартака Петр Буданов был очень сильной личностью и полностью сложившимися взглядами как на альпинизм в целом, так и межсезонную подготовку. Егоров, с другими взглядами на альпинизм, был к тому же способен увлечь молодежь. В Спартак стала проситься альпинистская молодежь, для которой Спартак олицетворялся не Будановым и его старой школой, а Егоровым и его, начинавшей складываться, командой. Если уже готовые перворазрядники, выросшие в секции Политехнического института, где главным идеологом был В.Г. Старицкий - А. Колчин, В. Овсянников, Ю. Устинов, К. Коноплев, совершив с Егоровым несколько маршрутов 5Б кат.тр., воспринимали его в качестве тренера, наставника и альпинистского идеолога, то для мастеров старого Спартака это было совершенно невозможно. Иметь же его в своем подчинении было тем более невозможно. Эта неспособность надолго ужиться в одной организации (я специально акцентирую – в организации, а не в коллективе), привела к тому, что, переходя из одного общества в другое, он везде оставил своих учеников. В Спартаке, точнее в секции Просвещения, это А. Колчин, В. Овсянников, Ю. Устинов, К. Коноплев, Ан. Колчин, А. Боровиков, В. Маеркович, Б. Кожарин, Ан. Кольцов, Ю. Гурьян и др. В Политехническом институте это – В. Маркелов, М. Петров, Г. Гаврилов, Е. Лобачев – целая школа скалолазов. В Труде – В. Солонников, Б. Васильев, Д. Антоновский с которыми Егоров целый сезон ходил в Безенги, совершив с ними второе (и последнее) прохождение Крумкола по Чуновкину (по «зеркалам»). В ЛЭИСе Егоров работает совсем немного, однако, его ученики Г. Исаченко и Ю. Строганов - после некоторого перерыва в занятиях уже в Спартаке стали мастерами спорта. В семидесятых годах Ленинград был бесспорным лидером в советском альпинизме. По-видимому, не последнюю роль в этом сыграл Виктор Павлович. Ведь почти во всех альпинистских командах города были и его ученики. В некоторых командах - даже капитаны. Во всех обществах Егоров заронил искры, из которых разгорались костры ленинградского альпинизма. Я не хочу сказать, что ленинградский альпинизм только Егорову обязан своими успехами. Было много прекрасных тренеров и организаторов альпинизма кроме Егорова, но и недооценивать роль Егорова тоже не следует. Как ни странно, память о Егорове туристы сохранили в большей степени, чем альпинисты. Они, как я уже говорил, ежегодно проводят соревнования памяти Егорова. В Алма-Ате стоит бюст Егорова. Правда, подписной лист на памятник Егорову распространялся и в Москве и Ленинграде. Все люди, ходившие на его тренировки или совершившие с ним восхождения или туристский поход, сохранили о нем благодарную память. Но разные люди восприняли от него разные вещи. Одним он поставил технику скалолазания, других приучил к регулярным тренировкам, без которых они потом уже и не мыслили оставшуюся жизнь. Мне бы хотелось отметить другое. Я много ходил с ним в горах (2 сезона, 6 совместных пятерок, три раза спасработы под его руководством) и от него в первую очередь воспринял эстетику альпинизма. Под эстетикой альпинизма я понимаю свой взгляд на то, что красиво в данной вершине, какой маршрут более красив, какой стиль прохождения маршрута более красив. Помню, практически на каждом привале, да и на ходу во время подходов, он предлагал смотреть на горы, намечая и продумывая возможные маршруты, оценивая их по красоте, логичности, трудности и возможной опасности. Только благодаря его школе мне удалось наметить безопасный коридор на стене Западной Шхары, которую разные команды много раз заявляли на Чемпионаты СССР и отказывались от заявок, посидев пару дней под стеной. Маршрут по ледовой доске на Шота Руставели, который Виктор наметил и обсуждал с нами еще в 1960 году, хранился в «заначке» спартаковской команды до 1983 года, когда, наконец, он был пройден спартаковской командой под руководством А.Лалетина. А все эти годы другие команды его не видели. В 1966 г. Егоров был награжден значком “Почетный мастер спорта”. В то время этот значок давался за подтверждение звания мастера спорта в течении пяти лет. В 1967 г. Егоров был приглашен участвовать в экспедиции Казахского альпклуба на пик Коммунизма. Руководил экспедицией Алексей Марьяшев, давний друг Егорова и его напарник по связке в 56 – 57 годах. В “грузинском” кулуаре группа попала в лавину. Егоров отделался всего несколькими переломами, однако в больнице в Душанбе, куда он был привезен, он подхватил пневмонию и умер. В этом же году команда Спартака во главе с П. Будановым поднялась «золотым» маршрутом на пик Коммунизма. Трое физтеховцев, учеников Егорова – А. Колчин, Ю. Устинов, К. Коноплев, уходя с вершины последними, оставили в туре вторую записку, в которой посвящали свое восхождение памяти Егорова. Правда, в последствии, когда записка была снята, мы получили выволочку от Буданова. Недолюбливал Егорова не только Буданов, но и некоторые альпинисты старого поколения, в том числе и многолетний президент Федерации альпинизма Ленинграда – С.М. Саввон. В частности, после гибели Егорова, Саввон многократно говорил, что его гибель была закономерным итогом его авантюризма. Как альпинист, прошедший с Егоровым наибольшее число маршрутов высшей категории, могу сказать, что никакого авантюризма у него не было. Все восхождения тщательно готовились. Отношение к страховке было самое серьезное. Мы испытывали на реальный рывок различные способы страховки до того как в альплагерях появились, страховочные стенды. Мы отказались от страховки через ледоруб в той форме, которая тогда описывалась в книгах и как учили в школе инструкторов. Егоров первым начал объединять одной петлей страховочный и самостраховочный крючья, распределяя нагрузку равномерно на крючья. Впоследствии это стало называться «станцией». 
Из воспоминаний А.А. Колчина. Апрель 2001 г. 

Егоров Виктор Павлович – штрихи к портрету 
Дмитрий Антоновский – инженер, МС СССР.

Виктор Павлович Егоров оставил яркий след в истории отечественного альпинизма. Прошло более тридцати лет с того момента, как он ушёл из жизни, но люди, которые его знали, продолжают хранить о нём память.

Горные туристы проводят соревнование «Мемориал В. П.Егорова», художник-альпинист В. Емельянов нарисовал его портрет, есть статьи, написанные о нём. Очень интересная публикация в сборнике 

В книге 1-ой АЛЬПИНИСТЫ СЕВЕРНОЙ СТОЛИЦЫ авторы А. Колчин, Ю. Карпов и Ю. Федотов создали литературный портрет В. П. Егорова. Но личность этого человека была настолько многогранна, что каждый, кто его знал, может добавить ещё какие-то штрихи к его портрету, сделав его более полным.

Наши пути в альпинизме пересеклись в 1964 году в альпинистском лагере «Цей», где проводила свой сбор «Школа стенолазов», созданная в Ленинграде известным альпинистом и скалолазом В. Г. Старицким. Виктор Павлович был тренером нашей группы, в которую входили: Б. Васильев, Ю. Манойлов и Д. Антоновский.

Для нашего первого восхождения по маршруту 5б к/тр. он, со свойственным ему максимализмом, выбрал северную стену в. Чанчахи. Эта стена выглядит достаточно грозно, и не каждый даже опытный альпинист решается совершить по ней восхождение, так как с первыми лучами солнца там начинается сильный камнепад.

В.П.Егоров на этом восхождении наглядно показал нам, что такое тактика в альпинизме. Большую часть восхождения мы совершили ночью, а днём сидели под карнизом и слушали свист камней, летящих сверху.

Хочется отметить ещё одну черту Виктора Павловича. Когда нужно было, он умел быть дипломатом. Перед восхождением на в. Чанчахи была «спасаловка». Случилось это так. Подойдя под стену, мы начали наблюдать за маршрутом. В это время двойка альпинистов шла по закрытому леднику, чтобы совершить восхождение на в.Дубль-пик 5а к.тр. С нашей стоянки они были отлично видны, поэтому, когда один из них провалился в трещину, мы быстро спустились и помогли его вытащить. Поскольку пострадавший самостоятельно двигаться не мог, так как у него была повреждена нога, связка В.Егоров и Д.Антоновский в хорошем темпе отправилась вниз за помощью. Подойдя к «Свинячьим ночёвкам», где отдыхал отряд значкистов из нашего лагеря, мы увидели загорающих у ручья альпинистов. Разгорячённый бегом по леднику, я уже собирался крикнуть что- то типа: «Кончай пузо греть и собирайся на «спасаловку! ». Виктор Павлович опередил меня и очень спокойно сказал: «Ребятки, у нас соль кончилась, вот и пришлось спуститься.» После чего пошёл в палатку командира отряда. Я понял, что мне лучше помолчать. Спасательные работы были проведены под видом занятий на тему

«Транспортировка пострадавшего подручными средствами». Похоже, что участники даже не поняли, что это были настоящие спасательные работы, а не занятия. Командир отряда посоветовал нам не возвращаться в лагерь, а идти на восхождение. Что мы и сделали. Затем поехали в Дигорию, где группа в составе: В.Егоров, Б.Васильев, В.Коротков и Д.Антоновский совершила очень интересное первопрохождение на в. Лабода 5б к. тр.В 1965 году группа в составе В. Егоров, Б. Васильев, Вик. Солонников и Д. Антоновский приехала в «Безенги» и совершила восхождение на в. Крумкол по зеркалам (маршрут Г. Чуновкина). Здесь Виктор Павлович снова удивил нас, но уже не ночным восхождением, к этому мы были готовы, а тем, что предложил для облегчения рюкзаков оставить спальники внизу, а на восхождение взять только вкладыши. «Безенги» - район суровый, зарубежные альпинисты даже называли его «маленькими Гималаями», поэтому такое предложение произвело на нас сильное впечатление. Но так как ночью мы больше двигались по маршруту, чем спали, то особенно от холода не страдали. В, П.Егоров не любил долго сидеть внизу, стремясь совершить как можно больше восхождений. Находясь же в лагере, он почти всегда был в центре какой-нибудь группы альпинистов, показывая различные упражнения и приёмы, облегчающие передвижение по горному рельефу. 

Не чуждо было ему и чувство юмора. Он мог рассказать или с удовольствием послушать какую-нибудь байку, а если время позволяло, то и принять участие в розыгрыше, шутке или «приколе», как сейчас говорят.

Однажды Виктор Павлович взялся гадать по руке француженке-альпинистке. Так как по-французски он не понимал, а она не говорила по-русски, то общались они через переводчика. Переводчиком был один научный сотрудник, владевший этим языком в объёме, необходимом для сдчи экзамена кандидатского минимума.

Водя пальцем по ладони француженки, Витя говорил ей про горную хижину среди вершин, залитых лунным светом. Переводчик же все его романтические «изыски» переводил таким сухим техническим языком, что Виктор решил закончить это гадание. Однако француженка очень заинтересовалась этим гаданием или же самим гадателем и не захотела прекращать сеанс. Виктор Павлович импровизировал ещё некоторое время, а затем твёрдо заявил, что информация по линии рук исчерпана. Девушка мгновенно разулась и протянула ему ногу. Держа в руках изящную французскую ножку, Виктор немного растерялся, не зная, что ему делать дальше, и только «гонг» на ужин помог ему выйти из этого пикантного положения. 

В.П. Егоров, как и многие другие альпинисты, уезжая в горы и пропадая на тренировках, не мог много времени уделять своим детям. Этим в основном занималась его жена Регина, но, если была хоть какая- то возможность взять их с собой, то он обязательно приводил с собой Вику и Машу, или Муху, как он её называл.

Однажды, когда Виктора Павловича уже не было, мы были в гостях у Регины, и она показала нам его архив. Там было много интересного, но меня особенно поразила одна вещь: характеристики практически на всех перспективных альпинистов нашего города. Причём в их точности и достоверности я убедился, прочитав собственную характеристику. В.П. Егоров очень серьёзно относился к альпинизму и понимал, что без команды единомышленников стабильных успехов в этом виде спорта добиться нельзя. Он и стремился создать такую команду, но не успел - в 1967 году его не стало.