Альпинисты Северной Столицы

Егоров Виктор Павлович (1933-1967)

Александр Александрович Колчин – к.ф-м.н., МСМК

  Егоров начал свой альпинистский путь в Алма-Ате. Там сложилась очень сильная группа, занимавшаяся альпинизмом и горным туризмом (Б. Гаврилов, А. Марьяшев и др.). По окончании Педагогического института Егоров переезжает в Москву, а затем, в 1959 – в Ленинград, когда женился на ленинградке – Регине.

Егоров принадлежал к таким людям, которые не могут жить без учеников. С другой стороны всегда находились люди, готовые бросить свои старые увлечения, уверовать в то, что лучшее, что может быть в жизни, это альпинизм, а Виктор Павлович – лучший из учителей. В Ленинграде он сразу же был привлечен Виктором Овсянниковым к тренировкам, создававшейся тогда секции Академии наук, ставшей впоследствии секцией Отраслевого Совета Просвещения, Высшей школы и научных учреждений ДСО «Спартак». В 1960 он руководил группой из ОС «Просвещения» в а/л «Безенги». (А. Колчин, В. Овсянников, О. Ильинский). По итогам года ему и О. Ильинскому (Алма-Ата) было присвоено звание МС СССР. За 8 лет жизни в Ленинграде Егоров сменил по крайней мере 4 коллектива, где был тренером с почасовой оплатой. Он брался за временные работы, иногда вообще без оплаты, например, провести туристский сбор в горах с циклом подготовительных занятий и тренировок или провести соревнования по технике горного туризма. Кстати, эти соревнования у ленинградских туристов стали традиционными и теперь носят его имя. Однако его неумение ладить с начальством и идти на компромиссы привело к тому, что ни в одной организации он не задерживался больше чем на 2 года. Так в «Спартаке» формальным поводом для того, чтобы избавиться от него стал милицейский протокол об использовании трансформаторной будки и заброшенного дворца на Каменном острове для тренировок. На деле, конечно, я это отчетливо осознал позднее, главной причиной была психологическая невозможность работать в одной секции П. Буданова и В. Егорова.

Старший тренер «Спартака» Петр Буданов был очень сильной личностью и полностью сложившимися взглядами как на альпинизм в целом, так и межсезонную подготовку. Егоров, с другими взглядами на альпинизм, был к тому же способен увлечь молодежь. В «Спартак» стала проситься альпинистская молодежь, для которой «Спартак» олицетворялся не Петром Будановым и его старой школой, а Егоровым и его, начинавшей складываться, командой. Если уже готовые перворазрядники, выросшие в секции Политехнического института, где главным идеологом был В.Г. Старицкий – А. Колчин, В. Овсянников, Ю. Устинов, К. Коноплев, совершив с Егоровым несколько маршрутов 5б к/тр., воспринимали его в качестве тренера, наставника и альпинистского идеолога, то для мастеров старого «Спартака» это было совершенно невозможно. Иметь же его в своем подчинении было тем более невозможно. Эта неспособность надолго ужиться в одной организации (я специально акцентирую – в организации, а не в коллективе), привела к тому, что, переходя из одного общества в другое, он везде оставил своих учеников.

В «Спартаке», точнее в секции «Просвещения», а это А. Колчин, В. Овсянников, Ю. Устинов, К. Коноплев, Ан. Колчин, А. Боровиков, В. Маеркович, Б. Кожарин, Ан. Кольцов, Ю. Гурьян и др. В Политехническом институте это – В. Маркелов, М. Петров, Г. Гаврилов, Е. Лобачев – целая школа скалолазов. В «Труде» – В. Солонников, Б. Васильев, Д. Антоновский с которыми Егоров целый сезон ходил в «Безенги», совершив с ними второе (и последнее) прохождение Крумкола по Чуновкину (по «зеркалам»). В ЛЭИСе Егоров работает совсем немного, однако, его ученики Г. Исаченко и Ю. Строганов – после некоторого перерыва в занятиях уже в «Спартаке» стали мастерами спорта.

В семидесятых годах Ленинград был бесспорным лидером в советском альпинизме. По-видимому, не последнюю роль в этом сыграл Виктор Павлович. Ведь почти во всех альпинистских командах города были и его ученики. В некоторых командах – даже капитаны. Во всех обществах Егоров заронил искры, из которых разгорались костры ленинградского альпинизма. Я не хочу сказать, что ленинградский альпинизм только Егорову обязан своими успехами. Было много прекрасных тренеров и организаторов альпинизма кроме Егорова, но и недооценивать роль Егорова тоже не следует. Как ни странно, память о Егорове туристы сохранили в большей степени, чем альпинисты. Они, как я уже говорил, ежегодно проводят соревнования памяти Егорова. В Алма-Ате стоит бюст Егорова. Правда, подписной лист на памятник Егорову распространялся и в Москве и Ленинграде. Все люди, ходившие на его тренировки или совершившие с ним восхождения или туристский поход, сохранили о нем благодарную память. Но разные люди восприняли от него разные вещи. Одним он поставил технику скалолазания, других приучил к регулярным тренировкам, без которых они потом уже и не мыслили оставшуюся жизнь.

Мне бы хотелось отметить другое. Я много ходил с ним в горах (2 сезона, 6 совместных пятерок, три раза спасработы под его руководством) и от него в первую очередь воспринял эстетику альпинизма. Под эстетикой альпинизма я понимаю свой взгляд на то, что красиво в данной вершине, какой маршрут более красив, какой стиль прохождения маршрута более красив. Помню, практически на каждом привале, да и на ходу во время подходов, он предлагал смотреть на горы, намечая и продумывая возможные маршруты, оценивая их по красоте, логичности, трудности и возможной опасности. Только благодаря его школе мне удалось наметить безопасный коридор на стене Западной Шхары, которую разные команды много раз заявляли на Чемпионаты СССР и отказывались от заявок, посидев пару дней под стеной. Маршрут по ледовой доске на Шота Руставели, который Виктор наметил и обсуждал с нами еще в 1960, хранился в «заначке» спартаковской команды до 1983, когда, наконец, он был пройден спартаковской командой под руководством А. Лалетина. А все эти годы другие команды его не видели. В 1966 Егоров был награжден значком «Почетный мастер спорта». В то время этот значок давался за подтверждение звания МС СССР в течении 5 лет.

В 1967 Егоров был приглашен участвовать в экспедиции Казахского альпклуба на п.  Коммунизма. Руководил экспедицией Алексей Марьяшев, давний друг Егорова и его напарник по связке в 1956-1957 годах. В «грузинском» кулуаре 23.07.67 на высоте 5.700 м (в 3-тье лагере) ночью группу накрыла лавина и тащила около 500 м. В результате – 8 тяжелораненых! Егоров отделался несколькими переломами. Его вывезли первым на вертолёте 29.07.67. В результате он «подхватил» воспаление легких и скончался в больнице – Душанбе.

В этом же году ленинградская команда «Спартака» во главе с П. Будановым поднялась «золотым» маршрутом на пик Коммунизма. Трое физтеховцев, учеников Егорова – А. Колчин, Ю. Устинов, К. Коноплев, уходя с вершины последними, оставили в туре вторую записку, в которой посвящали свое восхождение памяти Егорова. Правда, в последствии, когда записка была снята, мы получили выволочку от Буданова. Недолюбливал Егорова не только Буданов, но и некоторые альпинисты старого поколения, в том числе и многолетний президент ФА Ленинграда – С.М. Саввон. В частности, после гибели Егорова, Саввон многократно говорил, что его гибель была закономерным итогом его авантюризма.

Буданов, 1968 г.	Старицкий	Овсянников	Коноплев	Саввон

Как альпинист, прошедший с Егоровым наибольшее число маршрутов высшей категории, могу сказать, что никакого авантюризма у него не было. Все восхождения тщательно готовились. Отношение к страховке было самое серьезное. Мы испытывали на реальный рывок различные способы страховки до того, как в альплагерях появились, страховочные стенды. Мы отказались от страховки через ледоруб в той форме, которая тогда описывалась в книгах, и как учили в школе инструкторов. Егоров первым начал объединять одной петлей страховочный и самостраховочный крючья, распределяя нагрузку равномерно на крючья. Впоследствии это стало называться «станцией».