|
Юрий
Мацевитый,
академик АН Украины, МС СССР,
Заслуженный тренер Украины (Персона)
Памяти
К.А. Барова посвящается
Перестало
биться сердце Кирилла Александровича
Барова, выдающегося архитектора,
прошедшего войну от Сталинграда до
Берлина, освобождавшего Харьков и
форсировавшего Днепр, отстраивавшего
Ташкент после землетрясения и открывшего
горы многим поколениям альпинистов. Это
был Человек с большой буквы, до последних
дней добросовестно и с энтузиазмом
относившийся к работе, очень
доброжелательный, чуткий к друзьям и
товарищам, трогательно заботливый и
любящий свою дочку – Наташу. Мы всегда
знали, что лучше К.А. Барова не беспокоить
во время сбора ягод и приготовления
варенья, когда он часами простаивал у
плиты, варил варенье, закручивал банки
крышками, упаковывал их в коробки, а потом
спешил на вокзал, чтобы через проводника
передать это варенье в Ленинград своей
Наташеньке. Будучи сам человеком –
творцом, он и дочку также наставил на
творческий путь (она по специальности
искусствовед).
Надо
сказать, что вообще семья
Баровых имеет глубокие творческие корни:
дед Кирилла Александровича – Н.Н.
Синельников, имя которого носит одна из
харьковских улиц, вместе со
Станиславским и Немировичем-Данченко
проводили в начале ХХ века широко
известную в мире искусства театральную
реформу, его отец – А.А. Баров был одним из
ведущих актеров Харьковского
драматического театра, обе сестры Наташа
и Татьяна – незаурядные художники. Одна
из картин Натальи Александровны,
незадолго до отъезда Кирилла
Александровича к дочери в СПб, подаренная
мне, его воспитаннику и другу, украшает
мой кабинет в Институте проблем
машиностроения Национальной Академии
наук Украины. На этой картине изображена
группа альпинистов на фоне всемирно
известной и красивейшей вершины Ушбы,
восхождение на которую по любому
маршруту (а легких маршрутов на ней
попросту нет) считалось едва ли не самым
престижным не только среди отечественных
альпинистов, но и среди горовосходителей
многих стран. В Англии, например, в начале
двадцатого века был создан Клуб ушбистов,
члены которого ставили перед собой цель
– покорение этой вершины, а первым
восходителям будто бы присваивали титул
лорда.
Синельников, дед-Барова, 1934 г.
Так
вот альпинист Кирилл Баров на этой
вершине был несколько раз, а его
знаменитый «Крест Ушбы» (подъем по
ледовому склону с заходом на северную и
южную Ушбу и со спуском опять же по
ледовому склону на ледник Гуль в Сванетию),
известный в альпинистском мире как «маршрут
Барова», долгое время не могли повторить
другие альпинистские группы.
Вообще
альпинизм в жизни семьи Баровых занимал
особое, часто трагическое, место – обе
сестры Кирилла Александровича погибли в
горах, его жена – Инна
Константиновна Гребнева тоже была
альпинисткой. Ну а сам Кирилл
Александрович – и мастер спорта, и
заслуженный тренер, и бессменный
руководитель школ инструкторов как
харьковских, так и всесоюзных, и
начальник учебных частей целого ряда
альпинистских лагерей на Кавказе и Тянь-Шане,
и один из авторитетнейших теоретиков и
практиков советского и украинского
альпинизма.
Вряд
ли кто-то из его ровесников и соратников
мог бы сравниться с К.А. Баровым по числу
подготовленных инструкторов. Все мы, как
говорится, прошли через его руки, все мы с
благодарностью вспоминаем баровскую
школу, его лекции, его практические
занятия, его методику преподавания,
доведенную до совершенства, его
требовательность к себе и другим. А как не
вспоминать его снежные, скальные и
ледовые «практические занятия», в
процессе которых (на удивление
тренерского и курсантского состава школы
инструкторов альпинизма для Средней Азии
школа в полном составе совершала
восхождение на пик Ленина (Памир) и на пик
Каракольский (Тянь-Шань) – обе пятой
категории сложности. И это в то время,
когда был наложен запрет на любые
восхождения в период работы школы («но
это ведь не восхождения,
это же – занятия» - возражал Кирилл
Александрович). Я был сам и свидетелем
этих мероприятий, и их участником.
Баров, занятия по спасработам. 1970 г.
Вообще
мне в жизни очень повезло – я
знал К.А. Барова не понаслышке.
Нас очень многое связывало. Я хорошо знал
его семью, он – мою. Наши отношения не
ограничивались таким близким и родным
нам альпинизмом, хотя трудно сейчас даже
восстановить в памяти, сколько
мероприятий проведено вместе и в
Харькове, и на Кавказе, и на Тянь-Шане (как
правило, он был начальником школы, а я
старшим тренером), сколько приходилось
преодолевать проблем и принимать
неординарных решений… Но мы были связаны
также своим отношением к живописи,
скульптуре ну и конечно же, к архитектуре.
Где бы я не был в других странах, я всегда
смотрел на творения зодчих глазами
Кирилла Александровича. Старался донести
до него то, что видел: то ли в виде книг, то
ли в виде фотоснимков и киноматериалов…
И он всегда был благодарен и очень ценил
это…
Ни
он, ни я не думали, что пройдут годы и мы
вместе с ним будем трудиться над
памятником моей погибшей жене, и что идея
памятника независимо придет и мне, и ему
одна и та же (близкая нам Ушба с ледорубом
и эдельвейсами). Памятник этот поставлен
полгода назад на могиле жены, а недавно
позвонила Наташа из Петербурга и
советовалась, может ли она поставить
подобный памятник на могиле Кирилла
Александровича (чертежи его версии
памятника она обнаружила в отцовских
архивах). Естественно я дал согласие на
это. Так, создавая один памятник, мы
фактически работали над двумя… Кстати, К.А.
Баров был автором нескольких памятников
нашим погибшим альпинистам, причем он эти
памятники не только проектировал, но и
создавал своими руками, делал это с
любовью к ушедшим товарищам и совершенно
безвозмездно, часто покупая инструмент и
материалы на свои деньги…
О
жизненной энергии
Кирилла Александровича Барова,
молодом задоре, подвижности говорят
многие эпизоды его жизни. Я никогда не
забуду, как в начале девяностых годов,
когда ко мне приехал мой болгарский друг
и альпинистский воспитанник А. Манчев с
семьей, и я решил им показать
достопримечательности Харьковской
области, мне пришла в голову мысль
сделать это вместе с Кириллом
Александровичем. Поехали по
удивительному маршруту Харьков –
Богодухов – Шаровка (с дворцом и
каскадным парком, в чем-то напоминающим
наш Петергоф или Парижский Версаль) –
Натальино (с великолепной церковью
архитектора А.В. Щусева) – далее
Краснокурск (Каразинские места) с
изумительным дендропарком и так до
Ахтырки и обратно. Так вот, вокруг этой
самой щусевской церквушки К.А. Баров так
восторженно бегал и прыгал (я не боюсь
этих слов, потому что так оно и было),
глаза его так горели (и это в его 75-летнем
возрасте), что Сашка Манчев, которому
тогда не было и 50-ти, говорил мне: «Ты
посмотри на Кирилла Александровича, да он
гораздо моложе нас. Вот как надо жить!». Он
так и жил: всегда
с восторгом, с энтузиазмом. Стремясь во
всем найти что-то новое, и очень радовался,
когда это «что-то» находил.
Он
и ушел от нас, не дожив
немного до своего девяностолетия,
таким же увлеченным, охваченным новыми
идеями при выполнении очень интересной
работы.
Он
ушел… Но он навсегда останется в наших
сердцах. Такое ощущение, что он и сейчас с
нами, где-то рядом… Поэтому уместно мне
кажется завершить эти воспоминания
строчками, которые были написаны к его 75-летнему
Юбилею и которые могли бы также с успехом
зачитаны 10 августа этого года, в день его
90-летия.
К.А.
Барову, Заслуженному тренеру Украины,
мастеру спорта, талантливому архитектору
и замечательному человеку…
Мы
рады, что меж нами Баров,
Что,
несмотря на наш бедлам,
Он
бодр… И никаким ударам
Его
не выбить из седла!
Вся жизнь, как горные потоки,
Стремглав, вздымаясь и бурля…
С большой любовью эти строки
Кириллу посвящаю я.
Простите
мне такую вольность
(Вы
– наш Учитель, мы – Ваш класс),
Но
имя вырвалось невольно –
Ведь
Вы душой моложе нас!
Я видел, как мальчишкой малым
Носились Вы (горят глаза!)
У церкви Щусевской… Усталость?
В помине нет… Ну что сказать?
Рожден
он был в среде искусства
(Дед
был великий режиссер,
Отец
– актер)… В их доме пусто
Нет,
не бывало… Пело все !
И той среде он всем обязан:
Своим талантом и судьбой,
И даже тем, что первым сразу
Ушел на фронт и сразу – в бой!
Испил
и радости, и беды…
В
бою нас с вами защитил.
В
Европе встретил миг Победы.
Спасибо
за нее, Кирилл!
Потом задумки и проекты…
Архитектура… Он весь в ней…
А сколько отдано Ташкенту
Бессонных и ночей, и дней?
И
сквозь всю жизнь конечно горы.
Там
взлет души. Азарт! Восторг!
Там
было все: любовь и горе –
Ведь
жизнь есть жизнь…
А тот простор,
Что открывается с вершины?
О! Отблеск счастья на лице!
И слышали: «Ура, свершилось!»
Памир, Тянь-Шань, Баксан и Цей.
Ведь
говорят и знать не даром,
Что
там, где Баров, там успех!
Кто
сделал крест на Ушбе? – Баров!
На
Каракол кто вывел всех?
Всю школу… Кто бы мог такое?
И на пик Ленина сводил…
Талгар… И многое другое…
И это все – все он, Кирилл!
За
все дела берется с жаром.
Все
спорится – таким рожден.
Инструкторов
готовить? – Баров!
Альпклуб
оформить – тоже он!
И все своим умом, руками…
Он, как всегда, на огневой:
Ведь скорбь о тех, кого нет с нами,
В граните – тоже от него!
Таких
теперь уже немного…
Готов
на все он для людей,
А
для себя – он правил строгих –
Ни
от кого ничто нигде…
Тот счастлив, кто, взнуздавши годы,
Задор и детство сохранил
Наперекор самой природе…
Так с Юбилеем, наш Кирилл!
| 
