Альпинисты Северной Столицы  

Эверест

1992. Эверест. Япония и Казахстан

Ольга Исмагилова (Алматы).

Фото Хрищатого и Интернета.

Редакторы Андреев Г.Г. и Ицкович Ю.С.

 Эверест по Северо-восточному гребеню.

В составе японской экспедиции было четверо казахстанцев: Валерий Хрищатый , Юрий Моисеев, Владимир Сувига, Виктор Дедий. Они обрабатывали маршрут, но непогода, гибель юного японца и необходимость спускать его спутника после двух холодных ночевок не позволяют им совершить восхождение.

В 1992 году на Эверест отправилась совместная казахстанско-японская экспедиция. Никто из ее участников на вершину тогда не взошел, и немногие знают об этой интересной и трагичной истории.

Восхождение было намечено со стороны Тибета по пути, еще никем не пройденному. Имена первопроходцев таких сложных маршрутов навсегда остаются в истории альпинизма, это все равно что Нобелевская премия для ученых. Казахстанские участники экспедиции, спортсмены команды вооруженных сил: Валерий Хрищатый,

Юрий Моисеев,

Владимир Сувига

 и Виктор Дедий

 – на тот момент считались сильнейшими альпинистами мира и имели все шансы на победу. Им предстояла самая тяжелая работа: полностью пройти маршрут, на опасных участках провесить и надежно закрепить перильные веревки, установить и оборудовать высотные лагеря. Японцы, финансировавшие экспедицию, намеревались взойти на Эверест по уже подготовленному, «комфортному» пути.

В начале апреля все участники экспедиции собрались в Базовом лагере у подножия Эвереста на высоте 5.200 м. Из восьми японских альпинистов опыт высотных восхождений был только у их руководителя Мотомо Омио.

Самый молодой – потомок самураев двадцатитрехлетний студент Хоши. По соседству расположились лагеря американской и немецкой экспедиций. Они собираются на Эверест по уже пройденному, классическому и более легкому пути через Северное седло. По маршруту, намеченному нашей экспедицией, за последние десять лет несколько британских команд пытались достичь вершины. Четверо англичан погибли, навсегда оставшись на склонах Великой горы. Лишь один раз двое альпинистов прошли большую часть сложного маршрута до высоты 8.300 (читайте в этой книге «1982. Эверест. Первая попытка прохождения Северо-восточного гребня»).

Пришел караван из двадцати яков. Несколько тонн груза пакуется на отдельные «порции» по 25 кг для подъема на высоту – веревки, крючья, палатки, продукты, баллоны с кислородом, бензин. Из-за болезни одного из трех шерпов, нанятых для переноса грузов, часть работы в буквальном смысле ложится на плечи казахстанских альпинистов. Кислородом при восхождении будут пользоваться только японцы, наши это считают для себя неэтичным, недопустимым допингом при спортивных восхождениях.

Важную роль в высотных экспедициях играет питание. Оказалось, что отвечавшие за закупку продуктов японцы сделали упор на свои любимые морепродукты. К сожалению, наших альпинистов такой рацион не устраивал. Конечно, они не голодали, но с трудом восстанавливались после запредельных нагрузок на высоте. Не хватало мяса и сахара.

8-30 апреля казахстанские альпинисты проходят большую часть маршрута, устанавливают на крохотных площадках размером в два-три квадратных метра высотные лагеря – снежные пещеры с палатками на высоте 6500 м (нижний лагерь), 7300 м (средний лагерь). Провешено около 4-х километров веревок. Японцы во время тренировочных выходов даже по готовым перилам поднимаются очень тяжело, с трудом доходят до нижнего лагеря, только двое из них сумели подняться до среднего лагеря. Становится очевидным, что их команда к такому сложному маршруту не готова, и им бы лучше отказаться продолжать восхождение. Казахстанцы пытаются убедить в этом их руководителя Омио, но безуспешно. Он с японской вежливостью, но твердо дает понять, что это не их дело. Что ж, альпинизм – не прогулки в детском саду, мокрые носы здесь никто никому не вытирает.

1-18 мая казахстанцы проходят ключевую часть маршрута и уже планируют восхождение. Но ясная и морозная вначале погода сменяется сильным, а потом и ураганным ветром, он не позволяет выйти на решающий штурм вершины. Три дня они пересиживают непогоду в палатке верхнего лагеря на высоте 8300 м. Больше без кислорода здесь находиться нельзя, приходится спускаться в Базовый лагерь на короткий отдых. Сроки экспедиции поджимают, 27 мая она заканчивается, но возможность повторного штурма еще есть.

21-22 мая казахстанцы после тяжелой и долгой работы наверху отдыхают в Базовом лагере. В это время японцы все-таки начинают подъем на вершину. Через два дня после них пошли наверх и наши. Плохо отдохнувшие, они шли тяжело, во всем теле ощущалась усталость. Уже в темноте подошли на ночевку к нижнему лагерю, где встретили шестерых японцев. Оценив свои возможности, те отказались от восхождения на вершину и отсиживались в палатке. А их амбициозный руководитель и молодой парнишка Хоши, в котором, видимо, играла кровь бесстрашных предков, ушли наверх. Но для восхождения на крышу мира, Эверест, амбиций оказалось недостаточно. Выбившиеся из сил, они застряли на высоте между средним и верхним лагерем, и уже двое суток терпели бедствие. Предстояла третья ночевка без палатки. А на такой высоте без палатки погибают и за сутки.

Отказавшись от ночного отдыха, наши альпинисты решают: нужно идти на помощь. Сами японцы уговаривают их не выходить ночью, дождаться утра. Шерпы провожают как на верную смерть, с округлившимися от ужаса глазами. Наши ребята и сами не особенно надеются застать наверху кого-нибудь в живых, и все же остается один шанс из тысячи, он и заставляет их выйти в кромешную темноту. Снег по колено, тридцатиградусный мороз, ветер, тяжело проходится преодолевать невидимые трещины выше лагеря. Немного помогла взошедшая луна, но все же движение очень медленное.

24 мая, наконец, увидели руководителя японцев Мотомо Омио в ужасном виде, едва живого. С обмороженным лицом, руками, после трех ночевок без палатки, он был в невменяемом состоянии. Второго японца, Хоши, нигде не было, только в 100 м выше, прислоненный к склону стоял его ледоруб. По заданию Омио, он пытался дойти до верхней палатки с кислородом, но от усталости, уже плохо ориентируясь в пространстве, видимо, отстегнулся от веревки и упал в пропасть. С трудом дотащили Омио до ближайшего верхнего лагеря, надели ему кислородную маску. Ночь почти не спали. Постоянно горел примус, в котелке топили снег и поили Омио. Сознание его прояснялось лишь моментами. Периоды заторможенности сменялись агрессией, он кричал, срывал маску.

25 мая с трудом удалось заставить Омио начать спуск, до него не доходило, что Хоши погиб, японец рвался на вершину. До Эвереста оставалось совсем немного относительно простого пути, но об этом нечего было и думать. Вчетвером начали спуск полуживого Омио. Да и сами уже еле переставляли ноги – две бессонные ночи и три дня непрерывного движения на огромной высоте и без кислорода вымотали до предела. Потянулся бесконечный спуск к Северному седлу. Только к вечеру подошли к лагерю немцев и американцев. Палатка осталась наверху, немцы предложили для ночевки свою. Не было и продуктов, накормили американцы.

26 мая ожидал сюрприз – в счет оплаты за ночевку в немецкой палатке уставшим спасателям и японцу было предложено спустить по 5 кг груза на каждого в нижний лагерь немцев. Конечно, можно было послать подальше этих «благодетелей», но наши пошли на принцип и грузы до нижнего немецкого лагеря донесли.

На этом казахстанско-японская экспедиция фактически закончилась. По словам Валерия Хрищатого: «…мы уходили из-под Эвереста вниз, унося в своих сердцах боль невосполнимой потери Хоши, несбывшуюся мечту достичь вершины и надежду когда-нибудь снова вернуться к ней».
Через год Хрищатый погиб на пике Хан-Тенгри. Виктор Дедий через несколько лет переехал в Германию. Во время казахстанской экспедиции на Эверест в 1997 году вершины достиг Владимир Сувига был награжден казахстанским орденом «Айбын» за бескислородное восхождение на Эверест. Юрий Моисеев тогда заболел на высоте воспалением легких и не смог участвовать в восхождении.

Осенью 1996 года во время Азиатской сессии альпинистов в городе Мацумото к Моисееву подошел японский журналист и долго расспрашивал о той экспедиции 92-го года. Потом журналист подтвердил, что рассказ Моисеева совпадает с тем, что говорили японские очевидцы тех событий, за исключением Мотомо Омио. Он в той трагедии винил наших альпинистов, своих спасителей. Наверное, он так и не оправился от психологической травмы. А может, зная свою вину, пытался оправдаться перед соотечественниками. Но, как говорится, Бог ему судья. Случись такое сегодня, наши альпинисты опять пришли бы ему на помощь.