Анонсы новых публикаций
(по состоянию на 12.08.2006г.)
Головин Александр Викторович (31.08.1950) - физик, закончил ЛГУ (1973)...
Карасев Александр Васильевич (09.06.37) - родился в Ленинграде...
ТРАУБЕ ПЕТР АЛЕКСАНДРОВИЧ (1901-1943).
Часов Эдуард Изральевич (1932-1998) - инженер-гидротехник
ЗЕМЛЯ САННИКОВА. Наталия Дадали, филолог, КМС ТРИ КАРТИНКИ ИЗ ОДНОЙ ЭКСПЕДИЦИИ. Вадим Аранович
ТРЕЩИНА. Александр Головин ЕЩЕ О СЕМЕЙНЫХ ПАРАХ. Александр Карасев
ТРИ КАРТИНКИ ИЗ ОДНОЙ ЭКСПЕДИЦИИ
Вадим Аранович,
инженер, КМС СССР
В 1973 г. альпсекция Горного института решила провести сбор для старших разрядников в районе Матчи на Памиро-Алае. Состав сбора с частью снаряжения и продуктов выехал поездом через Москву в Фергану, а основную часть грузов отправили багажом. По прибытии решили сразу переправить людей и все, что было с собой в промежуточный лагерь у кишлака Ворух, до которого можно было добраться автотранспортом, и там ждать прибытие багажа. Дальше Воруха транспортным средством были уже ишаки. Предполагалось (со слов железнодорожников), что багаж прибудет через 1-2 дня после нас.
Место для промежуточного лагеря выбрали чуть выше кишлака, поблизости от абрикосового сада, который тянулся на 2 км. Колхозники нам сказали, что есть абрикосы можно. Нельзя только собирать их в корыстных целях. Естественно, весь состав сбора, как стая обезьян, развесился на деревьях. Абрикосы были разные. На одном дереве желтые, на другом - почти белые, розовые, красные: Все хотелось попробывать, и пробовали, пока могли. А потом садились перед каким-нибудь камнем и другим камнем разбивали абрикосовые косточки. Это было один день, потом второй: Но на и пятый день багажа не было. Не было его и на шестой, и на седьмой день. Забегая вперед, скажу, что он прибыл на девятый день и то только потому, что друзья москвичи по нашей телеграфной просьбе сами нашли его в Москве и отправили в Фергану. Так вот и запечатлелась повторявшаяся изо дня в день картинка: полтора десятка человек - мужчины и женщины - сидят каждый перед своим камнем и стучат по нему другим камнем, зажатым в руках.
Кроме абрикосовых косточек были и другие занятия, например, баня, которую нам очень захотелось сделать через несколько дней ожидания. Ее сделали в палатке - 'Памирке' (без дна) на поляне у берега реки. В палатке сделали очаг, навалив камней. А внутри этой груды поставили примус. Не прошло и часа как камни нагрелись, и температура в палатке стала вполне банная. Двое наших парней уселись внутри - около каменки и блаженно грелись, собираясь мыться.
Остальные ждали своей очереди, поглядывая на палатку: мол, скоро ли они там?!
И все действительно произошло очень скоро. Над тем местом, где стояла палатка, вдруг возник огненный шар. Возник и тут же исчез - все произошло в течении 3-х - 4-х секунд. Когда огненный шар исчез, на поляне, среди зеленой травы, стояла груда камней, а около нее сидели два совершенно голых мужика, которые не успев даже изменить позы (причем они, как не странно не получили ожогов), с удивлением смотрели на открывшийся вокруг них простор поляны. Вот такая картина осталась в памяти от бани.
И была еще картинка на той же самой поляне. Через речку там был узенький мостик, а на другом берегу паслись яки. Однажды яки решили перейти на нашу сторону. Впереди шел могучий (очень фотогеничный) бык а за ним - остальные. Увидев яков, так удачно собравшихся вместе, Изя Литвак схватил свой фотоаппарат, с большим торчащим вперед фотообъективом, и, держа его перед собой бросился к мостику. Первый бык уже перешел на наш берег. Увидев бегущего на него человека с каким-то непонятным оружием в руках, бык повернулся и кинулся назад к мостику с которого уже сходил второй як; тот не успел никуда отступить, и вожак, несшийся в ужасе, ничего не видя, пропорол его рогами, а сам, не останавливаясь проскочил на другой берег.
На нашем берегу остался лежать як с пропоротым окровавленным боком, а невдалеке от него, в глубоком обмороке, лежал Изя Литвак, который, как выяснилось, имел свойство терять сознание при виде крови (хотя и был мастером спорта по альпинизму).
ЕЩЕ О СЕМЕЙНЫХ ПАРАХ
Александр Карасев,
инженер-корабел,
к.т.н., доцент, МС СССР
Среди альпинистов Ленинграда много семейных пар, причем многие из них - это пары известных спортсменов. Вот некоторые из них, которых я лично знал, вместе ходил или был на совместных альпинистских, и не только, мероприятиях: Аграновские, Новгородцева и Дьяченко, Павлова и Саввон, Маркова и Кузьмин, Пахомова и Гурьян, Зубаковы, Клецко Костя и Берта, Посессор Леонид и Венера, Самодурова и Варжапетян, Федотовы, Жирновы, Васильевы, Тихвинские, Коноплевы, Хейсины, Солонниковы. Менее известные спортсмены, но близкие мне люди: Поляковы и Поповы (Зенит), Рыскины, Поляковы (Труд), Миньковы, Юшины, Шимелисы: В этой связи я вспоминаю бывших ленинградок, с которыми ходил в одной связке, образовавшие в последствии известные иногородние (а теперь и зарубежные) пары: Трубникова (О. Дончак) и Бершова (Т. Бородич). Наконец не могу не вспомнить трагическую гибель Арсентьева (Мафия) с женой на Эвересте.
Если серьезно - этот феномен в альпинизме достоин книги рекордов Гиннеса. И это не случайно. Вспомним наши профсоюзы. Термины то какие: лагерь, сборы, смена (21 дн.- это не в Париж на 4 дн.), сезон (5х21дн.), отбой, участник, разбор, связка, двойка, ночевка, уполномоченный, выпускающий, наблюдатели!?! А снаряжение, модели:! Шторм-костюм зеленый: какой дизайн, какая коррекция фигуры, модельные трикони - все на подиум (построение), а косметика, которой мы были достойны, окончательно формировала наш имидж после снежных занятий. Особо надо отметить палатку Здарского, двух и четырех спальные пуховые мешки. Система формирования групп для восхождений была не случайной и закреплена в 'руководящих материалах': 2+2 или 3+1. Вспоминаю в этой связи некоторых руководителей: С.М. Керш, С.К. Калинкин:, какие люди!!! Все это вместе помогало создавать крепкие семьи и решать демографическую проблему Ленинграда. Вот каким спортом надо заниматься президентам, а то охота, баня, теннис, а теперь дзю-до. Что может из этого родится?
Семейные пары - это цвет и фундамент ленинградского альпинизма и о каждой из них можно много рассказать, но мне хочется рассказать об истории, свидетелем которой я был.
Сборы 'Труда' в Аламедине (Тянь-Шань) в середине шестидесятых годов. Руководитель сборов Митя Хейсин (читайте: СЧАСТЛИВЧИК МИТЯ ХЕЙСИН), участница, так скажем, ему не безразличная, Раиса Козлова, тренеры, участники и участницы, жены. До чего все были молодые, страшно вспомнить. Начали ходить. Я руковожу первовосхождением на мифический пик Пастухова. До сих пор не понимаю, где он находился, но помню длиннющий снежно-скальный гребень с пупырями ('жандармами') средней трудности, которому не видно конца. Я закрываю мастера (в те годы была такая норма '5а' первопроход), иду первым и настроен серьезно. В группе Митя Хейсин и еще несколько человек, которым маршрут неинтересен, объективно они правы. Через ледник по параллельному гребню, который значительно ниже нас, на другую вершину (что-то вроде 3Б) в прямой видимости от нас идет группа сбора под руководством Олега Добрицкого. Мы давно вместе ходим - это очень хороший альпинист и уравновешенный человек. Там в группе Раиса. Как только окончательно рассвело, Митя останавливается, как бы по 'делу' и мы все естественно. Однако вместо 'дела', он достает 12-ти кратный бинокль и со словами ' надо проверить, как там у них организуется страховка' наводит его на связку Добрицкий - Раиса. Продолжаем движение. Буквально через полчаса Мите вдруг стало жарко и надо снять пуховку. Снова в руках бинокль и он со словами 'не запоролись ли они' елозит линзами по противоположному склону. Я переминаюсь с ноги на ногу, тяну веревку (мы в связке), снова пошли. Проходит буквально еще полчаса, Мите надо посмотреть состояние маршрута; снова бинокль и фигура полная внимания. Продолжаем движение. Все тихонько хихикают (начальник все-таки). Надо сказать, что движение группы видно и без бинокля, поэтому, как только фигуры Добрицкого и Раечки исчезают по другую сторону противоположного гребня, кто-то произносит: 'чего они там застряли так надолго - там большая полка, ровная, с песочком, по описанию,: а другая-то связка вон на две веревки ниже толчется по нашу сторону, интересно'. Митя сразу останавливается! Кошки развязались! Идет анализ противоположного рельефа и вслух: 'у нас в маршрутном я записал взаимодействие и наблюдение, так что там они там застряли'. Я уже начинаю нервничать, так как двигаемся очень медленно, но приходится терпеть. День кончается, конца нашего гребня не видно и я уже смирился. Наконец противоположная группа начинает спуск. Митя оживляется и говорит: 'ну на 5А мы уже находили, 'ущельская' маршрут утвердит, а в Москве этого района не знают. Да им все равно, а у тебя большое превышение'. На очередном пупыре я пишу записку и мы начинаем спуск прямо на ледник, по которому вот-вот пойдет группа Добрицкого.
На следующий день после завтрака все собрались на разбор восхождений. Сидим на полянке, кругом травка, кустики, солнышко - благодать в общем. Добрицкий монотонно рассказывает про восхождение, тренеры вяло реагирует. Наконец, раздел 'характеристика участников', который всегда вызывает несколько повышенный интерес с точки зрения дальнейших планов восхождений да и вообще. Доходит очередь до Раисы. Обычное: физически и технически подготовлена хорошо, страхуется надежно, ориентируется на маршруте, активна на бивуаке: Далее я цитирую по памяти. Добрицкий: ':не всякая, мало какая женщина может меня удовлетворить, но Козлова полностью:'. Добрицкий закрывает рот и осмысливает сказанное, Раиса в недоумении раскрывает рот, Митя гробовым голосом произносит: 'ЧТО:?!'. Все присутствующие в смеховых коликах валяются по поляне, повторяя: 'Не всякая, нет, не всякая, женщина меня может удовлетворить'.
Раиса и Митя после этого вскоре поженились, жили долго и счастливо, внучка уже растет.
ТРЕЩИНА
Александр Головин,
физик, к.физ-мат.н., КМС,
'Снежный барс'
Летом 1990 года Игорь Степанов, Виталий Ямаев и я отправились поработать инструкторами в международном альпинистском лагере на леднике Южный Иныльчек. Здесь в пределах досягаемости находятся две очень красивые и высокие горы: пик Хан-Тенгри и пик Победы. В 1984 году мы уже были в этом районе в составе сборной ленинградского университета и для того чтобы получить звания 'снежных барсов' мы сходили на последний и самый сложный семитысячник: пик Победы. В этом же году мне хотелось поработать с иностранными альпинистами и, по возможности, сходить на Хан-Тенгри.
Подробнее >>>
ЗЕМЛЯ САННИКОВА
Наталия Дадали,
филолог, КМС'/
Когда доводится бывать в Выборге, подхожу к Часовой башне, что недалеко от порта и смотрю с грустью, как поблескивает на солнце титановый крюк Володи Балыбердина, забитый им в том далеком июне 1972 года, когда все мы были молоды, и Володя был улыбающимся, энергичным второразрядником, всегда готовым залезть на любую стену.
Все случилось неожиданно. В тот солнечный день мы тренировались на Выборгских скалах на берегу залива. До отъезда в горы оставалось чуть больше месяца, и никто не ожидал, 'Колокольню'. Место выбрано - Часовая башня в Выборге. Съемки займут 3-4 дня. И хотя режим тренировок был у нас очень напряженным: все мы работали, только выходные были в нашем распоряжении, мы согласились. И никогда не пожалели об этом. Более смешной и веселой эпопеи в жизни у каждого из нас, наверное, никогда не случалось. До сих пор уверена - не киношники нам, а, скорее, мы им должны были бы платить за каждый съемочный день по 25 рублей каждому - тогда вполне приличные деньги. Нас было семеро: Павел Рапопорт1/, Леонид Трощиненко, Юрий Горенчук (читайте: ОДНА, НО ПЛАМЕННАЯ СТРАСТЬ), Владимир Мясников2/, Владимир Балыбердин, Часов Эдуард и Часова Наталия. Съемки заняли 8 дней - конец мая и почти все выходные июня.
Подробнее >>>