Альпинисты Северной Столицы  

ХАН-ТЕНГРИ

На рассвете подъезжаем к Иссык-Кулю. Он лежит, как море: того берега не видно.

В синюю воду опрокинулись снеговые вершины. Плещется прибой. Пролетел черный аист. Свежий ветер, белые гребни волн, далекий парус...

В Рыбачьем — домики из глины и единственная улица. Перед охотничьим ларьком — верховые киргизы. С причала мальчишки удят рыбу. На воротах караван-сараев висят рога горных козлов.

Теплоход придет вечером и отвалит ночью.

Над бревенчатой конторой «Совторгфлота» — флаг и флюгер. У пристани — поднятые оглобли телег. В толпе — портфели уполномоченных по уборочной кампании, мешки переселенцев, чемоданы студентов-киргизов из Москвы и Ташкента.

Через озеро плыть 13 часов. До революции на Иссык-Куле теплоходов не было: вокруг озера плелись на лошадях пять суток.

В сумерках пришел «Прогресс Киргизстана», буксиром притащил плоты леса.

*

...Экспедицией Мерцбахера кончились дореволюционные исследования Хан-Тенгри. Снова десятилетиями в неведении таяли ледники и грохотали обвалы.

Началась война. Над Киргизией пронеслись бури посерьезнее горных буранов.

Царским слугам мало показалось отобранной земли. Захотелось еще. Предлог найти нетрудно. В 1916 г . правительственная провокация: приказ о мобилизации коренного населения на военные работы, — и затаенная ненависть порабощенного народа взорвалась. Восстание, карательные экспедиции — расстрелы, широкий захват киргизских угодий.

Пограничные тропы Тянь-Шаня оживились: киргизы родами уходят в Китай и в горы. Паника, пальба, плач, проклятья докатились до подножья Хан-Тенгри.

С восемнадцатого года — советская власть. В девятнадцатом Красная армия опрокинула за Тянь-Шань Анненкова.

Снова у Хан-Тенгри движение: с перевалов китайской границы спускаются сотни семейств. Беженцы-бедняки, дочиста ограбленные китайскими чиновниками, возвращаются на родные пастбища. Советская Киргизия принимает их, здесь им хватит земли и свободного труда.

Революция шумит в каждом селении. Распадаются косяки байских стад, распадается власть манапов и мулл. В ответ – басмачество. В ущельях Хан-Тенгри щелкают затворы английской одиннадцатизарядки. У Хан-Тенгри — очаг кулацкой контрреволюции.

Тянь-Шань залит пожаром борьбы. Пограничники и красные партизаны чистят ущелье за ущельем. Они теснят банды за Сары-Джас, в каньоны Койкава, в непролазные складки пограничного хребта Кок-Шаал. И вот — у подножья массива Хан-Тенгри пасутся  колхозные  овцы и советский почтальон спокойно развозит по Джайлау ежедневную «Ленинчиль Джаш».

За бурные годы басмачества самым компетентным географическим органом Тян-Шаня стала пограничная комендатура. Всадники в зеленых фуражках с боями прошли юсе тропинки пограничных гор. Красноармейцы через кипучие броды и оледенелые перевалы героически проникали в самые глухие, до тех пор незнаемые уголки Тянь-Шаня.

В седле пограничника прежде всего советская культура. В походной палатке томик Сталина рядом с биноклем и двухверстка, выправляемая красным карандашом изо дня в день. В массиве Хан-Тенгри пограничники изучили контрабандные перевалы его радиальных хребтов.

*

Утро застало нас на середине Иссык-Куля.

С севера и с юга над водой вставали снежные хребты, будто исполинские куски сахара, брошенные на синюю бумагу. Перед восходом вода стала красной, небо золотым, снег розовым. Ветер свистел в снастях. В красном уголке смена играла в шашки.

На палубе тесно, пароход староват. На каракольской верфи строится новый.

Заходили в курорт Кой-Сара: кумыс, горный воздух, пляж. На шлюпке спустили работниц суконной фабрики из Фрунзе.

На «Сухом хребте» выгружали молотилку. Ее встречал совхоз в полном составе. Рабочие снесли машину по сходням на руках, осторожно, как живую. За порядком наблюдала киргизская девушка в милицейской форме.

*

...В годы революционной борьбы далекие области Тянь-Шаня не видели ни одной специальной экспедиции. Но вместе с реконструктивным периодом пришел острый интерес к горным окраинам. В горах — сырье для социалистической стройки. Нужно было смыть белые пятна с территории социализма.

После исследованных областей Памира самое обширное белое пятно Советской Центральной Азии — в массиве Хан-Тенгри.

В 1928 г . советско-германская экспедиция наносит удар белому пятну Памира.

В 1929 г . на борьбу с белым пятном Хан-Тенгри отправляется после почти тридцатилетнего перерыва первая группа — Мысовский, Гусев и автор этой книжки.

Группа в тот год не ставила себе сразу больших задач. Ее целью была рекогносцировка подступов к белому пятну на Северном Иныльчеке, у подножья Хан-Тенгри.

Рассуждали так: прошло 26 лет с тех пор, когда ледниковое озеро не пустило Мерцбахера на белое пятно. За эти 26 лет никто его не видел. Обычно ледниковые озера передвигаются вместе с ползущим ледником. Наверное оно давно уж вытекло. Во всяком случае за эти годы оно переместилось.

Мерцбахер не дал подробного описания тех мест. Может быть уже небольшого смещения озера вдоль горного коридора было бы достаточно, чтобы легко обойти его.

Словом, шансов на проникновение в неисследованную область было не мало. Кто знает, может быть дверь на белое пятно распахнута.

17 августа ветер Иныльчека трепал палатку трех москвичей.

Два дня группа шла по леднику. Рушились обвалы, падал снег, кошки скрипели по льду.

У выступа скал, перед поворотом на Северный Иныльчек, решилась судьба экспедиции. Загадочное озеро оказалось на месте, — там же, где на него наткнулся 26 лет назад Мерцбахер.

Строение долины таково, что озеро не сдвинулось и не сократилось. Вход в горный коридор Северного Иныльчека прегражден полосой воды. Крутые стены скал спадают к озеру. На воде лежат айсберги. В четырех километрах за озером виден неисследованный берег.

Два исхода: либо пробраться по крутому скалистому берегу, ежеминутно рискуя вместе с крошащимися сланцами свалиться в ледяное озеро, либо дотащить до озера пневматическую резиновую лодку.

Первый путь не исключен для группы альпинистов. Но научной экспедиции с грузом, так нам тогда казалось, по этому пути не пройти.

Второй исход исключительно труден. Трудно тяжелую лодку перенести через ледяной хаос Иныльчека, трудно спустить ее на открытую воду среди нагромождения айсбергов, ветром прибитых к ледяному берегу, трудно наконец не напороться тонким килем лодки на острую льдину.

Так и не удалось в 1929 г . разведать путей на белое пятно. Географическая загадка осталась неразгаданной. Белое пятно дрожало в рамке бинокля и дразнило неудачливых разведчиков, загороженное спереди полосой воды, по сторонам — забором снежных хребтов.

Но в тот день горького разочарования и неудачи родилась на берегу озера идея новой, иной попытки: если нельзя пройти на белое пятно со стороны озера, — надо пройти со стороны хребтов. Если ворота заперты, приходится лезть через забор. Надо найти перевал через хребты, ограждающие неисследованную область.

Они колоссальны. Это одни из самых мощных хребтов на земле. Снеговая линия проходит почти у их подножья. На 2000 м круто встают они над уровнем долины. Объектив фотографического аппарата с трудом захватывает их. Мерцбахер писал, что эти громады не уступают Гималаям по грандиозности.

В хребтах нужно отыскать перевал. По открытому перевалу на белое пятно пройдут научные экспедиции.

Хребтов два. Один — Барьер – загораживает белое пятно с юга, со стороны южной ветви ледника Иныльчек. Другой — Сары-Джасын-Тау — с севера, со стороны ледника Мушкетова. Первый из них группа 1929 г . исследовала тогда же, и у нее не осталось никакой надежды, что через него можно перейти. Высокий и острый гребень. Оставался Сары-Джасын-Тау, ограждающий белое пятно с севера. От озера видна часть его склона, обращенного к белому пятну.

Озеро между ледниками Северный  и Южный Иныльчек. Снято с ледника Южный Иныльчек. За озером видны неисследованная область ледника Северный Иныльчек и южный склон хребта Сары-Джасын-Тау. Фото. В. Гусева

Опять запрыгал кружок бинокля.

Сары-Джасын-Тау громаден, но между снежными пиками можно угадать седловины. Намеки на перевал. Не в одном седле, так в другом нужно найти проход с ледника Мушкетова на белое пятно. Вот задача для экспедиции будущего 1930 г .

Год прошел. Вечером тридцатого июля 1930 г . «Прогресс Киргизстана», покинув «Сухой хребет», отдавал концы на каракольской пристани. Мы сошли на берег.

Экспедиция началась.