Альпинисты Северной Столицы

И.А. ЕРОХИН ГЛАЗАМИ А.Г. ОВЧИННИКОВА

Илья Мартынов,
 Харьков, МС СССР

 Так случилось, что у меня совместились два события: горестная дата гибели моего друга Игоря Ерохина – 8 марта, того человека, который ознаменовал перелом в нашем альпинизме, и мое знакомство с книгой выдающегося альпиниста Анатолия Овчинникова «Альпинисты МВТУ им. Баумана».

В книге очень интересно описан жизненный путь профессора А.Г. Овчинникова, переплетенный с альпинизмом – от простого карельского мальчишки до ЗМС и ЗТ. В нее очень удачно вкраплены воспоминания друзей: В. Николаенко, О. Космачева, К. Кузьмина. Но мне кажется, что незаслуженно мало написано об альпинистах МВТУ, в свое время бывших образцами для подражания, сделавшими значительный вклад в развитие клуба. Хотелось бы узнать и о       сегодняшнем дне альпинизма МВТУ.

Я свидетель смены нескольких поколений альпинистов эта хорошо написанная книга дала мне радость встречи с десятками, если не с сотнями знакомых фамилий людей, с которыми вместе работал, вместе ходил или просто встречался в альпинистском мире. Так и с Толей Овчинниковым я познакомился, когда он со своей группой готовился к стене Главного Домбая и я «болел» за них при их успешном восхождении. Меня тогда увлекло их новаторство в технике и тактике, как в подготовке, так и на восхождении.

Через несколько лет меня глубоко тронула другая грань личности Толи: погиб на Миссес-тау бывший член секции МВТУ Эдик Багдасаров1/, и когда я написал об этом Овчинникову, он организовал в клубе денежную помощь семье. В книге много внимания уделено Игорю Александровичу Ерохину, роль которого в альпинизме невозможно замолчать. Жаль, конечно, что ничего положительного о нем не сказано, и слова о нем имеют субъективный и даже злобный характер личных выпадов.

Для меня Игорь Ерохин был близким другом не только в альпинизме, но и в обыденной жизни. Я знаю его по совместной работе в а/л «Звездочка» и восхождениям в дружной группе единомышленников: И. Ерохин, Н. Кузьмин, А. Белопухов и я,  которой теперь остался один. Близка мне была и семья Игоря. Все это дает мне право, обязывает сказать свои добрые и, надеюсь, объективные слова об Игоре Ерохине и «его альпинизме».

Наверное, в становлении Ерохина в альпинизме положительное значение имело совмещение работы инструктором с собственным спортивным совершенствованием. Он во всем следует тренерским принципам А.Г.Чернышева, прекрасного наставника спортсменов МВТУ, и проявляет свои способности учиться у всех, у кого возможно, умение общаться, не ставя себя выше, целеустремленность и глубокое чувство юмора в любой ситуации. Он помнил полученную в начале пути «выволочку» от Инны Долговой на одном из простых восхождений за несобранность, но, наверное, это неизбежно у молодых. Мы вспоминаем драматический и юмористический момент на занятиях учебного отделения. Показывая участникам спуск дюльфером на Большом камне в Домбае, он не разобрался наверху с веревками, накинул на себя незакрепленную и, выйдя на отвес, рухнул вниз, к счастью, на травку. Сбежалась толпа, созерцая неподвижно лежащего Игоря. Через какие-то минуты он открывает глаза и говорит: «Что это вы как на похоронах, не рано ли?». Пришел в себя и продолжал занятия.

Со значкистами сделали траверс Софруджу и с перевала отправили их на самостоятельное восхождение на Чхалту. Накрыли нас, инструкторов, облака и мы отсиживались в палатке уже около часа. Вдруг снаружи робкий голос Димы Шутина (в будущем МС): «Игорь Александрович, мы не можем найти вершину...». Ответ: «Ну что ты, Дима, ты ведь даже очки       носишь!». Вышел и показал путь.

На одном из восхождений Адик Белопухов, выйдя со снежной подушки на крутые скалы, пройдя метров 10, сорвался со скальным блоком и рухнул на снег рядом с нами. Обошлось благополучно, только выше колена был вырван кусок мышцы. Игорь: «Красивый полет! Только лететь надо было на вершину». Наш общий смех помог Адику собраться, и после перевязки продолжать восхождение.

Доброжелательность, юмор, отсутствие «напряга» – таким он был в общении. Его умение  поставить перед всеми высокую, хотя и неблизкую цель, его талант организатора, определило его место лидера молодого поколения альпинистов 50-х годов. В эти годы происходила далеко небесконфликтная смена поколений в альпинизме. Секция МВТУ, принявшая и освоившая методику спортивного совершенствования А.М. Чернышева, была готова к выполнению альпинистских задач самого высокого класса, и определились два направления и два лидера. Первое – это комбинированные маршруты, траверсы с длительными нагрузками, потом высотные, которые были интересны И. Ерохину и Н. Кузьмину с друзьями, И второе – скальные стены, опыта прохождения которых, по сути, еще не было. К ним устремились Л. Мышляев, А. Овчинников, В. Николаенко со своими последователями.

Хочу отметить особенности этих направлений, о которых тогда не задумывались или умалчивали. «Ниша», в которой хотел работать Ерохин, была освоена и занята старшим поколением, там имела место жестокая конкурентная борьба в уже придуманных соревнованиях и определенная монополия группы «патриархов», имеющих вес в руководящих органах, и отсюда – преимущества, награды, возможности. «Ниша», интересовавшая Мышляева и его «технарей», была свободной, так как требовала других кондиций, уже недоступных старшим. Поэтому уже с первых успешных шагов, Ерохин с товарищами почувствовали неприязнь и противодействие со стороны руководящих кругов и просто завистников.

Мышляеву в этом отношении было легче, да и характеры у них были разные – Ерохин противопоставлял себя старой гвардии и открыто критиковал пройденные ими маршруты, стиль их восхождений, и действительно ходил по-другому, показывая возможности молодых. Мышляев чувствовал и вел себя отстраненно от властной «кухни», не наступал на больные мозоли старших. Но «традиционалистам» были одинаково непонятны или неприемлемы как выходы от крюка на всю веревку на стене Главного Домбая, так и «паровоз Ерохина»2/. Конечно, в своих поисках и использовании чего-то нового они в чем-то ошибались, в чем-то переоценивали свои возможности и, может быть, именно поэтому заплатили такую страшную цену – оба погибли.

Но пока Мышляев и его последователи совершали прекрасные стенные восхождения, Ерохин поставил перед клубом цель – траверс пика Победы, а затем... Эверест. И пик Победы не малочисленной группой, а, по сути, всем дееспособным коллективом клуба МВТУ. Организационные способности Ерохина проявились во всем блеске – подготовка материальной базы, использование  авиации для переброски грузов на ледник Инылчек, тренировочный цикл по новой системе.

В 1958 году более 40 человек под пиком Победы! Система навязала Ерохину (для помощи?  для контроля?) двух «стариков» – Петра Скоробогатова и Ваню Галустова. Знал бы он, каких «троянских коней» он получил в нагрузку... И вот восхождение – 28 человек взошли на Восточную Победу, 13 должны взойти на Главную Победу. Но не хватило сил у Галустова и, немного не доходя до вершины, кому-то пришлось спускать его вниз. В результате, на вершину взошли только 7 человек.

Дальше произошло то, что описано в книге. Галустов взмолился, чтобы его вписали в число взошедших, и группа дружно решила его и тех, кто вынужден был его спускать, включить в список взошедших. Правильно ли это было? По мерилам того времени – нет. Теперь может быть и другое мерило.

Когда разгорелся скандал в Москве, Ерохин отнесся к нему спокойно – ведь он сам и лучшие из его команды были на вершине. Болезненно он отнесся только к предательству Богачева и самого Галустова, которые при обсуждении в группе не считали это нарушением, а в Москве обвинили Ерохина в подлоге, и именно их позиция определила наказание восходителей (кроме Галустова). Припомнили Ерохину и восхождение на Ушбу в 1956 году, которое он с группой совершил с отклонением от заявленного пути, обойдя где-то что-то «по пологому склону», как говорит Овчинников. Судьбой так судилось, что моя группа, поднимаясь на Ушбу, на предвершинном гребне встретилась с группой Ерохина, спускающейся с вершины. Потому я знаю характер льда, «пологость» склона, характер выхода с него на вершину.

Я помню еще «горячие» впечатления группы о маршруте. Ерохин сказал, что если бы не Осинцев – «ледолаз от Бога» – они не смогли бы преодолеть ледовые участки. И надо помнить, что тогда не было того ледового снаряжения, которое мы знаем сейчас! По отвесным скалам в те времена было легче лазать, чем по крутому льду...

Как бы то ни было, все планы и надежды рухнули. Вместо подготовки к Эвересту Ерохин с Олей и детьми провел лето на Ильмене и судьба подарила семье последние дни счастья. Но Ерохина так нельзя сломить и, наверное, в значительной мере, чтобы доказать это своим недоброжелателям, он в марте 1960 года с группой «ерохинцев», проверенных на Победе, идет на зимний траверс Домбай-Ульгена. Да, идут «паровозом». Головные – Божуков и Белопухов, в середине, наверное, не такие сильные, Фещенко, Соколова, Цирюльников. Замыкающий – Ерохин. Ключевым местом маршрута является «Психологическая стенка», это узкая полочка протяженностью приблизительно 15 метров, затем подъем по не очень прочным скалам, внизу отвес 500 метров. Преодолев стенку, наверх вышли Божуков и Белопухов. Фещенко от полки двигался вверх. Соколова и Цирюльников прошли полку. Ерохин начал выбивать крючья и двигаться по полке. Белопухов вдруг увидел, что веревка напряглась и лопнула, и понял, что произошел срыв. На зов не было никаких ответов, и стало ясно, что четверка улетела и погибла. Так не оказалось никаких свидетелей самого срыва.

Потом начались домыслы с прямыми злыми обвинениями Ерохина: как его «паровоза», так и его альпинистских качеств. Я имел некоторое отношение к этому восхождению. Ерохин предлагал мне участвовать в нем. Помешало этому мое участие в те же дни в восхождении с другой группой. Мы достаточно подробно обсуждали планы его выхода. А 9 марта Ф.А. Кропф, начальник Домбайского КСП, направил меня на Птышские ночевки с диспетчерскими функциями для всех спасательных отрядов, ведущих работы на Домбае, и мне пришлось участвовать в организации последнего пути вниз всех погибших...

В те годы Ерохин в МВТУ и московском «Буревестнике» своими тренировками и восхождениями показал пример молодому поколению, что оно способно идти в альпинизме своими путями. Основы сегодняшних достижений были заложены именно тогда, благодаря ерохинским идеям. Мне очень хотелось бы, чтобы он не был забыт, и защитить его достойную память. Нельзя пинать ногами умершего льва...

КОММЕНТАРИЙ

Старикова Г.А по материалам Федерации альпинизма СССР.

«Нельзя пинать ногами умершего льва», но можно и поощряется пинать живого льва?

Мало кто знает всей правды о претензиях в давнее время к Ерохину И.А., одному из ведущих московских альпинистов МВТУ им. Баумана. Дело вовсе не в «паровозе» Ерохина и не в альпинистских качествах его. Как говорится: «Не за то волка бьют, что сер, а за то, что овцу съел!».

Как в официальных отчетах о восхождениях, представленных в судейскую коллегию, так и в докладах и сообщениях в печати руководители и участники групп совершали прямой обман Президиума всесоюзной секции, судейской коллегии и альпинистской общественности:

- по 1958 г. в сообщениях в печати и выступлениях руководитель экспедиции спортклубов МВТУ-МГУ Ерохин подчеркивал, что на вершину Победа (В) одновременно поднялись 44 участника, давая этим понять, что под его руководством установлен новый  рекорд массового подъема на семитысячник (7060м), в действительности - восхождение было совершено двумя отрядами: 28 чел. 9 августа и 16 чел. на следующий день;

  – совершая траверс массива пика Победы, группа Ерохина (13 чел.) на 12 день вышла с бивуака на северном склоне вершины (7100м), оставив из-за плохого самочувствия участника А. Абреимова, а не доходя до вершины около 150 м  повернули назад И. Галустов, В. Шполянский, Б. Локшин, Г. Фещенко и С. Морозов, то есть на вершину поднялось только 7 человек (И. Ерохин, А. Белопухов,  В. Божуков, И. Богачев, Е. Муравьев, В. Чадеев, А. Цирульников), но в отчете о восхождении было указано, что на вершину Победы (Гл.) поднялись все члены группы - было присуждено первое место в классе траверсов чемпионата СССР;

   – в отчетных материалах говорилось о совершении первовосхождения на пик Военных Топографов (6873), в то время как в действительности не на Главную, а только на его Зап. вершину поднялись Ерохин, Белопухов и Богачев, остальные связки из-за позднего времени были остановлены на расстоянии более 30 минут хода до вершины, этот факт был опущен; на основании фальсифицированного отчета всей группе в 16 чел. - присуждено третье место по классу высотных восхождений;

- как оказалось, еще в 1956 г. команда с/к МВТУ (И.Ерохин, А.Белопухов, В. Иванов, А. Осинцев) представила в судейскую коллегию отчет о прохождении СЗ стены на Ушбу (С), описав вместо действительно пройденного маршрута более трудный, проходящий правее, - третье место по классу стенных восхождений;

Получая высшие спортивные награды - медали и дипломы, все участники групп названных восхождений 1958 г. продолжали скрывать истинные обстоятельства. Более того, начальник экспедиции И. Ерохин развернул через печать, радио, телевидение и доклады широкую, лишенную элементарной скромности     и значительно преувеличивающую достижения экспедиции и роль ее руководи- телей, кампанию популяризации и восхваления итогов экспедиции.  

   P.S. «Традиционалисты» прожили долгую и плодотворную жизнь, совершив много классных восхождений, организовав и проложив новые маршруты экстра класса, создав ШКОЛЫ  альпинизма не с наскока, а постепенно концентрируя вокруг себя единомышленников. Какие они все тоже разные?! В. Абалаков, Б. Романов, А. Овчинников... Б. Студенин, Г. Чуновкин, Е. Ильинский, Н. Захаров...

Из афоризмов разрядников: «Надо ходить не много, а долго. Как это сделать?».

Cправка: никто сейчас «паровозом Ерохина» не ходит, но вот восхождения, как И. Ерохин, продолжают фальсифицировать и приписывать.