О книге Д. Кракауэра "В разреженный воздух" – 2.
Ответ на публикацию С.Шибаева в ex-magazine.ru от 24.02.2005.

С. Калмыков, С.-Петербург, 11.04.2005

Сергей Алексеевич, свой ответ на мое выступление в Интернете Вы начинаете:
"...я готов извиниться. Перед Джоном Кракауэром... Пребывая в плену штампов, я, прочитав-таки его книгу в октябре прошлого года, понял, что мое отношение к автору было предвзято и не во всем необъективно. Где-то я был весьма неаккуратен в выражениях по отношению к Джону."
Ну что ж, отлично! Я считаю, что теперь "дезавуация" (честь изобретения этого термина принадлежит Вам) состоялась, и главная цель моего участия в полемике с Вами достигнута.

Однако, дальше Вы принимаетесь обвинять меня и опровергать те самые мои аргументы, которые вроде бы убедили Вас извиниться перед Кракауэром. Какая-то шизофрения, раздвоение личности. Прочитав текст Вашей публикации, я убедился, что приведенные там обвинения, тезисы, на которых они построены, не имеют под собой никакой фактической основы, они просто выдуманы Вами. Отвечать на них – пустая трата времени, но беда в том, что мы не одни – в амфитеатре публика, которая смотрит, как мы с Вами барахтаемся в корыте с жидкой грязью (есть такое низкопробное развлечение на Западе). А среди публики вполне могут быть люди, не знакомые ни с фактической стороной дела, ни с альпинизмом, вообще. И я не хочу позволить Вам формировать их мнение. Вот для них-то и пишу.

В своем предыдущем выступлении в Интернете по этой теме я признал себя виноватым в том, что своевременно не вступил в публичную полемику с Вами и Вам подобными в защиту Кракауэра. Но из этого не следует, что у Вас тоже есть право обвинять меня в этом.

"Многие... относительно Д. Кракауэра пребывали в плену заблуждений и поэтому (как очаровательно это бесхитростное "и поэтому"!) занимали весьма агрессивную позицию.... Где же Вы были в 98-м, в 2002-м и совсем недавно в 2004-м? ...удобная это позиция - из тыла разбирать бои на передовой... (Как круто, по-мужски это звучит – "бои, передовая"; а можно спросить, кто это в Вас тогда "стрелял", кто был на "той стороне"? Не пугайте нас – это был всего лишь "бой с тенью", Сергей Алексеевич.) несколько лет назад, когда получил пару глав Вашего перевода, поддерживал Вас в намерениях непременно издать эту книгу в России и т.д."
Ну, уж Вы-то прекрасно знаете, где я был в 1998-м. В Вашей комнатке в альплагере "Безенги", где с восторгом Вам рассказывал, какая это прекрасная книга, "В разреженный воздух". И Вы, мне казалось, соглашались со мной, мне казалось, что Вы – действительно, мой союзник, хотя никакой Вашей поддержки моих попыток издания (которые прекратились в начале 2000-го, когда американский правообладатель прервал переговоры со мной о выкупе прав на издание книги Кракауэра) я что-то не припомню.
Ну, а в конце 1999-го - начале 2000-го я Вам посылал главы из "В разреженный воздух" в моем переводе. Но, видимо, чьи-то другие аргументы оказались весомее моих, и в 2002-м вышла книга деУолта/Букреева с пространными Вашими предисловием и послесловием (все неавторские комментарии в книге занимают примерно 40%), где о Кракауэре было написано вполне в духе "Комсомольской Правды". Вы не опровергали описанных им фактов, не сделали ни одной попытки их анализа – факты в обеих книгах были одинаковы, – но сразу начали "игру не в мяч, а в игрока". То были персональные обвинения в адрес Кракауэра: "желтизна", передергивание фактов, разжигание скандала и многое другое, – Ваше мнение о нем, действительно, "не было однобоко". О своей позиции в наших разговорах Вы мне ухитрились ничего не сказать, и я был о ней в неведении до середины прошлого года, когда книга деУолта/Букреева попала мне в руки. И вот сейчас я думаю: эта книга вышла в 2002-м, это значит, в 2001-м Вы уже наверняка были членом авторского коллектива... Так издание какой книги Вы тогда поддерживали?
А в 2004-м я Вам послал полный текст моего перевода, да у Вас в руках был уже и перевод Е.Полищук. Ну и что – разве это помешало Вам в 2004-м написать о Кракауэре то же самое, что и в 2002-м. После моих рассказов, после чтения Вами сначала избранных глав, а затем и всей книги, какое тут могло быть с Вашей стороны "незнание обстоятельств". Вовсе Вы не заблуждались – писали то, что Вам по каким-то причинам надо было написать.
"Разве Вы не помните мою идею – издать бы Кракауэра тем же форматом, что и Букреева, чтобы их можно поставить рядом на полке... Как будто издатели российского перевода услышали меня..." Не знаю, может быть, и услышали. Вам виднее.

Вы отвергаете мои обвинения в разжигании агрессии и шовинизма в обществе. Не скромничайте, Сергей Алексеевич, не замалчивайте свои успехи. Вспомните, например, Вашего корреспондента из Находки (кстати, тоже, по Вашим словам, журналиста и одного из руководителей альпинизма в Приморском крае, т.е. человека, как и Вы, формирующего общественное мнение): "...читать эту книгу никакого желания. ...верю, причем безоговорочно, одному из величайших русских клаймеров ("русский клаймер" – это, конечно, тоже перл – С.К.)... моральный урод Джон Кракауэр. Предлагаю БОЙКОТИРОВАТЬ эту книгу. Коммерческой чуши не место на наших полках!!!" Тут даже Вас оторопь берет. А ведь это – Ваш продукт. Откуда он этого набрался? Да прочел книгу деУолта/Букреева, с Вашими обильными комментариями, где Вы, по Вашим же собственным словам, "полили бедного Джо изо всех стволов". А теперь, когда он отказывается покупать книгу, которую Вы продаете, агитирует против нее, Вы начинаете его уговаривать, да нет, да не все так, да "Джо" не такой уж плохой.

Вам не нравятся обвинения в травле и шельмовании хорошего писателя и достойного человека только за то, что он точно описал происшедшие события, честно изложил факты, Вы пытаетесь их парировать с помощью восхитительного своей наивностью аргумента: "Если он ведать не ведает, какие формы принимает в России обсуждение его личности и книги, зачем же употреблять такие термины?" Во все времена считалось низко, непорядочно поливать человека грязью за его спиной, распространять порочащие его домыслы так, чтобы он об этом не знал, а Вы об этом пишете, как об обеляющем Вас обстоятельстве.

Вы ставите себе в заслугу как бы "пропаганду" Кракауэра – ведь Вы же пишете о нем, о его книге. Ну да, очерняете его, но все равно ведь – какая-никакая, а известность, "реклама". Вы знаете, я сейчас на своей шкуре чувствую то, что мог бы он чувствовать, будь наши свары интересны на Западе: "Сергей Георгиевич, а вот почитайте-ка, что про Вас в Интернете пишут!" Не знаю, может быть, это Вам "в самый раз", но мне такой "рекламы" не надо. Думаю, что Кракауэр без нее тоже обойдется. Впрочем, я знал, на что шел, ввязываясь в полемику.

Вы снова и снова настаиваете, чтобы я объяснил, "...почему Вам претит, а мне - в самый раз?" Не могу. Похоже, что у нас с Вами разные моральные и этические нормы.

Удивительным образом, не только мне от Вас достается. Пытаясь хоть как-то оправдаться, объяснить очевидные нелепости в Ваших обвинениях в адрес Кракауэра, Вы, в угаре полемики – уже принеся извинения Кракауэру! – снова принимаетесь его очернять и вновь громоздите одну нелепицу на другую: "Джон оказался не на высоте, как альпинист, в том смысле, что не оказался лучше других и был как все."

Снова подчеркиваю характерный для Вас метод: не обсуждать книгу, факты, а вместо этого чернить ее автора любым, какой подвернется под руку, способом. Абсолютно не имеет отношения к делу, каким альпинистом оказался журналист, корреспондент журнала, важно, что он написал. Вы упорно пренебрегаете единственным достойным выходом из ситуации: признать чушью написанные Вами гадости про Кракауэра и перестать обсуждать эту тему. Этот выход я предлагал Вам в частном письме, когда наша полемика еще не стала достоянием гласности. Вас это не устроило. К сожалению, и мне Вы не оставили никакой другой возможности, кроме как, защищая доброе имя автора честной книги, копаться в Ваших измышлениях и опровергать их.

Скажите, Сергей Алексеевич, как кто из "всех" "оказался" Кракауэр на восхождении на Эверест? Как Букреев, Бейдлмэн и Адамс из группы Фишера, как Харрис? Которые, как и Кракауэр, с разницей в несколько минут около часа дня первыми в тот день пришли на вершину? Или как пятеро других клиентов Фишера, которые смогли добраться до нее существенно позднее, а потом в темноте, пурге и тумане на спуске сбились с пути и значительную часть ночи провели, сидя на плато Южного Седла в 20 минутах ходьбы от палаток, пока небо не прояснилось? Или как те несчастные, которые хоть и добрались до вершины, но уже не смогли вернуться вниз, в мир живых людей? Или как те из "всех", кто с полдороги повернул назад? Где там у Вас книга Кракауэра, Сергей Алексеевич, – полку "в одинаковом формате" украшает? Снимите ее оттуда, ведь ее же еще и читать можно. Кракауэр в тот день, несмотря на все задержки, продвигался в самой голове группы, единственный из всех клиентов, он принимал участие в обработке маршрута – в паре с Нилом Бейдлмэном закреплял перильные веревки, на вершину вышел вторым, сразу за Букреевым, он с Адамсом, единственные из всех клиентов, смогли без серьезных проблем в начинающейся темноте спуститься на Седло. Совершенно очевидно, что в 10 мая 1996 г., при восхождении на Эверест и на спуске с вершины Кракауэр был сильнейшим из 14 клиентов двух групп и не последним в сравнении с шестью гидами.

И вот они спустились, наконец, на Южное Седло... Поскольку факты, изложенные в обеих книгах, каким-то чудом не оседают в Вашей голове, Сергей Алексеевич, я вынужден эту ситуацию пересказать. Все участники восхождения двух групп – и гиды, и клиенты – были изнурены, и у всех КОНЧИЛСЯ КИСЛОРОД. Стремительная подготовка и акклиматизация групп в коммерческом альпинизме на Эвересте (всего месяц для людей с очень разным, а зачастую и очень скудным, предшествующим опытом!) "заточена" на неукоснительное использование кислорода выше 7800 м. Без него они беспомощны: сил нет, голова не работает. Коммерческие экспедиции со всеми их клиентами и гидами, запрограммированы по минимуму – только восхождение, никаких спасработ на высоте. Иначе стоимость участия поднялась бы еще, может быть, вдвое. Это – органический недостаток коммерческого альпинизма на Эвересте. Именно для того, чтобы вскрыть подобные явления, Outside и послал Кракауэра в экспедицию. Если хотите, можете взглянуть в послесловие к моему переводу Кракауэра, там я высказал несколько своих мыслей на этот счет. Реально может оказать помощь только тот, кто может, – группа опытных, умелых альпинистов, сохранивших запас сил, кислорода, снаряжения. Им иногда и удается помочь.

Единственным исключением в ту ночь на Седле был Букреев. Он специально готовился к бескислородному восхождению в привычном для себя стиле – стремительный подъем и стремительный спуск, – и мощной поддержкой ему в этом намерении были его уникальные природные данные, огромный опыт высотных восхождений, постоянно поддерживаемая адаптация к высотам более 8000 м (восхождения Букреева на восьмитысячники в предшествующем 1995 г.: 10 мая – Эверест без кислорода, 8 октября – Дхаулагири, 8 декабря – Манаслу). Но его выдающийся потенциал был предназначен только для его экстремального восхождения и после него тоже оказался практически исчерпан. Свидетельством тому – его первая неудачная попытка поисков. Вернувшись с вершины на Седло уже к 17 часам, отогревшись и несколько восстановив силы, около восьми часов вечера Букреев вышел из палатки. Он прекрасно понимал, что теперь и он без кислорода ни на что не способен. Обшарив весь лагерь, он с трудом нашел 3 баллона разной степени наполненности (один он просто отобрал у шерпов, которые им дышали). И вот, даже используя кислород, и он смог лишь немного подняться над уровнем лагеря, а затем повернул назад. Через полтора часа после выхода он с трудом вернулся к своей палатке, но долго сидел перед ней, не в силах сделать последние несколько шагов.
Несколько попыток выйти на поиски предпринял в ту ночь и Стюарт Хатчинсон. Он тоже к ночи успел несколько восстановиться, поскольку, отказавшись на середине подъема от продолжения восхождения, уже к середине дня спустился на Седло. Но все попытки и Букреева, и Хатчинсона были обречены на неудачу еще в большей мере из-за отсутствия информации – вплоть до примерно половины первого ночи никто из них не знал, что делать, и где искать.

Ситуация поменялась лишь с приходом Нила Бейдлмэна, который, оставшись единственным гидом в своей группе, всю вторую половину того долгого и ужасного дня вел тяжкую борьбу за жизни своих и чужих клиентов. Он привел с собой в лагерь пять человек. Оказалось, что еще четверо под присмотром Тима Мэдсена ждут помощи, сидя уже на плато, всего в 400 м от палаток. Получив четкие указания от Бейдлмэна, Букреев повторил путь, только что пройденный его группой, и привел Шарлотту Фокс. А затем он и Мэдсен помогли добраться до лагеря и Питтмэн. Ясуко Намба и Бек Уэтерс из группы Холла остались лежать на плато.
С рассветом активность на Седле усилилась. Бейдлмэн собрал всех шестерых своих клиентов и повел их вниз. Пришел в себя Кракауэр и принялся обшаривать плато в поисках Харриса. Шерпы вышли на помощь к Холлу, Макалу Гау и Фишеру. Вслед за ними и Букреев поднялся по склону к Фишеру. Хатчинсон с двумя шерпами сходил к Намбе и Уэтерсу. Как известно, удалось привести в лагерь только тяжко помороженного Гау, все остальные попытки спасения не принесли успеха.

Однако позже в тот же день Бек Уэтерс доказал, что его напрасно сочли умершим – он пришел в себя и самостоятельно дошел до лагеря. Ему оказали помощь, закутанного в два спальных мешка поместили в палатку, но общее мнение всех на Южном Седле, включая врача Хатчинсона, было, что он – все равно не жилец и следующей ночи не переживет. На следующее утро, перед самым своим уходом вниз Кракауэр, движимый простыми человеческими чувствами – угрызениями совести, что он сам остается жить, а Уэтерс... – заглянул к тому в палатку сказать последнее прости и увидел, что Уэтерс в сознании и не собирается умирать. Кракауэр поднял тревогу, и в результате Уэтерс хоть и с сильнейшими обморожениями, но был спасен.

Напряжем воображение, попытаемся хоть на чуть-чуть оказаться среди них на Южном Седле, подумаем о них как о людях, а не как аргументах в нашей перепалке!

Нормальному человеку в голову не придет попрекать кого бы то ни было из этих измученных людей, дошедших до предела жизни и смерти, недостаточной подготовкой, недостатком силы воли (Хатчинсон говорил Кракауэру: "Было настолько очевидно, что все вы измотаны до предела,... настолько за пределами обычной усталости, что мне казалось, если вы попытаетесь помочь со спасработами, то это только ухудшит ситуацию, вы там все поляжете, и вас самих придется спасать."). А Вам, Сергей Алексеевич, так еще хватило ума предложить себя в качестве примера, образца для подражания: "Мы воспитаны в той школе, где альпинист никогда не отказывается выйти на помощь."
В последние годы в альплагере "Безенги", где Вы постоянно в летние сезоны работаете, не было недостатка в поводах для проведения спасательных работ. Ну, и сколько раз Вы лично выходили наверх на помощь пострадавшим или на поиски погибших? Мало того, был случай, когда люди отказались выйти на помощь и не от изнеможения, а просто не желая упускать шанс сделать свои запланированные восхождения. Где тогда было Ваше пламенное перо, почему оно молчало? Ведь эти люди были гораздо ближе к Вам чем Эверест'96, чем Кракауэр, и Ваше мнение без труда дошло бы до них. Или может быть, Вы молчали именно поэтому?

"Мы воспитаны в той школе, где запас подготовки должен быть равен еще одному маршруту." Это – очередная Ваша выдумка. Меня "воспитывали" в 60-х в той же "школе", что и Вас. Начиная с 68-го я уже сам "воспитывал", годы Вашего "воспитания", как я понимаю, пришлись где-то на конец 70-х - 80-е. Так что я с полным пониманием сути дела заявляю, что никто Вас такой чепухе учить не мог, это – Ваше собственное. Ну да, в практике были такие восхождения, когда по хорошей погоде выходишь, скажем, на перевал Кой-Авган-ауш в Баксанском районе: налево Кой-Авган-баши 1Б, направо – ВИА-тау 2А, к обеду – уже в хижине на "Зеленой гостинице". И, действительно, времени и сил хватило бы еще и на третье такое же восхождение. Но ведь речь-то не о Кой-Авгане.
Более того, весь смысл занятий альпинизмом в высоком смысле этого слова – дойти до своего предела, познание самого себя на этом пределе. Всегда ценились такие маршруты, когда для преодоления поставленных природой препятствий восходитель должен отдать всего себя, все, что он может и умеет. Нет, не ищите "Хрустальный горизонт" на своей книжной полке, откройте того же Кракауэра, эпиграф к 14-й главе. Месснер еще не на спуске, еще идет наверх, к вершине, а уже: "...душевное истощение еще больше, чем телесное... смерть от истощения, как и при замерзании – приятная смерть..." А вспомните, в каком состоянии он заканчивает спуск с этого своего великого восхождения на Эверест в 1980 г.. Он плачет от изнеможения, ползет по камням морены. У него сохранились силы "еще на один маршрут"? Салават Хабибулин в 98-м лидирует при долгом, мучительном прохождении юго-западной стены Макалу и, переступив свой предел, умирает на вершинном плато по пути к вершине... Да у меня самого вместе с моими друзьями сколько было таких возвращений с трудных, серьезных восхождений. Что там подкожный жир – мышц уже нет. Спустишься до зелени, сядешь на траву и нет сил подняться – дрожат и подгибаются ноги. А ведь там, на Южном Седле, не трава была...
Впрочем, если Вам и сам Месснер не указ... Я вот в июне собираюсь в Приэльбрусье. Поехали вместе. С Приюта 11 поднимемся на Эльбрус, всего лишь на Эльбрус, а не на Эверест, и, если после спуска Вы это восхождение тут же еще раз повторите, я признаю за Вами право поучать Кракауэра...

Вам по-прежнему не дает покоя Ваше неудачное детище – идея о том, что в той истории все Кракауэру досталось случайно, "повезло". "Кракауэру... повезло в том, что журнал решил все-таки послать его в столь необычную командировку. Я не припомню более случая, чтобы альпиниста или журналиста посылали в командировку не то что на Эверест, а даже на Гумачи..." Естественно, что, издавая журнал "Экс", Вы не припомните такого случая. Но возьмите, например, National Geographic. Любой номер. И Вы сразу увидите, в какие "необычные командировки" отправляют своих корреспондентов журналы этого уровня. Если Вам, кстати, попадется февральский выпуск NG за 1998 г., Вы там увидите Кракауэра висящим на гладкой отвесной 700-метровой стене пика Rakekniven ("Лезвие бритвы" по-норвежски) на Земле Королевы Мод в Антарктиде. Это ему "повезло" получить приглашение войти в качестве хроникера, летописца в экспедицию NG 1997 г. с совершенно звездным составом: Алекс Лоу (знаменитый американский альпинист, летом 1998 г. его команда и команда Саши Одинцова совершают восхождения по параллельным путям на Транго Тауэр в Каракоруме, а осенью того же года он погибает в лавине на склонах восьмитысячника Чо-Ойю) и Конрад Анкер (тоже один из сильнейших американских альпинистов, которому 1 мая 1999 г., в специально для этих поисков организованной экспедиции "повезло" найти пролежавшее 75 лет на высоте 8230 м на Эвересте тело Джорджа Мэллори). А в 2001 г. Кракауэру снова "повезет" – NG опять его пошлет в Антарктиду, и они вместе с Анкером (и не гнушается же человек ходить в непростых ситуациях с этим "посредственным" альпинистом, Кракауэром) поднимутся на высшую точку континента, массив Винсон, по новому пути.
Если же Вам трудно будет найти NG... Надеюсь, Вы еще не отправили Кракауэра обратно на полку? Там можно прочесть, что у Фишера в экспедиции было два журналиста – Джейн Бромет и Сэнди Питтмэн, у Холла – сам "Джон", как Вы его этак запросто зовете, знаменитая англичанка Одри Солкельд была у Брешерса, два журналиста было в южноафриканской экспедиции. Там же можно прочесть о напряженной борьбе за Кракауэра, которую вели (конечно же случайно – ему снова просто "повезло") Фишер и Холл...
Впрочем, насчет Гумачи Вы, наверное, правы.

"Outside мог пройти мимо темы коммерциализации альпинизма" – как же Вас одолела эта идея "случайности". Понимаете, Сергей Алексеевич, журналы уровня Outside совсем иначе поддерживают читательский интерес, чем это Вы привыкли делать ("И выход статей в «Комсомольской Правде», в «ГЕО», и смерть Букреева, и появление его книги в России всегда сопровождались новым всплеском интереса..." – вот именно: "...и смерть...", а нет, так и скандальная статья в КП сгодится.). Эти издания держат руку на пульсе общества, они следят за тем, что ему интересно, что волнует, они проводят исследования по этим темам, добывают новую информацию, публикуют ее. В мире горовосхождений, альпинизма, тема соотношения между "нормальным" и коммерческим альпинизмом на Эвересте, тема ущерба, наносимого коммерческим альпинизмом, обсуждалась уже много лет (да читайте же Кракауэра, наконец, там же все это написано!). Появились организации, вкладывавшие средства в медицинское обслуживание местных племен, в сохранение окружающей среды, американцы, европейцы стали усыновлять шерпских детей, давать им образование, сэр Эдмунд Хиллари строил школы для шерпов. Стали проводиться "экологические" экспедиции по очистке постоянных мест лагерей. Нет, не мог Outside пройти мимо темы коммерциализации альпинизма. Он ведь уже в 95-м предлагал тому же Кракауэру отправиться в Базовый Лагерь на леднике Кхумбу.

"Кракауэру повезло выжить... Не мне Вам рассказывать о факторе везения при горовосхождениях. ...сделай он один неверный шаг, не было бы ни последующего репортажа, ни книги, ни наших споров. Был бы только некролог." Ох, как Вас напугали эти затертые слова про "один неверный шаг". Ну, не бойтесь, не все так печально. Конечно, в горах почти везде только "один неверный шаг, и"... Но и на шоссе – "только одно неверное движение руля, и"... Однако, миллионы людей занимаются и тем, и другим, и ничего – подавляющее большинство выживает. Да и по юго-восточному вершинному гребню Эвереста каждый год вверх и вниз проходят сотни людей, зачастую и близко не имеющих той подготовки, которая была у Кракауэра, и что-то не слышно о массовых их падениях оттуда. Конечно, голову надо иметь на плечах. Мне кажется, что один из притягательных факторов занятий альпинизмом заключается именно в том, что там обстановка не позволяет людям делать столько глупостей, сколько можно позволить себе "внизу". А о роковой роли "фактора везения при горовосхождениях" обычно говорят несведущие в них люди.

"Руководство журнала Outside..., торгуясь за каждую тысячу долларов, ...в итоге таки оплатило все расходы Джона по поездке в Гималаи." Мелочь, конечно, но характерная для Вашего стиля, Сергей Алексеевич. Ведь опять выдумали, сознайтесь, к тому же выдумали, опираясь на собственные представления о том, как проводятся деловые переговоры, – иначе откуда Вы узнали, как они "торговались", под столом, что ли, у них сидели? А ведь можно опять взять Кракауэра, глава пятая: "Холл рассказал, что согласно условиям их договора, он получал за меня только 10 тыс. долларов вместо обычной цены за участие в его экспедиции. Взамен ему предоставлялось дорогостоящее рекламное пространство в журнале, нацеленном на физически активную, любящую приключения аудиторию из высших слоев общества – его клиентскую базу. И что было особенно важным, сказал Холл, это была американская аудитория." А 10 тыс. – это цена восходительского пермита на Эверест в 1996 г. (см. главу 2), которую Холл должен был внести за каждого своего клиента в казну Непала. Т.е. в деньгах Холл ничего не получил за Кракауэра и покрывал расходы по его пребыванию в экспедиции из своих собственных средств.

Вы пишете, что, поскольку я сам не был на "8К", то мы с Вами как бы равны, и, мол, нечего мне Вам рот затыкать Вашей некомпетентностью. Но, во-первых, ведь это же не я поучаю Кракауэра, как тому вести себя на этой высоте, это Вы ему в пример приводите себя, получившего некое специальное "воспитание".

А что до нашего с Вами якобы равенства в области высотных восхождений, то давайте сравним наш опыт. Я – не могу отказать себе в удовольствии – прямо сейчас расскажу Вам о паре своих восхождений, а Вы вспомните свои. В 2001-м я был на Музтаг-ата (7546 м) в Китайском Памире, довел до вершины 5-х французов и одного англичанина. Ушел с нее где-то около трех часов дня, дождавшись последнего клиента, а погода была очень похожей на ту, которая была 10 мая 1996 г. на Эвересте: ветер, туман, снег, видимость около 10 м. Только где-то около шести вечера на уровне чуть ниже 6900 м мы с Лораном прорвали облачность и увидели уже совсем близко свой лагерь на 6800 м. В 1999-м я поднялся на вершину пика Ленина с тремя французами после трехдневной отсидки под снежным ураганом в палатке на 5800 м. В 1991 г., будучи одним из тренеров сбора ЛГУ на пике Ленина, опять-таки до трех часов дня я дожидался на вершине последнего участника, а предпоследний был отправлен вниз с приказом завернуть назад участницу, которая на 6900 м все еще продолжала движение наверх. На спуске, метрах в 200-х по расстоянию от вершины, мы с Олегом поравнялись с молодым немцем, который, поднимаясь к вершине, еле шел и возбужденно просил нас подождать его, потому что у него больше "нет ни сил, ни энергии". На предложение немедленно начать спуск он закричал, что должен дойти до вершины, это – в память друга, и ушел, не слушая нас. Еще долгих 40 мин. мы просидели, укрываясь от ветра за камнем. Немец вернулся, подошел, шатаясь, и лег навзничь, дыша широко открытым ртом. Я бросил в этот рот пару кусочков шоколада и несколько изюминок, которые приберегал себе на спуск, мы поставили его на ноги и двинулись вниз. На плато 6900 м он лег окончательно. Пришлось мне прямо на ветру, в поземке сделать ему укол преднизолона, после чего он поднялся и кое-как пошел. Где-то в 20:30, уже в темноте мы добрели до лагеря на 6100 м. И не буду уж рассказывать о тех моих восхождениях на 7-тысячники, где я не был гидом. Конечно, мои 7500 – это не 8500, и тем более, не 8848, и "вкуса устриц" я все-таки не знаю, но позволю себе думать, что, по крайней мере, "их запах" мне известен. Отчасти именно поэтому я и не позволяю себе поучать людей, вернувшихся в Лагерь 4 на Южном Седле после восхождения на Эверест.

Ну и в заключение... Вы интересуетесь, что делать "Васе Пупкину", неужели ему нельзя выразить свое, "пупкинское" мнение. Ну, если он не владеет материалом, не знает предмета спора, не имеет собственных источников информации... таки да, не будет большой беды, если "Пупкин" промолчит и не будет распространять свое невежественное мнение с помощью средств массовой информации.

To the front page in Russian