Покорение Аннапурны

Морозова Елена – журналист, Попова Ия Алексеевна – МС СССР.

К 65-летию первого восхождения на Аннапурну.

Читайте в 5 томе АСС статью «55 лет первому восхождению на восьмитысячник – Аннапурну».

«Альпинизм – это средство выражения человеческих чувств.

Он находит свое оправдание в людях,

которых он создает, в своих героях».

Морис Эрцог

 «Живут на востоке 14 исполинов. Еще с древних времен никого не подпускали они к своим чертогам. Ветром, холодом, непроходимыми дорогами закрылись от всего мира. Поклялись они никому не открывать свои секреты и не показывать своих лиц. Долгие тысячелетия с благоговением смотрели люди на божества, не осмеливаясь приблизиться к ним. Но годы шли, все сильнее становился человек. Все больше его манили таинственные секреты, охраняемые исполинами, все больше хотелось померяться с ними силами, взглянуть в их лица. Но исполины пресекали любые попытки пробиться в заколдованную страну. Не один смельчак остался в снежном плену, превращенный в сверкающий ледяной камень. Не остановили смельчаков эти жертвы, бросили они вызов бывшим божествам. И однажды невероятная весть разлетелась по миру: победил человек исполинов! Удалось посмотреть в глаза великану. И такую неведомою ранее красоту увидели покорители, такие тайны познания открылись им, что, презрев все опасности, ринулись другие по следам смельчаков. И в несколько лет пали все великаны!». Так гласит восточная легенда.

Их всего 14 на планете. 14 массивов, возносящих свои вершины выше 8 тыс. метров. 14 белоголовых исполинов, ревностно охранявших свои склоны до 20 века. Подняться на вершины, высотой выше 8 тыс. метров, было давней мечтой альпинистов.

Аннапурна – первый восьмитысячник, покоренный человеком. Аннапурна расположена в центральном Непале в главном гималайском хребте.

В мире это десятый по высоте пик – 8091 м, он очень лавиноопасен, хотя в первом приближении кажется весьма простым с альпинистской точки зрения.

Статистика показывает, что на данном пике очень высокая смертность (40%), а процент удачных восхождений очень мал. Например, по данным на 2005 год на Аннапурну было совершено всего 103 удачных восхождения.

Аннапурна – это первая гора высотой более 8 тысяч метров, покорившаяся человеку. Французские альпинисты Морис Эрцог

 и Луи Лашеналь

 в 1950 году впервые осуществили удачное восхождение на Аннапурну. Интересно, что французы изначально планировали подняться на Дхаулагири, однако, произведя разведку, посчитали эту гору неприступной и отправились к Аннапурне. И особенно примечательно, что участникам французской  экспедиции удалось подняться на эту высоту с первой попытки.   Именно потому это восхождение, которое совершили Эрцог и Лашеналь при безусловной поддержке всех участников экспедиции, так всколыхнуло весь мир.

Второе восхождение на Аннапурну было совершено только через 20 лет после восхождения Эрцога и Лашеналя.

Справедливым будет  отметить, что французы не первыми поднялись на высоту более 8000 метров. Хотя Аннапурна и была первой покорённой вершиной-восьмитысячником – на тот момент времени она уже не являлась рекордной высотой, на которую поднимался человек. В 1924 году при попытке подъема на Эверест Эдвард Нортон достиг высоты 8570 м.  1 мая 1990 года тело выдающегося британского альпиниста Д. Мэллори, погибшего более 70 лет назад при восхождении на Эверест, было найдено на высоте около 8230 м, в районе стандартного Лагеря 6.

Инициатором французской экспедиции был президент французского альпклуба Люсьен Дэви. Многие опытные  альпинисты-высотники тогда были очень удивлены легкостью, с которой французы решились пойти на штурм высочайших вершин, не имея опыта высотных восхождений. Они называли это «французским» легкомыслием и не верили в успех экспедиции.

А французы на самом деле подошли к экспедиции весьма серьезно. Не имея опыта работы на больших высотах, они уделили большое внимание  специальной подготовке кандидатов на участие в восхождении, изготовлению альпинистского снаряжения, подбору питания. Это позволило иметь всего 6 тонн груза (экспедиция  на Джомолунгму 1924 г. имела более 18 тонн), а значит, сделать экспедицию французов более маневренной.

Во главе экспедиции встал Морис Эрцог. Человек, безумно влюбленный в горы, он не был профессиональным альпинистом. Но именно ему доверили руководство экспедицией.

Сам Эрцог заплатил за свою мечту большую цену. Лишился пальцев на руках и ногах. Но он написал прекрасную книгу

 о своем восхождении. Благодаря этой книге мы поминутно можем проследить весь путь небольшой группы смельчаков.

Для экспедиции  отобраны были лучшие из лучших.

Луи Ляшеналь, Лионель Террай, Марсель Шац, Жан Кузи, Гастон Реббюфа, Жак Удо, Марсель Ишак, Морис Эрцог – такова команда, первой покорившая вершину высотой более 8 тысяч метров.

Все альпинисты  отдались этой идее с бескорыстной страстью. Уезжая, каждый знал, что ему ничего не принадлежит и что по возвращении он ничего не получит. Все без исключения доходы должны поступать в фонд, предназначенный для финансирования будущих экспедиций. Но разве о какой-то корысти могли думать альпинисты, когда были готовы положить на алтарь гор свои жизни? Жизнь – за вершину! Лучше всего настроение всей экспедиции выразил Ляшеналь.

– Я готов ползти туда на коленях! – так он сказал, отправляясь в Гималаи.

Двадцать две экспедиции разных стран безрезультатно пытались покорить восьмитысячники Гималаев. Ни одна не увенчалась успехом.

Проблема осложнялась тем, что никто из альпинистов не знал путей, по которым можно пройти на вершину. Это ведь было  первопрохождение. Первопрохождение на восьмитысячник. Невыносимо долго искали французы подступы к горе.  На грани физических возможностей, в холоде, снегу, при ледяном ветре. Да еще сроки заставляли спешить. Не найдешь путь до времени муссона – экспедицию придется сворачивать.

Сначала, как и было отмечено выше, экспедиция хотела попытать счастья на Дхаулагири. Однако разведка дала неутешительные результаты.

  – Ноги моей не будет на этой вершине, – объявляет Террай, находящийся еще под впечатлением неустойчивых сераков и ненадежных снежных мостов Восточного ледника.

И Лионель добавляет:

– Дхаулагири никогда не будет взят. Я лично пасую!

– Старина, – вставляет Шац, – мне кажется, надежда слабовата. Я не вижу решения: о юго-восточном гребне говорить не приходится, что касается северного гребня…

– Северный гребень, – восклицает Террай, – никогда никем не будет пройден! Он целиком ледовый, а крутизна такая, что пришлось бы рубить захваты для рук!

– Когда Кузи, Удо и Шац ходили в разведку на «Перевал 27 апреля», они вернулись с кроками (черновой рисунок местности. Прим. ред.) средней части северного гребня Дхаулагири. Она выглядит приемлемой. Крутая часть как будто не более 400-500 метров по вертикали. На левых по ходу склонах видны трещины, в которых, может быть, удастся организовать лагеря. И наконец, кто нам мешает навесить перила?

Моя речь, хотя и подкрепленная техническими доводами, никого не убеждает.
   Длительное молчание нарушает Ребюффа:

– Во всяком случае, до этого гребня нужно еще добраться! Так что…

На этом собрании решено было оставить попытки покорить Дхаулагири и попытать счастья на Аннапурне.

Здесь шансов на восхождение было больше! Но… Как много зависит в восхождении от мудрости командира!

 – Слушай, Морис, – предлагает Террай, – все решается просто. Надо только навалиться всем миром. Завтра же перенесем базовый лагерь на вершину этого травянистого холма, и можно начинать штурм.

– Пока будем колебаться, потеряем еще несколько дней, – добавляет Ляшеналь.

– Нет, – отвечаю я (Эрцог). – Так мы можем окончательно потерять все шансы. Если штурм ребра не удастся, придется снимать базовый лагерь, спускать его в ущелье и перетаскивать в другое место. Об этом не может быть и речи. Я не собираюсь рисковать всеми силами экспедиции на столь незнакомом нам маршруте. Давайте лучше расширим вашу разведку, поднимемся завтра до того места, куда вы дошли, и продолжим подъем, пока не появится уверенность в том, что путь проходим до самой вершины. Только после этого можно будет принять окончательное решение.

– Вот упрямая башка! – Ляшеналь и Террай рвут и мечут. Им кажется, что нужно немедленно выходить на штурм. Они снова заявляют, что по этому пути вершину «сделать» можно.

Я (Эрцог) хорошо знаю своих друзей. После утомительного дня они в состоянии крайнего возбуждения, и доверять трезвости их суждений не приходится. Ответственность лежит на мне, и я должен показывать пример благоразумия. Мое решение твердо: завтра утром мы все выйдем на ребро с расчетом на временные биваки и вернемся лишь после того, как все станет ясно. Базовый лагерь остается на месте. Наш выход явится углубленной разведкой».

Только после проведения разведки началось окончательное обсуждение маршрута. Эрцог выслушал всех альпинистов – все они предлагали один и тот же путь.

И успех этот во многом зависел от того, как каждый работал во имя общего успеха. Истинный пример альпинистского товарищества, когда все в команде спаяны одним общим делом. На всех нужна была одна победа.

 – Время не терпит, – упрямо твердит Террай, – я не хочу терять времени даром. Что я тут буду делать завтра целый день? Я уже отдохнул! Лучше я пойду вверх. Мы на этом выиграем один челнок, и это может иметь решающее значение…

– Я не возражаю (Эрцог), но если ты выйдешь завтра, мы уже не будем вместе, а в данный момент только мы с тобой находимся в хорошей форме: выше 7000 метров человек не может идти в одиночку. Я уверен, что вместе мы дойдем до вершины.

– Давай смотреть с практической точки зрения, Морис: день мы все-таки потеряем. Наплевать, если я не буду в первой штурмовой связке, буду во второй, вот и все! Но если хоть одной двойке суждено добраться до вершины, то, может быть, это случится именно благодаря тому, что я заброшу наверх груз.

Каждый из участников экспедиции делал все, чтобы она увенчалась успехом. И успех пришел. Но как не важен был профессионализм альпиниста, не менее значимым являлся и эмоциональный настрой в группе. Эрцог прекрасно понимал это. Он был не только самым опытным альпинистом. Он был лидером маленькой группы  в полном смысле этого слова. И в своей книге он больше внимания уделяет именно моральной стороне, чувствам и мыслям, которыми жили альпинисты.

 – Ляшеналь кажется мне каким-то призраком. Он живет своей жизнью, я – своей. Может быть, нас окрыляет надежда? Даже сквозь темные очки блеск снега ослепляет, солнечные лучи бьют прямо по льду. Под нами обрываются в бездну головокружительные ребра.

Далеко внизу ледники кажутся до смешного крошечными. Знакомые вершины устремлены ввысь, как стрелы.

Внезапно Ляшеналь хватает меня за руку:

– Если я вернусь, что ты будешь делать?

Целый мир ярких образов молнией проносится в голове: многодневные переходы под палящим солнцем, сложнейшее лазание, исключительные усилия, затраченные на осаду вершины, ежедневный героизм моих товарищей при заброске и устройстве лагерей… Сейчас мы у цели! Через час, может быть, через два… сражение будет выиграно! Неужели отказаться?
Невозможно!   Все мое существо протестует. Я решился, бесповоротно решился!   Сегодня мы боремся за идеал. Любая жертва оправданна.

Ответ ясен:   

– Я пойду один!

Да, я пойду один. Если он хочет вернуться, я не могу его удерживать. У него полная свобода выбора.

Ляшеналю нужна была лишь моральная поддержка. Он нисколько не обескуражен. Его слова были продиктованы только осторожностью и сознанием риска. Он решает не колеблясь:

– Тогда я иду с тобой!

Жребий брошен.

Тревога рассеялась. Я принял на себя ответственность. Теперь уже ничто не помешает нам идти до конца.   Короткий разговор с Ляшеналем изменил психологическую ситуацию.  Теперь мы – братья…

Резкий ветер обжигает лицо. Мы на Аннапурне! .

Сердце переполнено бесконечной радостью.

– О, если бы остальные знали! Если бы знали все!

Вершина представляет собой ледяной гребень с карнизами. С другой стороны – ужасающая бездонная пропасть. Стена из-под ног обрывается отвесом. Вершина у наших ног.

Над золотистым морем облаков другие вершины всплывают к лазури небосвода, и горизонт беспределен. Вряд ли можно встретить подобное зрелище на другой вершине. Внизу плавают облака, под ними, на 7000 метров ниже, скрывается нежная, плодородная долина Покхары. Выше облаков – ничего!

Цель достигнута. Но одновременно завершено нечто гораздо более величественное. Как прекрасна теперь будет жизнь!

В крайнем напряжении борьбы, на грани смерти Вселенная исчезает, оканчиваясь рядом с нами. Пространство, время, страх, страдания более не существуют. И тогда все может оказаться доступным. Как на гребне волны, как во время яростного шторма, внезапно воцаряется в нас странное, великое спокойствие. Это не душевная опустошенность, наоборот – это жар души, ее порыв и стремление. И тогда мы с уверенностью осознаем, что в нас есть нечто несокрушимое, сила, перед которой ничто не может устоять.

Поразительное ощущение – внезапно познать свой идеал и самого себя.  К моей радости примешивается чувство гордости за друзей. Сегодня на Аннапурну взошла не только связка, взошла вся команда. Моя мысль обращается к товарищам, разбросанным по лагерям, прилепившимся на склонах под нами, и я знаю, что лишь благодаря их усилиям и благодаря их жертвам мы сегодня победили. Есть минуты, когда самые сложные действия внезапно получают конкретное выражение и предстают перед вами в ярком свете: таков тот непреодолимый порыв, который привел сюда нашу команду.

В самый торжественный миг Эрцог вспоминал самое дорогое – свою команду, свою цель. Аннапурна покорилась. Но это были еще не все испытания. Они, на самом деле, только начинались для двоих первопроходцев. Предстоял изнурительный спуск. Эрцог отморозил пальцы на руках и ногах – это была плата за покорение   высочайшей в то время вершины. Но, ни на минуту не усомнились восходители в своих друзьях.

Сколько разговоров ведется сейчас о нравственности человека  «выше 8 тысяч». Сколько случаев, когда людей оставляют умирать среди лютого холода и снега. Оправданием служит то, что альпинисты и сами в любой момент могут попасть в критическое положение. И все же…

Много дней несли Эрцога и Ляшенеля, спуская с гор в долину. Сколько операций провел врач экспедиции Удо. Эрцогу и его товарищу  пришлось удалять пальцы  без наркоза. Альпинисты терпели адскую боль. И, как ни странно, думали о другом. Больше всего Эрцога угнетала мысль, что он не сможет пройти Эйгер. Это была еще одна его мечта. Но они были первыми выше 8 тысяч. Это сознание согревало, заставляя терпеть  моральную и физическую боль. Первые в мире! Выше 8 тысяч!

В мировой печати широко освещались подробности восхождения. Подчеркивалась оперативность в проведении экспедиции и, в то же время, констатировался ряд серьезных упущений. Было много и недоумения: как французы сумели подняться на Аннапурну? Были и такие, которые ставили под сомнение восхождение на вершину.

Наиболее серьезным недостатком экспедиции считалось распыление внимание на две вершины, отсутствие радиосвязи, хорошей обуви, одежды. В результате недостаточной подготовки восходители получили серьезные обморожения.

Но необходимо учитывать, что это была первая попытка восхождения на восьмитысячник, увенчавшаяся успехом. Первопроходцы часто подвергали свою жизнь опасности и платили  высокую цену. Благодаря таким людям, как Эрцог и Ляшеналь, история идет вперед. Прокладываются новые маршруты, открываются новые земли, новые возможности для человека.

Сила воли Эрцога поистине невероятна. Еще в больнице он начал писать отчет об экспедиции, который стал настоящим бестселлером. 11 миллионов экземпляров книги были быстро раскуплены. Став инвалидом, Эрцог

 продолжал плодотворно работать. С 1958 по 1966 годах был госсекретарем министерства молодежи и спорта Франции, с 1968 по 1977 годах – мэром города Шамони. Также с 1970 года в течение 25 лет был членом Международного Олимпийского комитета. С 1995 – почетным членом комитета. Являлся великим офицером Почётного легиона (2008). Эрцог также награждён Военным крестом 1939-1945.

30 декабря 2011 года Морис Эрцог стал кавалером Большого креста ордена Почётного легиона. Скончался 13 декабря 2012 в возрасте 93 лет.

Пока на Земле есть горы, люди будут в них ходить. Сверкающий скалами и льдом чарующий мир вершин является своего рода катализатором: не будучи бесконечностью, он заставляет ее чувствовать. Потому что в  борьбе с вершиной, в стремлении к необъятному человек побеждает, обретает и утверждает, прежде всего, самого себя.