Альпинисты Северной Столицы  

Во времена советского альпинизма оставление без помощи в горах означало однозначное отлучение от спорта. Происходило это оттого, что приходя в горы, человек не просто учился навешивать веревки. Прежде всего, готовили душу, учили принципу взаимовыручки. Есть кодекс чести в каратэ. Есть кодекс чести и в альпинизме.

Главными из его постулатов, являются: «не бросать товарища». Для альпиниста любой категории его знание и соблюдение ставилось превыше всего. Главной его заповедью являлось утверждение: «Вершиной стоит пренебречь, если стоит вопрос о жизни человека». В те времена среди альпинистов в ходу была такая поговорка: «Сам погибай, но товарища выручай».

В те времена зачастую к спасательным работам привлекали, не спрашивая желания. Больше того – участие в спасательных работах считалось почетным делом. Совершенно к чужой группе, находящейся в районе несчастного случая, в любое время мог подойти начальник (руководитель) спасательного отряда (работ) и, выяснив квалификацию, имел право запросто отдать распоряжение: – «Группа снимается с маршрута и привлекается к спасательным/транспортировочным работам!». И если бы по недоумию группа или, кто из ее участников отказался, то дальнейший порядок действий строился бы примерно по следующей схеме: у туристов была бы отобрана маршрутная книжка, затем последовало бы сообщение в МКК или руководству альпинистского мероприятия. Руководитель группы был бы полностью дисквалифицирован (понижен в разряде, инструкторском звании), и не один участник группы никогда никуда больше бы не ходил в горах. Это было совершенно правильно: людей учили относиться к человеческой жизни, как к самому дорогому. Потом это сознание укоренялось, и человек просто не мог уже поступать иначе. Он так был научен, так привык.

В альпинизме существует официальный кодекс – «Гималайский кодекс чести», принятый МСАА.

Но есть отдельно стоящая проблема – «Кодекс чести на вершинах – восьмитысячниках». Он не только вызывает массу вопросов, но и проводит довольно четкую границу между двумя мнениями.

Итак: существует ли вообще кодекс чести на восьмитысячниках? Ответ на этот вопрос в свое время попытался дать ответственный секретарь Федерации альпинизма СССР В.Н. Шатаев. В опубликованной журналом «Risk.Online RU» его статье под названием «Существует ли кодекс чести на восьмитысячниках?»  он, в частности, писал: «Альпинисты всегда были вместе до конца восхождений на Памире и на Тянь-Шане. Мы помогали друг другу, сообща спускали вниз заболевших. Всегда старались спустить вниз тело погибшего. Тот же, кто едет в Гималаи сейчас, заранее должен знать: если он серьезно заболеет, получит травму или погибнет, никто не будет спускать его тело, даже товарищи по команде. Только склоны окружающих его вершин будут ему памятником. Сейчас наши альпинисты платят собственные большие деньги за участие в гималайских высотных восхождениях и конечно, им надо выбирать: либо оказывать помощь, либо все же совершать восхождение, зная, что другой возможности не будет. Люди знают, что после участия в спасательных акциях они уже не смогут заниматься восхождениями из-за нехватки времени, продуктов, снаряжения, кислорода».

Знаменитый альпинист совершенно прав. Почему так получилось? С одной стороны научно-технический прогресс сделал так, что люди идут совершенно с другим снаряжением, в другой одежде, на другом питании. Лучшем, чем было раньше. Но прогресс имеет и отрицательные стороны: ворота Гималаев распахнулись, в том числе и с помощью Аэрофлота. Все, кто мог найти себе финансирование, устремили свои взоры к вершинам-легендам. Вот и получилось: идет не тот, кто должен и хочет, а у кого на это есть деньги. А они не всегда есть у достойных…

Вершины, особенно самые высокие – самые притягательные. Но Эверест – это современная Голгофа. Тот, кто идет туда, знает – у него есть шанс не вернуться. Рулетка с Горой. Повезет – не повезет. Не все зависит от тебя.
По статистике на гору поднялось около 1500 человек. Остались там (по разным источникам) от 120 до 200. Ураганный ветер, замерзший клапан на кислородном баллоне, неправильный расчет времени, лавина, истощение и прочее.
Эверест часто доказывает людям, что они смертны. Хотя бы тем, что когда поднимаешься, видишь тела тех, кому уже больше никогда не суждено спуститься.

Известный австрийский альпинист Петер Хабелер в своей книге «Победа на Эвересте» очень четко изложил свою позицию по данному вопросу: «...Это должна быть борьба в одиночку. Не только с жуткой горой и ее неизвестными опасностями, не только с физическим истощением, арктическим холодом, ураганным ветром, снегом и недостатком воздуха, с коварной высотной болезнью, собственной «внутренней пошлостью» и ужасающей уверенностью, что если что-то случится там наверху, нет никакой возможности спасения... Каждый полагается только на самого себя. Если что-то случится с одним – помощь исключена, каждый занят в достаточной степени тем, чтобы спасти себя... Мы были единодушны: если один из нас попадет в беду, другой должен непременно попытаться, невзирая ни на что, спасать себя».

Не только среди альпинистов, но и в широком кругу людей мало-мальски знакомых с особыми горными условиями, бытует мнение, что высоты более 8000 метров являются «зоной смерти». Да, это соответствует действительности. На больших высотах гипоксия (недостаток кислорода в том воздухе, которым мы дышим наверху) оказывает более серьезное воздействие на функциональное состояние высших нервных центров, вызывая притупление чувствительности, нарушение правильности суждения, потерю самокритичности, интереса и инициативы, иногда потерю памяти. Заметно уменьшается скорость и точность реакции, в результате ослабления процессов внутреннего торможения расстраивается координация движений. Появляется психическая и физическая депрессия, выражающаяся в замедленности мышления и действий, заметной потере интуиции и способности к логическому мышлению, изменении условных рефлексов

Можно представить себе состояние человека, когда он находиться в разумной доступности от своей цели, о которой мечтал, готовился, вкладывал далеко не малые деньги – с одной стороны и, вдруг появляется нечто такое, ради чего он должен всем этим пожертвовать (!). И далеко не факт, что человек выживет и просто скажет тебе «спасибо». Вот и появляется эта самая проблема, для решения которой надо очень сильно задуматься – какая цель важнее для тебя.

Случай на Эвересте в 1998 году. На высоте более 8.000 м. был момент, о котором белорусский альпинист Виктор Кульбаченко, потом вспоминал с горечью: «Когда заболевшие партнеры из моей тройки ушли вниз, я остался без палатки. Поднялся до штурмового лагеря «8200» и стал проситься на ночлег, будучи уверен, что и россияне, в команду которых меня взяли по рекомендации одного знаменитого москвича, думал, и ребята из Узбекистана примут. Таков уж кодекс альпинистской чести. Но не тут-то было – меня посылали от палатки к палатке. Мол, извини, парень, самим тесно. И это все происходило в «зоне смерти», на восьмикилометровой высоте! Часа два я мерз, ходил, как неприкаянный, пока не встретил на той высоте знакомого японца Кондо Козуоши. Он меня и выручил. И я провел решающую ночь перед штурмом в его уютной палатке – «малютке». Таким образом, на высоте 8.200 метров, я перенес не запланированную вторую ночевку».

Часто говорят, что в Гималаях и вообще в высоких горах, действует принцип «Спасай себя сам!» Но в самом начале экстремальной ситуации, человек все же верит, что ему помогут. Альпинистка из Белоруссии Ирина Вяленкова (спуск с Дхаулагири), оставшись в силу сложившихся обстоятельств одна на большой высоте была уверена, что к ней уже идут на помощь, и прикинула: «…ждать придется часа три-четыре...». В 11 часов утра она вдруг осознала, что никто к ней не придет! И ей придется рассчитывать только на себя. Она сумела спасти сама себя ценой очень тяжелых обморожений, а главное – мобилизацией всех сил и воли.

Общая беда этих ситуаций заключается в следующем. Шанс спасти терпящего бедствие на больших высотах возможен только, когда пострадавший после оказания ему помощи (питье, кислород, медикаменты, теплый бивак), в состоянии двигаться сам. Но такую помощь сможет ли оказать альпинист (альпинисты) сам (сами) находящийся на пределе своих сил?! А если учесть, что и они могут в любой момент перейти в категорию «пострадавших», что остается делать в таком случае? Высота к людям жестока и неумолима. И, похоже, что каждый, молча решает эту проблему для себя сам. Молча.

Весной 1996 года около 40 альпинистов оставили англичанина Дэвида Шарпа одного умирать посреди северного склона. Стоя перед выбором, оказать помощь или продолжить восхождение на вершину, они выбрали второе, так как достичь самой высокой вершины мира для них означало совершить подвиг. Дэвид Шарп не должен был умереть. Довольно было бы того, чтобы коммерческие и некоммерческие экспедиции, которые отправлялись на вершину, договорились спасти англичанина. Если этого не произошло, то только потому, что не было ни денег, ни оборудования, в базовом лагере не было никого, кто мог бы предложить шерпам, занимающимся такой работой, хорошую сумму долларов в обмен на жизнь. И, поскольку не было экономического стимула, прибегли к ложному азбучному выражению: «на высоте нужно быть самостоятельным». Если бы этот принцип был верен, на вершину Эвереста не ступали бы старцы, незрячие, люди с различными ампутированными конечностями, совершенно несведущие, больные и прочие представители фауны, которые встречаются у подножия «иконы» Гималаев, прекрасно зная, что то, что не сможет сделать их компетенция и опытность, разрешит их толстая чековая книжка.

Первый покоритель Эвереста, один из самых знаменитых альпинистов мира сэр Эдмунд Хиллари: 23 мая он выступил с обращением к тем, кто прошел мимо умирающего Шарпа. «В нашей экспедиции в 1953 году было немыслимо, чтобы мы оставили умирать кого-то, попавшего в беду. Люди потеряли понятие о человеческих ценностях. Трудности работы на огромной высоте не являются никаким оправданием. Мне кажется, что общее отношение в эверестовских экспедициях стало просто ужасающим. У людей единственная задача – подняться на вершину. Им нет дела до кого-то еще, кто нуждается в помощи. Но человеческая жизнь была, есть и будет намного важнее, чем вершина горы».

Исходя из этих посылок, напрашивается вывод, что в Гималаях, да и в горах вообще, следует следовать принципу: «Спасай только себя!». Но есть и такое изречение древних великих – «auditur et altera pars» – (да будет выслушана и другая сторона).

Героический поступок гида Анатолия Букреева  из печально известной экспедиции 1996 года, может служить примером горного бескорыстия.

В 1999 году трое украинских альпинистов (В. Терзыул , В. Горбач и В. Копытко), находясь в лагере 8300, собирались совершить бескислородное восхождение на Эверест. Погода в эти дни была неустойчивой. Так случилось, что один из тройки (В. Копытко) погиб на спуске, а остальным требовалась срочная помощь. Благодаря усилиям руководителя международной экспедиции Рассела Брайса (Russell Brice) и руководителя американской экспедиции Эрика Симонсона (Eric Simonson), был срочно создан добровольный отряд альпинистов, в который вошли альпинисты: России, Украины, Болгарии, Италии, США, местные шерпы. Благодаря такой оперативности помощь оказалась своевременной.

Спасательные работы на Аннапурне (8091 м) в 2008 году по спасению испанского соло-восходителя Иньяки Очао. Альпинисты разных стран, по зову души рисковали собственной жизнью, ради своего коллеги и товарища. Этот поступок и действия интернациональной команды, признаны важнейшей заслугой альпинизма 2008 года. Всем участникам спасательных работ была вручена премия Принца Астурийского (Выдающиеся достижения в науке, культуре, спорте и за гуманизм). Среди лауреатов: С. Богомолов  и А. Болотов (Россия) Д. Урубко  (Казахстан), Ули Штек  и Симон Антаматтен (Швейцария), Mingma Dorji, Nima Nuru, Pinjho, Pemba, Ongchu Onchu (Непальские шерпы) Ненси Морин и Дон Бови (Канада) Роберт Жымчак (Польша) Алекс Гаван, Минхи Радулеску и Хория Колибасану (Румыния).

Совсем недавно 24-летний израильский альпинист Надав Бен-Йегуда, находившийся в 300 метрах от вершины Эвереста, отказался от мечты покорить высочайшую вершину планеты, чтобы спасти раненого турецкого альпиниста.

Лучше всего о силе дружбы, спаянности небольшого альпинистского коллектива сказал, пожалуй, сам Морис Эрцог: «К моей радости примешивается чувство гордости за друзей. Сегодня на Аннапурну взошла не только связка, взошла вся команда. Моя мысль возвращается к товарищам, разбросанным по лагерям, прилепившимся на склонах под нами, и я знаю, что лишь благодаря их жертвам мы сегодня победили».

Эрцог знал по себе, что такое настоящая дружба. В течение пятнадцати дней его товарищи несли на своих плечах почти умирающих альпинистов через ледопады и бурные горные реки, по острым гребням и неустойчивым осыпям. А ведь вполне могла бы повториться ситуация с Дэвидом Шарпом. Эрцога и Лашенеля могли бы оставить умирать на Аннапурне и не тратить силы и время на их спасение.

Гудит лавина, как проклятье,

И стонут сосны на ветру.

Играют горы с человеком

В свою жестокую игру.

 Они свои условья ставят,

Их не дано предугадать,

И для себя решает каждый,

Принять их или не принять.

Что же получается? Снова, как всегда и везде вмешивается единственно неизменное всех времен и народов: человеческий фактор. Меняется техника, меняются века, уклад жизни, меняется материальная база. Но духовные ценности – верность, честь, порядочность – всегда ценилась. Вне зависимости от времени и эпохи.

– Так это животные, – возразил Денис.

– А чем отличается человек?

– У него есть душа.

– Душа есть и у животных. Но ты прав: высокоорганизованной душой обладает лишь человек. И тут мы подошли к главному. Почему ты решил, что всем душам одинаково отвешено порядочности, силы воли, доброты? По физическим параметрам люди бывают высокие и низкие. Толстые и стройные. И души у всех разные. Дана установка на постоянство – оно есть. Дана установка на доброту – она есть. Бесполезно добиваться порядочности от человека, которого природа обделила этим качеством.

– А воспитание…

– Воспитанием можно подкорректировать характер. Как и толстый может похудеть. Но, при определенных условиях заложенное от рождения возьмет свое. Потому и говорят, что узнать человека можно лишь в экстремальных обстоятельствах. Например, в горах. Если природа отвесила тебе способность к дружбе – ты никогда не предашь. Не сможешь».