Альпинисты Северной Столицы  

Команда юности моей

Вячеслав Бакуров – инженер-технолог, МС СССР.

Фото из архива Германа Андреева.

Прежде чем рассказать о восхождении на пик «100 лет РГО» хочу поведать вам о становлении сборной команды ЛОС ДСО «Буревестник», которая на протяжении многих лет была призёром Чемпионатов СССР, ЦС ДСО Профсоюзов и Ленинграда.

Пик РГО, 1972 г.

 В копилке команды золотые медали СССР на п. Карла Маркса1/ и Бодхона2/. Командой пройдены практически все стенные маршруты, которые были призёрами Чемпионатов Союза. Это Чатын по Мышляеву, Свободная Корея по Беззубкину, Чапдара по центру северной стены (маршрут Солонникова, 1972), Хан-Тенгри по Кузьмину и многие другие классные стены и красивые вершины. Идея создания сборной команды «Буревестника» Питера принадлежит Федору Житеневу и Юрию Горенчуку. На базе ЛЭТИ им. В.И. Ульянова (Ленина) они создали ядро команды и привлекли всех самых сильных альпинистов, на тот период времени, из других институтов города. В Питере были уникальные возможности для тренировок альпинистов. В Кавголово с его снежными трассами можно организовать лыжные гонки и слалом, а на крутых склонах можно проводить полноценные снежные занятия. В районе поселка Кузнечное на скалах Ястребиного озера можно не только шлифовать своё совершенство по скалолазанию, но и проводить международные соревнования.

Федор Николаевич максимально использовал весь этот подарок Питерской «природы» для тренировок команды. Мы бегали и 30 и 50 км на лыжах, проходили сложные стенки на скалах с нижней страховкой. Федор давал на связку по 2 крюка и бей, где тебе или страшно, или не пройти без опоры. На скалы ездили не только летом. Зимние скалы – это сказка. Сосульки – висят на «Парнасе», ледовые стены – наледи на «Спартаке». Лоси и волки, совершенно нас ни во что не ставя, ходили мимо нашей стоянки на Светлом озере и, лишь искоса, посматривали на нас.

Команда росла, пополнялась новыми перспективными спортсменами. Федор держал нас в «ежовых» рукавицах.

Зима. Январь. Мы едем на тренировочный сбор в Хибины. Пик Ферсмана. Стена около 400 м, мороз около 40^о. Нам было необходимо на этой стене испытать снаряжение, которое мы изготовили в Питере, а главное – проверить себя к предстоящей экспедиции. Я – в связке с Леней Трощиненко. Пройдена первая веревка. Подхожу к Лене, он смотрит на меня: «Славка, три левое ухо – мочка побелела». Тру снегом, хотя лучше шерстяной рукавицей. Леня: «Срочно три левую ноздрю». Так мы несколько раз осматривали друг друга и каждый оттирал то побелевшие щёки, то нос или уши. Стену прошли за день. В базовом лагере нас ждал громадный костер, и накрытый стол с горячим супом в шатре.

Ну. Вот и закончена предварительная подготовка тренировочного периода, хотя в Питере еще много работы.

Восхождение на п. РГО (1972) началось задолго до прилёта на ледник Северный Иныльчек.

В Питерской квартире Юры Логачева наши жёнушки кроили, шили, набивали пухом спальники и пуховки. По всей квартире летал пух, кругом на столах, диванах лежали раскроенные разноцветные лоскутки будущих курток, рюкзаков палаток и спальников. Каждую свободную минуту все члены команды слетались сюда. Каждому находилось дело. Кто-то постоянно чинил швейные машинки, кто-то готовил еду, примеряли будущее снаряжение и разрабатывали планы экспедиции. Неугомонный тренер команды Федя Житенев, руководил всем этим хаосом и в итоге выработалась стройная картина будущей экспедиции. Не обходилось и без курьезов. Лев Сапожков как-то вышел из квартиры и захлопнул дверь. Ключ остался внутри. В этот момент пришел я. Пришлось с верхнего этажа соседа спускаться на связанных ремнях и кусках веревки на балкон Льва.

Ну, вот всё готово. Наш завхоз Кирилл Павленко связался с институтом, который занимался разработкой и изготовлением питания для космонавтов. Для испытания на наших желудках в высокогорье, ему удалось «выбить» значительную партию этих деликатесов.

Ленинград - Алма-Ата – и вот вертолёт приземлился в Майда-Адыре. Рядом погранзастава. Устройство лагеря, сортировка грузов, знакомство с погранцами.

Вскоре поляна напоминает большой посёлок. Сюда съехались альпинисты Москвы во главе с Э. Мысловским, сборная Узбекистана со старшим тренером В. Эльчибековым, сборная Красноярска под руководством В. Беззубкина.

Ожидаем вертолёт. Несколько дней ожидания не прошли даром. Баня на заставе и чемпионат по футболу. Наша команда, сборная «Буревестника», победила и, слава богу, без травм. Наш форвард, Лёва Сапожков приводил в восторг зрителей виртуозными «обводками» и хитроумными комбинациями владения мячом. Его стремительные прорывы в стан «врага» почти всегда завершались голом. Я стоял в воротах и старался держать их на замке, правда, иногда «замок» этот открывался. Вечером ходили в гости к друзьям-соседям, крутили наш старенький патефон, пели песни и пока мысленно проходили предстоящий маршрут.

Ну, вот мы на морене ледника Северный Иныльчек. Прощание с Цельманом (командиром вертолёта МИ-4) и потрясающая панорама гор Тянь-Шаня.

Цельман Игорь Андреевич

 Прямо перед нами пирамида Хан-Тенгри с «нетронутой» грозной северной стеной – цель экспедиции москвичей. Пики Чапаева, Горького…. Шатёр, кажется, собрал на себе все снега Тянь-Шаня. Ущелье замыкают: Мраморная стена, п. Пржевальского и цель нашей экспедиции – п. 100 лет РГО. Самое интересное, что эти исполины не внушают страха, а наоборот – влекут к себе своей красотой, недоступностью и величием. Ледник Северный Иныльчек – это как широкая река с порогами – ледопадами, снежными полями, разливами и необозримой далью течения.

Ну вот, пожалуй, и вся романтика. Начинаются тяжёлые будни. Устройство базового лагеря, тренировочный выход, подбор снаряжения и питания в штурмовой лагерь. Ящики с консервами мы обматывали стальными лентами, чтобы при сбрасывание с вертолёта они не рассыпались. Вертолёт не может сесть под стеной п. РГО и заброску придётся сбрасывать на лету.

Итак, первая группа разведки готова к выходу. Нас двое: Сергей Калмыков и я. Если бы не лыжи, которые мы предусмотрительно захватили из Питера, пришлось бы ползти по колено, утопая в снежных верховьях ледника. 8 часов по ослепительно белым снегам, под палящими лучами солнца, и мы падаем от усталости под началом маршрута. До стены час хода. Здесь ровное поле, нет трещин, куда могут провалиться и исчезнуть наши грузы. Ставим палатку, обозначаем площадку для сброса грузов с вертолёта. Высота даёт себя знать. Засыпаем, как убитые. Ночью начинает болеть зуб – этого ещё не хватало! К утру боль вроде стихла. Ждём вертолёт. «Балдеем» на солнце. И вот МИ-4 над нами. Делает круг, прицеливается и на следующем заходе сбрасывает наши грузы. Как мы не опоясывали ящики с консервами стальными лентами они, падая, взрывались как мины, разбрасывая банки, как шрапнель по всему леднику. Сбор банок, веревок, снаряжения занял весь день. Зуб болит опять. Ночь прошла беспокойно. Утром в базовый лагерь. На лыжах вниз – одно удовольствие. Спуск занял около 2-х часов. Меня беспокоило одно – смогу ли участвовать в  восхождении из-за дурацкого зуба.

Помощь пришла неожиданно. У Эдика Мысловского в составе экспедиции были киношники, которые снимали фильм об экспедициях. Завтра они перелетали на Южный Иныльчек, где базировалась экспедиция Эльчибекова (Узбекистан) в составе которой, за неимением спортивного врача, был зубной. И вот я в вертолете. Предстоит перелёт через хребет Тенгри-Таг между Горького и Чапаева. Высота перевала 6.200 м. Вертолёт кругами набирает высоту. Потолок у МИ-4 где-то около 5.000 м, а здесь более 6.000. И вот перемычка. Едва не касаясь колёсами снежного перевала, вертолёт камнем падает вниз, аж дух захватывает, и опять кругами сбрасывает высоту.

Мы на морене, где живописно разбросаны палатки «узбеков». Врач «зубодёр» с радостью узнал, что для него, наконец-то, работа по специальности. Ледник. Хрустальные ручьи на искристой поверхности ледника. Столик застлан белой простынёй. Разложены хирургические инструменты – жуткие зубодерные клещи, шприцы и т.д. Зрители – весь состав экспедиции и я на табуретке, белая салфетка за воротничком и потная морда в ожидании экзекуции. Но профессионал, он и на леднике – профессионал. Укол, короткое ожидание, хруст удалённого зуба – и блаженное состояние, что всё уже позади. Эльчибеков спрашивает у врача: «Ну, что Славке нужно, чтобы облегчить страдания?». «Немного спирта» – ответил врач. Лябин притащил серебристую канистру, нацеживает в стакан и галантно подносит мне. Я пригубил и чувствую, что-то не то. После вырванного зуба вкусовые качества притупляются. Я подношу стакан под нос Эльчибекова и слышу раскатистый бас с игрой слов. Ляба перепутал канистры со спиртом и бензином. Недоразумение быстро исправлено, и я запиваю «дозу», черпая ледяную воду из ледникового ручья. Вертолёт ждёт. Обратный перелёт в базовый лагерь совершенно аналогичен. Опять кружение, набор высоты и камнем падает вниз. Чувствую себя великолепно. День отдыха и выход на снежное плато под ребром п. РГО.

На заседании определён штурмовой и вспомогательный состав восходителей.

Итак, восходители: Житенев Ф. – капитан, Бакуров В. – зам. капитана и члены команды: Калмыков С., Красноухов Ю., Логачев Ю., Лурье В., Павленко К., Степанов И.

Базовый лагерь провожает нас традиционным праздничным обедом и короткими напутствиями. Погода хорошая, безветренная, альтиметр Мысловского показывает 3.980 м.

15 минут пешком по морене и мы, минуя последнюю трещину на леднике, подходим к лыжам. С не тяжёлыми рюкзаками нам предстоит преодолеть 2-х часовой тягун (до 4.300 м). Здесь поставлено пять палаток: три для жилья в линию, образуя один большой дом, т.к. средняя палатка имеет 2 входа. Две палатки для снаряжения и продуктов. Штурмовой лагерь обеспечен всем необходимым для наблюдения за восходителями и снаряжением, не дай Бог, для спасательных работ. В 60-кратную трубу просматривается весь маршрут в мелочах, конечно при хорошей погоде. От штурмового лагеря до начала маршрута 2-3 часа хода. 22 кг в рюкзаке весьма ощутимо давят на плечи. На лыжах идём по фирну. Закат солнца застал нас при установке палатки прямо под началом маршрута. 15 минут уходит на установку каркасной палатки на 8 человек, изготовленной специально для этого восхождения. Ярким васильком она горит среди снегов в верховье ледника.

Подъем в 6 часов. Солнца здесь ещё нет. Усиленный завтрак. Первыми на маршрут выхожу я и Игорь Степанов. По замершему за ночь насту преодолели бергшрунд и по снежному мосту выходим на крутой снежный склон, который приводит нас к скальному гребню. Скалы средней трудности. 2-3 веревки и вот первая крутая скальная стенка. Вперед выходит Игорь, обвешан крючьями и карабинами. Снял рюкзак. Лазанье сложное, очень много «живых» камней. На прохождение 2-х веревок ушло около 3-х часов. Вышли на кант стены треугольника. Во время дневной связи нам по рации сообщили, что у Игоря родился сын.

Итак, по разрушенным скалам «треугольника» вышли на небольшую перемычку перед очередной стенкой.

Пройдя ещё 2 веревки, Игорь упирается в очередную стену. Подошло время думать о ночёвке, а места для неё нет. Решили вырубать ночёвку, а в оставшиеся 2 часа светлого времени продолжали обрабатывать стену. Игорь, которого страховал Житенев, до темноты успел обработать ещё метров 70.

Ночёвка получилась не очень комфортная. Сидели в 2-х палатках, поставить их полностью не удалось. Крупный мокрый снег, который начал валить в 8 часов, проникал внутрь ненатянутых палаток. Куртки и мешки подмокли, но хуже было то, что снег толстым слоем покрывал зацепки и трещины. Неудобная ночь сменилась пасмурным теплым утром. Снег продолжал падать, но не так сильно. Обработанные с вечера веревки покрылись льдом. На перегибах с них свисали сосульки.

Не знаю, стоит ли досконально описывать все перипетии маршрута и те неожиданные препятствия на пути к вершине, которые нам пришлось преодолеть. Скальные стены, множество больших и малых снежных карнизов, глубокий (по грудь) сыпучий снег, который можно утаптывать до бесконечности, так и не сделав ступени. 11 дней, полных напряжения и борьбы, не только с техническими трудностями «ребра», но и с самим собой, пролетели как один день.

И вот, наконец, последний скальный бастион, преграждающий путь к вершины, был пройден. Нам открывается вершина. К ней ведёт ледовое ребро с вкраплениями скал. От высшей точки нас отделяет метров 300.

Впереди связка Бакуров - Павленко. Метров 50 я рубился с ледовым ребром, подрубая ступени, забивая крючья. И здесь на пути встал небольшой скальный взлёт, на этот раз последний. Разрушенные, но крутые скалы, двигаемся с чрезвычайной осторожностью. От верха бастиона до вершины не более 2-х веревок, но западное ребро не даёт расслабиться даже на последних метрах. Острый гребень с тонким карнизом на север приводит к склону, переходящему в вершинную башню. В 12:30 Игорь Степанов первым выходит на центральную вершину пика РГО. Первым в нашей команде и первым в альпинистской истории этой вершины. Житенев и Павленко поднимают флаг «Буревестника». Стрекочет кинокамера, заряженная последней кассетой.

На всякий случай оглядываем выходы скал, но ничего похожего на тур нет. Действительно с запада попасть на вершину можно только по маршруту высшей категории трудности. На юг уходит гребень к п. Пржевальского и далее к Шатру, причём простых путей на перемычки нет. На север уходит длинный гребень с колоссальными карнизами к п. Мраморная стена. «Случайное» восхождение на п. РГО полностью исключено. Видимость плохая, только иногда в разрывах облаков можно увидеть окружающие нас горы. Сравнивая высоты п. РГО и «Плато 6.100» на Хан-Тенгри, видим, что высота 6.350 м, приписываемая нашей вершине, вполне правдоподобна.

Складываем тур, оставляем записку. В банку ложится также записка Степанова – он посвящает восхождение сыну, родившемуся почти месяц назад, о рождении которого он узнал лишь на этом маршруте.

Спуск по пути подъема. Бесконечные спортивные спуски и дюльфера. 2 дня – вниз, вниз, вниз! К вечеру мы были в лагере, где оставили лыжи. Однако спустился плотный туман и, несмотря на то, что мы прекрасно слышали крики наблюдателей из штурмового лагеря (в получасе ходьбы), наши усилия найти засыпанную снегом лыжню ни к чему не привели. Пройти лабиринт трещин в таком тумане было немыслимо, и мы двинулись к Шатру, где ледник был менее разорван, ориентируясь на наклон ледника. Когда мы уже склонялись к мысли о ночёвке, туман приподнялся на несколько метров, дав нам возможность выбрать общее направление. Скоро мы вышли на следы наблюдателей, приведшие нас к цели.

Встреча с товарищами, обилие консервов в самой неожиданной последовательности и чай, подняли наш дух. А через 2 часа нас встречали праздничным фейверком в базовом лагере.

После восхождения на п. РГО и короткого отдыха – несколько дней вынужденного безделья. Вертолёт прилетел через 7 дней. Перед глазами пирамида Хан-Тенгри. Пожалуй, это самая красивая гора, которая встречалась мне на моём альпинистском пути.

Вообще-то в любом горном районе есть свои «красавицы». В Домбае – это Белалакая, на центральном Кавказе – Ушба, в Безенги, конечно, – Дых-тау. Но Хан покоряет своими совершенными формами – стройная, красивая пирамида с крыльями – ребрами и вертикалями, почти лишенными снега.

Имея акклиматизацию за 12 дней восхождения на РГО, невозможно было не реализовать свободное время для восхождения на Хан. Не буду подробно описывать восхождение. Погода – чудо: солнце, безветрие и легкий морозец. Две ночёвки и мы на вершине – я (рук.), Калмыков С., Лурье В. и Красноухов Ю. Необозримая даль, цепь величественных гор Тянь-Шаня и прямо – неприступный, «кровожадный» пик Победы. Как итог этого восхождения – золотые медали на первенстве Ленинграда.

От соблазна восхождения не удержались и другие члены нашей и московской экспедиции. По нашим следам на следующий день взошли: четверка ленинградцев под руководством В. Вейко и двойка Горенчук - Мысловский. Всё прошло чудесно.

Вейко Вадим

Все в базовом лагере. Пакуем грузы и ждём вертолёт, поглядывая в сторону озера Мерцбахера. Шум винта, посадка, снежная пыль… Цельман Игорь Андреевич из окна вертолёта бросает 2 пачки сигарет, которые кончались у нас уже 3 дня. Знаменитый командир вертолётного отряда, работая с экспедициями много лет, знает, что кончается в первую очередь. Громкое «Ура!». Радость, что всё закончилось благополучно и какая-то совершенно необъяснимая тяжесть в сердце от расставания с этой красотой, с этой частичкой нашей жизни здесь в сердце Тянь-Шаньских гор.

Отдельные воспоминания…

1970. Ала-Арча. Тренировочные сборы (20 дней). Под конец «сделали» свою первую 6-ку – Свободную Корею по Беззубкину. Впереди основная цель нашей экспедиции – северная стена пика Карла Маркса, ещё «девочка», ни кем не тронутая.

Первыми увидели этот пик ЗМС-ы Е. Белецкий и Е. Абалаков в 1946 году (см. статью «Первовосхождения на пики – Патхор, Клунникова, К. Маркса и Пограничников в 1946 г.»).  Громадная треугольная пирамида пика с отвесной, почти двухкилометровой стеной и ослепительно сияющей на макушке снежно-ледовой шапкой, поразила воображение прославленных альпинистов. Тогда им удалось подняться на п. К. Маркса по сравнительно простому западному гребню. Точная высота пика была определена позднее – 6.726 м.

Свертывание базового лагеря (в Ала-Арче) и перелёт в г. Ош занял почти неделю. Отсюда пролегала заоблачная трасса, соединяющая этот город со столицей горного Бадахшана – Хорогом. Здесь перевалы выше кавказских вершин, селения редки, а городки попадаются не каждую сотню километров.

Джаушангоз – последний кишлак на нашем пути. Здесь мы ведём долгие и приятные переговоры с местным населением о найме верблюдов и ишаков для транспортировки грузов, запивая беседу душистым зелёным чаем. И вот караван в пути. Целый день под палящим солнцем по растрескавшейся выжженной степи, переправы через речки, траверсы каменных осыпей и обходы глубоких оврагов. Поклажа сброшена и у каждого вместо облегченного «Ух!», вырвалось восторженно – изумлённое «Ох!». Мы увидели её..!

Маркса Северная стена

Видя ранее в городе фотографию горы, мы ждали встречи с ней. Но представить воочию такое было трудно.

Разрезанная пирамида подпирала солнце. Две тысячи метров скальной стены съедены глубокой тенью. Трассирующими следами светились в ней резкие снежные пятна и белые мраморные жилы.

Больше недели ушло на подготовку выхода на маршрут. Из 14-ти претендентов на участие в штурме, главный тренер отобрал восемь. Больше нельзя по условиям соревнований. И только Федор Житенев знал, как тяжело было ему выбрать из 14 кандидатов эту восьмёрку. Ведь все мечтали об этом восхождении, но законы соревнований неумолимы.

18 августа настало это самое «пора». Стена встретила нас тихо. Не было раздражающего душу воя одиночных камней, не было канонады камнепадов, не сыпал прах снежных лавин и ледовых обвалов. Гора жила своей жизнью, не обращая внимания на нас.

Путь выбран давно, теперь его надо мерить ногами. В первых шагах ещё присутствует тот уважительный страх, который внушает тебе гора. Но вот страх уступает место желанию лезть, работать. Голос становится тверже, команды четче: «Выдавай», «Закрепи», «Пошёл». И я полез, полез вверх первым, всё уменьшаясь на глазах и сливаясь со стеной. За первый день пройдено 4 верёвки, во второй только 2. Рюкзаки вытаскивали при помощи полиспаста и развешивали на крючьях. За всё время восхождения палатку установить не удалось. Все ночёвки сидячие или висячие в гамаках. И так, день за днём.

6-ой день, наверное, запомнился каждому из нас на всю жизнь. Мы уже перестали обращать внимание на избитые, кровоточащие руки. Казалось, гора ни чем больше не может нас удивить, но вдруг мы оказались в сказке: в белоколонном мраморном дворце 6-метровой высоты. Белый кальцитовый пояс – чудо природы. Мы вышли на чистейшие скалы, блестевшие на фоне неба кристаллическими изломами. Казалось кощунством забивание крючьев в нетронутую чистоту мраморных стен.

Заканчивается 2-ая неделя нашего восхождения. Впереди последний бастион. Как уж повелось в команде, Федор выпускает меня. 4 веревки вверх по ломким скалам и ледовому желобу, и… – я вылезаю на «крышу». Впереди снежный купол вершины. По головку забиваю в снег ледоруб. Закреплена последняя веревка перил. На встречу с вершины спускаются Сергей Калмыков и Лёва Сапожков. Они взошли на вершину по пути Белецкого и сняли записку 1946 года. Объятия, радость победы и необозримая панорама Гиндукуша. Наша команда питерского «Буревестника»,  впервые выступая в 1970 г. на первенство страны и завоевав «золото», с тех пор неоднократно занимала призовые места в различных Чемпионатах.

1971. Команда проводит большой сбор ведущих разрядников «Буревестника» на базе а/л «Баксан». Участники команды, имеющие инструкторскую квалификацию, работают тренерами сбора. Основная цель сбора – повышение спортивной квалификации и набор молодёжи в основной состав команды. За период сбора были совершены восхождения на многие красивые, наиболее сложные вершины Центрального Кавказа. Это Шхельда, пик Щуровского, Джайлык, Ушба и др. Как итог сбора – участие команды в первенстве ЦС «Буревестник»  (вершина Чатын) по центру северной стены.

Чатын

 Эта гора, по-моему, не нуждается в рекламе. 400 метров отрицательной стены говорят сами за себя. Стену прошли с двумя ночёвками. Пока ребята организовывали ночёвку под 120-метровым камином, я и Юра Горенчук обработали 2 веревки. Организовали перила и скинули с последней точки страховки «восьмидесятку». Я сел на дюльфер и «полетел» на ночёвку. Подъезжаю к ребятам и оказываюсь в 10-ти метрах от стены. Внизу бездна. Болтаюсь как сосиска. Наконец, кто-то догадался кинуть мне репшнур с карабином на конце. С третьей попытки поймал, и ребята подтянули меня на ночёвку.

С «крыши» стены скинули тюк с лишним снаряжением (верёвки, крючья и т.п.). Этот баул упал в снег метров в 70 от стены, что наглядно говорит о её крутизне. Впереди – последняя башня, 4-5 верёвок. Вы, конечно, догадались, кто по традиции в нашей команде, прошёл эти последние метры до вершины.

За Чатын команда получила 1 место на первенстве ЦС.

Сбор закончился. Впереди участие в Чемпионате Союза в Фанских горах.

В этом году сборная «Буревестника» заявлялась на первенство страны в 2-х классах. Первопрохождение на в. Бодхону по центру стены (технический класс), во главе с Житеневым. Второй состав команды должен был участвовать в классе траверсов – 16 вершин всей подковы Зиндона. А этот траверс включает: п. «4.500», п. Промежуточный, п. Чиплыгина, Зайрат, СОАН, Зиндон, Энергия, Чимтарга, Зайрат, Араундаг. Я участвовал в траверсе. Капитан команды Дима Марков. Участники: Айдар Незаметдинов, Миша Захожий, Вадим Вейко, Юрий Красноухов и я.

Бодхона была пройдена за 5 дней и этот маршрут был оценен золотыми медалями Чемпионата.

Траверс был пройден за 12 дней и на Чемпионате занял 4-ое место в своём классе.

1972. В этом году у команды были грандиозные планы, об осуществлении которых уже сказано в начале статьи.

В последующие годы участники команды, в том или ином составе, совершали призовые восхождения. Так в 1973 г. под руководством А. Незаметдинова пройден «золотой» траверс п. Кшимыш – п. Федченко. В 1977 г. под руководством Ю. Горенчука пройден «золотой» маршрут на п. Гуамыш по северной стене.

В заключение хочу сказать, что команда не только совершила множество призовых восхождений, воспитала более 20 Мастеров спорта, но и внесла свою лепту в освоение новых горных районов страны.