Альпинисты Северной Столицы  

Горы. Люди. Жизнь.

Попова Ия Алексеевна – МС СССР

Эта статья обращена к тем, кто сегодня тренирует и растит из молодых людей спортсменов-альпинистов. А также, я надеюсь, что что-то полезное и интересное для себя узнают и эти будущие альпинисты. Да и мы сами вспомним нашу молодость.

Рассказать я хочу о секции альпинизма Ташкентского Областного Совета (Ташоблсовет) Добровольного Спортивного Общества (ДСО) «Буревестник», которая образовалась в 1973-74 гг. Позднее (1987г), секция стала носить название «Клуб альпинистов имени Владимира Рацека».

Был такой очень известный (не только в Средней Азии) географ-исследователь, альпинист и активный общественный деятель, фанатично преданный горам, руководитель многих экспедиций в горы Памира и Тянь-Шаня – Владимир Иосифович Рацек.

В.И. Рацек умер в 1980 году, но мы, альпинисты г.Ташкента, о нём помним и понимаем важность его участия в развитии альпинизма не только в Азии, но и в Советском Союзе в целом. А еще Владимир Иосифович был замечательным человеком, отзывчивым и внимательным к людям.

Был и Областной Совет ДСО «Буревестник», под крылом которого выросло много спортсменов, в том числе и альпинистов. В спорт они приходили в основном из ВУЗов Ташкента и Ташкентской области. И была секция альпинизма Ташоблсовета ДСО «Буревестник». Я здесь всюду употребила глагол «был», «была», потому что это всё действительно было в прошлом.

С распадом Советского Союза благополучно исчез Ташоблсовет ДСО «Буревестник», а с ним и наша секция альпинизма.

Но мы-то, альпинисты, остались. Наш «Буревестник» превратился в хозрасчетную организацию с тем же руководителем – Колюшевым Алексеем Васильевичем. Алексей Васильевич оставил нас при себе, как мог, нас поддерживал финансово и морально. Я в своей долгой спортивной жизни не встречала таких руководителей, которые в суровое и непонятное время перемен не бросали своих спортсменов. А.В. Колюшев нас не бросил. Мы Вас, Алексей Васильевич, с благодарностью вспоминаем.

А наша секция стала Клубом альпинистов имени В. Рацека.

Мероприятия оплачивались частично, как теперь говорят - спонсорами, а какие-то средства мы вкладывали сами. Раньше ребята зарабатывали деньги, исполняя иногда хозяйственные работы. Однажды нас попросили почистить памятник В. Ленина, стоящий на главной площади города Ташкента. Потом нас стали приглашать поработать и на других городских объектах. Это стало постоянным источником наших общественных материальных средств.

В какой-то момент альпинисты из Ташкента поехали на заработки в города России, а то и на постоянное место жительства. И Клуба альпинистов имени В. Рацека как такового не стало.

Но остались люди, которых когда-то объединила секция альпинизма Ташоблсовета ДСО «Буревестник». И самое удивительное это то, что сегодня мы в большинстве своём в той или иной степени связаны друг с другом. Мы, если и не видимся, то хотя бы знаем, кто, как живет, чем занимается и не нуждается ли в поддержке.

1979 год. Альплагерь "Ала-Тоо". Тянь-Шань.   1 ряд снизу: Кудакаев Т., Егоров Е., Миркаримов А., Хурсандов А., Акрамов А.  2 ряд: Илясов С., Капустина Л., Тухватуллин И., Кутурина Н., Худотеплов А., Попова И., Целовахин В., Ноздрюхин В.  3 ряд: Тертышный А., Якушев А., Шанин А., Кияткин А., Шамиль (не помню фамилии), Юдин Г.

«Семья»

В спортивном плане наш коллектив не отличался от других альпсекций Ташкента (да и других городов). Приходили молодые студенты – парни и девушки - мы, инструктора альпинизма, их учили техническим приемам работы на скалах, на снегу, на льду. Учили жизни в горах. Сначала инструкторов-то было всего двое: Попова Ия Алексеевна (Мастер Спорта по альпинизму, инструктор–методист 1 категории) – руководитель секции и Целовахин Владимир Васильевич (Кандидат в Мастера спорта и Инструктор-методист 1 категории), который отвечал в первую очередь за техническую подготовку ребят и обеспечение безопасности всех наших мероприятий. Других инструкторов приходилось «арендовать» из числа многочисленных друзей Поповой и Целовахина.

Восхождения вначале мы совершали по разным маршрутам на наш родной Чимган ( 3300м над уровнем моря, расположенный в 82 км от г. Ташкента, в Тянь-Шаньских горах.

Район вершины Большой Чимган (есть и Малый Чимган) – Мекка для всех альпинистов города Ташкента. Это красивейшее место (особенно весной): белая большая Гора, зелень и цветы у её подножья, синее-синее небо, а на небе ослепительное солнце!

Альпинисты здесь находят и скалы, и снег для тренировок, и много маршрутов разной степени сложности для восхождений.

Но самое главное – именно здесь (возможно впервые) молодые люди начинают понимать, что такое настоящий коллектив единомышленников («Семья»), дружба и ответственное отношение к товарищу. Появляется осознание, что альпинизм – это экстремальный, а значит опасный вид занятий. Здесь постепенно и целенаправленно формируются (всем коллективом) позитивные человеческие качества: 
- любовь и внимание к Природе (например, у нас было не принято рвать цветы и какую-то зелень в горах, а потом везти в Ташкент «букеты»); - дружелюбное отношение к постороннему незнакомому человеку, особенно, если этот человек встретился на Горе; - внимательность ко всему, что происходит вокруг; - ответственность за свои поступки; - умение приходить на помощь не только к человеку, но и к живому существу вообще, к Природе. Перечень может быть продолжен…

А еще у нас был «Янги-Абад» - это турбаза, расположенная недалеко от города Ангрен и рядом с небольшим городком Янги-Абад. Турбаза активно работала летом, а зимой и ранней весной она в основном пустовала. Передать словами красоту этого места просто невозможно, потому что сочетание гор, скал, небольших заснеженных ущелий, шум не замерзающей зимой реки доставляло душе и разуму огромную радость и удовольствие.

Руководство турбазы нас принимало с удовольствием: мы платили деньги за проживание (деньги совсем небольшие), вели «здоровый образ жизни» – не пили спиртные напитки, не курили, не дебоширили и не шумели в ночное время. Наши девочки как-то умели договориться с начальством, чтобы нам привозили из города Янги-Абад какие-то продукты, нас пускали на кухню, давали разную посуду, чтобы мы сами готовили. Нам разрешали по вечерам организовывать песни и танцы в клубном помещении.

Так мы и «повадились» ездить на эту турбазу на зимне-весенние праздники: Новый Год, 23 февраля, 8 марта и разного рода каникулы.

Днем мы «работали»: тренировки, соревнования, катание на лыжах, кроссы. Вечером отдыхали: организовывали чаепития, КВНы, другие затейливые мероприятия. Много и с удовольствием пели под гитару. Танцевали так увлеченно и весело, как только могут это делать молодые, беззаботные и здоровые телом и духом люди.

В 1976 году мы впервые выехали «за границу»: это были первые сборы в районе альпинистского лагеря «Дугоба» в Ферганской долине. Тогда было совершено массовое восхождение на пик «Комсомолец», после которого более 20 человек стали «значкистами» Альпинист СССР 1 ступени. Небольшая группа ребят побывала на Кавказе. Позже мы стали ездить по профсоюзным путевкам в горы Тянь-Шаня, Памиро-Алая и др.

Так постепенно из «новичков» вырастали разрядники, уже более-менее опытные альпинисты. И, как бывает в многодетной семье, «старшие» нашего объединения стали присматривать за «младшими». Мы этих старших (уже разрядников) обучали навыкам инструкторской работы и ответственности за «молодняк». Надо сказать, что такая деятельность увлекала и «старших», и «младших». Разрядники немного гордились своим старшинством, а новички, относившиеся с некоторым благоговением к разрядникам, чувствовали к себе «братское» внимание и заботу. (А как же?! Они ходили на такие трудные восхождения! Они сами мастерят себе снаряжение! Они так интересно и весело рассказывают про свои походы! А как они поют песни Окуджавы, Высоцкого, Визбора?!).

Конечно, при этом мы с Владимиром Васильевичем постоянно контролировали такую, не очень официально разрешенную деятельность. Но другого выхода у нас не было. И как только появилась возможность нашим помощникам закончить какие-то сборы по подготовке инструкторов, то они прошли такую аттестацию. «Жить стало легче – жить стало веселей».

Сравнение нашего объединения с многодетной семьёй не случайно. Так получилось что мы все: наши ребята и мы с Владимиром Васильевичем жили, так сказать, одной семьей (Мой сын – Вадим Ноздрюхин - тоже занимался в секции). Я сейчас объясню, что вкладываю в понятие «жили одной семьей».

Всё начиналось в 60-е годы. Напомню, что это были годы невероятного подъема интереса людей нашей страны к литературе, живописи, музыке, искусству вообще. И мы с Владимиром Васильевичем оказались такими людьми.

Как-то само-собой получилось, что, когда мы узнавали что-то новое, читали, видели, то несли всё это в нашу «семью». Вместе ходили в театры, в музеи. Когда в Музей Искусств привозилась какая-то выставка из других городов, то никаких сомнений в том, что ребята туда пойдут, не возникало.

Вообще в Ташкенте был замечательный Музей Искусств, но пополнялся новыми картинами не часто. Вот мы с Владимиром Васильевичем и решили расширять знания ребят: дома, в комнате по всей стене натянули леску и на ней на скрепках развешивали копии картин, взятых из наших альбомов разных художников. Так, приходя к нам, ребята познакомились с работами Н. Рериха, М. Чюрлёниса, С. Эрзи, Р. Кента и др.

Толстые журналы (Новый Мир, Нева и др.), журнал «Юность», новые книги переходили из рук в руки. У мамы одной из наших девочек – Софы Тухватуллиной – была очень большая библиотека. «Тетя Соня» - так по-доброму все называли маму Софы – показала нам пример «живой» библиотеки: она легко давала читать свои книги всем, кто этого хотел, и даже сама часто предлагала: «Возьмите эту книгу – очень интересно, вам понравится». В нашем доме тоже было много книг (они в основном остались от моего деда – преподавателя языка и литературы). Мы «по образу и подобию» тети Сони тоже стали их раздавать ребятам. Появилась и обратная связь: что-то интересное попадало и к нам.

В Ташкент тогда приезжали со своими песнями все известные барды. Мы не пропускали ни одного концерта. Музыку и песни сказки «Али-Баба и сорок разбойников», где звучали голоса Татьяны и Сергея Никитиных, Армена Джигарханяна и других любимых артистов, мы распевали на всех наших сборищах. Но этим не ограничивалось наше знание творчества людей с гитарой. Появились записи выступлений Б. Окуджавы, В. Высоцкого, Ю. Визбора и других поэтов-песенников.

Каких-то обсуждений по типу «комсомольских собраний» у нас, конечно, не было, но живой обмен впечатлениями случался в той или иной обстановке постоянно. И так получалось, что даже, если кто-то чего-то раньше не знал, он втягивался в этот общий информационный поток, и жизнь становилась ярче, полнее и интереснее. Всё происходило естественно и свободно. А к нам приходили мальчишки и девчонки очень разные по своему воспитанию, интересам, общественной направленности.

Нам с Владимиром Васильевичем тоже все было интересно. Ребята своей любознательностью, энергией заставляли нас всё время искать что-то новое: читать, смотреть, узнавать. Мы сами быстро развивались. Но тогда мы совершенно об этом не думали: всё получалось само собой. Из сегодняшнего «сейчас» кажется: какие мы молодцы. На самом же деле, просто встретились две потребности: наша - отдавать и ребят - получать. К взаимному удовольствию до сегодняшнего дня.

Как-то, когда нас было еще не очень много, мы собрали разрядников и предложили поговорить о том, как будем дальше строить взаимоотношения в коллективе. Мы выяснили, кто как понимает дружбу, пошутили и на тему возможных «любовей». Скажу, что шутки шутками, а свадеб «внутрисекционных» впоследствии у нас было немало.

Тут я хочу сделать небольшое отступление от общей нити рассказа и немножко порассуждать о дружбе между мужчиной и женщиной. Часто и много можно слышать, что, де, такая дружба невозможна, что такого просто не может быть, что это нонсенс. Вот не соглашусь я с этим! Не соглашусь. Потому что до сегодняшнего дня у меня самой много друзей-мужчин, они надёжны и преданы. А, кроме того, более чем за 30 лет контактов и наблюдений за жизнью ребят в нашем коллективе я видела и вижу до сих пор много примеров такой дружбы.

Я думаю, что, если человеку Бог дал это счастье – способность дружить, то гендерные признаки тут не причём. Можно ли научиться дружить? Наверное, можно. Ведь наличия одной способности мало: способность следует развивать. Сначала надо поверить, что такое возможно. Может быть, увидеть такие примеры. Мне кажется, что счастливые люди, умеющие дружить, могут с успехом использовать этот дар в отношениях с детьми, с коллегами по работе, с соседями по даче, одним словом – всегда и везде.

А теперь продолжу основную линию. Моя позиция в разговоре о том, «как будем жить дальше», была такова. Как и в многодетной семье, так и в коллективе, в котором люди проводят вместе практически всё свободное время, атмосферу в большей степени определяют женщины. А потому: 
- у нас доброжелательное, предпочтительно веселое, с юмором общение, но без скабрезностей и хамоватого панибратства; - если кто-то нуждается в помощи – мы её оказываем; 
- наши женщины заботятся, чтобы в «доме» все были накормлены и окружены вниманием. Это же распространяется на гостей; - веселимся мы без алкоголя; - носителями всех этих идей у нас будет женская часть общества. А мужчинам придется с удовольствием во всем этом участвовать.

В общем и целом разговор получился, как теперь говорят, прикольный. Посмеявшись на тему матриархата, народ согласился с общей идеей. И в течение всей жизни нашего сообщества такие взаимоотношения были основными. Дух доброжелательности и внимания друг к другу сохранялся всегда.

Конечно, было всякое. И не каждый сразу был готов следовать нашим неписанным правилам. Приходилось разговаривать, объяснять, что-то доказывать. Иногда отчислять из секции. Кто-то, не согласившись с нашими порядками, уходил сам. Но такое развитие событий было редкостью, можно сказать ЧП, о котором мы – тренеры вспоминаем с сожалением, потому что понимаем: где-то, когда-то и чего-то не заметили, не дотянули, не сумели именно мы в первую очередь. Но в тот давний момент нам казалось, что делаем всё правильно.

Например, по большому счёту очень добрый, умный, образованный, домашний сын – Валера Бардаш – сначала, когда пришел в секцию, эмоционально возмущался «Почему я должен разделить бутерброд на 28 частей и только потом начать есть?!» До сих пор не понимаю – откуда взялась цифра 28, но постепенно Валера в силу своего потенциала стал необходимым всем нам другом, правда – с очень непростым характером. Сегодня Валера с семьей живет в Америке. Жена у него – Маринка – тоже наша альпинистка. Валера, когда мы все еще жили в Ташкенте, приезжал к нам, чтобы пообщаться с друзьями и сделать восхождение на Чимган «как раньше». И сегодня мы часто общаемся с ним по Скайпу.

Приезд "американца" - В. Бардаша: восхождение на Чимган. Справа-налево: Бардаш В., Краков Б., Иванова О., Тухватуллин И., Шанин А., Селяев В., Кудакаев Т., Юдин Г.

А случалось и так, что приходили ребята из других коллективов к нам. Так (не помню точно – в каком году) пришло сразу несколько человек из секции ДСО «Локомотив». Среди них был уже КМС и инструктор – Анатолий Котельников. Меня тогда рассмешила его аргументация перехода. Я спросила: «Ты почему решил перейти к нам?». Ответ: «У вас интересно, а там не интересно». Коротко и ясно. Я думаю, что люди ходят по свету, и какие-то флюиды их вдруг начинают притягивать или, наоборот, отталкивать. И движение ребят в нашей секции тому пример.

Не могу не сказать, что характеров всяких и разных было предостаточно.

Бывало и так, что мы с Володей не могли разобраться, понять, что происходит в отношениях ребят. Почему какая-то группа на занятии, на восхождении работает успешно, а в другой – возникают напряжения. И очень вовремя у нас появились новые участники - профессиональные психологи. Они провели несколько тестирований и рассказали нам, что и почему происходит. Это была большая работа. Она показала нам, что мы мало знаем (если не сказать – ничего) психологию личности, психологические условия формирования групп для успешной деятельности. Эти психологи потом тестировали нас в течение трех лет. В результате однажды они сказали: «Где вы взяли столько замечательных ребят?». К слову о флюидах….

Владимир Васильевич поступил учиться на психологические курсы какого-то очно-заочного Московского Института и окончил их, написав дипломную работу на примерах секции. Я штудировала (без курсов) массу психологической литературы. Во многих психологических вопросах мы стали разбираться лучше. Я знаю точно, что, когда у меня появляется какая-то острая необходимость, то Жизнь посылает подсказку или какую-то важную встречу. Надо только почувствовать, увидеть и прочитать посыл. Так мы познакомились с серией книг по типологии личности. Книги и какие-то распечатки появились необыкновенно вовремя. Ничего случайного в жизни не бывает. Скажу, что это здорово изменило наше понимание многих поступков и ребят, и наших собственных. Естественно, что материалы про типы личности « пошли по рукам». Все со смехом и весельем задавали друг другу вопросы: «Так ты экстраверт? А кто я, по-твоему?», «Ты – этик? Так у тебя логика на нуле!». Мы занимались на рельефе в Чимгане. После занятий, вечерами не смолкало обсуждение этих типов, которое приносило невероятное веселье. Но!!! В головах оставалась серьезная информация по вопросу «Кто ты? Кто он? Почему мы такие разные?». Потому что мы не только читали, но и обсуждали всё весьма серьёзно.

В 1993 (или в 94) году в Ташкенте американские психологи провели тренинг по самосовершенствованию человека. Мы об этом узнали, Владимир Васильевич прошел этот тренинг. И сообщил нам, что всё очень интересно и полезно. В результате на этом тренинге поприсутствовало практически большинство наших разрядников. Ну и конечно последовали обсуждения, споры и далеко идущие выводы. Хотя не обходилось без смешных моментов. Этот тренинг подарил нам еще одну человеческую типологию - люди могут иметь склонность к следующим типам: «контролёр», «затейник», «аналитик», «помощник». Те, кто этот тренинг прослушали, естественно, понесли «знания в массы». Надо заметить, что новая типология была понятной, очень доступной для определения, но по-жизни хорошо работала. И вот начали мы определять: кто есть кто? «Контролеры! Да вас везде видно и слышно. Вы нас законтролировали!», «Затейники, от вас серьезности не дождешься!» - слышалось там и тут постоянно. А серьезная сущность этой поведенческой типологии в головах оставалась.

Возможно, что по прошествии многих лет что-то из этого тренинга и этой типологии забылось, но, когда сегодня мы общаемся между собой, можно услышать как аргумент чего-то: «Да он (она) же затейник! (контролер, аналитик, помощник)».

Вот такие получались весёлые игры.

Раньше, когда мы приезжали в Чимган на занятия, располагались в палатках. Потом поняли, что надо бы обустроить более фундаментальное жильё. И тут (помните, что я говорила про острую необходимость?) папа нашего разрядника – Толи Худотеплова – предложил нам купить списанные строительные вагончики. Деньги у нас были (мы же занимались хозработами!), и мы быстро, оформив какие-то необходимые документы, стали собственниками двух вагончиков. Все вместе эти вагоны приводили в порядок: что-то чинили, что-то красили, меняли двери, клеили обои, укладывали линолеум на полы и т.д. Постепенно появилась кухня и спальный отсек: двухъярусные широкие полки. Провели свет, загорелась «лампочка Ильича». Потом кто-то из дома привез незамысловатые шкафчики, полочки, столики-стульчики. Откуда-то взялась разная посуда: с миру по нитке. Скоро на окна девочки повесили занавески. Жизнь приобрела домашний уют и тепло. На всю стену одного из вагонов Женя Егоров нарисовал абстрактную, не очень понятную, но о-о-о-чень красивую картину. На следующий год вокруг вагонов посадили какие-то кусты и деревья. В Чимган стали ездить не только летом, но и зимой: катались на лыжах. Появилась у нас своя база. Здесь мы провели 10-дневный сбор по обучению спасателей, позже - свою школу подготовки инструкторов альпинизма. В результате всех усилий у нас появились свои инструктора: Тимур Кудакаев, Софа Тухватуллина, Толя Кательников, Валерий Бардаш, Гриша Юдин, Ольга Иванова, Толя Шанин, Ильяс Тухватуллин, Паша Ан, Борис Краков, Николай Калугин. Мы стали солидным объединением. Москва, Центральный Совет ДСО «Буревестник» и Федерация Альпинизма СССР доверяли нашему коллективу организацию в Ташкенте семинаров по безопасности в альпинизме с участием спортсменов и инструкторов из других городов Советского Союза.

Теперь мы с Володей какие-то дела могли переложить на плечи ребят-активистов. Если нужны были автомашины для каких-то далеких выездов – этим занимался Толя Шанин, ему надо было только сформулировать задачу. Под руководством Тимура Кудакаева и Гриши Юдина проверялось и подбиралось снаряжение. Несколько ребят готовили для многодневных сборов хозяйственные принадлежности. Это была не менее важная работа, чем подбор снаряжения. Палатки для бивуака (в том числе и для столовой, и для бани), газовые баллоны и плиты, движок для обеспечения освещения бивуака, доски для столов и лавок и прочее в том же духе. Ну а расчетом необходимых продуктов всегда ведали две мои незаменимые помощницы - Софа Тухватуллина и Ольга Иванова: они в этом деле стали профессионалами. Всех деталей не перечислить. Здорово было то, что каждый был ответственен и хорош на своём месте. К нам с Володей обращались, когда что-то не получалось, да и то – бывали случаи, когда решения ребята принимали сами. Оставалось собрать всю информацию и увязать концы в единое целое.

Дети многодетной семьи выросли и окрепли.

Когда у меня был юбилей (исполнилось 50 лет), ребята подарили мне индийские бусы, где каждый камушек был не похож на соседние. Важно было то, что они при этом сказали шутя: «Камушки олицетворяют нас: мы очень разные и очень не простые». А кто-то добавил: «И висим у Вас на шее». Последовал взрыв хохота.

Недавно мы с ребятами в Москве отмечали моё 80-летие. Не могу не сказать, что со времени образования секции до 2012 года прошло около 39 лет! Ребята вспомнили и об этих бусах, и о том, что было сказано. И мы снова посмеялись. А бусы-то живы…

Спортивная жизнь

Семья семьёй, но все-таки основной задачей секции (как всем казалось в те далёкие годы) была подготовка грамотных и умеющих правильно действовать в различных ситуациях на занятиях, на горе, на отдыхе альпинистов. Помогали методические разработки, сделанные для всех альпинистских мероприятий мэтрами обучения альпинистов.

Я совершенно уверена и сегодня, что система обучения (именно система!) в наших альпинистских лагерях и городских секциях была достаточной, разумной и логичной. И, если тренеры следовали этой системе, то на выходе получали грамотных альпинистов. Очень жалко, что эта школа исчезла, а обучение не только молодых, но даже подготовка самих «учителей» проводится сегодня часто «как Бог на душу положит». Я однажды видела с позволения сказать «Программу» обучения инструкторов, которые потом должны были готовить воинов для действий в горах. Стало мне и скучно, и грустно. Профанация, да и только!

Нам с Владимиром Васильевичем повезло, потому что в разное время нас учили такие большие и альпинисты, и тренеры-методисты, как И.Мартынов, Г. Маслов, К. Баров, А. Угаров. А мы старались эти знания честно передавать.

Шаг за шагом и очень упорно мы все вместе учились, занимались на рельефе, работали на горе. У нас появились перворазрядники, а из них выросли Кандидаты в Мастера Спорта (КМС) и даже эти самые Мастера Спорта (МС). Предметом нашего общего удовлетворения было то, что практически каждый наш перворазрядник и тем более КМС и МС был способен грамотно, разумно и целесообразно исполнять работу первого в связке на любом рельефе. Кто ходил по маршрутам 4-6 категории сложности – тот понимает, что это значит. А означает это безопасность для всей группы. И в плане выбора маршрута движения, и организации точек и станций страховки так, чтобы движение остальных участников было максимально безопасным и по возможности удобным. И в плане выбора мест перестёжек и смены ведущего и мест для отдыха и бивуака. А так, всё, как у всех.

Но, чтобы служба мёдом не казалась, после занятий и восхождений бывали Разборы (слово какое-то по-советски грозное), а по сути это анализ. Такой анализ «содеянного» был интересен и нужен всем, так как на разборах мы (и инструкторы, и участники) продолжали учиться. Так сложилось, что ребята рассказывали о своих действиях на занятиях или восхождениях весьма правдиво и честно. Лукавить было просто не принято. Потому что все понимали, что анализ каких-то ошибок (сегодня казалось бы и не важных) поможет избежать их в последствии. Разбор должен был проводить «выпускающий» - была такая должность в альпинистских мероприятиях – это была я. Или делал разбор Начальник спасательного отряда – это еще одно очень ответственное лицо- это был чаще всего Владимир Васильевич. Присутствовали все находящиеся на бивуаке участники. Разбирались мы детально и сурово. Нам казалось, что чем бескомпромисснее мы оцениваем недостатки работы – тем лучше результат. Хвалили мы ребят скупо: хорошее и есть хорошее, а акценты надо ставить над ошибками.

Сегодня я понимаю, что такой подход был ошибочным. Потому что вовремя замеченный успех, озвученные пусть и маленькие победы и достижения окрыляют, повышают самооценки и – что очень важно! - улучшают общий климат в коллективе. Но что сделано, то сделано. Мы очень были привязаны к ребятам, наверное, потому и были излишне строги к ним.

Пришло такое время, когда наши разрядники стали делать восхождения 5-6 категории сложности. Пришлось подумать об участии в каких-то соревнованиях.

Хочу высказать свои мысли о соревнованиях и чемпионатах в альпинизме. Я понимаю, что под какое-то официальное мероприятие легче было получить финансирование. Даже, если обратиться к спонсору, то одно дело, если разговор идет о весомом восхождении или каком-то зрелищном соревновании, потому что спонсоры тоже хотят иметь хоть какие-нибудь дивиденды от вложения своих денег. Не то, что - вот хотим поехать в горы на восхождения…. Всё это верно, если разговор идет о материальной стороне вопроса, между прочим – вопроса не последней важности.

Но я хочу поговорить о другом. Как можно соревноваться Человеку с Природой, с Горой?! Я понимаю - можно, нужно для увлекательного, успешного восхождения что-то преодолеть в себе, чего-то достигнуть в своих умениях, научиться жить на горе.

Но соревноваться? Мне кажется, что это как-то несоразмерно. Можно возразить, что, де, соревнуются не с Природой и Горой, а команда с командой. Да, это так. Но соревнуются-то всё равно друг с другом на Горе. На обычном многодневном восхождении, как правило, когда всё идет нормально, работа делается спокойно, разумно, размеренно, с осознанной мыслью о безопасности этой работы. В случае соревнований команды, как бы они не хотели этого, начинают излишне рисковать, совершать зачастую не очень обдуманные поступки и принимать такие решения, которые при удачном стечении обстоятельств принесут победу. А если удачи не случится? Да и объекты восхождений выбираются предельно сложные и не всегда безопасные: важно, в первую очередь, чтобы потом они « сыграли» при оценках судей. Я сейчас говорю не об обязательном разрешении событий, а о повышении вероятности неудачи. Уж очень подскакивает мотивация к достижению успеха. А когда уровень мотивации проходит какой-то оптимум и величина его начинает захлёстывать – вероятность достижения успеха падает.

Это утверждение работает, естественно, в условиях любых состязаний. Мы видим это на соревнованиях и в других видах спорта. Здесь разговор идет о многодневной работе на Горе и пребывании на ней людей в сложных, часто непредсказуемых обстоятельствах, и без соревнований очень напряженных.

В этом смысле соревнования на скальном или ледовом рельефе мне понятны. Они зрелищны. Если хорошо и грамотно всё организовано судейской коллегией, то вероятность несчастного случая минимальна. Но даже, если случится что-то чрезвычайное, то тут же, быстро может быть оказана любая помощь вплоть до вертолетной транспортировки пострадавшего. На Горе это возможно очень редко, а потому цена риска возрастает в разы.

Вот потому мы с Владимиром Васильевичем всегда были противниками соревнований на Горе. Но молодых, амбициозных спортсменов убеждать сложно. И мы – не исключение: обстоятельства обязывают. Однако, внутренне и психологически мы были противниками искусственного повышения мотивации достижения успеха и риска при его достижении.

Я никому не навязываю свою точку зрения. Кто-то мыслит иначе. Я уважаю другое мнение. Но имею своё. И не удивлюсь, если кому-то оно покажется ошибочным.

В позиции тренера, не понимающего и не принимающего соревнований на Горе, есть определённая ущербность. Такой тренер не имеет морального права готовить команду к Первенствам и Чемпионатам. Потому что его неприятие создает мысленный посыл, задает подсознательную программу на неуспех для команды. Такой тренер обязан передать работу с командой кому-то другому.

Так я это понимаю и вижу по прошествии десятилетий. В 80-90 годы я, ощущая в себе такое непроявленное противоречие, не могла правильно оценить свою роль и продолжала участвовать в подготовке наших разрядников к таким соревнованиям. И, когда случались неудачи – а они случались – меня разрывали чувства отчаяния, неуважения к себе, девальвации своих тренерских способностей и качеств вообще.

А ведь были случаи, когда другие тренеры предлагали «отдать» наших ребят в их команды, где они будут участвовать в Чемпионатах и спортивно расти. Во мне внутри всё вставало на дыбы: « Мы их воспитали, мы их вырастили как альпинистов, а теперь кто-то их возьмёт под своё крыло? Они уйдут, и секция останется без стержня, мы не сможем провести не одного интересного спортивного мероприятия! Неужели наша «семья» должна стать только поставщиком хорошо обученных спортсменов для других команд?».

Кроме того, мне казалось, что наши КМСы технически обучены несколько иначе (лучше), чем в других командах. Сейчас понимаю, что это была, скорее всего, необузданная Гордыня. А может быть и правда – в каждом коллективе свои правила, свои методы обучения, свои подходы к вопросам воспитания.

Большую роль в моей позиции сыграл случай 1986 года. Ко мне пришел Коля Калугин, КМС, он просил отпустить его в другую команду для совершения зимнего восхождения на «семитысячник» - пик Коммунизма. Я долго отговаривала Колю, убеждала, приводила какие-то аргументы…. Но все было напрасно: Коля повторял, что у нас он мало ходит на восхождения. Мне противопоставить его желанию было нечего. Коля был хорошим альпинистом и отличным товарищем. Он осенью 1985 года съездил с новой командой на сборы. А в 1986 году зимой поехал для восхождения на «семитысячник» - пик Коммунизма. Сложное и суровое мероприятие, особенно в зимних условиях.

7 февраля 1986 года Коля со своим напарником по связке сорвался и погиб.

Мне долго казалось, что это я не смогла сказать Колюне чего-то главного и важного. Не смогла уберечь парня. Хотя всегда и всем говорю, что каждый взрослый человек свою жизнь формирует и выбирает сам. Помните у Ю. Левитанского: «Каждый выбирает для себя женщину, религию, дорогу, дьяволу служить или пророку – каждый выбирает для себя»!

Наверное, меня можно понять, если представить, каково матери, когда ей предлагают отдать кому-то любимого ребёнка. Она даже не может себе представить, что ему может быть там хорошо, а ей надо просто (!) к этому привыкнуть.

А что думали и делали сами ребята? Ведь они же не были собственностью секции? Я предполагаю, что, так как в нашей среде не было культа спортивного звания, а ценились умения альпиниста, ребятам хоть и хотелось стать Мастерами Спорта, но это не было смыслом их спортивной жизни. А та атмосфера, что была в «Клубе им. Рацека», те мероприятия, которые мы проводили, их, в основном, устраивали.

Но в нескольких восхождениях (без перехода в другой коллектив) в 1992 и 1993гг. наши КМСы поучаствовали под руководством А. Шабанова, чем закончили выполнение норм Мастеров Спорта по альпинизму: Паша Ан, Ильяс Тухватуллин, Виктор Селяев, Андрей Заикин. Противоречия разрешились сами собой: в какой-то момент не стало и «Клуба им. В.Рацека».

Персоналии

Дела выполняют люди – прописная истина. И потому необходимо поговорить о людях нашего содружества. Году в 1987, вечером после занятий мы пили чай в вагончике. Кто-то спросил: «Ребята, а кто знает – сколько человек прошло через нашу секцию?» Оказалось, что толком не знает никто. Вот и решили мы посчитать хотя бы примерно. А как это сделать?

С 1978 года по инициативе Софы Тухватуллиной и Ольги Ивановой ребята стали выпускать ежегодный альбом с фотографиями и шутливыми подписями к ним. Альбом выходил после летнего сезона к Новому Году. Альбомы, как правило, хранились в вагончике, их постоянно перелистывали, пересматривали, вспоминали.

Вот по фотографиям этих альбомов мы и начали вспоминать, так сказать – начали нашу считалочку. В результате напряжения памяти (а иногда не могли вспомнить точно то имя человека, то фамилию или когда появился в секции) мы насчитали более 200 человек. Кто-то из ребят промелькнул, не задерживаясь надолго, не оставив яркого следа. Кто-то по разным причинам занимался недолго (например, студенты-геологи, их работа и так была связана с горами), но их помнили, о них могли рассказать что-то интересное. Ну, а для кого-то альпинизм стал образом жизни, а наша секция – второй семьёй.

Здесь невозможно рассказать о каждом, но, как во всяком сообществе, у нас было стабильное «ядро». Люди, которые определяли лицо секции, которые сформировали дух коллектива. Вот о них я и постараюсь рассказать. Я прошу прощения, если что-то будет не совсем точно сказано. К сожалению, я никогда не вела каких-то записей и дневников, что-то могло забыться и немного перепутаться (а ведь казалось, что всё буду помнить всегда…). Кроме того, моё видение и впечатления субъективны: кто-то может видеть и по-другому, а я могу ошибаться. При чём, если я говорю об одном человеке, это совершенно не значит, что другой чем-то хуже, незаметнее. Нет, нет, еще раз повторяю, что у нас было много замечательных людей (вспомните, что говорили о ребятах психологи после тестирований) и отличных спортсменов. Но кого-то я поняла больше, знала глубже. Эта статья – не отчет о работе коллектива за столько-то лет. Это – разговор, всё-таки, о жизни.

Целовахин Владимир Васильевич. Кандидат в Мастера Спорта. Тренер строгий, очень требовательный и бескомпромиссный в вопросах обеспечения безопасности наших мероприятий. Грамотный инструктор-методист, который много работал на Кавказе в альпинистских лагерях и на Методических Сборах подготовки инструкторов альпинизма. Энциклопедически образованный человек, добрый, честный и порядочный. Тренер, отдающий ребятам и свои знания, и свою доброту, которую в силу врожденной замкнутости (интравертности) не всегда мог проявить открыто. Упрямый (иногда до занудства) в своих убеждениях и взглядах, что не редко вызывало у нас много шуток.

Недавно ребята мне напомнили случай, который запомнился всем. Поздним вечером на связь по рации с базой вышел Колюня Калугин. Он сообщил, что группа встала на ночёвку, у них все в порядке. Целовахин - начспас - спросил: "От базы группе ничего не надо?". Коля совершенно серьёзно сказал, что группа просит, чтобы Владимир Васильевич спел им "Мы дети Галактики". Все, кто пришел послушать связь (у нас так было принято), слегка оторопели, потому что Целовахин на связи, как правило, особо не шутил. Буквально сейчас же раздался на весь бивуак громкий голос ВЦ: он пел "Мы дети Галактики. Но самое главное - мы дети твои, дорогая земля-а-а-а!". Хохотали все! Поверить, что Целовахин отчебучит такое, было невозможно. Вот и сегодня мы, улыбаясь, вспоминаем это... 

Я уверена, что, если бы в секции не было ВЦ (так привыкли звать Владимира Васильевича мы все), то технический уровень грамотности ребят и отношение их к занятиям альпинизмом вообще были бы во многом иными. Пострадало бы формирование и широта общей культуры и кругозора ребят. Мы с ним были парой тренеров, всегда поддерживающих друг друга во всех важных вопросах и решениях, что совершенно не означало отсутствия противоречий, несогласий и споров. И сегодня, когда даже живем в разных странах, мы остаемся самыми близкими людьми.

Кудакаев Тимур. Кандидат в Мастера Спорта. Тренер вдумчивый и ответственный. 
Тимур пришел в секцию в 1972 году. Быстрый ум, весёлый нрав, хитрые и умные глаза, добрый и внимательный друг. Активность била ключом. Тренировался упрямо и увлеченно, на рельефе работал грамотно. Всегда мог объяснить: что и зачем сделал. Тимур-альпинист рос очень быстро и скоро он стал лидером во всех смыслах. Меня привлекала в Тимуре полная готовность учиться, помогать мне во всем, умение уважать своих товарищей и искренне дружить с ними. И само главное – он всё делал разумно и ответственно. Тимур умел оценивать ситуацию в целом. Не важно – был ли он участником или руководителем, но занятие или восхождение Тима умел детально проанализировать и расставить акценты, оценить вклад каждого в работу коллектива. 
В 1985 году Тимур получил травму позвоночника на Чемпионате Союза по альпинизму. Операции ( их было много), лечение, реабилитацию Тимур перенес мужественно, он сумел сохранить жизнелюбие и целеустремленность на выздоровление. У него всё получилось. Как только Тимур после травмы встал на ноги, начал ходить, он, со свойственной ему энергией, стал организовывать свою деятельность. В 1992 году он открыл Общество с Ограниченной Ответственностью « Алькомп» с широким спектром функционирования. В это очень сложное время «Алькомп» во многом изменил жизнь наших ребят. Потом (в 1995г.) были работы по реставрации Казанского вокзала в Москве, на которых Тимур задействовал практически всех ведущих спортсменов секции, т.е. у ребят появились неплохие заработки. Эти работы повлекли за собой открытие фирмы « Алькомп-Европа», где до сегодняшнего дня продолжают трудиться многие наши спортсмены. Вокруг Тимура всегда собираются люди, которым он помогает советом, предложением работы, иногда деньгами. Он готов пойти человеку навстречу всегда и во всём. Но внимание его не безгранично по смыслу: надо, чтобы человек к чему-то стремился, чего-то хотел достичь, чтобы от него исходили какие-то инициативы. 
При всей своей загруженности Тимоша находит время для чтения и художественной литературы, и книг научного и духовного толка. Разговаривать с ним на любые темы – удовольствие безграничное. (О Тимуре подробно я рассказала на сайте АльпИндустрия – статья о Людях–Солнышках).

Тертышная Надежда. Надя пришла к нам в секцию в 1975 или 76 году уже готовым альпинистом-перворазрядником и инструктором альпинизма. До нас она работала и ходила на горы на Кавказе. Необыкновенно энергичная, спортивная, отличная скалолазка. Весёлая, говорливая, всегда готовая придти на помощь. Она сразу же включилась в тренировки и занятия. Инструктором отделения Надя трудилась увлеченно и со стопроцентной отдачей. В секции Надю любили и уважали. Она всегда была собрана и подтянута. Сама шила себе спортивную одежду и было это, как правило, с какой-то изюминкой и даже кокетливо. Прекрасно готовила, а еще больше любила угощать своей стряпней. В 1982 году Надя на восхождении попала под камнепад. Она получила сложный перелом бедра и травму лица. Участники отделения (Надя шла с ними инструктором) очень грамотно помогали Надежде выходить из шокового состояния. Надя, приходя в сознание, быстро говорила, что делать дальше (Надя – профессиональная медсестра). Так ребята помогли Надежде продержаться до прихода спасательного отряда. После травмы ногу Наде ампутировали выше колена. Над глазом остался маленький шов. Потом была не одна операция. Мужеству, с которым эта женщина переносила все невзгоды, не было границ и не поддавалось описанию. 

Прошли годы реабилитации, приспособления и привыкания к протезу. Надежда снова стала работать на вычислительном центре текстильной фабрики. Представить трудно, что ежедневно Надя ходила на работу и обратно пешком. При этом она, практически, никогда не жаловалась. Хотя после травмы, кроме фантомных болей, её мучили страшно головные боли. А на людях Надя всегда была внешне спокойной. 

Со временем она научилась жить по-новому. Словно метеор носилась по своей квартире на костылях, носила с базара продукты и овощи. По-прежнему шила себе и всем, кто попросит; она вязала на машине и руками, разводила на балконе цветы. Принимала с удовольствием гостей. Сидя на земле, подогнув коленку одной ноги, она полола грядки в огородике около дома, сажала там цветы. В общем – круг интересов у Надежды был очень широк. 

Сегодня Надю можно встретить в Чимгане. Она на костылях поднимается на перевал Песочный, ходит по ущельям, скачет через речки. На костылях и одной ноге! Однажды местный житель Фахритдин – он пасет овец, имеет коз, коров, пасеку – встретил Надежду за Песочным перевалом. Там она гуляла с приехавшим к ней мужем. Фахритдин остолбенел от удивления: женщина по крутой каменистой тропе идет на одной ноге, опираясь на костыли! Теперь Фахритдин иногда посылает для Нади молоко и мёд за полцены, вот так! Вокруг Нади всегда люди: она кормит, лечит, что-то советует, помогает, как и чем может. Иногда ездит к дочери в Вену. Каждый год к ней приезжает её муж – Саша Тертышный. Саша работает в России. Жизнь Надежды полна смысла и дела. Всему этому она научилась заново, когда оказалась в центре несчастья и совершенно новых условий существования. Увидеть её унывающей и бездействующей вам не удастся.

Тухватуллина Софа. Кандидат в Мастера Спорта. Замечательный, умный, осторожный и вдумчивый тренер. Школу инструкторов она закончила на Кавказе, в альплагере «Безенги». Прекрасный, добрый, преданный друг. Образованный, содержательный, щедрый человек. 
Я доверяла Софе абсолютно и во всем. Её мудрость часто помогала мне находить нужные решения и ответы на сложные вопросы. Софы не стало к нашей общей трагедии в 1989 году. Она с тремя ребятами (Володя Доронин, Эдик Газетдинов и Батыр Байходжаев) шла на пик «Караганда» - ущелье Гуамыш, Памиро-Алай. На вершине они встретили двойку наших же альпинистов (Боря Краков и Артём Франкенберг), которые по другому пути прошли маршрут 5Б категории сложности на «Караганду». Время шло к вечеру. На радиосвязи с группами начальник спасательного отряда – Целовахин предложил восходителям обсудить вариант ночевки где-то в районе вершины, потому что дальнейший путь вниз предполагался по заснеженному кулуару. К вечеру лавиноопасность увеличивается. По кулуару пару дней назад спускался Борис Краков, то есть – он знал путь движения. Но тогда была первая половина дня. 

В нашей практике, особенно, когда шла речь о старших разрядниках, не было диктата руководителей, находившихся внизу на бивуаке и не видящих сиюминутных условий на Горе. Могли быть советы, рекомендации. Как показала практика, такой стиль руководства не всегда оправдывает себя. Надо было запрещать спуск. Но все это становится понятным, когда что-то случается. 
Борис с Артёмом много работали на маршруте, они здорово устали. Понятно, что им хотелось вниз, в тепло, к друзьям. А Софа уже стала готовить своих ребят к ночевке. Очевидно, перевесило желание двойки. Как точно складывались обстоятельства, сегодня не может знать никто из нас. Потому и мои представления носят предположительный характер. 

Все пошли вниз. Их сорвала лавина. Софа, Артём и Батыр погибли. Лавина вынесла их тела вниз к подножью кулуара. В лагерь прибежал с вестью о трагедии Эдик Газетдинов. Борис Краков, оставаясь на месте аварии, не дал пострадавшему Володе Доронину умереть от травм и переохлаждения. Вскоре подоспел спасательный отряд и с ним врач Ира Брюховецкая. 
Были тяжелые (особенно психологически) спастельно-транспортировочные работы. 
Меня и ВЦ на год отстранили (Дисциплинарная комиссия при Федерации альпинизма СССР) от руководства спортмероприятиями. Я была знакома с председателем Дисциплинарной комиссии и попросила не наказывать участников этого восхождения, оставшихся в живых. И, тем более, что после аварии они вели себя достойно и мужественно. А так как в те времена надо было обязательно найти виновных, то я предложила, чтобы этими людьми стали мы с Володей. Наверное, это было правильно. Кто мне сегодня скажет, как должно вести себя руководителю мероприятия, когда на Горе у тебя работают КМСы и МС? Надо ли диктовать им снизу, какие решения принимать на месте, когда только они видят и знают реальную обстановку? Согласна, что следует предупредить, насторожить и т.д. Но говорить мастерам своего дела, как им поступать там, наверху…? 

В 1976 году в альплагере «Безенги» погибла в лавине при спуске с пика Пушкина группа альпинистов города Грозный. Руководитель – Игорь Дудченко – и участники выросли в «Безенги», были умелыми и опытными спортсменами. Восхождение совершали в рамках какого-то Чемпионата (сейчас не помню). Они все (или почти все) были Мастерами спорта по альпинизму. Что они сделали не так? Кто мог их чему-то научить? Я не знаю ответа на эти вопросы.

Иванова Ольга. Кандидат в Мастера спорта. Тренер, не раз пополнявший свои знания на Кавказе. Грамотный, опытный спутник на любом восхождении. При тестировании психологи отметили у Ольги самый высокий (по сравнению с остальными ребятами) пик мужественности. По этой характеристике Оля могла поспорить с мужской половиной нашей секции. Я помню, как однажды в 1977 году, в плохую погоду на Горе мужички приуныли. Инструктора с ними не было. В правилах тех лет нужно было сделать восхождение 2-ой категории сложности без инструктора. Так вот Ольга всех «построила», растормошила и заставила работать. Восхождение прошло благополучно. А парни Ольгу очень зауважали. Уважают и до сих пор. Оля - человек невероятной трудоспособности! Она всегда чем-то занята: шьет, хорошо рисует, отлично готовит, профессионально делает массаж (училась этому), без конца что-то копает на своём участке и т.д. Когда-то в секцию пришла молоденькая, неискушенная жизнью папина дочка. А сегодня она сама вырастила двух красивых дочерей. Оля много читает, как мы смеёмся, «умных книг». Постоянно работает над совершенствованием своих человеческих качеств и эмоциональных свойств. А вот одно качество у неё уникальное: на помощь людям Лёля (так мы её зовем любя) идет без оглядки, не ожидая благодарности или еще какой-то обратной связи! Ольга всегда (и сегодня) – мой самый близкий и надёжный помощник и друг. Ей я могу доверить всё: от какого-то женского секрета, своих мыслей и переживаний до важного дела.

Котельников Анатолий. Мастер спорта по альпинизму. Толя, как я говорила раньше, пришел к нам фактически сформировавшимся и спортсменом, и инструктором. Он много ходил на восхождения с командой альпинистов Санкт-Петербурга. Для выполнения норм Мастера Спорта тогда не хватало одного зимнего восхождения 4Б категории сложности. Наши ребята сделали всё, чтобы выполнить для него эту норму, и Толя стал Мастером. Ходили они на Чимган. Далось им это мероприятие очень непросто: если летом маршрут проходился за день-два, то зимой они шли 4 суток. В вагончике находился спасательный отряд, постоянно велась связь с группой. Иногда нам казалось, что ребята издеваются над нами: они все время говорили, что у них все идет отлично, все чувствуют себя хорошо. А идут (по нашим оценкам) непозволительно медленно. Когда пришли – рассказывали, что снега было так много, что приходилось просто плыть в снежной массе. И мороз неслабый. И скалы в снегу, не видно зацепок, каждую разгребать нужно было. В группе с ними ходила Софа, наша мужественная женщина, всегда готовая поддержать товарищей. Когда ребята пошутили, что им было там так хорошо, что они и не спешили вниз, мы «возопили», но от радости, что ожидание и тревоги закончились – мы им простили всё! 

Толя всегда источал дружелюбие и внимание к своим товарищам, особенно к нашим дамам. Гусар, да и только! Его любили все, потому что он был добр, отзывчив и всегда готов придти на помощь. Отказывать людям в их просьбах он не умел. Любое дело: подобрать снаряжение и продукты для восхождения, пойти за дровами, построить баню, поставить палатку-столовую, провести свет и т.д. можно было поручить Толе и не проверять: всё будет сделано наилучшим образом и с душой. 

Однако, эмоции иногда входили в противоречие с принятием серьезных решений. Бывали победы этих эмоциональных желаний над разумом. Но, когда я начинала ворчать – Толик со всем соглашался. Сильно разозлиться на него просто не получалось. Анатолий и сегодня работает с Тимуром, То есть, то, что я употребила прошедшее время, говоря о нем, не означает, что Толя не с нами.

Юдин Григорий и Бардаш Валерий. Оба Кандидаты в мастера спорта. Они очень, очень разные, но что-то такое я видела в них, что позволило мне говорить об этих хороших людях вместе. Они вместе учились на одном факультет, на одном курсе и вместе пришли в секцию. На всех мероприятиях, если оба в них участвовали, они жили в одной палатке. Я так и вижу открытую палатку «памирку» и из неё торчат две головы: Гриши и Валеры. Оба по-доброму насмешливые (может правильнее – смешливые), остроязычные и хитроумные. Внимательные ко всему, что происходит вокруг и всегда имеющие своё мнение по каждому вопросу, которое и отстаивали, иногда даже задиристо-эмоционально. Оба не творили себе кумиров. Даже на Кавказ, в Школу инструкторов они поехали вместе и с успехом её закончили. Интересно, что все напряжения, которые возникали у них с инструктором отделения на этих сборах, ребята «разруливали» с юмором, весело и получили хорошие характеристики. При этом каждый из них был выраженной индивидуальностью. За это всё мы их коллективно любили. 

И в спортивном плане они здорово различались. Несмотря на то, что оба были грамотными и умными альпинистами, оба умели работать первыми в связке на любом рельефе, Валера это делать любил не очень, потому что от природы был несколько медлителен и, я так думаю, не хотел тормозить работу группы. А вот Григорий – лидер в работе направляющего! Гибкий, даже изящный, талантливо видящий рельеф, Гриша был настолько изобретателен, что порою становилось просто не понятно, как можно было придумать и организовать такую точку или станцию страховки. А вот же: и на старуху бывает проруха. Однажды Гриша не организовал для себя такую уверенную точку страховки и сорвался. Хорошо, что это было в начале маршрута, и падал он невысоко, но личико синяком разукрасил и очки разбил. Наш врач боялся, что могли попасть крупицы стекла в глаз, но всё обошлось. Мне Григорий потом сказал: « Ведь видел же, что ненадёжно! Подумал – быстро отожмусь на руке и проскочу. Вот и слетел!» Да, всё хорошо, что хорошо кончается. 

Самое замечательное, что эти два папы взрослых дочерей и сыновей не разучились и сегодня насмешничать и веселиться, особенно над собой. Григорий живет в Ташкенте, он целиком и полностью поглощен своей работой. С ним мы общаемся по Скайпу. Часто к нашим разговорам присоединяется Владимир Васильевич. Для меня это всегда подарок. 
Валера, кроме работы, много души и времени отдает написанию книг. С ним мы тоже подолгу разговариваем по Скайпу. Разговоры эти меня обогащают тем, что заставляют о чем-то задуматься, что-то увидеть под другим углом. Все-таки как здорово в моём возрасте иметь умных молодых друзей!

Тухватуллин Ильяс. Мастер Спорта Международного Класса (МСМК). 

В 1977-1978 г. у нас появилась группа ребят, которые занимались по ускоренной программе (за год они выполняли третий разряд по альпинизму и дальше продолжали ходить на маршруты 3 и 4 категории сложности). Высокие ростом, здоровые и «борзые» парни, их в секции быстренько окрестили «бройлерами». Вот среди этих «бройлеров» начинал свою альпинистскую карьеру Ильяс Тухватуллин, ничем особо не отличаясь от остальных. Но потом, по мере усложнения тренировок и восхождений нам (и не только тренерам) стали видны хорошие способности этого спортсмена. Он отлично стал работать на любом месте в связке и на любом рельефе. Так бывает не часто. А лично мне очень импонировал веселый и жизнерадостный нрав Ильяса: он не закисал никогда. Однажды под Горой (дело было на Тянь-Шане), когда ребята должны были идти на восхождение, утром они проснулись и увидели, что Гора стояла вся белая от выпавшего ночью снега. О выходе на маршрут не могло быть и речи. По связи мне рассказал Владимир Васильевич, что Ильяс бегает в шортах и босиком по снегу и безмотивно, громко и весело распевает: «А в Ташкенте сейчас жара! А в Ташкенте сейчас тепло! А в Ташкенте сейчас светит солнце!». Сникшие было ребята, тоже развеселились, настроение сразу поднялось. Стало понятно, что никуда от них Гора не денется: сходят они на неё не сегодня, так завтра. 

Но, несмотря на внешнюю весёлость, умение растормошить «народные массы», Ильяс в свой внутренний мир пускал не очень охотно: отшучивался, посмеивался, а дверка, ведущая вовнутрь, захлопывалась. Если же Ильяс раскрывался, то получалось это бесхитростно и доверчиво. 
Спортивная карьера Ильяса развивалась стремительно. В 1992 году он стал Мастером Спорта. Дальше Ильяс начал ходить на восхождения в другой команде, где реализовывались его спортивные чаяния. При этом Ильяс оставался всегда «нашим»: чисто по-человечески он всегда возвращался к нам в «Семью». Мы же следили за его ростом, радовались успехам и победам, огорчались, если было что-то не так. А Ильяса стали прельщать очень высокие горы и технически-сложные маршруты на них. В 1998 году он вместе с Андреем Заикиным поднялся на Эверест через Северное Седло. Постепенно Ильяс стал покорителем «восьмитысячников»: 2004г. – Эверест по Центру Северной Стены, в 2007 г. – первопрохождение (никем дотоле не пройденный маршрут) Западной Стены вершины К-2. Были неудачные, к сожалению, попытки восхождений и на другие «восьмитысячники»: что-то помешало подняться на вершину Горы. Хотя, я думаю, что любая сделанная работа – это опыт, который когда-то обязательно пригодится. В августе 2011г. Ильяс побывал на вершине пика Е.Корженевской на Памире. Так он закончил покорение «семитысячников», расположенных на территории бывшего Советского Союза. Эти восхождения дали Ильясу право носить почетное звание «Снежный Барс». Ильяс Тухватуллин – выдающийся альпинист с мировой известностью. Он по-прежнему улыбчив, дружелюбен, философичен и глубок в мыслях и рассуждениях. В меру скромен, не позиционирует себя (и свои заслуги) на всех перекрёстках. Если его просят о чем-то рассказать – он рассказывает. 

Мне очень понравилась фраза Ильяса о его отношении к зимнему восхождению на К-2, которое, к сожалению, не удалось доделать. «Я поехал туда жить. Потому пребывал в спокойствии. Даже набрал в весе 4 килограмма, чего никогда не случалось при такой трудной работе». В этом высказывании есть что-то от восточных философов. Ильяс когда-то стал интересоваться суфизмом (и увлек, между прочим, меня). Возможно, своё отношение к природе, к горам он сформировал не без участия суфиев. В Ташкенте Ильяс старается возродить «Клуб имени В. Рацека», он много сил вкладывает в работу с молодыми ребятами. И пусть ему обязательно удастся вырастить разумных и грамотных спортсменов, а еще пусть вокруг него появится «Семья» единомышленников и душевных друзей, как это было когда-то у нас.

Заикин Андрей. Мастер Спорта Международного Класса. Я уже говорила, что на Эверест (Северное Седло) с Ильясом Тухватуллиным шел Андрей Заикин. Дружелюбный, застенчивый, молчаливый парень. Типичный интроверт, а интровертов рассмотреть очень непросто. Отличный спортсмен. Он великолепно выполнял работу первого в связке. Мог гибко, словно ящерица пройти по отвесу. То, что он поднялся на Эверест и стал МСМК, говорит само за себя. Но здесь я хочу сказать немного о другом. На Эвересте Андрюша простудился, но, никого не обременяя и не напрягая, он спустился с Горы, приехал в Ташкент. И только в Ташкенте выяснилось, что у Андрея запущенное воспаление лёгких. Его тут же положили в больницу. На ноги были поставлены все наши знакомые врачи. За время болезни Андрей не жаловался, ни о чем не просил, не требовал к себе повышенного внимания (Как-никак – восходитель на Эверест!). Он вообще говорил мало (впрочем, как и всегда). Что это за человек, я смогла глубже узнать, когда поехала в Красную Поляну работать поваром в коллективе ребят, чистящих горные склоны над объектами, строящимися в рамках подготовки к Олимпиаде в Сочи. Андрей, как опытный альпинист, этими работами руководил. Мы в течение полутора суток ехали в направлении Сочи с Андреем вдвоём на его автомобиле. Раньше нам так плотно общаться не приходилось. По дороге Андрей много рассказывал о себе, о своей семье (Андрей женат, его жена – Ольга Сидоренко – бывшая наша разрядница, у них двое сыновей), о своем брате – Коле Калугине, развлекал меня смешными анекдотами. Я вдруг увидела в нем совершенно замечательное умение шутить и смеяться над какими-то ситуациями и над собой в этих ситуациях. Согласитесь, что увидеть себя смешным и посмеяться над этим, умеет не каждый. 
Не могу удержаться, не рассказать о случае, над которым хохотала до слёз. Когда Андрей был мальчишкой, он летом жил у бабушки в деревне. Со своим другом они решили построить деревянный (!!!) самолет, который должен был полететь с горки вместе со строителями. Строили все лето. Ангар был в сарае. Наконец самолет был готов. Его следовало для взлёта выкатить на угорок. Но…самолет получился таким большим, что вытащить его из сарая бедолаги не смогли. Я рассказала сухую суть. Андрей-то меня совсем уморил смешными мелочами и подробностями. Вот такие бывают они – интроверты, если откроют глубину своей души. Уже в Красной Поляне мне удалось увидеть, как Андрюша трогательно заботился обо всех ребятах, которые с ним работали. Он привозил из Адлера и Сочи самые хорошие, свежие продукты и овощи для приготовления еды. При этом он повторял: «Пусть едят, ведь они же работают!». А трудились подолгу и в дождь, и в жару, и без выходных (зато хорошо зарабатывали). Андрей заботился, чтобы после трудов праведных все могли помыться, чтобы работал телевизор, а в горах это не всегда возможно. А по субботам, быстро пробежав по склонам и посмотрев, как идут там дела (Андрей так поступал ежедневно), Андрей для всех готовил в огромном казане «большой плов». Плов всегда удавался, потому что Андрюша в это вкладывал душу. Замечу, что субботний плов обходился без спиртного. Андрей, принимая кого-то на работу, сразу заявлял: « Увижу выпившим – сразу уволю», такие прецеденты бывали и о них знали все. 
Сегодня Андрей служит у Тимура в фирме «Алькомп-Европа». Мы видимся редко, но связь и добрые отношения между нами сохраняются всегда.

Ан Павлюс. Мастер Спорта по альпинизму. Все мы зовём его Пашан, сочетая имя Паша и фамилию Ан. Пашан – грамотный, рассудительный, умелый альпинист и требовательный инструктор. Когда-то в альплагере «Каракол» на Тянь-Шане наш начальник спасательного отряда В. Целовахин поручил Паше принять у ребят зачет по организации спасения напарника в группе-«двойке». Это ситуация, при которой быструю помощь оказать пострадавшему, кроме его напарника, некому. Так вот, после зачёта ребята мне сказали, что с Пашаном дело иметь еще тяжелее, чем с Целовахиным: уж очень дотошен и придирчив. А что Паша упорный и дотошный показал еще один случай. Мы приехали в альпинистский лагерь «Ак-Су». Место для нашего бивуака было неудобным: зелёный склон, хотя и не крутой, но мы долго возились, вырубая в этом склоне места для палаток. Металлические и стеклянные консервные банки мы надежно запрятали в вырытую в земле яму. А ночью пошел сильный дождь. К утру по склону текли вновь образовавшиеся извилистые ручьи. Один такой ручей, прорезавший весь склон, размыл нашу надёжную яму, и все банки исчезли: они уплыли вниз по склону. Мы кинулись рыться в ручье и под его берегами. Многое нашли, но не всё. Потом махнули рукой: «Ну не пропадем же мы!». И только один Пашан не отошел от ручья до конца дня. Он нашел все до одной банки! Паша – закрытый, молчаливый человек. Еще один яркий представитель интровертов. Он всё видит вокруг, всё замечает, обо всём имеет своё мнение. Однако, чтобы разговорить Пашу, надо потратить немало энергии. Очень часто, особенно в последние годы, когда девочки и мальчики стали мамами и папами, нам приходилось брать с собой в горы «наших» детей. Так вот с этими детьми (разных возрастов) никто лучше Пашана справиться не мог. Он играл с ними в футбол, он им что-то мастерил, затевал какие-то прогулки. Дети подчинялись его тихим и коротким словам беспрекословно. Они готовы были целый день крутиться радом с Пашей. 
Дети с Пашей – родители спокойны. А дети в людях не ошибаются. Паша всегда работает вдумчиво, фундаментально, как говорится – на века. Любит он «творить» без окружения, без «советчиков». Иногда поворчит, как Вини Пух, себе под нос. Отказать кому-то в просьбе для Пашана большое напряжение: проще сделать. Когда улыбается (редко), то глаза хитрые и смешливые. 
Жена у Паши – Ирина Тимофеева – тоже альпинистка. Сейчас они работают в Москве. 
Мы в Москве видимся в каждый мой приезд и, как мне кажется, нас это радует.

Селяев Виктор. Мастер спорта по альпинизму. Отличный альпинист. Хорошо и умно работал на всех номерах в связке. На восхождениях оказывался на том месте, где в нём нуждалась группа. Витю не было особо слышно, но результат его работы был налицо. Виктор продолжает список интровертов. Он, как и Пашан, молчалив, серьёзен, внимателен, вся полученная им извне информация быстро перерабатывается и анализируется внутри него. Своими мыслями обменивается скупо. Если его о чем-то спросишь, то получишь логичный, понятный и содержательный ответ. По тому, над чем Витя смеется, нетрудно определить его недюжинное чувство юмора. А смеется он заливисто и задорно, смеются глаза, смехом освещается всё его лицо. Вот такой он интроверт. Виктор с женой Фаридой живет в Москве, дети у них уже взрослые. Витя успешно работает с Тимуром в фирме «Алькомп-Европа». Он с удовольствием приходит на все наши «посиделки».

Егоров Евгений. О Жене мне хочется обязательно рассказать не потому, что он стал ах! каким альпинистом. Женя – альпинист хороший, но звезд с неба не хватал. Он просто очень интересный и содержательный человек с непростой профессиональной биографией. Женя всегда играл на гитаре и пел, а потому был обязательно в центре внимания, особенно у девчонок. Вот так и вижу: зеленая поляна, посередине на спальном мешке сидит Женя – высокий, красивый парень – и что-то душевно поет под гитару. А вокруг… масса восхищенных девичьих глаз! Да и зачем тут альпинизмом заниматься: сиди вот так и пой, и будешь окружен заботой и любовью?! Но Женя упорно ходил на восхождения и «доходился» почти до КМСа. Позже мы увидели в Евгении талант художника. Я писала в начале, что Женя разрисовал стену в нашем вагончике. Нам понравилось. В горах он очень здорово рисовал с натуры. Были случаи, когда Евгений к нашей радости свои картины дарил кому-то из нас. В 2009г. Женя собрал все картины и показал нам, было это в г. Белгороде, там у Жени есть дом), оказалось что картин набралось видимо-невидимо. Все говорили, что нужна выставка. Но пока этого не случилось. Он много читает художественной литературы, вообще знает немало всего интересного, потому беседы с ним весьма содержательны. Женя много лет работал с Тимуром в фирмах «Алькомп-Азия» и «Алькомп-Европа» с разной степенью успешности. Я не могу точно сказать, как это получилось, но стал Евгений выполнять работы по дизайну помещений. И вот тут-то случилось невероятное: Женя нашел своё место в жизни. Он окончил Физфак Университета в Ташкенте, работал строителем в промальпе, но всё это оказалось совершенно не его! Сейчас Женя весь в рисунках, он интересуется всем новым, что есть в этой области, он говорит об этом с друзьями, он пробует новые техники, он нашел себя, как личность! В 2011 году Женя рассказывал мне о какой-то новой технике росписи стен. А я не только (и даже не столько) слушала про новшество, сколько наблюдала, как этот, в общем-то, инровертный, закрытый человек, внутренне засиял вдохновением, раскрылся и разговорился. Я пишу об этом потому, что вся «Семья» была свидетелем этого непростого поиска места человека «под солнцем». И мы безгранично рады случившемуся.

«Скалолазы». 

Как я уже говорила, у нас было много хороших людей и талантливых альпинистов. Но о каждом рассказать здесь просто невозможно. Да и не все ребята стали для меня близкими и понятными, чтобы высказывать своё мнение прилюдно, хотя каждому в отдельности я всегда говорила то, что думала. Например, была такая группа ребят, которые очень тяготели к скалолазанию: Тертышный А. (идеолог скалолазания), Шанин А., Краков Б., Илясов С., Рахматуллаев К., Тухватуллин И. При всяком удобном (а иногда и не удобном) случае «скалолазы» бежали на любой скальный рельеф и тренировались. Бывали случаи, когда их занятия не совпадали с задачами остальных. 

Нам с Владимиром Васильевичем, по опыту многих лет работы на Кавказе с альпинистами – увлечёнными скалолазами, всегда казалось, что на серьёзных восхождениях опыт скалолазания не бывает лишним, но всё должно быть сбалансировано: умение передвигаться по снегу, льду и скалам. Не должно быть перекосов. Кроме того, на комбинированных маршрутах нет чистых и теплых скал, на которых можно передвигаться в шортах и майке с коротким рукавом. Там, как правило, скалы, засыпаны снегом, залиты льдом и техника передвижения по такому рельефу совершенно иная, чем при скалолазании. 

Наша позиция не всегда нравилась «скалолазам», что и понятно. Однако, я всегда считала, что пока ситуация не опасна – она имеет право на жизнь. А время и эта самая жизнь всё расставляют по своим местам. Во всех остальных смыслах ребята были обычными «детьми» многодетной «семьи», а в любой семье отношения могут складываться не просто и по-разному. Жизнь разбросала ребят в разные страны и города. Но «никто не забыт, ничто не забыто»: мы интересуемся их делами, а они – нашими.

«Золотая середина». 

В секции были парни и девчонки, которые не стали Мастерами Спорта и Кандидатами в Мастера. Они, скорее всего, даже и задач таких – стать великими альпинистами – себе не ставили. Но без них наша «Семья» не стала бы таким крепким, монолитным объединением. «Семьи» просто не получилось бы. Я постараюсь вспомнить, но, если кого-то пропущу, ради Бога – не обессудьте.
Девочки: Бардаш М., Брычёва Т., Егорова С., Жерикова Н., Капустина Л., Кутурина Н., Манакова Е., Микеева З., Незнамова И., Панкрашкина С., Сидоренко О., Юлдашева Г. 

Парни: Акрамов А.,Газетдинов Э., Доронин В., Егоров Е., Коновалов О., Круглов С., Кулида В., Миркаримов А., Ноздрюхин В.,Падерин, Писчаскин О.,. Путтиев А., Фамутдинов Б., Франкенберг А., Худотёплов А., Шаповалов В. Эти ребята были активны, они всегда участвовали в общих мероприятиях. Привлекательно было то, что, скажем, в соревнованиях они, конечно, хотели выиграть, но не рвали для этого себе нервы и душу. Они с большим удовольствием участвовали, радовались своим победам и успехам товарищей. Для выполнения разрядных альпинистских норм они никого не расталкивали локтями и с одинаковой готовностью ходили на Гору для себя и для кого-то другого. 
Например, Павел Падерин в любое время был готов занять место в группе наблюдения за восхождением своих товарищей или поднести какие-нибудь грузы для них. Это не значит, что другие не делали такую работу: просто Павел исполнял это с большим рвением. И восходители ценили Пашу за эту готовность. 

В наших общественных делах «золотая середина» была основной опорой: подготовить встречу новичков с их первого восхождения – с большим удовольствием, праздничный вечер – пожалуйста, КВН – с особым удовольствием, починить вагончики в Чимгане – всегда готовы, перечисление может быть продолжено. От этих дел в стороне не оставался никто, но «золотая середина» всегда находилась рядом и была готова не по обязанности участвовать. 
К примеру, организация любого праздника не могла обойтись без Вовчиков (Доронин и Кулида), потому что именно они инициативно фонтанировали массу интересных идей. Я уже и не говорю о девчонках! Всё тепло, уют, домашний свет исходили, прежде всего, от них. Как можно было изобрести без девочек необыкновенные блюда и торты (иногда, практически, из ничего), красиво накрыть «стол»?! Стол мог быть большим камнем или щитом, сбитым из досок, но этот стол был застелен чистой и яркой клеёнкой, в баночках из-под консервов стояли цветы. Всё вокруг было чистым и ухоженным. Естественно, что бывали несогласия, споры и даже какие-то конкурентные отношения, но, в целом, именно эти девочки определяли общую атмосферу добра.

Врачи.

Фигура врача в альпинистском мероприятии играет одну из главных ролей. В горах в условиях травмы или несчастного случая помощи искать негде. Помочь может только врач команды. 
Потому с самого начала жизни нашей секции этот вопрос находился у нас под пристальным вниманием. Ведь нужен не просто врач, а хирург, травматолог или реаниматолог, на худой конец – терапевт. Но есть еще наиважнейшее требование: нужен врач, способный выйти в случае необходимости на маршрут, на Гору и там оказать помощь. То есть – это должен быть «ходячий» альпинист. И не важен его спортивный разряд: врач должен уметь передвигаться по навешенным веревкам и видеть своё место в условиях транспортировки пострадавшего. 

С нами работало много хороших врачей. Но сказать я должна про Ирину Брюховецкую (Савельеву). Наша Брюня (так звали коротко Ирину) могла всё. Ира в своей медицинской карьере прошла путь от санитарки, врача скорой помощи до врача-реаниматолога. Благодаря её усилиям у нас всегда были отлично укомплектованные медикаментами аптечки. В них даже были лекарства наркотических свойств на случай тяжелых травм. Такие препараты можно было получить только через очень высокие медицинские организации. Ире их доверяли под её ответственность. 
Ирина ежегодно проводила с нами занятия «по медицине», не уставала учить и повторять нам, как надо действовать в условиях травмы и несчастного случая. Эти знания помогали не раз. 
Сама Ира (у неё был второй разряд с превышением) выходила на помощь при любом сигнале о бедствии. Бывали случаи, когда к Ирине обращались альпинисты из других команд. К ней толпой ходили за помощью местные жители-скотоводы. Она помогала всем. Никто никогда не получал отказа. В трагедии на пике «Караганда» Ира спасла жизнь Володе Доронину и очень помогла Борису Кракову. В обычной жизни – Ира работает в Мытищенской больнице – Брюня веселая, говорливая и смешливая женщина. У неё двое детей. Когда Ирина с семьёй приехала из Ташкента в Мытищи и стала работать в больнице, через какое-то время (не сразу) она получила по ходатайству больницы жильё. А это совершенно уникальный случай: значит, Ира оказалась очень востребованным специалистом. 

Сегодня, если у кого-то из нас появляется необходимость получить медицинскую консультацию, то мы звоним Ирише, потому что знаем, что Ира сделает все, чтобы помочь. И еще – она совершенно бескорыстна и никогда не ждет отдачи за сделанное.

Заканчивая свой «опус», я хочу сказать: - из сегодняшнего дня я, конечно, вижу жизнь нашей «Семьи» несколько под другим углом, чем в прошлые годы. Раньше нам с Владимиром Васильевичем казалось, что спортивные задачи и успехи для нас (как для тренеров) и наших ребят первостепенны. Но время показало, что спортивные достижения, даже самые захватывающие не могут становиться единственным смыслом жизни. Что у человека обязательно должны быть еще какие-то жизненно значимые цели. У каждого свои. Работа; семья; дети; помощь тем, кому без этой помощи просто не выкрутиться, и очень, очень многое. Ну и конечно любовь в самом широком смысле этого слова.

Когда я мысленно прохожу по лицам наших ребят, то вижу, что все они (за небольшим исключением) из мальчиков и девочек выросли очень достойными людьми. 
Тогда мне думается, что мы с Владимиром Васильевичем по мере сил поучаствовали в хорошем деле.

Примечание: в создании этой статьи мне во многом (как всегда в моих делах) помогла Ольга Иванова, за что, тебе, Лёля, я очень благодарна.