|
|
|
|
|
|
| Альпинисты Северной Столицы |
|
СПЕЦЗАДАНИЕ ДЛЯ АЛЬПИНИСТОВ
Ровно 60 лет назад - 17 сентября 1941 года группа ленинградских альпинистов приступила к уникальной операции она начала маскировочные работы на золотых доминантах блокированного города. Сегодня об этом вспоминает один из непосредственных участников тех драматических событий. Красота, созданная первостроителями. В любое время года прекрасна северная столица. Ее мосты – величественные на Неве, ажурные и изящные на каналах и малых реках, ее золотые вершины, бликующие и отражающиеся в зеркале вод, – составляют неповторимость петербургского пейзажа. Особенно красиво смотрятся шпили и купола в разных ракурсах с акватории Невы и залива. Днем они словно горят на солнце в голубоватой и дымчато-серой северной палитре красок, ночью сверкают в темноте, подсвеченные луной и прожекторами. Ими любуются все. Они вдохновляют художников и поэтов. Положительное значение ярких архитектурных доминант для облика приморского города, расположенного на ровной местности, было хорошо известно еще первым строителям Петербурга. В те времена выразительным силуэтом обладали многие ганзейские, в том числе прибалтийские, города, природные условия которых близки к нашим. Башни соборов и ратуш в Таллине, Риге, Гданьске, Стокгольме, Копенгагене, Гамбурге и в других городах увенчаны изящными многоярусными "фонариками" или шпилями. Такие сооружения, как маяки, читаются издали с морских просторов, а вблизи поражают своей устремленностью ввысь, эффектно контрастируя с водными пространствами и низкими берегами. Оригинальная форма и живописная трактовка "светлой иглы" характерна и для невских берегов. Пример этому различные композиции в расстановке шпилей и куполов. Все высотные сооружения старого Петербурга размещались вблизи набережных и на примыкающих к ним прибрежных площадях. Их шпили и купола были видны издали не только с моря, но и с прилегающей пригородной местности, выполняя роль пространственных архитектурных доминант. Так например, шпиль
Петропавловского собора ( Второй центр Петербурга –
шпиль Адмиралтейства ( Позднее на главные шпили города направлялись прямые трассы трех первых железных дорог: Николаевской (Московской) и Царскосельской (Витебской) – на шпиль Петропавловского собора, а Варшавской – на Адмиралтейскую иглу. Их, очевидно, имел в виду Н.В. Гоголь, когда в статье "Об архитектуре нынешнего времени" писал: "Башни огромные, колоссальные необходимы в городе... Кроме того, что они составляют ему и украшения, они нужны для сообщения городу резких примет, чтобы служить маяком, указывавшим бы путь всякому, не допуская сбиться с пути". В настоящее время в нашем городе осталось около 40 доминант. Разрушены прекрасные творения русской культовой архитектуры – Сергиевская, Вознесенская, Знаменская, Покровская, Благовещенская, Матвеевская, Мирониевская, Воскресенская, Успенская, Борисоглебская, Введенская и многие другие церкви. Некоторые из них были построены на народные деньги, собранные в честь победы русского оружия над шведами, турками, персами, французами. Многие ленинградцы помнят дни, когда перестал сверкать могучий шлем Исаакиевского собора, померкли шпили Адмиралтейства, Инженерного замка, погасло сияние шпилей Петропавловского и Никольского соборов, Крестовоздвиженской и других церквей. ЭТО БЫЛА ВОЙНА... 8 сентября 1941 года замкнулось кольцо блокады вокруг города. У Финского залива немцы в Стрельне, у Ладожского озера – в Шлиссельбурге. Фашисты методично бомбили и прицельно обстреливали город из тяжелых орудий. Это была изуверская тактика террора. Немцы били по школам, госпиталям, трамвайным остановкам, проходным фабрик и заводов, по любым скоплениям людей и военным объектам. Люди прятались в укрытиях. Входы в учреждения и магазины обкладывали мешками с песком. Чтобы иметь меньше человеческих потерь, меняли начало рабочих смен, переносили трамвайные остановки, переводили госпитали и школы в другие помещения. На стенах домов появились надписи: "При артобстреле эта сторона улицы наиболее опасна". Было очень много жертв. Конечно, вражеская разведка сообщала о перемещении наших объектов. Но как немецкие артиллеристы могли так прицельно бить по новым целям? Разведчики Ленинградского фронта проникли на вражеские артиллерийские позиции в район станции Дудергоф (ст. Можайская), Стрельну и Гостилицкие высоты за Петергофом, захватив трех "языков", притащили их в штаб фронта. У немецких офицеров в планшетах нашли фотографии панорамы города, сделанные мощными фотообъективами. Особенно четко были отмечены все бликующие золотые доминанты: шпили, купола, кресты, "луковки", "маковки" с точным указанием до них расстояния в километрах и метрах. Это были своего рода артиллерийские "привязки", ориентиры, благодаря которым фашисты и вели точный прицельный огонь. Весь город на фотографиях был разбит на квадраты, а все подлежащие обстрелу объекты были помечены номерами: Эрмитаж № 9, Дворец пионеров № 192, и так все театры, музеи, школы, госпитали, заводы. С Вороньей горы у поселка Можайское, где были артиллерийские позиции немцев, и сейчас хорошо просматриваются невооруженным глазом яркие, ослепительно блестящие на солнце золотые шпили и купола. Город нужно спасать. Стало ясно, что все бликующие точки города необходимо спрятать от врага, замаскировать. Но как это сделать? Здесь наличие резких примет города, упомянутых Н.В. Гоголем, приобретает обратное, негативное значение. Командование Ленинградского фронта и Исполком Ленгорсовета поручили разрешить эту сложную задачу управлению культуры. Его начальник Б.И. Загурский собрал экстренное совещание в Государственной инспекции охраны памятников, которая помещалась тогда на Фонтанке, в здании БДТ им. А.М. Горького. Долго советовались, спорили. Нужно было срочно решить, чем замаскировать доминанты города и как это осуществить в кратчайшие сроки. Предложения были самые различные, порою и доходящие до абсурда: предлагали, к примеру, даже разобрать все золотые купола и шпили. Против этой сумасбродной идеи буквально восстали и разнесли ее в пух и прах главный архитектор блокадного города Н.В. Баранов и начальник Государственной инспекции охраны памятников Н.Н. Белехов. Другой вариант заинтересовал: построить леса и с их помощью закрыть бликующие вершины города. Но где взять столько материалов, когда все использовано на строительстве оборонительных сооружений? К тому же зажигательная бомба, попавшая на леса, сожжет их. Остановились было на том, чтобы использовать для маскировочных работ аэростаты воздушного заграждения. Попробовали. Аэростат сносило осенним шквальным балтийским ветром, подвешенного на стропах человека раскачивало, как на гигантских качелях. К объекту подступиться было невозможно. Прошла в итоге идея молодого архитектора Василеостровского района Н.М. Уствольской. Сама альпинистка, предложила использовать для этих работ находящихся в городе горовосходителей. Н.М. Уствольская убедила присутствующих, что, используя альпинистскую технику восхождения, спортсмены справятся с этой сложной задачей. Кстати, такой опыт был еще в первую мировую войну, когда немцы бомбили Париж с воздуха. Они делали это с "цеппелинов". Огромные серебристые "сигары" дирижаблей бесшумно появлялись в ночном небе, ориентируясь на цели по бликующим и ярко выраженным силуэтам доминант, наводя страх на парижан. Город в ту пору оставался беззащитным. Выручили французские альпинисты, замаскировавшие золотые пятна столицы и укрывшие их сетями. Но где найти в Ленинграде альпинистов, когда большинство спортсменов уже давно на фронте? За это взялась Н.М. Уствольская. Первой она отыскала свою подругу Ольгу Фирсову. Фирсова отыскала Алю Пригожеву, а та – Алоиза Зембу. Алоиз, в свою очередь, нашел в госпитале меня. Вот так и сформировалась бригада маскировщиков-верхолазов. 16 сентября 1941 года нашу четверку – Олю, Алю, Алоиза и меня – вызвали на совещание в Управление культуры Ленгорисполкома к его начальнику Б.И. Загурскому. На совещании присутствовало много военных и гражданских лиц. Здесь были представители штаба Ленфронта, МПВО, Архитектурно-планировочного управления и Инспекции охраны памятников. Главный архитектор города Н. В. Баранов сообщил, что нам хотят поручить выполнение особо важного задания - приступить к маскировке высотных объектов, позолота которых выдавала врагу наш любимый город. Беседа продолжалась около часа. Мы приняли предложение и составили перечень материалов, инвентаря, необходимых для производства работ. Нашу бригаду верхолазов подчинили начальнику Инспекции охраны памятников Н.Н. Белехову, обаятельному человеку, сразу располагающему к себе. На него возложили всю ответственность за выполнение этого сложного задания. Высокий военный с двумя ромбами в петлицах сообщил, что завтра будет готов приказ командования фронта о начале маскировочных работ. Шпили и купола - это не горы Специалисты решили шпиль Петропавловского собора и купол Исаакиевского собора со звонницами покрыть шаровой масляной краской. Эта краска хорошо сливается с осенним мглистым ленинградским небом и надежно закрывает бликующие объекты. Позолота на этих соборах производилась с помощью гальванопластики, через огонь, и держится прочно, поэтому серый камуфляж в дальнейшем можно спокойно снять химикатами. Все остальные шпили и купола предложили закрывать чехлами, так как они покрыты тончайшими листами сусального золота, посаженными на клей, и если маскировочную серую краску с этих шпилей потом смывать химикатами, то снимется и тончайшая позолота. Гладкие, с вертикальным
взлетом шпили, колеблющиеся на ветру –
это совсем не горы. Так, например, при
сильном ветре амплитуда раскачивания
шпиля Петропавловского собора доходит до
Технику альпинизма надо было приспособить к совершенно непривычным условиям. Каждый объект маскировки имел свою неповторимую форму и конструкцию, требовал своего подхода. Альпинисты блокадного города блестяще справились с этой задачей, работая под вражеской бомбежкой и обстрелами. Работы продолжались и в самую трудную суровую блокадную зиму 1941-1942 гг. Благодаря маскировке немцы "потеряли" свои артиллерийские "привязки". Сократился прицельный огонь. Были спасены многие жизни ленинградцев и ценные исторические архитектурные и культурные памятники города. Понесли потери и участники маскировочной бригады – умерли от голода Аля Пригожева и Алоиз Земба. Николай Варфоломеевич Баранов уже после войны в своей книге "Силуэты блокады" напишет: "Дерзкий по своей вызывающей смелости, получивший мировую известность, ремонт поврежденного ангела, венчающего шпиль Петропавловского собора, произведенный в 1830 году в спокойной мирной обстановке русским кровельщиком Петром Телушкиным, побледнел перед маскировочными работами, произведенными полуголодными альпинистами осажденного Ленинграда". Мы с Ольгой Афанасьевной Фирсовой принимаем достойно эту высокую оценку нашего общего труда. Пусть сияние золотых куполов и шпилей Санкт-Петербурга лишний раз напомнит жителям и гостям нашего города о людях, спасших его красоту.
| ||
|
Михаил БОБРОВ – участник
блокадной бригады верхолазов-альпинистов,