|
|
|
|
|
|
| Альпинисты Северной Столицы |
|
Восхождение Мира на ЭверестПо материалам книги Горбенко М. (Изд. Одесса, ОКФА, 1995)
Андреев Герман – врач, МС СССР
О международной экспедиции (США,
Китай, СССР) на Эверест в
От редакции АСС Публикуя выдержки из книги Мстислава Горбенко редакция АСС исходила из того, что международная экспедиция, которой посвящена книга, представляет несомненный интерес для российских читателей, а доступность этой книги для большинства читателей – большой вопрос. Конечно, статья в нашем альманахе не может быть такой же яркой и полноценной, как сама книга, которая, к тому же, прекрасно иллюстрирована, но, самое главное, представляющее общей интерес, мы постарались сохранить. Одним из достоинств этой книги, на наш взгляд, является то, что автор не слишком увлекается техническими подробностями восхождения, а уделяет большое внимание взаимоотношениям альпинистов и вообще людей разных формаций, собранных вместе для общего дела. При этом, однако, реальности не всегда совпадают с привычными нам стереотипами: что советские альпинисты – коллективисты, а западные – индивидуалисты; что у нас страховка всегда была на высоте, а они ею часто пренебрегают. Увы, не всё так просто, а иногда – наоборот!
От автора …Я буду искренне рад, если читатель, ознакомившись с этой книгой, сам захочет испытать себя в горах, а значит – вольется в наше альпинистское братство. Мстислав Горбенко
Участники экспедиции Команда США:
Команда СССР:
Команда КНР:
ГЛАВА I. Как попасть на Эверест В конце 1988 года в Одессу позвонил гос.тренер Владимир Шатаев и сообщил нам сногсшибательную весть: я и Михаил Ситник, как члены сборной страны, включены в состав кандидатов в международную экспедицию на Эверест 1990 года! Это была грандиозная идея – Everest Peace Climb, т.е. «Восхождение Мира на Эверест», альпинистами трех великих держав – США, СССР и Китая. И идея, и весь проект принадлежали известным американским восходителям Джиму Уиттакеру и Уоррену Томпсону. В течение 1987-1988 годов упрямые организаторы неутомимо вели переговоры с Москвой и Пекином и добились почти невозможного – в столь сжатые для наших стран сроки (всего за 2 года!) они сумели получить согласие и все необходимые разрешения и визы трех сторон на проведение совместной экспедиции. Для восхождения на Эверест Уиттакер и
другие организаторы поставили перед
собой задачу – создать сборную из лучших
советских, американских и китайских
альпинистов. Весть об этом проекте
облетела, без преувеличения, всех
альпинистов трех стран. Попасть в такую
экспедицию и в такую команду – для этого,
конечно, стоило приложить все мыслимые
усилия, но... Отбор был исключительно
строг, придирчив и обжалованию не
подлежал – гарантией был огромный
альпинистский опыт организаторов. Сам
Джим был первым американцем, взошедшим на
Эверест, и именно под его руководством в
1978 году покорилась, наконец, американской
экспедиции вторая вершина мира Чогори ( Наш путь в заветную команду был долог и труден. Вообще система отбора советских альпинистов вызывала немало удивления не только в Союзе, но и в США. Состояла она из двух этапов. Вначале из 200 советских альпинистов по рейтингу отобрали 10 лучших, после этого провели скоростной тест-отбор на Эльбрусе. Именно этот тест-отбор, проводившийся по строго «физкультурному» принципу, и призван был определить состав нашей команды. Такой принцип, положенный в основу подготовки всех наших гималайских экспедиций, безусловно, обеспечивает отбор самых выносливых восходителей. Но я убежден, что, руководствуясь только выносливостью, невозможно создать то, что называется «команда». Но удача светила мне! По результатам тест-отбора выбрали 5 сильнейших – и я попал в великолепную пятерку: Андрей Целищев, Александр Токарев, Виктор Володин и Анатолий Мошников. Затем к нам присоединилась единственная женщина – Екатерина Иванова, которая была зачислена в состав команды по результатам отборок к восхождению на Канченджангу, когда женщин немного обидели – никого не взяли. А позже, в июне, наша команда попала в сказку под названием «Встреча трех команд на Рейнире». Этот сбор прошел в одном из центров американского альпинизма – в Каскадных горах близ красивейшего города Сиэтла. Здесь мы и познакомились друг с другом – альпинисты трех стран. Сказочной была не только природа – нас одели в отличную высокогорную одежду фирмы "L.L.Bean", мы пробовали и выбирали из множества продуктов те, которые мы предпочитали есть на высоте. В конце сбора команды наметили встретиться в сентябре в СССР на Эльбрусе, и финал состоится в Китае в 1990 году. Прием, оказанный нам американцами, превзошел все наши ожидания. Это, прежде всего, внимание каждому из нас, это легкость в общении, несмотря на языковые трудности, это дружеские улыбки. В сентябре в Баксанское ущелье, на базу «Сокол», прибыли американские и китайские альпинисты. Состоялась встреча альпинистов четырех стран на гостеприимной земле Кавказа. Ахмет Ахматов, директор «Сокола», который вложил душу в прием спортсменов, подружился с Джимом Уигтакером и впоследствии стал его личным гостем на Играх доброй воли в 1990 году. Основой сборной команды Китая были тибетские альпинисты. Они отличались высокой выносливостью и невысокой технической подготовленностью. Американские восходители нас удивили очень серьезным отношением к страховке на ледовых просторах Эльбруса. После многочисленных восхождений в любое время года мы привыкли к Эльбрусу как к дому родному и ходили без страховки. Всем составом мы вышли на «Приют-11» и без потерь через день совершили траверс двуглавого Эльбруса. В конце сбора мы совершили два восхождения на красивейшую вершину Приэльбрусья – Джантуган. Перед отъездом в Китай мы провели свой последний сбор в Медео на горнолыжной базе «Чимбулак». Здесь мы совершали в быстром темпе восхождения по маршрутам 1-3 категорий сложности на такие вершины, как Школьник, Амальгельды, Учитель. Ходили без веревок, вниз спускались по снежным склонам на горных лыжах. Итак, в феврале 1990 года определился состав международной экспедиции «Восхождение Мира на Эверест».
ГЛАВА II. Одесса - Пекин - Лхаса В Пекинском аэропорту быстро проходим таможенный и паспортный контроль, и нас тепло встречают китайские альпинисты, знакомые нам по тренировкам и восхождениям на вершину Рейнир. С первых часов нашего пребывания в Китае, как и в США, мы были постоянно под прицелом телевидения и прессы – настолько был велик интерес к этому восхождению на Эверест. Ранним утром мы вылетели в столицу Тибета – Лхасу, и через два часа нас встретили тибетские альпинисты и телевидение. Кстати, вечером мы уже посмотрели передачу о нашей встрече по местному телевидению. В тибетском альпинистском клубе мы осматриваем гору грузов для нашей экспедиции, прибывших из США – 22 тонны! Это нам предстоит завтра погрузить на машины. Клуб обладает прекрасной материальной базой: гостиница, ресторан, парк грузовых и легковых машин, дом для проживания гидов, склад альпинистского снаряжения – можно только позавидовать. У нас альпинизм – убыточный вид спорта, здесь он приносит валюту.
ГЛАВА III. Дорога к Эвересту Кортеж машин двинулся в далекий путь. За окном машины однообразный голый ландшафт, и, уходя от воспоминаний, начинаешь думать о том, что нас ждет впереди. Команда наша сборная, разношерстная. В условиях сборов в США и Союзе все более или менее притерлись, а вот как сложатся отношения на высоте, при тяжелых нагрузках? Очень сложный вопрос, и, как мне думается, легче будет найти общий язык с американцами, чем, например, с тибетцами. Они, как и на сборах, держатся обособленно и ни с кем почти не общаются! С высоты
За сотню километров видны громадные белые флаги, которые цепляются за вершину, – зимние ветры еще не успокоились. В экспедиции 3 женщины-восходителя из 3-х стран. Американка Лаверн Вудс – очень сильная альпинистка, и при этом очаровательная женщина. Она очень контактна, быстро перезнакомилась и передружилась со всеми. Очень интересно было смотреть в американском рекламном ролике о команде США, как она усиленно готовилась к экспедиции и даже поднимала штангу. Если выдавалось свободное время, Лаверн с большим интересом расспрашивала нас о нашем быте, о жизни в СССР. Она немного говорила по-русски, вернее, знала немного русских слов, и постоянно старалась пополнить свои познания в довольно трудном для американца русском языке. У себя на родине Лаверн работает адвокатом и, как она уверяла, ведет активный образ жизни, что в устах истинной американки означает – прекрасно водит машину. Наша Катя Иванова – геолог из Иркутска. Хотя ей только 27, восхождениями она занимается давно и очень серьезно, Вообще говоря, альпинистов можно условно поделить на две группы. Первую увлекает альпинизм, прежде всего, как трудный, требующий смелости вид спорта. Второй ближе романтическая сторона альпинизма, красота гор, возможность побывать в самых недоступных уголках и, преодолевая все препятствия, победить и горы, и себя. Катя, безусловно, принадлежит к первой группе, ее привлекает прежде всего спортивное начало альпинизма. Она прошла очень серьезную подготовку и сумела попасть в команду. А ведь нашим девочкам приходится очень нелегко на отборках в экспедиции, они должны наравне с мужчинами преодолевать все трудности, проявить и упорство, и волю, и настойчивость. Казалось бы, такие испытания должны превратить наших альпинисток в неких «железных леди», мало чем отличающихся от мужчин. Однако Катя, несмотря ни на что, в жизни очень раскованная, веселая, жизнерадостная девушка. Но все это – внизу. В горах успех даром не дается, и это, конечно, накладывает свой отпечаток – на восхождении Катя была очень сосредоточенной и даже несколько замкнутой. И третья наша дама – китаянка Гуй Сан. Она очень опытная альпинистка, на ее счету много трудных восхождений. Но вершина Эвереста и для нее – вершина альпинистской биографии, на такой сложной горе она впервые. Во время нашей экспедиции Гуй Сан проявила просто чудеса выносливости, а ведь она – мать двоих детей! К сожалению, такого контакта с ней, как с Лаверн Вудс, не получилось. Как все тибетцы, Гуй Сан вела себя очень сдержанно и, в общем-то, так и не раскрылась нам как человек. Дорога на Эверест с каждым километром все хуже и хуже. Выше Сегара больше нет населенных пунктов, пробитая в горах дорога ведет нас к монастырю Ронгбук. Серпантины на перевале часто обрушены и покрыты льдом. Эверест возвышается пирамидой над всеми Гималаями. Так и хочется, не откладывая, начать восхождение. А пока на перевале оставляем белые шарфы-хаты из тонкой марли, которые нам вручили на прощание в Сегаре. По тибетскому обычаю – это залог того, что мы вернемся назад целыми и невредимыми. Дорога приводит прямо к языку ледника Ронгбук – и здесь наш моторизованный путь окончен, мы на месте. Самочувствие удовлетворительное, но надо
время, чтобы прийти в себя
– высота Моя палатка для жилья на двоих, двойная, очень просторная и удобная. Забравшись в нее, я сразу принимаюсь разбирать большой картонный ящик со своими спортивными вещами, который выдал мне, как и другим участникам экспедиции, консультант по снаряжению (по-нашему, завхоз) Рэй. Как не вспомнить Некрасова: «Ой, полна, полна коробушка, есть и ситцы и парча». Чего тут только нет: пуховые куртки и штаны, спальники для базового лагеря и для высоты, шерстяные рубашки, три комплекта нательного белья, 12 пар разнообразных перчаток, свитера, светозащитные очки, гортексовый костюм, бахилы, самонадувной матрац и еще несколько десятков наименований – в общем, все, что необходимо для жизни в горах и для штурма большой горы. После завтрака вся экспедиция по одному, по нескольку человек разошлась на прогулку с целью акклиматизации.
Я пошел левым по ходу карманом ледника Ронгбук по хорошей тропе, а через час был на развилке: влево по леднику Восточный Ронгбук – подход к нашему будущему передовому базовому лагерю, прямо по леднику Главный Ронгбук – подход к Северной стене Эвереста. Ура! Пришли снизу яки, голов 80.
Это значит, что завтра первые группы с грузами начнут подъем к Передовому базовому лагерю – ABC (Advanced Basis Camp). Тибетцы-погонщики яков, или якмены, очень колоритные люди – с женскими прическами (волосы заплетены в косу, которую накручивают на макушке), одеты кто во что горазд: ватники, старые пуховки, альпинистские куртки, штаны из шкур яка. Они расположились слева своим лагерем недалеко от нас. За ужином Шатаев сообщил любопытные сведения: питание в экспедиции на 60.000 долларов, из них на 40.000 – бесплатно, за счет спонсоров, которых мы рекламируем. Переход Л1-Л2. Самочувствие нормальное. Утром посмотрел на Шатаева и рассмеялся – он в красной шапочке, покрытый инеем, был настоящий добрый Дед Мороз. Наверное, потому что радостно улыбается, а это он делает довольно редко. Л2 – это
ГЛАВА IV. Испытание гималайской тактикой ЛЗ (ABC) – лагерь на тонкой поверхностной морене, изборожден трещинами без дна – ночью гулять не рекомендуется. Вокруг старые, брошенные предыдущими экспедициями кислородные баллоны, остатки палаток, много мусора. На Эвересте, как нигде, видно, насколько далеко (и высоко) зашло человечество в пренебрежении к экологическим проблемам. Цивилизация медленно, но, к сожалению, неуклонно воздвигает себе памятник из мусора и отходов, рискуя «засыпаться» и в прямом, и в переносном смысле этого слова. Сверкающие снежные вершины, всегда
служившие поэтам символом нетронутости и
чистоты, все больше напоминают свалку, и
Эверест – не
исключение. После первого в истории
покорения Эвереста новозеландцем
Эдмундом Хиллари и шерпом Тенцингом
Норгеем в К сожалению, наш маршрут печально известен гибелью многих восходителей в лавинах Северного седла и С стены Эвереста. 19 марта первая группа советских и американских альпинистов вышла на обработку Северного седла. Китайская команда оказалась без высотной обуви – свою не взяли, а американцы предупреждали, что они экипируют нас всем, кроме обуви. Теперь только дней через 8-10 они смогут довезти ее. Под самым выходом на Северное седло
несколько веревок я проработал с Эдом, и
мы первыми вышли на Вниз спустились быстро, я устал, да и горло прихватило немного. Всю ночь рвут палатку порывы ураганного ветра, всю ночь идет снег. Пурга не затихает и днем. Так я представлял себе Антарктиду. От вечного холода нет желания писать и вести дневник, хотя времени для этого достаточно. За стенами палатки обычная картина: ветер
и снег. Принимаем все же решение сделать
грузовую ходку по По леднику шли в связках, ветер временами просто останавливал нас. В 13.00 зацепились за перила. Следы первой связки быстро заметались снегом, и приходилось протаптывать путь заново. Через 3 часа я был с грузом в Л4. Там уже стояла палатка, установленная Григорием и Сергеем. Спуск прошел быстро, правда, пришлось несколько раз растирать прихваченные морозом пальцы. В ЛЗ общего руководства нет. Я думал, что Эрик как тренер возьмет в свои руки бразды правления – но нет, все идет самотеком. Наиболее активны с предложениями Сергей и Григорий. Вначале они планировались как вспомогатели, но сейчас стремятся выйти в лидеры, и Эрик дает им «зеленую улицу». Для себя я решил завтра подняться и
переночевать на Такое впечатление, что Эверест, как один из героев русской сказки, решил сдуть наш передовой базовый лагерь вниз, в долину – всю ночь сильный с порывами ветер. Кажется, ветер не утихнет никогда – не Гималаи, а страна ветров. У многих порваны палатки, разбросаны ящики со снаряжением и бельем. Вниз ушел, как и ожидалось, Мошников. Китайские альпинисты спустились на базу, ждут высотной обуви. И все же надо работать. В полдень вышли на грузовую ходку 6 советских и 4 американских альпинистов. Идем гораздо быстрее предыдущих двух выходов. На последней крутой стене (крутизна до 70°) сердце вырывалось из груди, шел на пределе. Американцы сильно отстали, удивленные нашим темпом, но каждый из нас был вынужден выкладываться, чтобы если не быть первым, то точно не быть последним на обработках. Мало ли что наше руководство решит, когда встанет вопрос о комплектовании команды на решающий штурм. Уже апрель, а погода по-прежнему не радует... Днем шестеро тибетцев поднялись на седло, но смогли занести только свои продукты. Ильинский отменил выход советской тройки. По заключению врача, Сергею рекомендовано отдохнуть. По этому поводу на Эдика было оказано соответствующее «давление», и он, как человек мягкий, в конце концов, заявил, что к выходу готовы все без исключения. Однако Ильинский, человек твердых армейских правил, настоял на своем. Ночью по палатке мягко шуршал снег, а утром солнце и снег просто ослепили! Внезапно было принято решение идти в ЛЗ. В 8 вечера совсем стемнело, я потерял из виду Шатаева. Выручила луна, благодаря которой я заметил след на леднике и не вышел в зону трещин. С большим трудом я дошел до ABC. Кругом ни души. Пытаюсь позвать Токарева, но получается что-то нечленораздельное. Наконец, с трудом кричу: «Саша!». Ответа нет, а ведь он ушел из Л2 гораздо раньше нас. Я залез в свою промерзшую от холода палатку, переоделся. Надо бы лечь, расслабиться, но не стоит и пытаться – беспокойство за Сашу все равно не даст заснуть. Поколебавшись, все-таки выхожу, для очистки совести заглядываю в его палатку – и застываю от неожиданности; в палатке жара, посередине пыхтит на полную мощность примус, а рядом сидит Саша, полуголый, в наушниках от плеера. Я, конечно, тут же залез в его палатку. Так мы с час и просидели, отогреваясь. Хотя он и пришел раньше, но мороз успел прихватить пальцы на ногах. Уже стали волноваться за Шатаева и готовиться выйти с фонарем навстречу, когда он молча ввалился в свою палатку и больше не выходил. В полночь лагерь погрузился в тяжелый сон. После вчерашних испытаний только к вечеру восстановился. В четвертый раз идем на перевал, в 12:30
зацепился за перила на Северном седле и, с
полной отдачей работая, вышел в 16:00 наверх
к Л4. Тяжело на этой высоте работать, когда
рюкзак под Первая ночевка на С утра, как и всю ночь, шквальный ветер. После долгих колебаний вышли в Л4 в середине дня. Эд, Роберт, Стив, Марк, Саша и я решили идти с ночевкой и последующей заброской наверх. Тибетцы решили сделать только грузовую ходку – и сразу вниз. Все поднимались в хорошем темпе. Я нес кислородные баллоны. Мое время – 3,5 часа, это неплохо. Поразило, что Гуй Сан несла наравне с мужчинами груз – 4 кислородных баллона – и почти не отставала. Вот это пример для наших высотниц! На седле в глаза бросилась порванная
палатка, в которой ночевала наша первая
тройка. Что-то не везет им с палатками.
Помогли установить американцам
занесенную палатку, благо, ветер утих,
выглянуло солнце. Воспользовавшись окном
хорошей погоды, мы с Сашей выходим выше
седла. Бьем следы в фирне, укрываемся от
ветра. Прошли старые перила. Вышли
налегке – наша задача,
обработав маршрут, зацепиться за Л5. На СВ
ребре, как всегда, гулял сильный ветер, к
которому мы, в общём-то, были готовы, но на
стыке льда и скал ( Дополз с трудом к Л5 и Мошников, а американцы не дошли, побросав заброски по пути на 7600-7700 м. На седло Саша спустился как раз к чаю и с подарками – на площадке Л5 он обнаружил отличные газовые баллоны и примусы. Один примус достался мне. На следующий день проснулся под ласковые тревожно-знакомые призывные крики. Это уллары – горные индейки, хорошо знакомые мне по Кавказу. Они живут и в Гималаях и повсюду сопровождают альпинистов. Сегодня Пасха. «Христос воскрес – воистину воскрес!». Русские и американцы обнимались и поздравляли друг друга с праздником. Весна пришла, полный штиль, на замерзшем озере появился первый ручеек. Над Эверестом нет привычных снежных флагов. Объявлен день выхода на штурм Эвереста: 30
апреля
ГЛАВА V. Восхождение Американцы уже определились с составом:
Роберт и Стив, Иен и Эд, а также Марк.
Наиболее сильный среди них
– Эд, но он сам попросился во вторую
группу, чтобы испытать себя при
восхождении на Американцы определились, а как мы? Завтра тренерский совет нам сообщит нашу судьбу. Китайская команда тоже еще не определилась. И вот, наконец, Шатаев и Ильинский по результатам предварительной работы участников и из соображений совместимости объявили состав и порядок выхода нашей команды на штурм: первая группа: Григорий Луняков и Сергей Арсентьев; вторая группа: Мстислав Горбенко и Андрей Целищев; третья группа: Александр Токарев, Екатерина Иванова и Анатолий Мошников. Возможно подключение тренера Ерванда Ильинского к дополнительной группе, если будут соответствующие условия. Пятый день отдыха. Первая группа готовится на выход. Идут споры – ставить Л7 на предвершине или нет. Ушел наверх Эрик. Пора, пора в бой! Я спокойно собрал и упаковал рюкзак для завтрашнего выхода. Впереди главное – вершина. Вдруг повезет и погода угомонится? Но Эверест – это Эверест, и вечером пошел снег. Несмотря на вчерашние молитвы тибетцев, снег шел всю ночь, и утром мы лопатами отгребали сугробы от палаток. В 9 утра облака стало разносить, и первым ушел топтать снег Шатаев. Вторая ночь на седле прошла нормально
– спали, а снег не прекращался,
откапывали палатку – за
ночь 10- Видимость до К вечеру поднялся сильный ветер, стала
видна в разрывах Северная стена и,
кажется, Л6. По связи узнали, что у них все
в порядке, решается проблема установки на
Переход в пятый лагерь сегодня удался нам с трудом. Во-первых, выпал свежий снег, а во-вторых, и это, наверное, главное, мы пересидели в базовом лагере, да и в ЛЗ тоже, а в результате несколько потеряли и форму, и напор. В Л5 всего две палатки, мне выпала палатка с тибетцами Да Цином и Гуй Сан. Они устроились спать с кислородными масками, предлагали и мне, но я отказался – решил использовать кислород только с 8300. 1-я команда дошла до Л7, установили две палатки. По голосам чувствую, что ребята устали, выполнили тяжелую работу (Сергей и Григорий идут без кислорода). Погода под вечер, как всегда, испортилась, пошел снег, поднялся ветер. В этот день Шатаев дал в Москву факс: «Госкомспорт СССР. Срочно, Колесову А.И. Сильный ветер, снег 4 мая задержали 1 и 2 группы соответственно в V и IV лагерях. Утром 5 мая из-за отсутствия видимости первая группа вышла только в 12 часов, проходя усложненный маршрут свежевыпавшим снегом, над облаками, и достигла Л6 (8300) в 16 часов. Из БЛ наблюдали в 30-кратную трубу, как группа до 18 часов устанавливала палатки «Чайна-Эверест» и «Норд Фейс», в которых расположились Цзе Бу, Да Чими (КНР), Стив Голл (США), в другой – С. Арсентьев, Г. Луняков и Роберт Линк (США). 6 мая (погода идеальная) группа планирует установить Л7 (8670) под второй ступенью и, возможно, выйдет на вершину. Но скорее всего это будет 7 мая. Вторая группа из-за нулевой видимости, сильного ветра не смогла выйти 5 мая из Л4 (7028) и осуществляет подъем в Л5 сегодня. 3 группа выходит из A3 в Л4. В. Шатаев, 6.05.90. Ледник Ронгбук». Восхождение! Восьмое мая. Эд настоял на выходе в два часа ночи. Андрей согласился с ним. Мои доводы выйти в 5-6 утра их не убедили. Они волновались, что не успеют вернуться назад, так как шли без кислорода, и вышли в 1.30. Я крутился до 3-х ночи, мне послышались за палаткой чьи-то шаги. Может, китайцы вышли, а может, йети пришел. Оделся, попил воды и в 4 вышел один в ночь. С фонарем нашел на снегу след, ведущий к стене. Одел кислородную маску (спал без кислорода), два баллона за спину. Подпитка кислородом позволила набрать высоту почти не задыхаясь. В 5:30 я уже стучался в палатку Л7, где залегли Григорий и Сергей (остальные из первой группы спустились в ЛЗ), спрашиваю, не проходила ли тут ночная пара – Эд и Андрей. Кто-то проходил с полчаса назад, отвечают. Я заглядываю в палатку и вижу, что все, и Андрей с Эдом в том числе, сидят и греются у примуса. Ну и шутки у вас на высоте! И это надо было выходить в такую темень, рисковать, чтобы теперь ждать рассвета! Но дело сделано, и я устраиваюсь в палатке рядом с ребятами, освобождаюсь от маски, чтобы обменяться впечатлениями и глотнуть немного чаю. Григорий и Сергей держались хорошо, но были в каком-то заторможенном состоянии. На вопрос, как там впереди, ответили, что путь однозначен. Я скрутился клубком и полусидя-полулежа задремал. Так и просидели до 9 утра, пока солнце не осветило палатку. Эд, правда, опять поспешил и вышел в 8 утра, а мы с Андреем почти одновременно в 9.30 и довольно быстро догнали Эда. Ключевое место маршрута – вторая ступень, скальная предвершина
гребня. Это 30-метровая, почти отвесная
стенка 4-5 категории трудности. Редкая для
высоты
Щекотливое место – Марк из 3-й группы потерял здесь рукавицу и подморозил руки, Цзе Цо сорвался. Без страховки, так как ее невозможно организовать, подъем продолжался по неприятным, складчатым, крутым скалам вершинной башни. Срыв почти наверняка означает конец. Скалы такие, что ни встать ногой, ни взяться рукой, а идти надо! Но днем идти – это не ночью карабкаться. После выхода на вторую ступень открылись
гималайские горизонты (очевидно, те, что Р.
Месснер назвал «хрустальными»). Меня
охватило волнение, напоминающее тот
душевный трепет, когда я делал свое
первое восхождение на Кавказе в Солнечная погода и небольшой ветер
позволили просидеть мне на отметке Хотел дождаться на вершине своих напарников, но их, к сожалению, все не было, и я начал не торопясь спускаться вниз. Метров через 100 встретил Андрея. Он шел без кислорода медленно, но достаточно уверенно. Снизу подошла вторая половина нашей группы: Иен, Гуй Сан и Ло Цзе, которые решили идти с ночевкой в Л7. Уже было почти темно, когда мы приняли решение спускаться из Л5 на седло в Л4. Дело в том, что весь Л5 был занят 3-ей группой в составе Ильинского, Токарева, Ивановой, Мошникова, Марка Такера, Ван Цзя и Цзе Цо. Ребятам нужен был полноценный отдых, а мы могли еще дотянуть до следующего лагеря. После взаимных пожеланий и приветствий мы начали спускаться по скалам вниз, цепляясь за перильные веревки. Этот знакомый и простой участок оказался довольно непростым для смертельно уставших альпинистов. С тяжелыми промокшими рюкзаками, падая и вновь вставая, мы тянулись друг за другом вниз. Вдруг на одном из скальных участков у меня лопнула кошка, отлетел задник: не выдержал металл. А если бы кошка лопнула на предвершинной стене? Никто из нас не мог подумать, что спуск
будет таким нелегким. Мы сегодня были на
вершине ( 10 мая наш тренер, ветеран советского
альпинизма, 49-летний Эрик Ильинский
достиг своей мечты – вершины
Горы, до которой в Сегодня Шатаев передал по телефаксу в Москву победное сообщение: «Госкомспорт СССР. Срочно, Колесову А.И. «Восхождение Мира на Эверест» экспедиции КНР-СССР-США завершается. Впервые на вершину из состава одной экспедиции поднялись 20 человек (8 – СССР, 7 – КНР, 5 – США). 10 мая в 10:40 первая советская женщина Екатерина Иванова ступила на высочайшую вершину Земли вместе с Е. Ильинским, А. Мошниковым, А, Токаревым, М. Такером (США) и Ван Цзя (КНР). На вершине состоялась встреча с американскими альпинистами, поднявшимися с юга из Непала». Нам 10.05.1990 зачитали поздравление от сенатора Эдвард М. Кеннеди: «Дорогой Джим! Огромные поздравления в связи с невиданным успехом «Восхождения Мира на Эверест»! Это была прекрасная идея – совершить гражданам Соединенных Штатов, Советского Союза и Китая восхождение на вершину, убрать ее от мусора предыдущих экспедиций. Я рад за всю команду, добившуюся замечательного успеха. Вы показали всем народам колоссальный пример того, как надо упорно работать для преодоления всех трудностей в мире. С поздравлениями и лучшими пожеланиями». К нашему большому огорчению, из нашей страны – ни звонка, ни факса. На собрании нашей команды Шатаев провел подробный разбор восхождения, на котором пришлось поднять неприятный вопрос – поведение Арсентьева и Лунякова на вершине. Оно было охарактеризовано крайне резко – как нарушение спортивной этики. Зачисленные в команду как вспомогатели, Луняков и Арсентьев по решению руководства команды получили почетное право взойти на вершину в составе первой шестерки, как представители СССР. Целью и смыслом всей экспедиции было даже не просто восхождение на Эверест, а именно одновременное достижение вершины альпинистами трех великих держав как символ мира и добрососедства. Именно провозглашение этой идеи дало возможность Джиму Уиттакеру и Уоррену Томпсону организовать такую экспедицию и найти в Америке поддержку людей, практически полностью оплативших все немалые расходы. Чтобы исключить любые неожиданности и довести такое сложнейшее дело, занявшее годы подготовки, до победного конца, решено было первой шестерке выходить одновременно и обязательно с кислородом. Луняков и Арсентьев решили достичь вершины по-своему, не взяв с собой кислородные баллоны, чем грубо нарушили условие восхождения первой шестерки. В результате они значительно отстали от американской и китайской связок, так как без кислорода шли гораздо медленнее. Альпинисты США и Китая вынуждены были час ждать их на вершине, чтобы окончательно не сорвать выполнение основной задачи – одновременное восхождение и поднятие на вершине флагов трех держав. Разбор оставил очень неприятный осадок. Кроме того, он подтвердил мое мнение, что дружного коллектива из сборной по альпинизму, составленной из альпинистов разных городов, не сделаешь. Это примеры и 82-го, и 89-го, и нашей экспедиции. Будущее – за клубными командами.
| |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
|
