|
|
|
|
|
|
| Альпинисты Северной Столицы |
|
Воспоминания
Срыв… Ты помнишь, как тогда в ночи Прошелестела вдруг веревка И мы повисли все неловко – На чем не знаю, хоть кричи. Что- то падение смогло остановиться Все чудом кажется мне до сих пор. Святой меж нами был иль духи гор Слегка решили порезвиться? Как тихо там мы распластались, Ни слова, ни одного движенья. Дальнейшего по льду скольженья – Мы только этого боялись. В лицо мерцали звезды нам, А мы заглядывали в вечность. Нам не хотелось в бесконечность Внизу ведь скалы, ну а там... Но наш товарищ – он висел повыше нас На выступ, что торчал надежно, Накинул медленно и нежно Веревку – этим нас и спас. Мы стали тихо шевелиться И вот уж на ногах опять. Нам надо было выживать И не досуг было молиться. Набили крючьев, закрепились, Ну, в общем, так как нас учили. Немного раны залечили И до утра «перекрутились». И вот к подножью вниз спустились И тень вчерашнего легла на наши лица: Кто шапочку свою нашел, кто рукавицы, Которые сюда мгновенно докатились. И лишь потом мы поняли, что Он Простил нас в этот раз, за что не знаем сами И до сих пор пред небесами Мы неизменно бьем поклон. Ничто не происходит в жизни просто так – Раз жизнь дарована ее и надо тратить. Друзьям, родным – ее теперь всем хватит На главное, на вечное, за совесть не за страх.1/
Транспортировочные работы на Чатыне. Все это не забыть мне никогда То была смесь трагедии и силы Грузинка за рулем красива и горда По речке горной в ночь рулила. Полуторка по ступицы в воде Она ж – вода ворочала камнями А мы сплоченные в беде В борта зло упиралися руками. Был шум воды, свет фар и наши крики Наш мат, что помогал передвиженью Луна сквозь грязь бросала нам на лица блики И не было тут места пораженью. Преодолели реку сам не знаю как Мы все трудились до седьмого пота Грузинка за рулем как Жанна д'Арк Вперед вела уставшую пехоту. Могло б случится все не так, Мог пыл быть наш не так неистов, Но в кузове в завернутых мешках Лежали шесть погибших альпинистов. Три дня тащили мы по горным тропам Друзей, сметенных вниз карнизом И вот тела сейчас их пред потоком, А души те, конечно, в paradise. Людей до сотни было там Единым соединены порывом, А звезды – те мерцали нам Желая, чтоб мы были живы.2/
Сверхъестественный страх Перед восхожденьем, как обычно, Проснулись в два часа утра. Оделись, изготовились привычно, Все, в общем, было как всегда. Стена стояла перед нами Они всегда стоят вот так – Ночевки выбираем сами, Чтоб меньше было к ним преград. И тут почувствовал я ясно, На гору не полезу я. Те ощущения ужасны, Что пронизали вдруг меня. Похоже на животный ужас Доселе незнакомый никогда. И мне пришлось сказать, натужась, Что не пойду я никуда. Конечно, все ребята изумились Такое редко встретишь среди нас. Пытались уговаривать и злились. Потом нашли вариант, какой всегда есть про запас. Они ушли, а Боб со мной остался, Все разговаривал со мною, чтоб отвлечь, А я – я только лишь пытался Те ощущения в понятное облечь. Пытался осознать что приключилось Ведь надо будет к людям возвращаться. Как жаль, что жутко так случилось С горами не хотелось мне прощаться. Потом мы ехали все в лагерь на машине Все ближе люди, встреча, тосты – Ведь группа сделала красивую вершину А мне хотелось прыгнуть с моста. Мы много стен прошли потом И не всегда мы были осторожны, Но кажется мне все же – это Он Меня в тот раз спасал от гибели возможной. От прочего спасли меня тогда Мои друзья, вы в этом мне поверьте. Я это не забуду никогда До той, до самой настоящей смерти.3/
Последний эпикриз… Когда на фирновом памирском плато Я оказался пред последней гранью В надежде отложить расплату Просил у Господа вниманья. Болело горло, двое было нас. Тут вертолет на плато сбросил грузы И не было вариантов про запас Такой расклад – ни козырей, ни туза. И мы таскали ящики из снега, Рыча от бешеных усилий И видело лишь голубое небо Как быстро их поземкой заносило. И как солдат присяге верный, Стрелявший до последнего патрона, Я все «пахал» и перебрал, наверное, У сердца резко изменились тоны. И у пещеры в спальнике лежал я, Придавлен безысходностью и болью А пики гор бесстрастно окружали Блистающее снежное безмолвье. В горах ангина как последний эпикриз Процент на выживание ничтожный Шанс есть, когда спускают быстро вниз, Но… двое нас – и это невозможно. Еще хотелось бы пожить Познать любовь и ласку женщин – Естественно наверно дорожить Всем этим средь ледовых трещин. Мне с детства мама очень ловко, Уверенная, что так надо, Любовь все прививала к тренировкам Она от соблазнов в том видела ограду. И оградила, Господь ей прости Она хотела ведь как лучше Переполнялось сердце от тоски Что тело и душа земного не получат. Но был отец, погибший уж давно Есть сын, еще совсем наивный – Без их участия мне было б не дано Продолжить жизнь – я понимал интуитивно. Я к ним и Богу обратил молитвы – Ну кто еще там мог бы мне помочь На том высокогорном поле битвы Смертельную опасность превозмочь. И помогли – немного отпустило, И подошли на помощь мне друзья Грехи, как видно, небо мне простило Дало понять – туда пока нельзя. И так как долг мой необъятен Перед друзьями, близкими и Богом Хотел бы ими быть понятен Я прежде чем предстать пред роковым порогом. Дай Бог, чтобы на помощь не позвали, Но если для кого наступит ночь, Хотелось бы, чтобы ко мне воззвали И я надеюсь, что смогу помочь.4/ | ||||||||||
|
