|
|
|
|
|
|
| Альпинисты
Северной Столицы |
|
Блещунов Александр ВладимировичЛариса
Кашевник – 1 разряд,
С детства Александр был человеком неординарным. Его друзья по школе, а также по химико-технологическому техникуму рассказывали, что он был грандиозным выдумщиком и организатором различных походов и экспедиций. Куда только будущий альпинист не заводил своих друзей! Были здесь и походы по Крыму, и вылазки в одесские катакомбы. После окончания в 1932 г. техникума, Блещунов попал по распределению в Азербайджан, на консервный завод в г. Ордуба. Горы Нахичевани он всегда вспоминал как нечто невыразимо прекрасное… В
1933 Александр вернулся в Одессу, поступил
в Институт инженеров морского флота и
вскоре организовал в институте секцию
альпинизма. Избранный её председателем,
он руководил ею до Блещунов был образованнейшим человеком. Он хорошо знал русскую и зарубежную литературу, знал и понимал музыку, владел несколькими языками, изучал и хорошо знал искусство, любил поэзию. Он был человеком многогранных интересов. Его интересы были на стыке трех направлений, которые он сочетал в своей жизни: альпинизм, коллекционирование предметов искусства, исследовательская работа инженера-физика. Еще
в 1940 году, по приглашению Ленинградского
физико-технического института, Блещунов
возглавил Памирскую экспедицию, в задачи
которой входила организация научной
лаборатории на высоте
В честь этой сложнейшей научной экспедиции в 1948 году одна из памирских вершин и перевал были названы именем Блещунова (читайте статью «Впервые на пик Гармо»).
Воевал Александр Владимирович на разных фронтах, был награжден 5 орденами и 10 медалями. Закончил войну в Берлине, в чине майора. Главной своей наградой считал медаль «За отвагу» за спасение знамени бригады. Сразу же после войны альпинистский опыт Блещунова понадобился в совершенно новой области – строительстве крупных научно-исследовательских объектов. Первым из них была высокогорная научная лаборатория на горе Арагац в Армении. В сложных горных условиях Блещунов возглавил строительство, доставку уникального оборудования и его монтаж. Здесь в полной мере проявились замечательные организаторские способности Блещунова, завоевавшие ему глубокое уважение среди ученых – физиков. Его личными друзьями были академики И. Тамм, А. Алиханов, С. Хейфец, проф. О. Агаханянц. Следующей его работой было руководство строительством электронного кольцевого усилителя в Армении. Затем, в составе комиссии Министерства геологии СССР, он занимался исследованием высокогорных объектов. Об этой работе он также рассказывал совсем немного. Вообще в биографии Блещунова достаточно «белых пятен». Это было неудивительно. Он был не только знаком, но работал и дружил с выдающимися физиками, академиками А.Ф. Иоффе, П.Л. Капицей, А.И. Алиханяном. Сегодня ни для кого не секрет, что эти люди стояли у истоков ядерной физики, и все, что связано с их работой, строго засекречивалось. Близкие друзья рассказывают, что знаком был Александр Владимирович и с академиком А.Д. Сахаровым. Далее было возвращение в Одессу и руководство Проблемной лабораторией Одесского института холодильной промышленности, где работало 250 сотрудников, которой он руководил до ухода на пенсию в 1974 году. С 1946 года более 30 лет он продолжал возглавлять одесскую секцию альпинизма. Практически до 1959 г. он ежегодно организовывал и руководил летними сборами альпинистов Одессы. А с 1960 занимался только организационной деятельностью. За эти годы он подготовил сотни разрядников, десятки МС СССР и КМС-ов. Блещунов вырастил целую плеяду спортсменов, будущих наставников молодых альпинистов (В.Лившиц, И.Люцин, В.Симоненко, А.Ставницер, Э.Вайсберг, Б.Британов, П.Тепляков, В.Федченко, В.Свириденко и др.). Возглавляя одесский альпинизм на общественных началах, Блещунов оказывал огромное влияние на молодежь, развивал у молодых интерес к искусству, литературе, поэзии. А начинали все будущие альпинисты под руководством А.В. Блещунова – через «Карпаты» и «Южный Буг». Вспоминает одессит В. Свирский: «Для получения значка «Альпинист СССР» нам необходимо было совершить два зимних восхождения в Карпатах. Сначала мы поднимались на лыжах на Брецкул. Размещались в приюте («кто с путевкой, тот ляжет на нары, кто «дикарь», тот пойдет на чердак») и утром пошли на восхождение «Траверс Говерла - Петорс». Затем спуск вниз и восхождение на «Поп Иван Черногорский». Поездки были очень недорогие. Льготные билеты на проезд в поезде и один рубль на питание в день. Для Александра Владимировича это было непросто организовать. Нужны были инструкторы по альпинизму на две смены, разрешение КСП на восхождение; организовать питание, вооружить одесситов лыжами и обеспечить их безопасность на трассе. Иногда для обеспечения безопасности прохождения маршрута на соревнованиях к деревьям на крутых поворотах привязывали постельные матрацы, натягивали канаты для «улавливания отклонившихся от маршрута» одесских горнолыжников. Одессит на лыжах – смешно, а одессит на лыжах в горах – это очень опасно. Нам это смешно, а какая ответственность лежала на Александре Владимировиче! И, тем не менее, каждый год все повторялось, все новые и новые молодые люди втягивались в этот прекрасный вид спорта, благодаря которому они увидели горы. Не менее трудным делом для Блещунова была организация соревнований по скалолазанию на Южном Буге в районе деревни Константиновка, где сейчас находится Южно-украинская АС. Для нас это был праздник. Происходило это ежегодно в конце апреля - начале мая. На «Буге» проводились занятия и соревнования по скалолазанию. Более демократичных соревнований в жизни никогда не встречал. Никакой «квалификации» или отборочных соревнований. На «Буг» съезжались альпинисты со всех концов Союза. Палаточный городок насчитывал сотни палаток.
Всю эту ораву надо было организовать и накормить. Для организации питания вывозилась армейская кухня. Опытные альпинисты говорили, что на Буге самая лучшая «скальная лаборатория» для занятий скалолазанием. В соревнованиях участвовало около 300 человек. К соревнованиям были допущены все желающие, даже те, у кого практика хождения по скалам ограничивалась тренировками на стенках, сложенных из ракушечника, парадного подъезда к курорту Куяльник, и ни разу не бывавшие в альплагерях. Все это помогало молодым альпинистам-одесситам в дальнейших занятиях альпинизмом. Студентам, прошедшим Карпаты и Южный Буг, Блещунов выдавал удостоверение значок «Альпинист СССР», которое не признавалось Федерацией альпинизма, но во многих альплагерях начальники учебных частей, лично знавшие Александра Владимировича, а часто являющиеся его учениками, закрывали на это глаза, и одесситы в первый же год получали 3 разряд по альпинизму». Любовь к первозданной природе гармонично сочеталась у Блещунова с любовью к искусству. Еще с детства он начал заниматься коллекционированием предметов прикладного искусства. Девятилетним мальчиком в витрине одного из магазинов он увидел среди множества статуэток изящную фигурку крестьянки. Она пленила его воображение и была куплена. Очевидно, уже тогда в ребенке неосознанно жила любовь к красоте. И, конечно, он не предполагал, что через десятилетия эта вещица украсит одну из витрин его личной коллекции. Блещунов всю свою жизнь посвятил созданию коллекции, которая и сейчас несет на себе отпечаток его неординарной личности. Интерес к собирательству Блещунов унаследовал, по словам матери, Екатерины Мироновны, от своего деда, предпринимателя Мирона Драбкина. Но Александру Владимировичу недостаточно было просто приобретать произведения искусства и предметы антиквариата, он старался передать радость общения с прекрасным окружающим его людям, а таких было очень много. В гостях у него встречались самые разные люди – спортсмены и артисты, художники, поэты и ученые. Дом Блещунова всегда был открыт для друзей и единомышленников. Здесь зарождались утраченные, казалось бы, традиции жизни старой интеллигенции – домашних собраний произведений искусства, домашних музыкальных и поэтических вечеров. Люди, бывавшие в этом гостеприимном доме, старались помочь Александру Владимировичу в его собирательстве. А началось «собирательство» в двух комнатах коммунальной квартиры, которые занимал Блещунов с матерью. Все его «богатства», привезенные из разных уголков страны, размещались на полках, полочках, в тюках, в чемоданах. Конечно, заниматься ими было трудно. Он с такой любовью доставал из чемоданов свои сокровища и рассказывал, рассказывал о них. Слушать его было очень интересно. Предметы старины доставались коллекционеру по-разному. В иных случаях действовать приходилось молниеносно. Узнав, что в небольшой деревушке недалеко от станции Бессарабская, в сарае свалена церковная утварь из разрушенного храма, Блещунов отправился туда вместе с молодыми альпинистами, совершив под проливным дождем пятнадцатикилометровый марш-бросок, после чего в Одессу были доставлены ценные старинные иконы. Зная пристрастие своего тренера и учителя, ребята из альпклуба высматривали старинные вещи на старых балконах, заброшенных дачах. Так оказался в коллекции металлический сундук, вычеканенный немецкими мастерами в XIX веке по мотивам произведений фламандского художника Давида Тенирса - младшего. На балконе одного из старинных одесских домов хозяйка держала в этом сундуке старые вещи. Оценив находку, пацаны выменяли ее на мешок картошки. Секретер, оказывается, был найден на окраине Одессы. Чудесный ореховый шкаф середины XVIII века пришлось освобождать от слоя черной краски. Бывали и более курьезные находки. Кресло начала XIX века, выполненное в стиле «русский ампир» (на всем пространстве СНГ таких сохранилось только два; второе – в СПб), было «экспроприировано» в одном старом доме. Жильцы держали его в коридоре, завалив всяким хламом. Представившись пожарными инспекторами, альпинисты очистили коридор от пожароопасного мусора… и в т.ч. от кресла. Вскоре оно заняло почетное место в коллекции Блещунова. Однажды, зайдя в мясную лавку, Блещунов увидел, что мясник разделывает тушу на какой-то странной доске. Доска оказалась частью японской деревянной ширмы конца XVII века, покрытой резными рисунками и перламутровыми инкрустациями. Бесценную доску мясник недорого уступил. Позже у него же были выкуплены и остальные части великолепной ширмы. Другая японская ширма из натурального шелка с вышитым орнаментом была найдена на свалке. Многолетняя работа реставраторов вернула этим вещам первоначальный вид. Часто предметы старины просто дарили Александру Владимировичу. Здесь следует упомянуть о его гениальном умении притягивать к себе людей. Пришедшие однажды в Волшебный дом становились его постоянными посетителями. Многие люди, не будучи коллекционерами, дарили собирателю уникальные вещи. Так произошло с Антониной Антоновной Наквасиной, передавшей Блещунову уникальные предметы культуры и быта буддийского Востока. Это были средневековые свитки рукописей, посуда, различные статуэтки. Анастасия Антоновна, потомственная дворянка, в 1921 уехала из Хабаровска, более 60 лет прожила в Китае. Там она вышла замуж за богатого промышленника Наквасина. Вернувшись на Родину, она жила недолго на Урале, а затем перебралась в Одессу, где познакомилась с Блещуновым и передала ему часть своих вещей, привезенных из Китая. Возможно, она же подарила коллекционеру фаянсовую статую бога счастья и долголетия Дзю-род-зина. Она выполнена в виде большой копилки. Монеты Дзю-род-зин проглатывает. Коллекцию пополнило интереснейшими экспонатами участие собирателя в Монгольской экспедиции. Сохранился интересный документ – справка, выданная Комитетом наук Монгольской Народной Республики в том, что Блещунову А.В. разрешается вывезти предметы, не представляющие собой музейной ценности: бронзовые и глиняные табакерки, фигурки божков, храмовые лампы и посуду. Так считали в далеком 1951 году. Сегодня монгольские экспонаты составляют гордость блещуновского собрания. В послевоенные годы немало антиквариата было привезено из Германии. Фронтовики, прошедшие горнило Второй мировой войны, умирали. Их жены порой были вынуждены продавать или обменивать на продукты питания ценные вещи. Александр Владимирович вел уникальную тетрадь, которую называл «тетрадка – наводка». Здесь хранились адреса и телефоны знакомых и малознакомых людей, продававших или обменивавших антикварные вещи. Иногда, чтобы приобрести тот или иной предмет, Блещунов обхаживал хозяев годами, но непременно добивался желаемого. После одной такой долгой «осады» в коллекции оказался сервиз мейсенского фарфора. К деньгам Александр Владимирович относился философски: не жалел другим, но, если нужно было потратить на себя, упирался долго и настойчиво, под разными предлогами. Если он узнавал, что где – то можно купить секретер ХIХ века, он тотчас посылал по адресу кого-то из ребят и платил сумасшедшие деньги за развалюху, изъеденную жучком. Прежде, чем такая «обновка» вносилась в дом, во дворе производилась чистка и дезинфекция. В быту Блещунов был очень скромным и нетребовательным человеком. Купить новую рубашку или носки было для него непросто, он под разными предлогами жалел для себя денег. Александр Владимирович был очень непростым, очень разным, очень недюжинным, очень мудрым и бесконечно обаятельным человеком. Внешне он был не красавец, среднего роста, и сажень в плечах была не косая. Но сколько же было притягательного в этом человеке! Один только раз, пообщавшись с ним, человек, пришедший впервые, понимал, что придет еще много раз. Такой человек становился «своим», готовым поделиться всем, что имеет. Дом Александра Владимировича был открыт для всех. У него не было своей семьи, но почти ежедневно за стол садились ужинать 6-8 человек. Он любил людей, особенно молодежь, которую можно было взять с собой в горы и показать величественную красоту природы и красоту искусства. В любом попутном городе он не пропускал ни одной местной достопримечательности, приводил своих спутников то к развалинам старой крепости, то к пещере, то в музей. Он никого не поучал, но уже одно то, что эти молодые люди приходили к нему домой, попадали в мир красоты, сидели за одним столом с выдающимися учеными, артистами, художниками – оставляло неизгладимое впечатление. Даже животные, казалось, преображались под его влиянием. В комнате Александра Владимировича жили две кошки и две собаки, не породистые – обыкновенные дворняжки. Все четверо спали в обнимку, ели из одной миски, жили в дружбе и в мире. В один из вечеров, будучи больным, предчувствуя, что жизнь завершается, Александр Владимирович обратился к друзьям – альпинистам с вопросом, что делать с коллекцией. Вещей было так много, что их стало трудно хранить и содержать в чистоте. И тогда один из его любимых воспитанников КМС по альпинизму Изя Люцин (Илья Самойлович Люцин – главный технолог Одесского завода Радиально-сверлильных станков), посоветовал подарить коллекцию городу и создать музей. Александр Владимирович загорелся идеей отдать свое собрание Одессе и сделать это раньше других дарителей частных коллекций (например, И.С. Зильберштейна в Москве). Были направлены письма всем, кто мог способствовать созданию музея и оформлению дарения. Большое участие в этом принял воспитанник Блещунова, МС СССР по альпинизму, в то время мэр Одессы Валентин Симоненко.
Насколько в те времена это было сложно, казалось невыполнимым, знают только участники этого события. На эту идею работал отдел культуры горисполкома, газета «Вечерка». Необходимо было перевести жилой фонд в нежилой, выделить соседям семи комнат квартиры и т.д. За создание музея В. Симоненко, как мэр города, получил выговор по партийной линии с занесением в учетную карточку, чем он гордится до сих пор. Блещунов считал свое собирательство не личным делом, а важным социальным фактором. Он полагал, что собиратели являются мощной армией хранителей культурного наследия прошлого, и что их собрания должны быть сосредоточены в официальных государственных хранилищах. Поэтому в 1988 он обращается к председателю правления Советского фонда культуры академику Д.С. Лихачеву с письмом: «Прошу принять в дар Советскому фонду культуры собрание предметов прикладных и изобразительных искусств вместе с собранной мною библиотекой по искусству. Мой дар прошу передать городу Одессе через Советский фонд культуры для организации в Одессе музея личных коллекций». Дар Блещунова был высоко оценен Советским фондом культуры, от которого на имя дарителя поступило благодарственное письмо за подписью Д.С. Лихачева. Но и это письмо не помогло преодолеть косность чиновников. «Чудо» свершилось благодаря вмешательству Раисы Максимовны Горбачевой, которая являлась в то время одним из руководителей Фонда. И уже через две недели в Одессу по всем телефонам – от Обкома партии до Горисполкома – звонили из всемогущего ЦК КПСС. Музей был открыт 28 января 1989 года. Улица Гарибальди (Б. Польская), дом 19.
Проходят люди. Останавливаются. Читают вывеску: «Муниципальный музей личных коллекций имени А.В. Блещунова». И, поднявшись на четыре ступеньки, попадают в мир прекрасного. Около трех тысяч самых различных экспонатов – безвозмездный дар городу Одесса от неутомимого собирателя старины Александра Владимировича Блещунова. Обычно под словом «коллекция» подразумевают целенаправленное собирательство. Здесь собрание совсем иное. Его особенность заключается в том, что, четко разграничив экспонаты, Александр Владимирович составил более двадцати мини-коллекций, в каждой из которых просматривается биография собирателя.
Мемориальная комната А.В. Блещунова - рабочий кабинет коллекционера, в котором собраны предметы, наиболее дорогие создателю музея (семейные реликвии, фотографии друзей, учеников) материалы, связанные с военным и альпинистским этапами его жизни. «Русская старина». В этой комнате хранятся в основном предметы быта горожан ХIХ – начала ХХ веков: вещи, которые окружали наших предков, создавая неповторимый фон эпохи. В комнате «Буддийский Восток» представлены предметы искусства народов Японии, Китая, Монголии и Тибета. В зале экспонируется ширма XVII века из коромандельского лака, отличающаяся высоким художественным исполнением, представлены небольшие коллекции китайского и японского фарфора, флаконов для нюхательного табака из полудрагоценных камней. В комнате «Западная Европа» представлены предметы мебели, образцы фарфора, стекла, а также живописи 18-19 вв. Композиционным центром зала является венецианское зеркало в резной деревянной раме, над которой экспонируется галерея портретов царствующих особ 17 – 18 вв. Широко представлен европейский фарфор (изделия Мейсена и Вены, Берлина и Лиможа). Хороша коллекция миниатюр, среди которых выделяются портреты Р.Вагнера, Наполеона, Жозефины, Марии - Луизы Австрийской. Здесь же уникальная коллекция вееров из различных материалов (панцирь черепахи, слоновая кость, перья страуса, петуха). «Лестничный пролет» украшает небольшая коллекция работ Б.А. Смирнова-Русецкого, одного из учеников Н. Рериха. В собрании украинского искусства представлены народные промыслы Украины: образцы иконописи, иконы – примитивы, написанные на холсте, коллекция королевских тканых полотенец XIX века с рисунком российского герба. В зале «Мусульманский Восток» представлены предметы быта народов Средней Азии и Закавказья. Интересно собрание ковров: это и знаменитый персидский ковер с изображением цветущего дерева и птиц, и хурджумы (небольшие коврики – сумки). Зал «Одессика» посвящен родному городу; включает и мемориальные вещи, и книги, ставшие уже библиографической редкостью, и старые газеты, фотографии, и работы одесских художников. В зале «Христианство» собрана коллекция самобытных старообрядческих икон, ростовской финифти, церковной утвари. До конца жизни Александр Владимирович был директором «своего» музея. Небольшой коллектив сотрудников музея бережно хранит его сокровища, фонд музея увеличился до десяти тысяч экспонатов. Благородный труд этого человека не пропал даром. В музей Блещунова приходят гости города, альпинисты и люди искусства. Звучит любимая им музыка, стихи, рассказы, воспоминания друзей. Каждый месяц в музее устраиваются выставки молодых художников. А созданный им Альпклуб «Одесса» стал сильнейшим на Украине. Так же читайте статью: Блещунов Александр Владимирович | ||
|
