РАЦЕК ВЛАДИМИР ИОСИФОВИЧ (1918-1980)

Георгий Калинин – МС СССР, Ташкент.
Под редакцией Германа Андреева – МС СССР.

 

К 100-летию со дня рождения…

 Горы… От одного взгляда на них сразу становилось прохладнее. В далеком детстве они казались замками из сказки: мрачно-темные замки поднимались в синеву неба, постепенно светлея, а на самом верху были увенчаны сияющим хрусталем.

Горы… К ним тянуло, как магнитом. Казалось, что они стоят прямо за околицей. В четырнадцать лет состоялось первое знакомство с ними. Отец (Рацек старший) отправляется в центральную часть Киргизского хребта на поиски лекарственных растений и берет с собой двух сыновей – Владимира и Юрия.

Братья взбирались по мокрым от дождя травянистым склонам, лихо катались на мелких осыпях, пробовали свою мальчишескую цепкость на скалах, а однажды даже отправились в поход к снежникам – за что и получили в полной мере от отца. Видимо, здесь и заразился Владимир Рацек на всю жизнь «вирусом» гор. С той поры и остались в его памяти трудные латинские названия растений, появились те зачатки ботанических познаний, которые пригодились и в зрелые годы – в пору его многочисленных поездок и экспедиций по Средней Азии.

Отец Владимира Рацека переселился в Киргизию в конце двадцатых годов. До этого он служил в графском поместье Бобринских, расположенном на берегу Волги в ее среднем течении. Родом он был из Чехии, откуда, по приглашению графа Бобринского, приехал в Россию и работал у него садовником. Здесь он женился и вскоре в семье родился первенец, Юрий. 23 августа 1918 года в семье Рацеков родился второй ребенок, его назвали Владимиром.

Владимиру Рацеку было пятнадцать лет, когда при Фрунзенском обкоме комсомола организовывается геологический поход, в котором он принимает самое активное участие.

Однажды в разговоре Владимир Иосифович сказал, что тогда, перед походом, он перечитал о горах все, что смог достать в школьной и городской библиотеках, листал газетные и журнальные подшивки. Выискивал в них очерки Н.В. Крыленко и М.Т. Погребецкого, штудировал отчеты Памирских экспедиций, открывал для себя имена Пржевальского и Амундсена, благоговел перед Нансеном и Скоттом.

Тот поход закончился успешно. Его участники прошли 700 километров по живописным долинам Таласского и Ферганского хребтов, пересекли их по несложным перевалам дважды, доставили в город образцы горных пород и минералов.

А осенью его и Петра Хотянского, товарища по походу, по рекомендации Республиканского совета по делам физической культуры и спорта включают в инициативную группу экспедиции М.Т. Погребецкого. Слава о Михаиле Тимофеевиче Погребецком, покорителе гиганта Тянь-Шанских гор – Хан-Тенгри, гремела в те годы на всю страну наравне с именами полярников и героев-стратонавтов. Погребецкий организовал школу альпинизма, в которую были направлены лучшие комсомольцы из разных городов страны, уже знакомые с горами. Школа функционировала в Джетыогузском ущелье. Горные «классы», где обучались передвижению на скальном, снежном и ледовом рельефах, находились непосредственно на склонах горных вершин.

Погребецкий и другие преподаватели школы, известные на всю страну альпинисты, прививали любовь не только к спортивным восхождениям, но и к научно-исследовательской работе в высокогорье, так мало еще изученном. Здесь Рацек сдружился с Игорем Оксеничем и Касымом Байгазиновым, тоже фрунзенцами. Они вместе мечтали по окончании Школы создать в городе альпинистские секции, вместе пройти маршрутами на еще ни кем не покоренные вершины гор. Больше всех фантазировал Касым, успевший побывать во время военной службы в учебном походе на Памире и с гордостью носивший круглый значок, пересеченный изображением ледоруба на фоне двуглавого эмалевого Эльбруса – добрая зависть всей Школы.

Занятия шли своим чередом, когда поступила тревожная весть – группа альпинистов из Москвы, повторив путь Погребецкого на Хан-Тенгри, терпит бедствие. Участники экспедиции, попав в непогоду, получили сильные обморожения и с трудом спускаются вниз по леднику Иныльчек. Среди пострадавших известные всей стране первые покорители памирских семитысячников – братья Абалаковы Евгений и Виталий, а так же Леонид Гутман, им требовалась срочная помощь. В спасательную группу были включены сильнейшие участники Школы, в их числе и Владимир Рацек.

Путь к леднику Иныльчек вел через два высокогорных хребта. Был конец сентября, в горах Тянь-Шаня была уже настоящая зима. Тропа через Каракольскую седловину то и дело исчезала под снежным покровом и тонкой наледью, пришлось применять ледорубы и веревочную страховку. Лошади вязли в глубоком снегу и скользили подковами на льду.

За активное участие в проведенной спасательной акции на Тянь-Шане ее участники, в т.ч. и Владимир Рацек, были награждены Почетными грамотами комсомола Киргизии. Грамоты вручал на торжественном построении вместе с удостоверениями инструктора альпинизма сам Погребецкий.

…Мне думается, что приезжая в город своей юности, Владимир Иосифович Рацек каждый раз, бросая взгляд в сторону гор, вспоминал тот июньский день 1937 года, когда вместе со своими друзьями совершил свое первое восхождение на горную вершину. Альпинисты назвали ее пиком Компартии Киргизии. Позже были другие, также никем непройденные и более сложные, маршруты. Но эта гора и этот маршрут были первыми!

Сотни альпинистов проходят сегодня проторенными тропами к вершинам Киргизского хребта, но мало кто из них знает, что в довоенные годы первые следы на склонах и гребнях, где лежат эти тропы, проложены комсомольцами-альпинистами города Фрунзе (ныне Бишкек), в числе которых был и Владимир Рацек.

…Пик Комсомола Киргизии. Пик Фрунзе. Манас. Электро. Медик. Пик Школьников. Пионер. Павлика Морозова… и другие вершины. Тогда, в канун войны, они давали вершинам имена, созвучные тому периоду советской эпохи. В городах, крупных селениях и, даже колхозах создавались секции альпинизма. В те годы В.И. Рацек работал в Спорткомитете Киргизии сначала инструктором, а затем руководителем отдела альпинизма и туризма.

Рацек. Фрунзе. 1939 год

Пожелтевшие вырезки из довоенных периодических изданий – газеты «Комсомолец Киргизии», «Советская Киргизия», журнал «На суше и на море» – богатейший архивный материал; и за каждой строкой, за каждым маршрутом стояло имя инициатора, непосредственного организатора и участника всех мероприятий Владимира Рацека. Лыжный переход Фрунзе - Джалалабад. Первое зимнее восхождение в республике – пик Манас. Высокогорные походы с допризывниками городов Фрунзе и Токмака. Альпиниада колхозников-допризывников. Традиционные горные походы, организованные газетой «Комсомолец Киргизии». Многодневный военизированный поход через перевалы Киргизского хребта.

Суровое будущее подтвердило готовность киргизских альпинистов к защите Родины. Знаменитая гвардейская дивизия генерала Панфилова, закрывшая гитлеровцам подступы к Москве, почти полностью была сформирована из воинов, прошедших начальную боевую подготовку в горах Киргизии. Шопоков, участник альпиниады колхозников-допризывников, один на один вышел в неравный бой с фашистским «тигром» – погиб, но победил. Ему посмертно присвоено звание Героя Советского Союза. Касым Байгазинов, солист театра оперы и балета, заядлый альпинист, неизменный участник всех походов и восхождений, также панфиловец, погибший в бою под Москвой. А другие ребята? Багельдинов, Османов, Юрий Рацек… Не перечислить имен тех, кто не вернулся из боя, кто не смог больше взять в руки ледоруб и снова подняться на заоблачные вершины родной Киргизии.

Для альпинистов Киргизии 1937 год был годом первых сложных восхождений. По командировке Всесоюзного комитета физкультуры и спорта из Москвы во Фрунзе прибыли опытные альпинисты – Н.П. Попов и Г.И. Белоглазов. Их задача – передать свой восходительский опыт молодым альпинистам Киргизии, вывести их на новые вершины, на сложные маршруты. Спорткомитет Киргизии поручает четверке – Попову, Белоглазову, Байгазинову и Рацеку – после ряда восхождений в Ала-Арче (с тех времен и появилась стоянка Рацека в 5 часах ходьбы от а/л «Ала-Арча» – прим. ред.) выехать в Каракольское ущелье для совершения восхождения на высшую точку хребта Терскей-Алатоо – пик Каракольский, высота которого 5280 метров.

Стоянка Рацека

В те годы автодорога к озеру Иссык-Куль доходила только до Рыбачьего. Альпинисты от этого селения на пароходе пересекли озеро и, пересев на лошадей, выехали из Каракола вверх по ущелью. 28 июля они подъехали под каменный завал, откуда пешком подошли к подножью горы. Гора поражала отвесами скал и крутизною ледопадов. Недаром за год до этого экспедиция А.А. Летавета не смогла покорить ее.

Восходители выбрали путь по ледовым сбросам западного ребра. Двумя связками, поочередно, то, пробиваясь по снежным склонам, то, вырубая ступени во льду, переползая по снежным мостикам через трещины, с опаской поглядывая наверх, откуда в любой момент могли обрушиться нависающие ледовые глыбы, восходители, в конце концов, поднялись на гребень под скальную башню вершины. Здесь, на высоте 4600 м, провели в палатке неуютную ветреную ночь. Наутро, с трудом угадывая дальнейший путь, альпинисты в густом тумане очень медленно приближались к цели. Скалы. Лед. Снег. Снова скалы. В тумане такое чередование рельефа кажется бесконечным. Вот как описал в своих путевых заметках на страницах «Киргизской правды» Владимир Рацек: «Видимости нет. Туман густой пеленой заволакивает все кругом и только в порывы ветра мгновениями виден дальнейший путь. Последние метры труднейшего пути. Наконец – вершина».

Восхождение на Каракольский пик было серьезным испытанием для молодого альпиниста и Владимир Рацек с честью выдержал его.

В то же лето (1937) профессор Август Андреевич Летавет возглавил новую экспедицию на Тянь-Шань, куда по рекомендации товарищей по восхождению на пик Каракольский были включены Рацек и Байгазинов. Это был период новых географических открытий и первых горных восхождений. Годом раньше А.А. Летавет прошел через хребты Терскея и Сарыджаса, засек с их перевалов изумительные по красоте, грандиозные вершины Тянь-Шаня. Высшую точку хребта Куйлю он назвал пиком Советской Конституции, в честь только что принятого Основного Закона Советского государства. В честь президента Академии наук СССР пятитысячная вершина, стоящая напротив, через ледник, была названа пиком Карпинского.

В плане экспедиции 1937 года намечались восхождение на пик Нансена и разведка пути на пик Советской Конституции.

В середине августа караван из 23 лошадей выступил из Каракола и на шестой день, преодолев два перевала, прибыл на ледник Иныльчек к подножию пика Нансена. Северная сторона вершины не внушала никаких надежд на успех восхождения. Подъем по ледовым стенам и скалистым ребрам мог окончиться трагически. И альпинисты ведут караван в обход горы по леднику Кан-джайляу.

В одном из номеров довоенных выпусков журнала «На суше и на море» (это позже журнал стал ежегодным альманахом) опубликован очерк А.А. Летавета «Экспедиция в Тянь-Шань», иллюстрированный замечательными фотоснимками автора и участников экспедиции. Вот что пишет Летавет о подходах к пику Нансена: «День проходит в лихорадочной работе по прокладке дороги по крутым моренам, в рубке ступенек на склонах ледовых бугров. Наши лошади проявляют прямо чудеса «ледовой техники».

 На десятый день после выступления из Каракола (25 августа) начинается путь, к которому альпинисты готовились целый год. В этот день группа восходителей набирает 1300 метров высоты и устанавливает лагерь на плече пика. Через день – штурм. Семерка восходителей в отличном темпе выходит на западное плечо вершины, где альтиметр показывает уже 5300 метров, на север обрываются головокружительные отвесы льда до самого Иныльчека. Впереди к вершине ведет узкий снежный гребень и обледенелые плиты скал. Погода портится. Ветер метет мелкий снег, забивая его под одежды. Мерзнут ноги. Трое поворачивают назад. Путь вверх продолжают Черепов, Белоглазов, Попов и Рацек. И вершина покоряется им. В пять часов вечера четверка вступает на высшую точку хребта Инылчек-тау – пик Нансена. Отсюда с высоты 5697 метров им открылся Центральный Тянь-Шань – величественный и труднодоступный, с еще не взятыми вершинами и даже полностью не нанесенный на географическую карту.

 Следующая гора – пик Советской Конституции – изумительная по форме, двуглавая красавица планировалась, как объект для будущих восхождений. Спустившись с пика Нансена, отряд перебазировался в район хребта Куйлю. На разведку по северному гребню выходят Попов, Черепов, Мухин и Рацек. К соседней вершине, пик Карпинского, направляются Летавет, Белоглазов и Ходакевич.

 Разведка приносит радостную весть: путь по северному гребню на пик Конституции приемлем, есть возможность подняться на вершину, не откладывая восхождение на будущее. Снова та же четверка выходит в путь и достигает цели. В очерке А.А. Летавета о трех восхождениях на Тянь-Шане (был также покорен пик Карпинского) есть такие строки: «Высота пика Карпинского 5050 метров. Отсюда перед нами открылась грандиозная панорама. На востоке отчетливо виден знакомый нам уже пик Нансена, а прямо за ним конус Хан-Тенгри. Но больше всего привлекла наше внимание вершина, расположенная южнее, которая по своей высоте вполне может спорить с Хан-Тенгри. Это совершенно неизвестная вершина представляет собой огромный ледяной массив, резко возвышающийся над окружающими горами».

 «Огромный ледяной массив» заинтересовал и восходителей на пики Нансена и Конституции. Ведь они так же, как и Летавет, наблюдали его с покоренных вершин. На обратном пути все разговоры непременно возвращались к неизвестной горе. Экспедиция уезжает с Тянь-Шаня с твердым намерением – вернуться на следующий год, пробиться вглубь тянь-шаньской горной системы к неведомому хребту Кокшаал-тау, отыскать там «огромный ледяной массив», по высоте соперничающий с Властелином Гор – Хан-Тенгри, и покорить его.

 Три высотных восхождения сразу выдвинули Рацека в число сильнейших альпинистов страны. В новую экспедицию А.А. Летавета на Центральный Тянь-Шань он был включен наравне с такими прославленными восходителями, как Леонид Гутман – участник восхождения на Хан-Тенгри, Иван Черепов, Иван Юхин, Александр Сидоренко.

 Это была удивительная по своей целеустремленности экспедиция (1938 года), щедрая на приключения, прошедшая почти на всем своем протяжении, на грани риска и закончившаяся победой мужественной тройки – Л. Гутман, А. Сидоренко, Е. Иванов – над суровой горой. Высотомер восходителей показал отметку, близкую к семи тысячам метров, а именно – 6930. 

Гутман-Леонид. 1933 год

Вершина была названа именем ХХ-летия Ленинского комсомола. Из-за столь низкого показания альтиметра впоследствии многими ставился вопрос о достижении высшей точки горы, но повторное восхождение команды В.М. Абалакова в 1956 году разрушило сомнения скептиков. Позже именно эта гора стала именоваться пиком Победы, но об этом ниже. Владимир Рацек из-за болезни вынужден был повернуть вниз с высоты чуть более пяти тысяч метров и затем принял самое активное участие в транспортировке Мухина, получившего тяжелую травму при падении в трещину на леднике Звездочка.

 Думал ли он тогда о том, что судьба еще не раз сведет его с этой горой? Что всего через пять лет придется снова увидеть ее, на этот раз буквально со всех сторон света, - с перевалов и ледников, с соседних вершин, и даже из иллюминатора самолета.

В суровый 1943 год советское командование поставило задачу – дать четкую орографию хребтов Центрального Тянь-Шаня. От гор Кавказа и до северных морей шли жестокие бои. Неоднократные рапорты лейтенанта Владимира Рацека с просьбой отправить его на фронт (к тому времени он окончил Ташкентское пехотное училище имени В.И. Ленина) возвращались с неизменным отказом. Командование считало, что большую пользу он принесет, обучая бойцов ведению боевых действий в горных условиях. Сотни солдат и офицеров подготовил для защиты горных рубежей мастер спорта Рацек (звание мастера ему было присвоено в 1940 году после первовосхождения на пик Джигит). Его воспитанники обучались в Талгаре под Алма-Атой и в Чимгане под Ташкентом, в Гиссарском хребте и Фанских горах, в ущельях под Ферганой и даже в Иране. Здесь с группой офицеров Туркестанского военного округа Рацек поднялся на главную вершину Ирана, вулканическую гору Демавенд (5604 метра), откуда ими был снят флаг с фашистской свастикой.

 Военно-топографические экспедиции на Тянь-Шане в течение четырех лет вели фототеодолитную и аэрофотографическую съемки, создавая основу для первой подробной карты этой горной системы. В 1943 году в горах Тянь-Шаня работало топографическое подразделение инженера-полковника П.Н. Рапасова. Отряды, возглавляемые лейтенантами А. Кошкаровым и Н. Гамалеевым, в немыслимо трудных условиях поднимались на вершины, чтобы сделать необходимые засечки на окрестные выдающиеся формы рельефа. Коварные ледники и бурные реки вставали преградами на их маршрутах, день за днем в седле или с рюкзаком за спиной.

 Десятки неизвестных ледников и вершин, и даже целый горный хребет, по предложению П.Н. Рапасова названный Меридиональным, а также огромный горный массив в хребте Кокшаал-тау – таковы итоги работ.

 14 августа 1943 года. Этот день был удивительно безоблачным, над всем Центральным Тянь-Шанем только темно-синее небо. Стартовав из Пржевальского аэропорта, пилот Богомолов взял курс на юг, к белоснежным хребтам.

 Круг за кругом описывает на высоте девяти тысяч метров самолет, пилотируемый Богомоловым. Инженер аэрофотосъемки А.М. Арутюнянц отработанными движениями закладывает в аппарат одну кассету за другой и на пленке формата 18х18 см запечатлеваются отображения, распластанного внизу неизведанного массива в хребте Кокшаал-тау.

 Высота массива определилась уже в «поле» – около 7400 метров над уровнем моря. На 445 метров выше самого Хан-Тенгри! Высочайшая в Тянь-Шане!

Рацек, Рапасов, Кузьменко. 1944 год

 При камеральных работах в Ташкенте окончательные подсчеты дали отметку – 7439,3 метра. Вершину назвали пиком Военных Топографов.

 18 ноября 1944 года, когда советские войска громили фашистские полчища уже на территории Германии, в короткой заметке, напечатанной «Комсомольской правдой», было высказано предложение, – назвать высочайшую вершину Тянь-Шаня пиком Победы. Автором предложения был лейтенант Владимир Рацек.

 Уже полностью был отпечатан тираж тянь-шаньской карты и поэтому на ней выше надписи «Пик Военных Топографов», зачерненной типографской краской, была сделана надпись «Пик Победы», а рядом обозначена отметка высоты вершины «7439,3».

Пик Победы

Так на листе военно-топографической карты Туркестанского округа, а затем и на картах СССР и в атласах мира появилось имя вершины – «Победа».

 Память же об огромном труде военных специалистов увековечилась в названии одной из соседних вершин, – к востоку от пика Победы в стыке хребтов Кокшаал-тау и Меридионального. Эта вершина высотой 6873 метра названа пиком Военных Топографов (вид с юга из Китая,  фото А.В. Джулия, 2003 г .) и является третьей по высоте на Тянь-Шане.

Пик Военных Топографов из Китая

 После окончания войны Рацек выступает с докладами и лекциями в Ташкенте, Тбилиси, в Московском доме ученых, на географическом факультете МГУ, в редакциях газеты «Правда» и журнала «Вокруг света» и, наконец, перед учеными, журналистами, горовосходителями в Географическом обществе СССР в Ленинграде. И всюду темой его выступлений были открытия военных топографов на Тянь-Шане.

 18 ноября 1947 года президент Географического общества СССР академик Л.С.Берг вручил коллективу военных топографов П.Н. Рапасову, В.И. Рацеку, А.Ф. Кокшарову, Н.Я. Гамалееву и А.М. Арутюнянцу высшую географическую награду СССР – золотую медаль имени П.П. Семенова-Тянь-Шаньского. В.И. Рацек передал эту медаль в число экспонатов музея боевой славы Туркестанского военного округа.

Рацек старший лейтенант, 1947 год

 Общение В.И. Рацека с Тянь-Шанем проходит одной из главных линий через всю его жизнь и творчество. Многочисленные публикации в периодической печати, отдельные научные статьи и больше половины его кандидатской диссертации, книги и, конечно, его экспедиции.

 Летом 1945 года военные топографы Туркестанского округа получили новое задание – начать картографическую съемку Памирского нагорья.

 С перевала Талдык Рацек впервые увидел «Крышу мира». Вечноснежные вершины Заалая во главе с пиком Ленина – неповторимая панорама, которая сразу очаровала его. Застыв в седле, он вглядывался в плавные изящные очертания могучих памирских «шеститысячников» и подсознательно опытным взором альпиниста прокладывал пути подхода и подъема к их вершинам.

 …Караван лошадей пересек Алайскую долину и перевалом Кызыл-Арт вступил на Восточный Памир. Серые пески высокогорной долины-пустыни Маркансу (на высоте 4000 м) и галечные отложения древних погибших ледников, густо-синяя чаша озера Каракуль, горы с белыми шапками вершин над безжизненной пустыней.

 Топографические карты, составленные Таджикско-Памирскими экспедициями 30-х годов, не несли полной информации о рельефе этого горного края. «Белыми пятнами» были целые хребты с ледниками и вершинами. Отряд топографов, который вели старший лейтенант Владимир Рацек и его спутник по тянь-шаньской экспедиции Александр Кокшаров, от Каракуля направился на юг, где высился хребет Музкол, обозначенный на карте весьма схематично.

 И вот постепенно планшет покрывают полосы хребтов, тонкие линии рек и контуры ледников. Вместо двух, обозначенных на карте, появляются 20 новых глетчеров. Обнаруживается, что в хребте Музкол находятся 7 самостоятельных вершин высотой более шести тысяч метров. Главенствующая из них оказалась равной 6233 метрам. По предложению Рацека она получает имя – пик Советских Офицеров, так же, как и самый крупный ледник района, берущий начало на северных склонах Музкольского хребта.

 Два сезона Владимир Рацек работал в топографическом отряде, совершившим целый ряд первовосхождений на памирские высоты. Были завершены съемки хребтов Музкольского и Северо-Аличурского, оконтуривающих район Сарезского озера.

Рацек, Сарезское озеро. 1946 год

 Заслуги военных топографов по геокартированию Памира отмечены Государственной премией СССР.

 Рацек никогда в своих походах не расставался с фотоаппаратом. 150 крупномасштабных снимков составили фотовыставку под названием «Памир», организованную в 1945 году Государственной библиотекой Узбекской ССР имени Алишера Навои. Экспозиция хранится в фондах библиотеки. Часть выставки экспонировалась также в АН Таджикской ССР в Душанбе и в Географическом обществе СССР в Ленинграде.

 Дальнейшее знакомство с Памиром продолжилось альпинистскими экспедициями. В 1948 году в Спортивном клубе при Окружном доме офицеров в Ташкенте Владимир Рацек создает секцию альпинизма. 

Рацек. 1948 год

Первые воспитанники Рацека – впоследствии известные восходители Узбекистана – стали профессиональными географами, которые прославили республику интересными исследованиями и открытиями. Среди них такие имена, как Эдуард Нагел – один из сильнейших высотников страны 50-х годов; Юрий Израэль – член-корреспондент АН СССР, председатель Государственного комитета СССР по гидрометеорологии и контролю окружающей среды (в тот год ему было всего 18 лет, членкор АН с 1974… – прим. ред.); Виталий Ноздрюхин – высотник-альпинист, географ-исследователь Антарктиды и ледников Средней Азии, прошедший Полюс Недоступности (первое восхождение совершил в 1947 г. под рук. А.И. Арзанова – прим. ред.) и другие альпинисты – Чемпионы СССР и Мастера спорта: Петр Карпов, Виктор Нарышкин, Валентин Ковалев, Альфред Королев, Юрий Вотрин, Вадим Эльчибеков.

 В 1950 году капитан Владимир Рацек в составе альпинистской экспедиции Советской Армии возглавил группу восходителей, в которую вошли в основном туркестанцы, и поднялся с ними на пик Ленина – 7134 метра. Восхождение 12 армейцев на семитысячеметровую вершину явилось по тому времени самым крупным достижением высокогорного спорта в СССР. Такого количества одновременно на вершину подобной высоты не знала еще история мирового альпинизма.

1950_Рацек. п. Ленина. 1950

 Успех на пике Ленина окрыляет молодых альпинистов округа. Следующим летом Рацек организовывает самостоятельную экспедицию на Памир. Альпинисты ТуркВО восходят на целый ряд вершин в районе ледника Корженевского. Главным достижением сезона было восхождение на пик Корженевского. Главенствующая вершина этого района пик Кызыл-огын из-за непогоды и недостатка времени был освоен лишь до высоты 5300.

 Но в глубине своего сердца Владимир Рацек всегда лелеял мечту – вернуться к вершинам Центрального Тянь-Шаня, где в переплетении вечноснежных хребтов, похожий на большую белую птицу с размахом крыльев на целых двадцать километров, высился гигантский массив, сложенный монолитами стен белого мрамора вперемешку с темносерыми вертикалями сланцевых пород, укрытых толщами вечных льдов – каскадами, навесами и обрывами, создающими величавую симфонию природы, где смешиваются потоки стремительных облаков и разрастающихся в своем падении лавин, грозные звуки которых вплетаются в завывания почти никогда неутихающего ветра.

 Август 1952 года. Караван из 70-ти подкованных специально для передвижения по льду лошадей вступил на открытую поверхность ледника Южный Иныльчек. Позади перевал Ачик-таш и опасная переправа через многоводный Сарыджас, позади беспорядочно громоздящиеся бугры морен и провалы глубоких ледовых трещин. Впереди ледяная река Инылчека увлекала к неизведанным вершинам и перевалам. Экспедиция разделилась на две группы: одна отправляется в направлении хребта Тенгри-таг для восхождения на соседнюю с величественным Хан-Тенгри вершину – пик Чапаева (6371 м); другая, возглавляемая Рацеком, – в верховья ледника на поиски пути к восточному гребню пика Победы. После двухдневного перехода на лыжах группа Рацека достигла ледопада в верховьях ледника. «К югу от нас, в хребте Кокшаал-тау цирк ледника Иныльчек заполнял мощный ледопад, над которым поднимался пик Военных топографов (6873 м). Из-за хребта Ак-тау был виден почти весь восточный гребень пика Победы» – так написал впоследствии В.И. Рацек в ежегоднике советского альпинизма «Побежденные вершины». Но дальнейший путь группы был прерван непогодой, продлившейся целую неделю, и альпинисты, утопая по пояс в свежем снегу, спустились вниз. Несмотря на непосредственное участие в геокартировании Центрального Тянь-Шаня Рацек не имел допуска к созданной карте этого района, хранящейся под грифом «Совершенно секретно», и поэтому альпинистам самим пришлось искать доступный и безопасный путь к пику Победы.

 Поиск этого пути был продолжен на следующее лето после продолжительной подготовки в близлежащих горах, где участники новой экспедиции совершили целый ряд интересных восхождений. Они повторно проходят маршруты на пики Карпинского и Сталинской Конституции, а также впервые поднимаются на вершину Джетыогузской стены, снежно-ледовым амфитеатром замыкающую одноименное ущелье.

 10 августа из Пржевальска, вначале автотранспортом, а затем караваном, экспедиция следует на ледник Южный Иныльчек. Только через 10 дней караван достиг места, намеченного для организации ледового лагеря. Величественная пирамида Хан-Тенгри возвышалась напротив, но альпинисты стремились вверх по леднику, где в стыке трех хребтов, – Меридионального, Кокшаал-тау и Ак-тау, – находится, как они предполагали, путь на перевал Чон-Терен, от которого восточный гребень ведет к желанной вершине пика Победы. Но, поднявшись на перевал, Рацек и его спутники к своему разочарованию убеждаются, что настоящий перевал Чон-Терен расположен южнее, разделяя массивы пиков Победы и Военных топографов, а взятый ими перевал ведет в верховья ледника Звездочка, который течет под северными склонами пика Победы. Отсюда с перевала они увидели весь путь на «Победу» по восточному маршруту, он был длительным и технически сложным.

 Альпинисты переключают свое внимание на безымянную вершину высотой 6800 метров в верховьях ледника Южный Иныльчек. Пополнив запасы продовольствия, они снова повторяют свой лыжный путь в верховья ледника, поднимаются на вершину 6800 по ее северному гребню и спускаются на юг, таким образом, совершив первый в истории советского альпинизма высотный траверс. Руководил восхождением Виталий Ноздрюхин, как и вся его группа, получивший альпинистские навыки от В.И. Рацека. Впервые покоренную вершину назвали пиком Дружбы.

 В 1954 году В.И. Рацек со своей командой направляется на Памир в ущелье Ачик-таш к пику Ленина. 

Рацек. 1954 год

Здесь они выполняют трудную задачу – первое прохождение семитысячеметровой вершины траверсом. Параллельно многолюдная группа альпинистов ТуркВО повторяет, пройденный в 1950 году, маршрут.

В 1952 году Владимиру Иосифовичу Рацеку было присвоено звание Заслуженного мастера спорта СССР. Он был первым из спортсменов Узбекистана, удостоившимся этого высокого звания.

 Но ни в одной спортивной судьбе не бывает так, чтобы она состояла из одних только подъемов и побед. Не избежал этого фатального периода и Владимир Иосифович. Сегодня я хочу рассказать о трагических событиях, о которых наполовину умалчивала пресса, подробности о которых можно было услышать только от их непосредственных участников, но и эти участники рассказывали о них весьма скупо, также как не любил вспоминать о них сам В.И. Рацек.

 В 1955 году к подножью пика Победы прибыли две соперничавшие в первенстве СССР команды. Это были команда Казахского клуба альпинистов и объединенная команда Узбекского комитета физической культуры и спорта и Туркестанского военного округа.

Убедившись в 1953 году в трудности пути на пик Победы с востока, туркестанцы заявляют маршрут на вершину с севера. Это самый короткий, но не самый безопасный, путь к вершине. Казахские альпинисты, поднявшиеся годом раньше на пик Хан-Тенгри, выбирают восточный вариант. Руководителями этих двух экспедиций были соответственно В.И. Рацек и Е.М. Колокольников. Обеим командам приказом Всесоюзного комитета было предписано взаимодействие и очередность восхождения на вершину.

 Так что же произошло в суровых горах Центрального Тянь-Шаня? Стремление обеих команд – быть первой на самом северном «семитысячнике» планеты? Ни один вид спорта не отрицает соперничества, альпинизм – не исключение. И как бы там Москва не предписывала строжайшими указами взаимодействие и соблюдение очередности штурма вершины, дух соперничества не мог не родиться в создавшихся условиях. Быть первыми на «Победе»!

 Алмаатинцы заранее запланировали свой успех, категорически отклонив согласие команды Узбекистана о совместном восхождении, они также категорично отказали участию в мероприятии столичным спартаковцам и сами выбрали длинный, но почти исключающий лавинную опасность, восточный гребень. Позже Рацека обвинили в том, что он дал «добро» своей команде для выхода на восхождение по заявленному маршруту, и это, мол, привело к «гонке», результатом которой стала случившаяся трагедия. Но кто виноват в том, что заранее разработанный ступенчатый план штурма вершины с последовательной организацией высотных лагерей был нарушен сначала командой Колокольникова, а затем и командой Рацека? Бурный старт алмаатинцев с набором высоты сильно замедлился, не очень резво набирала высоту и команда из Узбекистана. В ночь на 19 августа во всех горных районах Средней Азии – от Памира и до Тянь-Шаня – свирепствовала непогода. Снегопад и сильный ветер обрушился на вечноснежные хребты и вершины. Снег завалил палатки алмаатинцев до такой степени, что их обитатели начали задыхаться и не смогли переставить и закрепить их. Отрыть спасительную пещеру не хватило сил. И тогда возникло неосознанное желание быстрее убежать из этого снежного ада, и участники восхождения разрозненно начали спускаться вниз. Кто-то потерял ориентировку, кто-то лишился сил и не смог больше подняться и идти дальше…

 …Когда утихла снежная круговерть, из ледового лагеря заметили одинокую движущуюся точку в верховьях ледника Звездочка. Навстречу вышла группа, но в наступившей темноте не смогла встретиться с одиноким путником. Наутро спускавшийся накануне альпинист не был виден, но остался его след на свежем снежном покрове. Когда встречающие подошли к концу следа, то обнаружили отверстие в снегу. Там в заполненной водой трещине находился человек. Это был Урал Усенов, единственный, чудом уцелевший из двенадцати членов команды.

 Команда из Узбекистана, переждав успешно непогоду, собиралась продолжить маршрут, но по сигналу из ледового лагеря начала спуск и затем приняла участие в поисково-спасательных работах. На следующий год после длительной осады пик Победы сдался альпинистам столичного «Спартака» под руководством В.М. Абалакова. В группе восходителей на вершину был также алмаатинец Урал Усенов.

Сезон 1957-58 годов команда В.И. Рацека посвящает Памиру, где только со второй попытки к ней приходит успех на высочайшей вершине страны пике Коммунизма.

Рацек_л. Федченко, Обсерватория. 1958 год

Август 1959 года. Альпинисты Туркестанского военного округа снова под пиком Победы. Так же зависают облачные шлейфы вдоль протянувшегося на семитысячеметровой высоте хребта Кокшаал-тау. Так же каждое утро приходится расчищать свежий снег между палатками базового лагеря. Так же днем и ночью рушатся каскады висячих ледников. На северном гребне наметы снежных карнизов угрожающе нависли над ледником Звездочка. Когда лучи солнца пробивают облачную пелену, вершина сияет алмазным блеском своих граней, контрастно оттененных грубыми вертикалями двух огромных сланцевых треугольников, слагающих массив вершины.

 Штурмовая и вспомогательная группы 7 августа одновременно вышли на маршрут по северному гребню. За однодневный переход поднялись на плато 5300. На следующий день достигли гребня, откуда после ночлега вспомогательная группа должна была повернуть назад. Но вниз утром ушли только двое, которые почувствовали признаки горной болезни. Остальные вызвались подняться выше, чтобы доставить груз хотя бы на высоту 6500 метров. С бивака 6500 вниз спустились еще четверо. Осталась уменьшившаяся штурмовая группа – Э. Нагел, Н. Луцык, П. Карпов, А. Кадочников, М. Крашенинников и А. Страйков, а также четверо вспомогателей, решивших подняться еще выше. В тот день все вместе достигли высоты 6800 метров, шел снег, дул несильный ветер. Штурмовая группа принялась оборудовать ночлег, а вспомогательная четверка начала спуск. Снегопад усилился. Группе, идущей вниз, пришлось пробиваться в нарастающем снегу. Силы, отданные высоте, иссякли. Их не хватило даже на то, чтобы поставить палатку. Забившись в узкую щель между снежным склоном и холодными скалами, альпинисты провели ночь. Утром позвали на помощь тех, с кем расстались вчера, – спустились-то всего на двести метров. Холодная ночевка дала свои негативные результаты – Ананьев и Солдатов (Геннадий Солдатов – сын Александра Солдатова1/) не могут идти, обморожены ноги. Нагел выходит на связь и получает от Рацека приказ спускаться всем вниз. В это время уже в полном разгаре шли спасательные работы на перевале Высокий, где в лавину попали ленинградские туристы. В спасработах были задействованы все альпинистские экспедиции, работавшие в районе. Рацек руководил взаимодействием не только своих групп, но и альпинистами Грузии и Казахстана. Непогода усиливается, ветер рвет из рук страховочную веревку, его мощные порывы иногда сбивают с ног. Срывается на склоне Кадочников и сдергивает связку из трех человек, но связка удачно удерживается в глубоком снегу. С трудом поставив палатки, их обитатели пытаются добыть из снега хоть немного воды, но примуса отказываются гореть, также плохо зажигаются отсыревшие спички. Попытка добыть огонь выстрелом ракеты в спальный мешок не приносит успеха. Альпинисты понимают, что в таких условиях им не выбраться самим. Они просят помощи снизу. Рацек высылает к терпящим бедствие отряд во главе с опытным Нарышкиным. Нарышкин пробился почти до шести тысяч, но вынужден был повернуть назад. Рацек обращается за помощью к грузинским и казахским альпинистам. На плато 5300 аккумулируется значительный отряд спасателей. Вызван на помощь самолет, но сброшенный им пристрелочный груз не попадает даже на ледник Звездочка. Альпинисты Грузии выходят наверх, но также вскоре возвращаются. Непогода продолжается. Каждый новый день отнимает последние силы у попавших в беду восходителей. Теряет сознание Ананьев, а затем и Солдатов (Геннадий Александрович скончался – прим. ред.) же не может передвигаться Добрынин.

 Трудно понять, что в таких ситуациях движет людьми, которые находят в себе силы и мужество преодолеть, казалось бы, неодолимые преграды. Витольд Цверкунов и Алексей Вододохов, не получив поддержки от товарищей по своей команде, наперекор казалось бы немыслимым условиям для передвижения, выходят наверх и пробиваются к армейским альпинистам. Трое из них, укрытые снегом, навсегда остались на склоне пика Победы.

 Ужасная трагедия в горах Центрального Тянь-Шаня вызвала естественный резонанс не только в альпинистских кругах. Владимира Рацека обвинили во всех «смертных грехах»: военное руководство понизило в звании и на время отстранило от части выполняемых обязанностей, всесоюзная федерация альпинизма запретила дальнейшее руководство альпмероприятиями, для журналистов альпийской тематики это была лакомая тема. С грубыми упреками обрушился на Рацека популярный в те годы очеркист Евгений Симонов. Но так уж ли был виновен Рацек? По своему опыту знаю, что в большинстве случаев группа «на горе» сама принимает решения, и никакие команды тренерского руководства снизу не могут повлиять на них.

 По окончанию разборов и прочих обсуждений Всесоюзная федерация альпинизма принимает неожиданное решение, во избежание конкуренции между командами, желающими победить «Победу», а таких команд набиралось несколько, – достаточно назвать альпинистов Грузии и Казахстана, – организовать сборную страны, включив в нее лучших высотников.

 Таким образом, в ледовом лагере на леднике Звездочка аккумулировалась сборная команда, насчитывающая более тридцати человек, среди которых третью часть составляли представители из Узбекистана. 19 июля длинный отряд восходителей пересек ледник и начал подъем по заснеженным склонам с намерением выйти на плато 5300. То ли восходители подрезали склон, то ли он сам по себе был перегружен снегом, но сошедшая лавина увлекла головную часть группы. Под снегом оказалось одиннадцать человек. Спасти удалось только одного (Геннадия Овчарова – в будущем МС СССР, начальника КСП Узбекистана – прим. ред.). Среди десяти оказались Э. Нагел, В. Кузменко, В. Сац-Дмитрук, В. Плотников – все из города Ташкента, а также О. Глембоцкий, одессит, который последние годы ходил в команде Узбекистана. Так «Победа» на несколько лет вперед обеспечила себе славу недоступной вершины.

 В последующие годы В.И. Рацеку удалось создать новую команду, которая успешно участвовала в Чемпионатах и Первенствах, совершив восхождения на самые высокие вершины советского Памира: Коммунизма, Евгении Корженевской, Ленина, Революции, Советской России, Энгельса.

В 1957 году по инициативе В.И. Рацека постановлением Спорткомитета УзССР был учрежден наградной знак «Пик Ленина», который вручался альпинистам, достигшим вершины. Со дня учреждения знака Владимир Иосифович по поручению Федерации альпинизма Узбекистана, председателем которой он избирался неоднократно, вручил его более чем двум тысячам восходителей из многих стран всех континентов мира. Многие зарубежные альпинисты стремились на Памир не только ради престижного восхождения, но и ради ставшей популярной награды за достижение этой вершины. Благодаря этому наплыву зарубежных восходителей в ущелье Ачик-таш был создан, и поныне действует, международный альпинистский лагерь «Памир».

 После смерти В.И. Рацека честь вручения знака «Пик Ленина» была оставлена за его семьей. Но в настоящее время после переезда Галины Аркадьевны, его жены, и старшей дочери Надежды с мужем и сыном в США (младшая дочь Владимира Иосифовича Ирина проживает в Москве), пока еще не нашлось энтузиаста, чтобы восстановить систему награждения альпинистов, впервые побывавших на всемирно известной вершине.

 Всегда подтянутого, умевшего сохранить офицерскую щеголеватость даже в походных условиях, подполковника В.И. Рацека можно было встретить на альпинистских мероприятиях любого ранга, будь то традиционная республиканская альпиниада в Чимгане, сезон восхождений на пик Ленина или международный сбор под пиком Коммунизма. Он сопровождал в поездке по Средней Азии путешественников из Чехословакии Ганзелку и Зигмунда и почетного гостя из Непала, первого восходителя на высочайшую вершину мира Джомолунгму (Эверест) Норгея Тенсинга.

Горы он любил самозабвенно. И недаром на вопрос корреспондента «Руде право» о личной мечте Рацек ответил: «Моя самая большая мечта – побывать в Гималаях».

Практически Рацек является одним из основоположников альпинизма в двух советских республиках – Киргизии и Узбекистане.

Рацек. п. Ленина. 1968 год

 В его честь альпинистами Киргизии названа горная вершина в районе Алаарчинского ущелья в Заилийском Алатау. Другая вершина его имени находится на Памире в хребте Коммунаров – восточном отроге хребта Зулумарт. Высота ее 5801 метр. Пиком Рацека вершину назвали альпинисты Туркестанского военного округа, совершившие первовосхождение по северной стене в августе 1981 года. Всесоюзное географическое общество поддержало предложение восходителей в их ходатайстве перед Советом Министров Таджикской ССР и в свою очередь предложило назвать именем Рацека также ледник, берущий начало у подножья этой вершины.

Общение с горами у Рацека – это не только спортивные и картографические восхождения, но и систематическое обучение военнослужащих округа навыкам горной и лыжной подготовки. Ведь это он своими многочисленными рапортами доказал необходимость создания в округе горно-стрелковых подразделений, по его инициативе в городе Ош была сформирована при войсковой части №77701 спортивная альпинистская рота численностью около ста спортсменов, готовых в любой момент выполнить любые задачи, связанные с их квалификацией. Это благодаря ним успешно прошел массовый парашютный десант, проведенный в учебных целях на склонах значительной высоты (около 6100 метров) на пике Ленина. Неоценимо их участие в ликвидации последствий завала на реке Заравшан. После ухода В.И. Рацека в запас в округе не нашлось достойного приемника развитой им деятельности. В результате, в связи с военными событиями в Афганистане систему подготовки солдат и офицеров для ведения боевых действий в горных районах пришлось налаживать заново, но она уже никогда больше не стала такой, как при нем.

 В Туркестанском военном округе В.И. Рацек прослужил более 30 лет. «Это был исполнительный и думающий инициативный офицер, прекрасный организатор», – так отозвался о нем полковник в отставке Д.Е. Еськов, который проработал с ним более 20 лет.

 В библиотеке Рацека бережно хранится книга командующего войсками Туркестанского военного округа генерал-полковника С.Е. Белоножко «На самых южных рубежах». На титульном листе книги – дарственная надпись автора: «Владимиру Рацеку! Если бы меня попросили назвать самого честного человека, которого я знаю, я бы ответил – это Владимир Рацек. С. Белоножко. 10.10.78. Киев».

 Занимаемая им должность старшего офицера в отделе боевой подготовки в штабе округа оставляла мало времени на личные дела, но Рацек сумел заочно закончить географический факультет Ташкентского государственного университета и приступить к подготовке кандидатской диссертационной работы. Пытливый исследователь природы гор, он собрал обширный материал по ледникам Средней Азии, подтвержденный сотнями аэрофотоснимков и его собственными фотографиями, и блестяще защитил научный труд в Московском государственном университете.

 Уйдя в запас, В.И. Рацек работает сначала в Обществе охраны природы, а затем в Академии наук УзССР ученым секретарем научного совета по проблемам биосферы. Он ведет широкую деятельность по охране природных и исторических памятников Средней Азии, по сохранению ее растительных и животных реликтов, популяризируя в печати бережное отношение к природному богатству края.

В 1978 году его приглашают на педагогическую работу в Ташкентский государственный университет, где уже через год по его инициативе на географическом факультете открывается отделение туризма и краеведения. Одновременно он собирает материал для докторской диссертации о рекреационных ресурсах Средней Азии. Эта интересная научная работа, так же, как и его труд о горных ландшафтах Средней Азии, к сожалению, осталась незавершенной.

В.И. Рацек активно популяризировал природу и людей, чья деятельность была связана с нею. Принадлежащие его перу информации и репортажи, его фотоснимки невозможно перечислить.

Его интересовали природа гор и пустынь, современное строительство на горных реках и древняя архитектура, история восхождений и исследований высокогорья, история географических открытий и археология. Выступления и доклады действительного члена Географического общества СССР В.И. Рацека на съездах и заседаниях общества, перед обширными аудиториями туристских слетов, студенческих конференций и пионерских костров запомнились тысячам его слушателей.

На книжных полках специалистов и просто любителей географической тематики стоят книги, вышедшие из-под пера Владимира Иосифовича. Они посвящены истории исследования ледников, освоению высокогорья учеными и альпинистами, проблеме обитания в горах «снежного человека». Последняя его книга, отданная на рецензию, это история создания и деятельности Географического общества Узбекистана, вице-президентом которого он был.

Можно только удивляться колоссальной работоспособности этого человека. Он всегда все успевал, и у него всегда хватало времени на всех.

Сентябрь во Фрунзе… Он всегда помнил и любил город своего детства. Его убеждали все: врачи, родные, но он считал, что участие в столь значительном событии, как Всесоюзный географический симпозиум, дело его престижа, необходимости, что он должен, просто обязан принять в нем участие. И не просто принять, сделав очередной доклад, а еще раз, как это он не единожды организовывал и проводил, показать участникам симпозиума природные и исторические достопримечательности Средней Азии.

И снова дорога. Снова встают на горизонте ни с чем несравнимые азиатские горы, ложится под колеса лента асфальта, разворачиваются просторы степей и равнин, потрясают немеркнущей красотой архитектурные памятники древних городов. Нет, конечно, трудно представить такое путешествие специалистов-географов по Средней Азии без ее знатока и популяризатора Владимира Иосифовича Рацека. Лучшего гида для столь представительного многознающего коллектива найти просто невозможно. И вот он снова показывает и рассказывает, не пользуясь никакими записями и конспектами, успевая не только сообщить тот непреложный объем сведений, но и новые, неизвестные до сих пор факты. А вечером, когда участники поездки стремились удобнее расположиться по гостиничным номерам, он проигрывал сценарий завтрашнего дня, звонил об очередном устройстве подопечных.

 Эта последняя поездка длилась десять дней. А еще через десять Владимира Иосифовича не стало – не выдержало сердце, подорванное инфарктом, от которого он едва успел оправиться. Его не стало 10 ноября 1980 года.

 ПАМЯТИ ВЛАДИМИРА ИОСИФОВИЧА РАЦЕКА

Некролог из журнала «Хроника гляциологических исследований», 1980, 40 том, стр. 147. Написан Окмиром Агаханянцем – доктором геогр. наук.

 Не стало прекрасного человека. В возрасте 62 лет скончался Владимир Иосифович Рацек. Каждый, кто знал его, кто встречался с ним в горах, на ледниках, поймет, какой человек ушел от нас навсегда.

Он родился в 1918 г. в равнинной Ульяновской области, но, переехав через 10 лет в Ташкент, а затем – во Фрунзе, увлекся горами и уже в 1937 г. после окончания школы становится сначала инструктором, а потом начальником Киргизского клуба альпинизма и туризма. Весной 1942 г. он добровольно идет в армию. С группой топографов В.И. Рацек работал в сложнейших горных районах Памиро-Алая и Тянь-Шаня. В 1943 г. с его участием была открыта высочайшая вершина Тянь-Шаня, названная по предложению В.И. Рацека пиком Победы. За этот научный подвиг ему, наряду с другими, вручена Золотая медаль Географического общества СССР им. П.П. Семенова.

В течение многих лет В.И. Рацек руководил альпинистской подготовкой воинов туркестанцев, возглавлял крупные спортивные экспедиции и при этом не прекращал интересоваться высокогорной природой, пытливо изучал ледники и снежный покров. Помощью его экспедиций в «довертолетный» период пользовались географы, археологи, ботаники, геологи, гляциологи. Среди тех, кто работал на Памире и Тянь-Шане в 40-70-х годах, нет ни одного, кто не знал бы Владимира Иосифовича и не пользовался его помощью и советами.

Дверь его гостеприимного дома была всегда открыта для всех, кто ехал в экспедиции или возвращался из них, кто нуждался в совете или помощи. Многие из гляциологов Средней Азии выбрали эту замечательную специальность благодаря В.И. Рацеку.

Оставаясь в рядах Советской Армии, в 1960 г. он заочно окончил географический факультет Ташкентского педагогического института, в 1970 г. защитил кандидатскую диссертацию на тему «Особенности орографии и оледенения высокогорной зоны Средней Азии». Им опубликовано более 60 научных статей, ряд книг, среди которых нельзя не упомянуть «Ледяное сердце Памира», в которой он делится богатейшим опытом работы в сложнейших высокогорных условиях.

В.И. Рацек продолжал славные исследовательские традиции русского офицерства в Средней Азии. Находясь на военной службе, он делал открытия, писал о них, популяризовал научные знания, вел изыскания об исследователях прошлого. Только о Н.Л. и Е.С. Корженевских Владимир Иосифович написал столько, что обойти его при развитии этой темы невозможно.

До последних дней своей исключительно насыщенной жизни Владимир Иосифович служил любимому делу. В сентябре 1980 г., уже будучи больным, он участвует в работе VII съезда Географического общества СССР, а за две недели до смерти берет на себя весьма хлопотливую обязанность руководителя многодневной экскурсии делегатов по Узбекистану.

Признанием его заслуг перед советской географией является присвоение ему на этом съезде звания почетного члена Географического общества СССР.

Важнейшим делом считал В.И. Рацек популяризацию географических знаний. Им опубликовано около 30 брошюр и более 2000 (!) статей в газетах и журналах – достойный пример для многих!

Мы уверены, что память о нашем друге и соратнике – Владимире Иосифовиче Рацеке не изгладится в памяти, и будет жить в работах гляциологов, изучающих оледенение Памира и Тянь-Шаня.