25
сентября, вечер. Посёлок Дарчен.
Сегодня мы впервые увидели Кайлас и
озеро Манасаровар. По другую сторону
озера Манасаровар – цепь прекрасных
снежных гор. К озеру вплотную пока не
подъезжаем. Но главное – я вижу Кайлас.
Он всего километрах в пяти, если по
прямой. Но путь к нему преграждают
другие горы. Он действительно очень
выделяется среди окружающих его гор
своей высотой, снежным покровом, который
накрывает большую часть его, и, конечно,
своей оригинальной формой. Чётко видна
его неизменная вертикальная борозда. Я
столько раз видел его на фотографиях,
что, конечно, не могу не узнать его, даже
без особых напоминаний. А некоторые из
окружающих его гор и впрямь имеют форму,
схожую с пирамидальной конструкцией.
Разумеется, это ещё не подтверждает
далеко идущие выводы Мулдашева, но это
само по себе интересно. Особенно
интересна одна гора, напоминающая
половинку вогнутого пространства цирка
или стадиона. Она испещрена каким-то
бороздками, которые кажутся издалека
идущими ровными рядами и даже отдалённо
напоминают буквы. Из самого посёлка её
не видно, Кайласа виден маленький
кусочек. Когда Росен и Юля отправляются
гулять, я присоединяюсь к ним, мы доходим
до начала склона, ведущего вверх, в
сторону Кайласа, но не очень крутого.
Здесь, рядом, небольшой монастырь на
окраине посёлка. Росен и Юля
разворачиваются и уходят, а у меня
появляется дикая мысль залезть на склон
и посмотреть поближе Кайлас и ту
вогнутую гору. Я лезу наверх. Это
оказывается далеко не так просто. Во
всяком случае, здесь уже были люди,
встречаются какие-то обёртки, молитвы,
написанные прямо на камнях, на вершине
склона много верёвочек с флажками. Я
задыхаюсь, ловлю ртом холодный воздух,
чем дальше, тем сильнее ветер, сердце
бешено колотится. Иногда сажусь,
перевожу дух. Главное- не сорваться вниз.
Но отступать мне не хочется. Я забираюсь
на склон, прохожу немного дальше по
уклону, но всё же по более ровной
поверхности. Я – метрах в 100 -150 над
посёлком. Прекрасный вид на равнину и
горы по ту сторону озера Манасаровар.
Кайлас всё же довольно далеко. Гора
оригинальной вогнутой формы справа от
него видна не целиком. Внизу – под ней и
левее – небольшой монастырь. Делаю
несколько фотографий и ухожу. Замечаю,
что по другую сторону ущелья, по дну
которого течёт ручей, видна дорога,
уходящая к этому монастырю и далее левее
Кайласа. Возможно, по ней и пойдём завтра.
Называю себя дураком за то, что залез с
таким трудом на склон ради нескольких
фотографий, которые можно сделать и с
этой дороги. Я ещё внизу заметил на ней
джип. Спуск тоже проходит нелегко. Ветер
усиливается. Спускаюсь как раз к темноте.
Начинаю разбирать вещи, готовиться к
завтрашнему походу. С этой горой связано
столько легенд, идущих из древних времён,
версий и человеческих ожиданий, что я
взволнован, увидев её, будто и впрямь
рассчитывал увидеть огненную птицу
Гаруду, летящую откуда-то с запада
Тибета на вершину этой горы, резиденцию
бога Шивы согласно индуизму.
Корыстолюбивые тибетцы на каком-то
нелепом блок-посту берут за проезд в
посёлок Дарчен и, соответственно, к горе
по 50 юаней с человека. Это, разумеется,
помимо стоимости тура. Сначала хотят по
80 юаней. Вот козлы! Пытаются нажиться на
проезде к святому месту. Это, конечно, не
ко всем тибетцам относится.
26 сентября, 20.10. Кемпинг в районе Кайласа.
Прошли первый день коры. Идти
действительно очень тяжело. И ещё тащу
рюкзак с вещами, которые мне показались
необходимыми, и сумку с водой и едой.
Сегодня подъёмы не очень крутые, но
каждый даётся очень тяжело. Почти всё
время кажется, что идёшь на последнем
издыхании. Без груза, конечно, было бы
легче, но груз у меня, я думаю, 8-10 кг. На
обычной местности было бы не так тяжело,
но в условиях высоты (я думаю, мы почти на
пяти тысячах) груз сильно сказывается.
Мы вышли в 9.15 утра, а остановились в
кемпинге на ночлег примерно в половине
шестого вечера. Делали при том два
крупных перерыва (минут по 45) и несколько
мелких, почти через каждые полчаса. И всё
равно я вымотался как, наверное, никогда
в жизни и упал пластом на кровать прямо
во всех своих куртках и болоньевых
брюках, которые размокли так, что
лежавший в кармане билет на проезд в
Дарчен, к Кайласу, превратился чуть ли не
в кашу. Подмокли и юани, хранившиеся в
кармане рубашки. У некоторых из наших
ещё хватило сил, оставив в кемпинге
рюкзаки, полезть куда-то на гору.
Условия здесь спартанские. Холодно, дует
ветер. Он дует и из двери, в которой полно
щелей. Я достал спальник. Главное – не
простудиться и не заболеть, тогда идти
будет совсем немыслимо. А завтра путь
будет потруднее. Будет более крутой
подъём. Не представляю, как я дойду. Но я
скорее умру, чем поверну обратно.
Главное – завтрашний день. На третий
день останется только 13 километров до
Дарчена, тогда останется идти только
вперёд, и я уж как-нибудь дойду.
А горы в районе Кайласа правда необычной
формы. Некоторые испещрены бороздами,
как та вогнутая гора, о которой я вчера
писал. Некоторые горы слоистые, как торт
«Наполеон». Рядом с Кайласом есть гора, у
которой сверху есть такой обрыв,
настолько гладкий, что напоминает очень
здорово крепостную стену. Даже кажется,
что сверху есть зубчики. Но за этой «стеной»,
выше неё – тоже гора, и нет никакого
пустого пространства, которое она
ограждала бы. Видел и сфотографировал «лазер»,
описанный Мулдашевым, два огромных
камня – выступа на вершине и
пространство между ними, то, что по форме
напомнило Мулдашеву лазер, с помощью
которого древние цивилизации якобы
строили в районе Кайласа «Город богов».
Я бы не делал таких поспешных выводов. Да,
формы гор интересные, но я не видел
ничего в них, что явно указывало бы на
дело рук человека. А нафантазировать
здесь можно всё, что угодно. При напряге
воображения чудятся всякие фигуры на
поверхности скал. Но, вглядевшись,
понимаешь, что ничего искусственного в
этих очертаниях нет. Это, вероятно,
действие сильного ветра и ручьёв,
которые текли по скалам. Некоторые и
сейчас текут.
28 сентября, вечер.
Кора завершена. Второй день её (вчерашний)
оказался действительно самым трудным,
настолько, что вечером я не сделал
запись в своём дневнике. Как и писали в
Интернете уже прошедшие этот путь,
полдня нужно было подниматься по
относительно крутому склону на
высокогорный перевал, другие полдня
спускаться вниз и идти до кемпинга.
Верным оказалось и то, что сложность
состоит не только в преодолении
перевала. На это расходуется столько сил,
что очень труден и дальнейший путь. На
этот раз груз у меня был легче: бутылку
воды я отдал Володе (у меня ещё
оставалась вода помимо этого); коробку
китайских не очень вкусных конфет и
остатки печенья, которым меня угостили
ребята из группы, пришлось оставить в
кемпинге. Кроме того, спальник я вытащил
из рюкзака и понёс в руке вместе с сумкой,
где была еда и вода. Он не тяжёлый, но всё
же рюкзак стал значительно меньше
давить на плечи. Мы вышли в путь без
десяти девять, я поднялся на перевал
около половины второго, а в следующее
место ночёвки прибрёл только к восьми
вечера. Гид-тибетец сказал, что от
последней нашей остановки возле каких-то
тибетских палаток до этого кемпинга два
с половиной часа ходу. Возможно, для него
так оно и есть, но я шёл четыре. Группа
рассеялась на километры, кто-то шёл
быстрее, кто-то медленнее. Гид учесал
вперёд под тем предлогом, что нужно
зарезервировать места в кемпинге для
ночлега. Что происходит с участниками
группы, кто сдох, кто не сдох, ему было
абсолютно по барабану. Правда, наш
руководитель группы, Росен, шёл позади. Я
был впереди него, но отстал от Виргиса и
Володи и большую часть пути после
перевала шёл один. Сказать, что я устал –
значит, ничего не сказать. Много сил ушло
на подъём, и я был вымотан, измучен, и
иногда казалось, что я не дойду. Наконец,
к восьми я приплёлся в кемпинг, который
уже отчаялся увидеть. Я только купил чай
(у меня кончилось питьё) и без сил
свалился на кровать.
Ночью мне было плохо. Сердце бешено
колотилось, я не мог уснуть. Был реальный
страх смерти, я боялся сердечного
приступа или отёка лёгких. По сравнению
с этим даже воспаление лёгких (а я,
задыхаясь при ходьбе, дышал ртом, в то
время как навстречу дул сильный и,
конечно, холодный ветер) казалось мне
далеко не худшим вариантом. Промаявшись
полночи, я принял таблетку валидола –
первый раз в жизни – и только тогда
уснул. Очень трудно было в этот день
перебираться по крупным камням, с
рюкзаком и сумкой, уставшим, через
бесчисленные горные ручьи. В голову
приходили мысли, что если долбанёшься с
такого камня, то потом и костей не
соберёшь. Очень трудно было идти
навстречу сильному ветру.
Сегодня оставалось пройти, как сказал
гид, восемь километров до места, где нас
будут ждать джипы. Я плёлся четыре часа,
с десяти утра до двух дня. Утром я даже не
пошёл смотреть высокогорный монастырь с
пещерой знаменитого тибетского
проповедника буддизма Миларепы, хотя до
монастыря от кемпинга было метров
пятьдесят. Я плёлся черепашьим шагом, и
всё же у меня было сильное сердцебиение
и одышка. Даже небольшой подъём давался
с большим трудом. Гид сказал о какой-то
ступе, которую тибетцы обходят трижды в
знак завершения коры. В Дарчене
несколько ступ, но я выбрал ту, которая
ближе всего к месту начала коры. Ступа
эта была самая необычная: она была
обнесена довольно большим ограждением
из камней с надписями на них, видимо,
мантрами или молитвами. Встречались там
также черепа яков с рогами, тоже с
надписями на лобной кости. Я обошёл это
ограждение трижды, по часовой стрелке,
разумеется, касаясь рукой камней с
мантрами. Ощущение было приятное. Так я
завершил кору.
Всё же я был зол, раздражён трудностями
пути, своими недомоганиями. К тому же
почувствовал, что у меня повышается
температура.
После Дарчена мы поехали на озеро
Манасаровар. Сначала заехали на горячие
источники недалеко от озера. Там
источники сероводорода, вода тёплая и
местами даже горячая, бурлит. Водоём
неглубокий. Рядом расположена купальня
с двумя отделениями, с крышей,
напомнившей мне теплицу. Внутри были
отдельные кабинки. Местный смотритель
этой купальни объявил мне, что вода в ней
кончилась. Я не очень огорчился,
поскольку полноценно мыться не хотел из-за
температуры, а рядом был водоём с
сероводородными источниками, где можно
было умыться и помыть ноги совершенно
бесплатно, что я и сделал.
Мы заехали на берег озера Манасаровар,
священного в буддизме и индуизме.
Согласно индуизму это место, где
медитировала богиня Парвати. От берега
озера виден Кайлас. Я прошёлся по берегу,
посидел на камне у воды. Там, на озере
Манасаровар, мне стало как-то легче на
душе. По крайней мере, психологическая
усталость и раздражение, которые
накопились после обхода вокруг Кайласа,
как-то сразу прошли. Озеро красивое,
особенно если смотреть издалека, вода
ярко-синяя. У берега она мутноватая от
прибоя. Я нашёл место почище и умылся из
этого озера. Мы были там около получаса.
Сейчас мы в очередном кемпинге, не очень
далеко от озера Манасаровар.
29 сентября, вечер. Городок Сага.
Доехали до городка Сага, остановились,
вероятно, в лучшем отеле города. Номер в
отеле неплохой для Тибета, но страдает
провинциальными тибетскими
недостатками: в нём холодно, а
обогревателя нет, и горячая, как и
холодная вода подаётся только с 9 до 11
вечера и в какие-то часы утром. Завтра
наша группа разделяется: Росен, Юля,
Влада, Володя и Рома едут из Сага в Непал
и далее в Индию, а мы с Виргисом
возвращаемся в Лхасу и оттуда 7-го
октября, как планируем, вылетаем в Пекин.
Так как наша поездка на джипах
получается короткой, всего 11 дней, а не 14,
как предполагалось, и мы можем быть в
Лхасе уже 2-го, думаю уговорить гида
заехать ещё в сторону Эвереста, может
быть, в базовый лагерь, посмотреть
Эверест.
Если подвести итоги моему опыту коры
вокруг Кайласа, могу сказать следующее.
На это дело стоит идти, если есть
решимость и большое желание. Просто ради
любопытства не стоит, иначе можно десять
тысяч раз помянуть тибетскую мать, пока
дойдёшь. Пока я шёл, я мысленно много раз
послал к чёртовой матери Тибет, Кайлас,
Шамбалу и все святые чудеса (всё это
сгоряча, конечно). Когда я закончил кору,
во мне было больше злости и раздражения,
чем радости. Я психологически
разгрузился только на озере Манасаровар,
всего за полчаса. Может быть, там
действительно есть какая-то энергетика.
Может быть, вид озера, волн, прибоя и
прекрасный пейзаж вокруг действуют
успокаивающе.
Справедливости ради нужно сказать, что
уже вскоре после Шигадзе у меня начались
проблемы с желудком, полностью
отсутствовал аппетит, несколько дней
подряд я очень мало ел и, как следствие,
ослаб физически. Отсюда вывод для тех,
кто идёт на кору вокруг Кайласа: нужно
хорошо кушать, чтобы поддерживать силы,
и желательно энергетически ценные
продукты: мёд, курагу, орехи, изюм,
шоколад. Можно вполне есть то, что
предлагают тибетцы, даже если это всего
лишь лапша с кусочками теста и
маленькими кусочками мяса. Чай с ячьим
жиром не особо вкусный, но, я думаю, тоже
энергетически ценный. И ещё – брать с
собой поменьше вещей, только самое
необходимое. Без спальника можно
обойтись, если ночевать в кемпингах, а не
в палатках, там есть тёплые одеяла. Мне,
правда, в пуховом спальнике было
комфортнее. То, что мне совершенно не
пригодилось и чем я не пользовался ни
разу – электробритва и мыло в мыльнице,
которые я взял с собой. Любителю чистоты
можно взять, в крайнем случае, маленький
кусочек китайского мыла из какого-нибудь
предыдущего отеля. Большой запас питья
лучше не тащить, только такой, чтобы
хватило на дневной переход, до вечера.
Конечно, в кемпингах на пути всё дорого.
Полулитровая бутылочка чая, которую в
Пекине можно купить за 2,30 – 2,40 юаня,
которая в Лхасе продаётся по 3 юаня, в
кемпинге в районе Кайласа стоит 7 юаней.
Но лучше покупать по дороге, чем брать
много с собой.
Можно взять яка или лошадь, чтобы тащили
вещи. Можно даже самому проехать весь
путь верхом на лошади. Но, если ехать
верхом, это, я считаю, будет уже не
настоящая кора. Лошади это, вероятно,
зачтётся, и даже вдвойне, а тебе – навряд
ли. Конечно, могут сказать, что главное –
обеспечить наиболее комфортные и
безопасные условия, если есть такая
возможность, а что там зачтётся или не
зачтётся, ещё неизвестно. Но, если не
веришь хотя бы чуть-чуть в мистическое
значение коры и не относишься к ней как к
ритуалу, через который хочешь пройти
именно как через ритуал, тогда вообще
незачем туда идти. Можно посмотреть
Лхасу, накупить там кучу безделушек,
благо там для этого богатые возможности,
можно съездить на денёк в Шигадзе
посмотреть монастырь Ташилунпо и
вернуться назад. А можно за те же деньги
вообще поехать на Мальдивы или Сейшелы.
На кору вокруг Кайласа опасно идти со
слабым сердцем. Загнуться можно в два
счёта, а помощи ждать неоткуда.
Ближайший врач, способный помочь,
находится на расстоянии неизвестно
какого количества десятков километров.
Я сомневаюсь, что таковой есть в такой
захолустной дыре, как посёлок Дарчен. На
гида надеяться бессмысленно. Группы на
пути растягиваются на километры. Пока
тебя найдёт кто-то, кто может хотя бы
похлопать по щекам, сделать
искусственное дыхание или сунуть в рот
таблетку валидола, если она найдётся,
можно уже сто раз отправиться на тот
свет.
Я никогда не жаловался на сердце, но
понял, что оно с трудом выдерживает
такие нагрузки на такой высоте.
Рассчитывать нужно только на себя и
помнить, что в районе Кайласа все твои
недомогания – это только твои проблемы.
Нашей группе в определённом смысле
слова повезло. Мы, видимо, неплохо
акклиматизировались к началу коры.
Возможно, сыграло роль то
обстоятельство, что с момента нашего
приезда в Тибет до начала коры прошла
неделя или 8 ночей. Мы 4 дня ехали из Лхасы
на запад, набирая высоту. Я неважно
чувствовал себя только в первый вечер в
Лхасе и на озере Нам-цо, куда мы ездили на
второй день после приезда в Лхасу. После
этого ни у меня, ни у других участников
группы явных признаков кислородного
голодания не было. В том числе и в районе
Кайласа. Конечно, при ходьбе на коре
нехватка кислорода ощущалась. Но горной
болезни не было.
Повезло нам и с погодой. Дни были
солнечные, не очень холодные. Снег ещё не
выпал. Конечно, дул сильный ветер, а на
второй день, после перевала, мы шли ему
навстречу, но я думаю, что это обычное
явление в той местности. На третий день
погода вообще была прекрасная. Солнце,
довольно тепло, дул лёгкий ветерок.
Особой эзотерики, чего-то явно
необычного я в районе Кайласа не
почувствовал. Даже на перевале высотой
5600 метров – высшей точке коры – где
должен происходить, согласно поверью, «переход
от старой жизни к новой», я чувствовал
только усталость и радость от того, что
на этот перевал забрался. Ритуалы я
почти не соблюдал, поскольку гид-тибетец
ничего о них не знал, да и упорол далеко
вперёд, а наш руководитель группы, Росен,
который кое-что о них знал (как
выяснилось позже), шёл далеко позади.
Поэтому ни сунуть указательный палец с
закрытыми глазами в дырку в камне
расстояния в пять метров, ни пролезть в
щель между камнями ни мне, ни тем, кто шёл
со мной до перевала, не удалось. Правда,
мы нашли место, где должно было
происходить расставание со старой
кармой. Там валялась куча всякого тряпья
и ещё неизвестно чего, оставленного
желающими избавиться от старой кармы. Я
бросил там один американский цент,
оставшийся у меня после дьюти-фри и
совершенно мне не нужный, а также
несколько кусочков ногтей (там нужно
оставлять какую-то частичку себя). Ещё
несколько центов я до и после этого
раздал тибетским детям в разных
посёлках, просившим у меня денег. На
перевале, по тибетскому обычаю, было
много флажков с молитвами, привязанных к
верёвке. Я заранее не купил ни флажка, ни
ленточки, поэтому ничего не привязал. Но
я сделал то, что мог: положил камни в
несколько пирамидок из камней,
построенных тибетцами, которые
встретились мне на пути вскоре после
перевала.
Изменил ли что-то Кайлас во мне? Пожалуй,
да. Я напрочь отбросил мысль о том, что
мог бы стать альпинистом, забросил на
неопределённое время идеи походов по
горам, например, треккинга в Непале,
которые меня раньше посещали, и мне
жутко захотелось на море, на пляж, под
жаркие лучи солнца. Но всё это в большей
степени шутки. Если серьёзно, то время
покажет.
Я не жалею, что приехал в Тибет, как не
жалею и о том, что обошёл вокруг Кайласа.
Теперь мистическое звучание слова «Тибет»
обрело для меня конкретные очертания
жёлто-зелёных долин, пасущихся стад
антилоп, яков и табунов лошадей, холмов,
гор, городов, деревень, людей. Я на
собственной шкуре и заднице, если
говорить о езде на джипах, почувствовал,
что это такое.
10 октября я вылетаю из Пекина в Москву.
3 октября 2006 г. Лхаса.
До чего же всё-таки китайцы
предприимчивый народ! Сегодня я решил
отметить вчерашнее наше возвращение в
Лхасу, можно сказать, в цивилизацию,
покупкой торта. Зашёл в одну
кондитерскую, выбрал торт, заплатил 60
юаней (около 200 рублей). Китаянка
показала знаками, что прийти нужно через
час. Прихожу через час – мой торт уже
упакован. Видимо, его пекли специально
для меня. Кроме торта (в красивой коробке,
перевязанной ленточкой) дают что-то в
пакетике. Прихожу в номер отеля,
разворачиваю пакетик – там упаковано 10
маленьких бумажных тарелочек, 10
маленьких пластмассовых двузубчатых
вилочек, один пластмассовый ножик,
бумажная корона, которую можно
развернуть и на которой написано по-английски
«С днём рождения», а ещё в отдельном
пакетике несколько тоненьких, как лапша,
свечек. Всё предусмотрено! Куда нашим до
них! Разве у нас додумаются до такого?!
Нравится мне в китайцах их внимание к
мелочам и своего рода забота о людях.
Одноразовые бумажные тапочки в любой
мало-мальски приличной гостинице,
электрочайник или, по крайней мере,
ежедневно заменяемый термос с кипятком,
пакетики с чаем (тоже ежедневно
заменяемые), обычно два – с зелёным и с
чёрным, то есть два на одного человека, а
не на номер. А также в пакетиках мыло,
шапочка для душа, в маленьком флакончике
– шампунь. Зубная щётка и в маленьком
тюбике зубная паста на одну порцию. И
даже коробок спичек! Ну почему в нашей
безголовой и наплевательской по
отношению к людям стране так не могут?! А
ещё в Китае часто встречающиеся и почти
всегда бесплатные общественные туалеты.
Начинаю отъедаться после голодовки на
Кайласе. Позавчера, 1-го октября, мы с
Виргисом приехали в Шигадзе. Дело было
уже вечером. Устроились в гостинице,
пошли искать ресторан. И в ресторане я
заказал жареное мясо яка вместе с
шоколадным пудингом на десерт. И съел
это в 11 часов вечера. Ещё в заказе был
салат из огурцов и помидоров со сметаной
и чай с молоком. Расскажу знакомым,
смеяться будут.
Шигадзе мне понравился. Посмотрел я на
него вечером – прямо маленький Пекин.
Магазины модной одежды, манекены в
витринах, отели, рестораны, закусочные,
парикмахерские, световая реклама сияет.
Сверкает огнями телевышка. Два луча
света с крыши высотного здания (о них я
уже писал) шарят по небу. Городок,
наверное, в 5-10 раз меньше моего
Магнитогорска, но в 100 раз
цивилизованнее его. Всё
заасфальтировано или покрыто
тротуарной плиткой. Даже деревья,
кажется, растут прямо из асфальта. Нет
никаких пустырей с бурьяном, как в степи,
на которые натыкаешься, отойдя на два
шага от многоэтажки. Утром были на
местном рынке (крытом, кстати) – чего там
только нет! Мясо жареное, варёное и живое,
в виде кур и уток, сидящих в клетках. Рыба
плавает в садках, куда через шланг
добавляют что-то, может, свежую воду, а
может, кислород.
Лхаса примерно такая же, только
покрупнее. По нашим меркам
провинциальный городок, но по виду –
маленькая столица. Конечно, Лхаса и
Шигадзе – города туристические, но я не
думаю, что такое обилие товаров
предназначено только для туристов. Их
здесь много сейчас, в сезон. Но это не
Хургада всё-таки.
Лхаса – город колоритный. Контрастный
город. Роскошные магазины, супермаркеты,
банки. И лотки торговцев на площади
Баркхор, да и везде по Лхасе. Монахи в
тёмно-красных одеждах. Тибетские
тётушки в платьях тёмных тонов и
неизменных полосатых передниках.
Старушки, которые ходят повсюду с
молитвенными барабанчиками и неустанно
вращают их. Простирания перед храмом
Джоканг с утра до вечера. Вечерний
фонтан с подсветкой, переливающейся
разными цветами. И кучи мусора на улицах
по вечерам, какие-то бумажки, пакеты,
непонятно кем и зачем выброшенные на
тротуар. Мусор, впрочем, всегда
убирается следующим утром. Неповторимый
запах, островатый запах каких-то
пряностей, смешанный с дымком от
приготовления чего-то. Нельзя сказать,
что очень приятный запах, но
своеобразный.
Город хаотичный в своём движении
пешеходов, велосипедистов, рикш,
автомобилей. Но в то же время в нём
чувствуется упорядоченность. Город с
кипящей жизнью, и вроде бы ты совсем
чужой в нём, но эта жизнь не кажется
совершенно отстранённой от тебя. Она
затягивает.
Это город, в котором все чем-то заняты, но
никто особо не спешит. Несмотря ни на что,
Лхаса – уютный город. Как и Пекин. Как и
Шигадзе.
Тибетские дети – особая тема. Они,
конечно, милые как дети, но есть много «но».
Их отличает необычайно развитый
хватательный рефлекс. Они хватают всё,
что им ни протянешь, быстро и цепко. Дашь
карандаш – схватят карандаш. Дашь
американский цент – схватят
американский цент. Дашь российский
рубль – схватят и его. Пакетик с
твёрдыми сухофруктами выхватывают так,
как будто целый месяц ничего не ели. Хотя
я не думаю, что так оно и есть. И нет,
чтобы включить голову, посмотреть и
подумать: а нужно ли тебе то, что дают, и
стоит ли это брать. Я думаю, что, если
дать им дерьмо на тарелочке, они и его
схватят не задумываясь.
Я вообще человек довольно жалостливый,
но со временем их постоянное
попрошайничество, неуёмная жадность и
безудержный хватательный рефлекс
начали раздражать меня. Такая картина:
мы с Виргисом сидим в ресторане в
посёлке Тингри, едим. Кроме нас, в зале
никого нет. Персонал где-то далеко,
возится на кухне. А через стекло нам в
рот заглядывает целая орава тибетских
детей. Они стучат в стекло, кричат что-то,
типа «дай и мне». И так весь обед. Грубым
с ними быть не хочется, дети маленькие,
лет 5-7, что они понимают! И понятно, что
это всё не от хорошей жизни. Но на
умирающих от голода они не похожи. До
этого, я видел, ели варёную картошку. И
такой обед не может меня не раздражать. В
посёлках по дороге к Кайласу люди, живут,
конечно, бедно. Но непохоже на то, чтобы
они совсем уж голодали.
4 октября. Лхаса.
Вчера прогулялся по вечерней Лхасе, по
центральным улицам. Впечатляет. Не то,
что Магнитогорску, Челябинску не так
легко сравниться с этим провинциальным
городом в 200 тысяч жителей. Всё сияет,
сверкает разными цветами. Столбы с целым
веером металлических штырей на макушке,
расходящихся в разные стороны и сияющих
огнями. Большие современные здания: «Construction
bank», «Agricultural bank» и так далее. Огромное
здание с синими стёклами, изогнутое, как
морская волна – «China Telecom». Супермаркеты,
магазины, вполне современные, одежды,
обуви, бытовой техники. Огромное
количество ресторанов, от маленьких, на
четыре столика, до вполне приличных
размеров. Был одиннадцатый час вечера,
но многие магазины и рестораны были
открыты. Это уже не Лхаса монахов и
старушек в полосатых фартуках,
вращающих молитвенные барабанчики. Их
здесь не видно. Здесь видна современная
молодёжь в джинсах. Это современный
китайский город.
Был в зоопарке Лхасы. Он расположен там
же, где Норбулингка (летняя резиденция
далай-лам). Здоровенный гималайский
медведь, бело-бурый, с узкой мордой,
натуральным образом улыбался мне,
оскалив пасть. При этом он встал на
задние лапы, а передней махал мне, словно
позируя. Выпрашивал еду. Я подивился
такому чуду артистизма. Виргис дал мне
одну лепёшку из числа тех, что он купил
при входе в зоопарк. Я крикнул медведю: «Подожди,
я тебя сначала сфотографирую» и
сфотографировал, но медведь чуть
опустил морду, и снимок вышел не самый
лучший, какой мог бы быть. Большую часть
лепёшки я бросил этому медведю,
остальное – другому. Косуле, страусу и
козлу я объяснил, что у меня из еды
ничего с собой нет.
5 октября. Лхаса.
Вчера ради интереса зашёл в супермаркет,
который называется «Baiyi», это недалеко
от площади перед Поталой. Впечатляет не
меньше Баркхора. Чего там только нет! Три
этажа, каждый из которых немалых
размеров, соединённые эскалаторами.
Первый этаж продовольственный, там
особенно многолюдно. Множество
продуктов, на многие упаковки я смотрел
как коза на афишу, не понимая, что там.
Попадались упаковки с чем-то похожим на
сушёных медуз и ещё какие-то
морепродукты. Второй и третий этаж –
обувь, одежда, электроника. Всё выглядит
не хуже, чем в наших самых дорогих
магазинах. Разумеется, всё не очень
дёшево. Телевизоры, пожалуй, немного
подешевле, чем у нас. Много плоских
телевизоров с большими экранами. В
основном, неизвестные мне модели, судя
по названиям, китайские.
Не знаю, с чем сравнить этот супермаркет.
В Магнитогорске с ним точно ни один
магазин не сравнится. Может быть, только
в Челябинске и в более крупных городах. А
ведь этот супермаркет не единственный в
Лхасе.
У меня ощущение, что Лхаса – далеко не
такой уж бедный город. Не может такое
огромное количество товаров, в том числе
престижных моделей и недешёвых, быть
предназначенным для обслуживания одних
только туристов. Это подтверждает и то,
что многие здесь весьма неплохо
одеваются. Многие девушки выглядят
очень стильно. Убеждаюсь, что тибетская
экзотика в Лхасе – лишь островок в море
современной китайской цивилизации.
Китайцев здесь явно больше, чем тибетцев.
Иностранцы ведь кучкуются, в основном, в
районе площади Баркхор, храма Джоканг и
дворца Потала. А это ещё далеко не вся
Лхаса. Я немало походил по этому городу в
последние дни и заходил в чисто
китайские кварталы, где почти нет
дублирующих надписей на английском и
где я не видел ни одного туриста.
Интересно, что в Лхасе, по крайней мере,
на центральных улицах можно увидеть
огромное количество такси. Я ради
интереса постоял пару минут на
перекрёстке и из двадцати проехавших
мимо машин насчитал двенадцать такси. И
кого они только возят?! Конечно, далеко
не только туристов, тем более, что многие
таксисты, как я убедился, не понимают по-английски
совершенно. А китайцы и по-тибетски не
понимают. При этом нельзя сказать, что
такси совсем дешёвое, цены сравнимы с
магнитогорскими. Это подтверждает моё
предположение, что этот провинциальный
город не такой уж бедный. При этом с
такси конкурирует большое количество
велорикш. Велосипедисты, мотоциклисты,
велорикши, автомобили создают на дороге
довольно хаотичное движение. Однако
аварий бывает мало. Как я заметил, все
они ездят не очень быстро и при этом
ловко маневрируют. Но и самому, переходя
дорогу, нужно быть внимательным, и
иногда тоже приходится маневрировать,
перебираясь сквозь этот поток.
6 октября. Лхаса.
Вчера был в храме недалеко от Поталы. Его
название английскими буквами – «Palubuk».
Храм небольшой и туристически не самый
известный, но интересный. Он пристроен к
скале, на вершине которой находится
телевышка. Он состоит из трёх ярусов,
соединённых лестницами, на каждом из
которых находится небольшой зал. Один из
залов, на последнем ярусе, наиболее
интересен. Одна из стен его – это скала.
В ней вырублены или, лучше сказать,
вырезаны очень искусно фигурки Будды,
раскрашенные яркими красками.
Удивительная работа рук человеческих. В
храме много красивых статуэток. Храм
очень древний. Если я правильно понял из
английского текста на билете, он был
построен ещё в VII веке тибетским царём
Сронцзеном Гампо, объединившем Тибет, и
какое-то время служил его резиденцией.
Вечером. Интересно, что во всём городе
нельзя найти ни одной видеокассеты (хотел
купить видеокассету о Тибете). Везде
одни CD, DVD, какие-то VCD. Видимо, для
китайцев видеокассеты – это уже прошлый
век.
Вечером наблюдал простирания
нескольких десятков тибетцев перед
храмом Джоканг. Наверное, после Лхасы и
Тибета меня трудно будет удивить
экзотикой. Посмотрим.
9 октября. Пекин.
Самолёт Лхаса – Пекин заслуживает
похвал не меньше, чем поезд Пекин –
Лхаса. Дважды кормили за 5 часов, один раз
салатом из морепродуктов и маленькими
сладкими булочками, другой раз – рисом с
рыбой (естественно, без костей),
запечённой в тесте, и ещё какими-то
морепродуктами. Кроме того, был компот
из ананаса и апельсина и несколько
маленьких ломтиков дыни в коробочке.
Кроме того, из напитков я брал
виноградный сок. Телеэкраны в начале
каждого салона, наушники, с помощью
которых можно было слушать 14
радиоканалов. Самолёт был заполнен,
пустых мест я не видел. Это при цене
билета в 330 долларов за 5 часов полёта (включая
часовую промежуточную посадку в городе
Чэнду), что подтверждает сложившееся у
меня мнение о китайцах как людях не
таких уж бедных. Белые тоже были на рейсе,
и даже довольно много, человек 20, но не
они составляли большинство.
Когда подлетали к Чэнду, за стеклом
иллюминатора была прекрасная картина
горных вершин, выступающих из сплошного
покрова облаков и освещённых солнцем. В
облака мы нырнули как под воду, и внизу, в
Чэнду была совсем другая картина: серое
небо, сплошная пелена в которой не видно
отдельных облаков, что усугубляло
начинавшиеся вечерние сумерки, всё
тускло и мрачно.
Пребывание в Китае опровергло некоторые
стереотипы, которые у меня сложились в
отношении китайцев на основании
прочитанного в Интернете. На основании
собственного опыта я убедился в том, что
китайцы:
1) не до такой степени грязнули, как это
некоторые описывают. Мусор на улицах
есть, а по вечерам даже довольно много,
но его быстро убирают, не то, что у нас,
когда он лежит месяцами. Китайцы
действительно иногда (но не на каждом
шагу) харкают на тротуар и бросают мусор,
но делают это, я думаю, не чаще, чем наши
сограждане;
2) не так уж ступорно и смущённо
реагируют на иностранцев. Никто, ни в
Пекине, ни в Лхасе, ни в самых маленьких
тибетских посёлках не застывал как
столб, вытаращив глаза, и не орал дурным
голосом: «Хэллоу». «Хэллоу» кричали, в
основном, дети, но и они нисколько не
смущались, а просто выпрашивали деньги у
богатого белого мистера. В целом люди
реагируют на иностранцев вполне
спокойно;
3) не настолько неспособны к иностранным
языкам, как это можно представить из
некоторых описаний путешественников, и
не так уж плохо знают английский.
Персонал отелей в Пекине и в Лхасе
вполне неплохо понимает английский, как
мне показалось. Во всяком случае,
намного лучше меня. Английский понимают
и многие продавцы в магазинах. Торговцы
сувенирами, разумеется, знают несколько
слов по-английски.
В целом Китай оставил впечатление
страны приятной, дружелюбной и
спокойной,
комфортной в достаточной степени и
благоустроенной, с хорошим сервисом,
внимательным к деталям, страны, где
поддерживается порядок.
Человек, отправляясь из родного дома в
дальние края, обычно ставит перед собой
три
цели. Первая – отвлечься от житейской
суеты, от повседневных забот. Вторая –
расширить жизненный кругозор,
удовлетворить желание познавать новое в
этом мире. И третья – если речь идёт о
таких местах, как Тибет – почувствовать
особую атмосферу этого места,
соприкоснуться с миром таинственного.
Но Тибет не открывается сам по себе.
Чтобы попытаться понять его, нужны
духовные усилия. Иначе можно многое
увидеть, но мало понять. И в некотором
смысле путешествие к Кайласу не
закончилось. Оно будет продолжаться всю
жизнь.
