БРОКЕНСКИЕ ПРИЗРАКИ НА ДОМБАЙ-УЛЬГЕНЕ

Владимир Пестов – экономист, КМС

 В 2006 году исполнилось бы 85 лет со дня рождения Бориса Николаевича Семёнова.

Он родился в 1921 Участвовал в Великой Отечественной войне, был награждён боевыми орденами и медалями. После войны окончил Московский институт физкультуры, жил и работал в  Волгоград, где многие годы возглавлял кафедру физвоспитания Волгоградского Медицинского института.

В Москве в институте Б. Семёнов учился вместе с Борисом Рукодельниковым и Николаем Кузьминым. Прекрасно подготовленные физически, координированные и выносливые (в институте их специализацией были лыжные гонки), они увлеклись в конце 40-х годов альпинизмом и в короткий срок выполнили нормативы 1-го разряда, а в середине 50-х стали МС СССР и инструкторами по альпинизму. Несколько сезонов они вместе работали в Школе инструкторов на Кавказе, которой в то время руководил Е.А. Белецкий. Команда в составе Н. Кузьмин, И. Леонов, Б. Рукодельников и Б. Семёнов в 50-е годы разработала тактику скоростных восхождений по сложным маршрутам и успешно воплотила её на практике. Это явилось значимым вкладом в развитие советского альпинизма. Сторонники прежней тактики обвиняли их в пренебрежении страховкой, но это не соответствовало действительности. Надежность и безопасность в команде были на самом высоком уровне.

Я познакомился с Б.Н. Семеновым в 1964 г. в а/л «Алибек». В тот сезон он работал с разрядниками. Вместе с ним в лагере работала его жена Надя Кашкина, тоже инструктор альпинизма  и МС СССР – высокая, стройная блондинка, настоящая русская женщина – красавица, из тех, о которых так образно написал Н.А. Некрасов: «Коня на скаку остановит, в горящую избу войдет». При них в «Алибеке»  находились их дочери-двойняшки, возрастом около 4 лет, и Надина мама – все семейство. Борису Николаевичу было уже 43 года, он несколько погрузнел, хотя был в хорошей физической форме, водил разрядников на спортивные восхождения 2-4 к/тр., а все свободное время проводил на спортивной площадке, азартно играя с молодыми в баскетбол.

Сезон 1964 сложился для меня в плане восхождений успешно. Но примечательным и памятным он стал потому, что эти восхождения я совершал с интересными, самобытными людьми, а на одном из них мне повезло наблюдать удивительное и редкое природное явление, которое известно как «брокенские призраки» (по названию горы Brocken, где оно было впервые увидено и описано – см. P.S. Примечание). Я провел в горах почти 40 сезонов в различных районах, но увидеть «призраков» удалось лишь один раз.

В 1964 в а/л «Алибек» приехала многочисленная команда ЛГУ во главе со своим постоянным руководителем С.М. Саввоном, тренером А.Г. Громовым и молодые разрядники из альпсекции ЛГУ. Вместе с командой приехал и ее идейный вдохновитель и участник большинства экспедиций А.Д. Александров – МС СССР, академик, ректор ЛГУ.

На тот период команда ЛГУ (фактически, это была сборная ленинградского «Буревестника») имела заслуженную репутацию одной из сильнейших высотных команд Союза, успешно выступала в первенстве СССР по альпинизму в высотном классе1/: 1960 – 1 место, 1961 – 3 место, 1962 – 2 место. Несмотря на то, что некоторые члены команды имели серебряные и бронзовые медали первенства Союза и много восхождений 5 к/тр. (К. Быков, Я. Рукин, В. Рудаков, И. Драбкин, А. Данилов), мастеров спорта в команде практически не было. Кому-то по действовавшей тогда классификации не хватало восхождений 2 или 3 к/тр., кому-то «руководства». Ликвидировать эти пробелы (как мы тогда говорили, «забить клеточки») и было одной из задач тех сборов в «Алибеке». Начучем альплагеря в 1964 была Г.А. Павлова (жена С.М. Саввона), а сам С.М. Саввон возглавлял отряд разрядников – это создавало благоприятные условия для достижения поставленных целей.

Формально я не входил в состав команды и секции ЛГУ, но осенью 1963 и зимой-весной 1964 тренировался вместе с командой. В ходе этих тренировок и общения со многими участниками сложились хорошие товарищеские отношения. Особо взаимноприязненные отношения сложились у меня с Валерием Рудаковым. Этому способствовало еще и то, что в 1961-1962 гг. он был председателем секции альпинизма ЛОС СДСО «Буревестник», а я по его рекомендации, неожиданно для себя, сменил его на этом посту в 1963-1965 гг. (возможно, за давностью лет я несколько смещаю даты). Мы возлагали много надежд на предстоящий сезон, и я рассчитывал на совместные восхождения. В «Алибеке» сложилось все несколько иначе, после совместных тренировочных восхождений команда в составе А. Данилов, И. Драбкин, В. Рудаков, С. Тихвинский вышла на траверс Аксаутов 5б к/тр. Из-за непогоды восхождение оказалось длительным и трудным, и ребята после него несколько дней отдыхали.

У меня оставалось мало времени и опять срывалось восхождение на первую «пятерку», которое давало право на сложные восхождения. И здесь Г.А. Павлова нашла смелое и оригинальное решение. Она пригласила Б. Семенова и сказала: «Борис, ты все говоришь, что хотел бы сходить на «пятерку»? Пойдешь с ним на траверс Домбая по 5а?». И показывает на меня. Надо сказать, что мы были с ним мало знакомы, но тренировочные восхождения разрядников были совместные. Борис Николаевич критически осмотрел меня и сказал: «Пойду». Г.А. Павлова ответила: «Тогда иди и принимай у Пестова экзамен на первую «пятерку» на скалы, а завтра на гору». И мы пошли готовиться. На следующий день после обеда мы вышли и, не спеша, засветло подошли на ночевки под маршрут.

Встали рано. Нам дали новый австрийский примус «Фебус», который в этом сезоне впервые поступил в лагерь и перед этим был у ребят на Аксаутах. Я благополучно его раскочегарил, сварил чай. Мы подкрепились и около пяти часов утра начали восхождение. Маршрут был чисто скальный, хорошее лазание, погода нормальная. Мы организовали надежное взаимодействие и двигались достаточно быстро. Скалы сухие, и только в одном месте на всем маршруте в расщелине находился лед, который можно было растопить и приготовить еду. Но когда мы подошли к этому месту, расположились на обед и я попытался разжечь примус, у меня ничего не вышло, сколько я ни старался. Семенов ворчал, что нечего было прельщаться заграничными штучками, стоило взять наш обычный примус. Пришлось, как говориться, «не солоно хлебавши», продолжить восхождение. Для меня это особой проблемы не составляло, а вот Бориса Николаевича начала мучить жажда. Как выяснилось впоследствии, В. Рудаков перед тем, как передать мне «Фебус», попросил кого-то из своей команды заправить его бензином, а тот забыл. И у нас оказался примус с остатками бензина от их восхождения.

Я все ждал ключевого места маршрута – «психологическую стенку», при прохождении которой 8 марта 1960 г. в результате срыва погиб Игорь Ерохин и три участника его команды. (Двое – В. Божуков и А. Белопухов остались в живых). Погода стала портиться, спустилась облачность, и когда я спросил Семенова: «А когда же будет «стенка»?», он ответил: «Да мы только что ее прошли». Оказывается, она действительно «психологическая», т.е. когда выходишь на узкую полочку и перед тобой стена около 5 метров, а под тобой километровый отвес – это производит впечатление. Так как все было затянуто облаками, отвеса я не заметил и прошел стенку как обычное сложное место, хотя шел первым.

Во второй половине дня, когда мы уже находились недалеко от вершины, разразилась сильная гроза и Семенов принял решение встать на ночевку, т.к. в вершину били молнии. Утром встали рано, собрали палатку и без всякого перекуса двинулись к вершине. Туда вел довольно пологий гребень, и мы шли одновременно. Над нами было абсолютно чистое небо. Я первым вышел на вершину и обомлел! Вершина обрывалась двухкилометровым отвесом. И вот представьте: над нами чистое светлое небо, а внизу, будто, всего в 3-5 метрах сплошная, плотная, темно-синяя до черноты масса – спрессованная облачность – кажется, по ней можно идти. И вот на этой подушке я вижу свою фигуру в виде темного конуса, на верху которого круглая голова, а вокруг нее цветной, как бледная радуга, нимб.

Брокенский призрак

Если бы В. Рудаков и те, кто был с ним, не рассказывали о том, что видели подобное на Аксаутах, я, вероятно, решил бы, что мне это лишь привиделось. Я закричал: «Борис, иди быстрее!» Он подошел, и, увидев это явление, сказал: «А что Володя, может быть, мы за наши муки уже на небеса вознеслись?». Под муками он имел в виду мучавшую его жажду.

В этом явлении интересно еще то, что каждый видит только одно свое изображение, а стоящего рядом не видит. Мы махали руками, и это отражалось на изображении. К сожалению, у нас не было с собой фотоаппарата. Думаю, что нимб на иконах происходит от этого оптического явления. Некоторое подтверждение этому я нашел в литературе. Трудно описать словами это необыкновенное явление и впечатление, которое оно производит. Здесь нужна кисть Н. Рериха.

Дальше все было обычно. На спуске по 3б мы встретили группу разрядников из а/л «Красная звезда», которые поднимались на вершину. Руководил ими инструктор Николай Гультяев, ученик Семенова. Узнав о нашей жажде, он сказал, что они на ночевке оставили примус и бензин и мы можем ими воспользоваться. Что мы и сделали. И пока не выпили две кастрюли чая, Семенов идти отказывался. В лагере нас ждала теплая встреча.

Еще одно памятное для меня восхождение совместно с Семеновым было в 1965 г., в том же а/л «Алибек», сразу после окончания мной школы инструкторов. Начучем лагеря работал тогда Борис Леонидович Рукодельников. Они с Семеновым решили, как говорится, вспомнить молодость, и сходить на траверс Джуг, 5б к/тр. Приурочили это к пересменку, т.к. начучу отсутствовать в лагере не рекомендовалось. Перед этим группой в составе Б. Рукодельников, С. Тихвинский, Р. Тихвинская и я мы сходили на вершину Алибек-Баши по 3а к/тр. для схоженности. На траверс вышли в составе Б. Рукодельников, Б. Семенов, Р. Тихвинская и В. Пестов. После двух дней восхождения, когда мы уже прошли большую и сложную часть траверса (В и З вершины и пик Митникова), ночью разразилась непогода, поднялся сильный ветер и начался снегопад. Утром, когда мы попытались продолжить восхождение и вылезли из палатки, обнаружили, что видимости практически нет, скалы заснежены. Решили переждать непогоду и в этом ожидании провели в палатке весь день и следующую ночь. Утром четвертого дня восхождения погода несколько улучшилась, но было ясно, что, хотя впереди был несложный троечный гребень и спуск по леднику, в условиях плохой видимости и свежевыпавшего снега за день пройти этот путь, и тем более вернуться в лагерь, мы вряд ли успеем.

Из лагеря по рации нам довольно настойчиво напоминали, что смена началась и присутствие начуча и трех инструкторов весьма желательно. И два Бориса приняли решение начать спуск по снежным склонам прямо к нижней части ледника. Для меня это было первым уроком: отказаться от завершения восхождения бывает нужно не только тогда, когда это связано с большой опасностью и риском, но и тогда, когда этого требуют интересы общего дела. Конечно, мне было огорчительно лишаться «пятерочного» восхождения, но… Эта неприятность компенсировалась потрясающим спуском. Спускаясь, мы глиссировали по свежему снегу на достаточно крутых склонах. Я, как и большинство альпинистов, любил «глиссер», уже несколько раз катался на слаломных лыжах, но поспевать за  Рукодельниковым и Семеновым оказалось очень трудно. Поначалу мы спускались в связках, но Семенов двигался значительно быстрее и дергал меня. Тогда мы развязались и вот тут началось… Оба Бориса – отличные лыжники - стали закладывать немыслимые виражи, спускаясь на одних пятках, развивая большую скорость и поднимая громадные буруны снега. Все это сопровождалось взаимными подначками, они резвились, как мальчишки. Раиса Ивановна, прекрасная лыжница, пыталась составить им конкуренцию. Я с восторгом наблюдал это зрелище, но безнадежно отставал. Спускались мы на ледник в течение часа, но спуск этот запомнился мне «на всю оставшуюся жизнь».

В тот же день мы вернулись в а/л. Возможно, и это восхождение (вроде бы, неудачное) послужило основой той большой дружбы, которая связывает меня с Борисом Леонидовичем Рукодельниковым и всей его прекрасной семьей – женой Глафирой Константиновной и дочерью Машенькой (сейчас уже серьезной дамой, заведующей кафедрой восточных языков Московского гуманитарного университета) вот уже более сорока лет. В былое время мы встречались очень часто и в горах, и в Москве, и в Питере. В последние годы, к большому сожалению, встречи стали редкими, но каждая из них для меня праздник души.

С Борисом Семеновым после 1966 в горах мне встречаться больше не пришлось. Мы еще дважды виделись в Волгограде. Я запомнил его как человека с сильным характером, волевого и решительного и очень душевного. Очень тяжело говорить о нем в прошедшем времени. В 1994, когда еще только начинала формироваться  служба МЧС в Волгограде, местные спасатели обратились к нему с просьбой продемонстрировать спуск «дюльфером». У большинства альпинистов, а тем более инструкторов, хранится личное снаряжение: палатка, ледоруб, веревка и т.п., с которым не раз ходил на восхождение и которому привык доверять. Было такое снаряжение и у Семенова. Когда к нему обратились с этой просьбой, он закрепил свою веревку и – устремился вниз из окна 5-го этажа… Веревка оказалась старой, не выдержала и лопнула. Он разбился.

Вот такая трагическая история.

Мы, его друзья и ученики, чтим его память – память о большом и светлом человеке.

 

P.S. Примечание редактора: В горном массиве Южной Германии – Гарце, находится гора, издавна пользующаяся дурной славой, – Брокен. Вершина с древних времён имела второе название – Хексентанцплац – «место пляски ведьм». Раз в году, в ночь с 30 апреля на 1 мая, здесь по легендам проходит шабаш ведьм – Вальпургиева ночь. Несмотря на небольшую высоту – 1142 метра, никто не осмеливался заходить на неё даже днём. Что же касается ночи, а тем более Вальпургиевой, то бросить такой вызов духам и ведьмам не решался никто и никогда!...

Однако, именно в эту страшную ночь, на вершине появляется гигант двухметрового роста. Восхождение было совершено на пари, что явилось прямым вызовом всем злым загробным силам… Восходитель был молод – 25 лет. Это был… Царь Московского царства, будущий первый Император Российской империи, Петр Алексеевич Романов (Петр Первый, Петр Великий).

И ещё одной уникальной особенностью отличалась вершина Брокен. Туманы, часто висящие на скалах горы, при боковом освещении создают фантастическое зрелище – многократно увеличенную проекцию человеческой фигуры на облаке. «Брокенские призраки» – с древних времён получил название этот феномен. Особенно мрачное зрелище бывает в лунную ночь…