|
|
ЕЩЕ О
СЕМЕЙНЫХ ПАРАХ
 Александр
Карасев,
инженер-корабел,
к.т.н.,
доцент, МС СССР
Среди
альпинистов Ленинграда много семейных
пар, причем многие из них – это пары
известных спортсменов. Вот некоторые из
них, которых я лично знал, вместе ходил
или был на совместных альпинистских, и
не только, мероприятиях: Аграновские,
Новгородцева и Дьяченко, Павлова и
Саввон, Маркова
и Кузьмин, Пахомова и Гурьян,
Зубаковы, Клецко Костя и Берта,
Посессор Леонид и Венера, Самодурова и
Варжапетян, Федотовы, Жирновы, Васильевы,
Тихвинские, Коноплевы, Хейсины,
Солонниковы. Менее известные спортсмены,
но близкие мне люди: Поляковы и Поповы (Зенит),
Рыскины, Поляковы (Труд), Миньковы, Юшины,
Шимелисы… В этой связи я вспоминаю
бывших ленинградок, с которыми ходил в
одной связке, образовавшие в
последствии известные иногородние (а
теперь и зарубежные) пары: Трубникова (О.
Дончак) и Бершова (Т. Бородич). Наконец не
могу не вспомнить трагическую
гибель Арсентьева (Мафия) с женой на
Эвересте.
Если
серьезно – этот феномен в альпинизме
достоин книги рекордов Гиннеса. И это не
случайно. Вспомним наши профсоюзы.
Термины то какие: лагерь, сборы,
смена (21 дн.- это не в Париж на 4 дн.), сезон
(5х21дн.), отбой, участник, разбор, связка,
двойка, ночевка, уполномоченный,
выпускающий, наблюдатели!?! А снаряжение,
модели…! Шторм-костюм зеленый: какой
дизайн, какая коррекция
фигуры, модельные трикони – все на
подиум (построение), а косметика, которой
мы были достойны, окончательно
формировала наш имидж
после снежных занятий. Особо надо
отметить палатку Здарского, двух и
четырех спальные пуховые мешки. Система
формирования групп для восхождений была
не случайной и закреплена в «руководящих
материалах»: 2+2 или 3+1. Вспоминаю в этой
связи некоторых руководителей: С.М. Керш,
С.К. Калинкин…, какие люди!!! Все это
вместе помогало создавать крепкие семьи
и решать демографическую проблему
Ленинграда. Вот каким спортом надо
заниматься президентам, а то охота, баня,
теннис, а теперь дзю-до.
Что может из этого родится?
Семейные
пары – это цвет и фундамент
ленинградского альпинизма и о каждой из
них можно много
рассказать, но мне хочется рассказать об
истории, свидетелем которой я был.
Сборы
«Труда» в Аламедине (Тянь-Шань) в
середине шестидесятых годов.
Руководитель сборов Митя Хейсин (читайте:
СЧАСТЛИВЧИК
МИТЯ ХЕЙСИН),
участница, так скажем, ему не
безразличная, Раиса Козлова, тренеры,
участники и участницы, жены. До чего все
были молодые, страшно вспомнить. Начали
ходить. Я руковожу первовосхождением на
мифический пик Пастухова. До сих пор не
понимаю, где он находился, но помню
длиннющий снежно-скальный гребень с
пупырями («жандармами») средней
трудности, которому не видно конца. Я
закрываю мастера (в те годы была такая
норма «5а» первопроход), иду первым и
настроен серьезно. В группе Митя Хейсин
и еще несколько человек, которым маршрут
неинтересен, объективно они правы. Через
ледник по параллельному гребню, который
значительно ниже нас, на другую вершину (что-то
вроде 3Б) в прямой видимости от нас идет
группа сбора под руководством Олега
Добрицкого. Мы давно вместе ходим - это
очень хороший альпинист и
уравновешенный человек. Там в группе
Раиса. Как только окончательно рассвело,
Митя останавливается, как бы по «делу» и
мы все естественно. Однако вместо «дела»,
он достает 12-ти
кратный бинокль и со словами « надо
проверить, как там у них организуется
страховка» наводит его на связку
Добрицкий – Раиса. Продолжаем движение.
Буквально через полчаса Мите вдруг
стало жарко и надо снять пуховку. Снова в
руках бинокль и он со словами «не
запоролись ли они» елозит линзами по
противоположному склону. Я переминаюсь
с ноги на ногу, тяну веревку (мы в связке),
снова пошли. Проходит буквально еще
полчаса, Мите надо посмотреть состояние
маршрута; снова бинокль и фигура полная
внимания. Продолжаем движение. Все
тихонько хихикают (начальник все-таки).
Надо сказать, что движение группы видно
и без бинокля, поэтому, как только фигуры
Добрицкого и Раечки исчезают по другую
сторону противоположного
гребня, кто-то произносит: «чего они там
застряли так надолго – там большая
полка, ровная, с песочком,
по описанию,… а другая-то связка вон
на две веревки ниже толчется по нашу
сторону, интересно». Митя сразу
останавливается! Кошки развязались!
Идет анализ противоположного рельефа и
вслух: «у нас в маршрутном я записал
взаимодействие и наблюдение, так что там
они там застряли». Я уже начинаю
нервничать, так как двигаемся очень
медленно, но приходится терпеть. День
кончается, конца нашего гребня
не видно и я уже смирился. Наконец
противоположная группа начинает спуск.
Митя оживляется и говорит: «ну на 5А мы
уже находили, «ущельская» маршрут
утвердит, а в Москве этого района не
знают. Да им все равно, а у тебя большое
превышение». На очередном пупыре я пишу
записку и мы начинаем спуск прямо на
ледник, по которому вот-вот пойдет
группа Добрицкого.
На
следующий день после завтрака все
собрались на разбор восхождений. Сидим
на полянке, кругом травка, кустики,
солнышко – благодать в общем. Добрицкий
монотонно рассказывает про восхождение,
тренеры вяло реагирует. Наконец, раздел
«характеристика участников», который
всегда вызывает несколько повышенный
интерес с точки зрения дальнейших
планов восхождений да и вообще. Доходит
очередь до Раисы. Обычное: физически и
технически подготовлена хорошо,
страхуется надежно, ориентируется на
маршруте, активна на бивуаке… Далее я
цитирую по памяти. Добрицкий: «…не
всякая, мало какая женщина
может меня удовлетворить, но Козлова
полностью…». Добрицкий закрывает рот и
осмысливает сказанное, Раиса в
недоумении раскрывает рот, Митя
гробовым голосом произносит: «ЧТО…?!».
Все присутствующие в смеховых коликах
валяются по поляне, повторяя: «Не всякая,
нет, не всякая, женщина меня может
удовлетворить».
Раиса
и Митя после этого вскоре поженились,
жили долго и счастливо, внучка уже
растет.
|
