Альпинисты Северной Столицы

ДО ТОШНОТЫ!

Уже упоминалось, что наш лагерь постоянно базировался у подножья пика Коммунизма на высоте около 4.000 м. Эта высота (а я напоминаю, что 750-1.000 м считается низкогорьем, от 1.000 до 2.500-3.000 м — среднегорьем, выше — все высокогорье) требовала от организма участников определенного периода приспособления. Врачи и лаборанты, не альпинисты, доставленные к базовому лагерю вертолетом из Джиргиталя, чувствовали себя неважно, омрачая первые дни своего пребывания головными болями, тошнотами, рвотами. Это все не случайность. Давно уже известно, что высота, на которой могут проявиться те или иные патологические симптомы, может быть что-то в пределах одной тысячи метров. А тут все четыре. Собственные врачи на месте оказывали всем страждущим посильную медицинскую помощь, а наиболее взволнованным советовали «выбросить часть симптомов из головы». В случае грозных явлений, а на поляне было несколько случаев отека легких, по линии санитарной авиации, благодаря рации, вызывался вертолет и заболевшего спускали в Джиргиталь (высота около 2.000 м). Когда же в начале августа 1977 года на поляну героически с явлениями перитонита на своих ногах (!) спустился с помощью друзей московский альпинист Андрей Мигулин, то на высоте 4.000 метров один из наших домиков-лабораторий был экстренно переоборудован под операционную. В таких необычных условиях и была произведена операция по поводу прободной язвы двенадцатиперстной кишки. Она прошла хорошо, и сейчас Андрей успешно трудится.

В августе же 1968 года мой коллега — доцент-травматолог Таджикского медицинского института Б.Л. Жуков прооперировал на каменной плите на высоте 4000 м альпиниста, получившего в результате падения скальной породы открытый перелом костей голени. К сожалению, так с успехом далеко не всегда. Только в одном 1979 году в. Австрийских Альпах зарегистрировано 244 смертельных исхода из 6,5 тысяч имевших место несчастных случаев. На первую половину 1981 года в Швейцарии уже погибло 65 любителей горных походов; на 1980 год их было в этой стране 205.

Мелкие медицинские неприятности у нас регистрировались только их обладателями. К числу их относятся обожженные уши и, конечно же, нос, трескавшиеся каждый раз до крови губы.

Трудности для проведения экспериментов на высоте были и вполне физико-технически-естественного плана. То замерзала смазка приборов, а их стеклянные части лопались, то плохо кипела вода. На все это наслаивались менее точные замедленные движения экспериментаторов в горах. Я вычитал в одной специальной книге, что на предельно больших высотах «альпинист дважды подумает, прежде чем переменит свое положение в постели».

Постепенно наступала акклиматизация, восстанавливался сон, общество друг друга становилось более приятным. Налаживались быт и личная гигиена. Этим заканчивался организационный период. Затем на высоту около 6000 метров, т. е. на Памирское фирновое плато начиналась на спинах альпинистов заброска грузов и животных. Подъем шел по «ребру Буревестника» — северо-западному гребню склона пика Коммунизма, по которому впервые прошла команда общества «Буревестник» в 1964 году, по нему обычно не сходят снежные лавины.

АЛЬПИНИСТ — СРЕДСТВО ПЕРЕДВИЖЕНИЯ

На всех этапах осуществление планов основано на транспорте: будь то машина из Душанбе в Джиргиталь, или вертолет из Джиргиталя до ледника Фортамбек (наш базовый лагерь), или спины носильщиков («крысоносцев») — альпинистов до и на Памирское фирновое плато. В начале этой путевой цепочки счет идет на тонно-километры, в конце — на граммометры.

Если бы меня попросили одним словом наиболее емко охарактеризовать деятельность альпинистов, то я употребил бы глагол «таскать». Всегда что-нибудь переносится с трудностями вверх или вниз. В обычных экспедициях это спортивное снаряжение, еда и минимум личных вещей. В наших экспедициях к перечисленному добавляются такие необычные предметы, как движок для выработки электроэнергии (попутно отмечу, что наши носильщики-лаборанты и врачи установили 13 июля 1974 года своеобразный рекорд по работе движков и обеспечению электроэнергией пещер на высоте 6000 метров), а также лабораторные животные. Еще одна наша крупная победа — это успешный подъем в полном смысле слова на своих горбах альпинистами-носильщиками с высоты 4 до 6 тысяч метров снегохода. Последний стал работать 18 июля 1977 года и уже перетаскал на такой высоте немало груза.

Поистине, эти экспедиционные победы, которые дались очень и очень тяжело, можно признать проникнутыми даже не спортивным, не рабочим, а философским содержанием. В связи с этим вспоминаю «Миф о Сизифе» Альбера Камю. Как известно, приговоренный обитателями Олимпа Сизиф поднимает на вершину горы тяжелые камни, а они, грохоча, низвергаются вновь в пропасть. Но Сизиф, не сгибая головы, гордый и счастливый от сознания собственной несгибаемости, вновь спускается вниз.

Не надо подлавливать меня на этом примере. Я вижу в таком труде альпинистов не бесполезный идиоматический «сизифов труд», а «минуту одухотворенности», «минуту сознания», когда Сизиф «возвысился над своей судьбой и стал крепче камня». Да и труд этот, о котором наслышаны все, отнюдь не такой бесполезный, как принято считать, ибо каждый раз Сизиф одерживал все новую и новую победу.

Напомню, что чем выше поднимаешься, тем более снижается работоспособность. Связано это с тем, что повышенная потребность в кислороде требует интенсификации деятельности сердечно-сосудистой системы. Интересно, что физическая сила не уменьшается, но длительность последовательных мышечных сокращений резко укорачивается. Специалистами подсчитано, что работоспособность на высоте 3.000 м снижается на 10%, на высоте 4.000 м — на 20%, а на высоте 6.000 м — уже на 50%. Недаром говорят, что легкая работа в горах равна тяжелой на равнине.

Особенно хорошо почувствовали это участники одной из прошедших Олимпийских игр, проводившихся, как вы помните, в Мехико, на высоте 2.240 м. Именно в период, предшествовавший играм, специалисты настояли на тренировках спортсменов в условиях среднегорья. К примеру, в беге на короткие дистанции в Мехико было поставлено много рекордов, однако в забегах на длинные дистанции результаты спортсменов были более низкими, чем во время состязаний на уровне моря. Предварительная же акклиматизация в течение четырех недель в Мехико значительно улучшила состояние спортсменов. Поэтому кое-кто из специалистов приравнивает благоприятный для прыгунов и бегунов на короткие дистанции климат среднегорья к попутному ветру. Я бы предложил учитывать уже отдельно в легкой атлетике «равнинные» и «горные» результаты.

В настоящее время усиленно ведутся поиски и разрабатываются методы тренировки в условиях среднегорья. Как известно, при выполнении некоторых движений от спортсмена требуется «взрывная» отдача сил. Эффект такого процесса зависит от психологического настроя, степени приспособленности тканей, выработанной предыдущими тренировками. Немаловажное значение приходится и на способность сосудов быстро перестраиваться в зависимости от функциональных запросов. После пребывания на среднегорье процессы в пределах сосудистого русла более эффективны, чем на равнине. Тем самым, горы повышают выносливость, устойчивость организма к некоторым неблагоприятным воздействиям. Другими словами, горы раскрывают в более полном объеме возможности организма.

ПФП

Лег фирн вокруг...
Глубокий, мягкий снег...
Лишь сердца стук
В великой тишине.
            Николай Тихонов

Памирское фирновое плато (ПФП) представляет собой уникальное явление природы. Еще в начале тридцатых годов нашего столетия, во время Таджикско-Памирских экспедиций Н. В. Крыленко увидел, но не смог найти к нему подступов. Тогда же он сказал: «Пройдет время, и наша молодежь, освоив высшую технику альпинизма, найдет путь на это плато и расшифрует еще одно белое пятно на карте Советского Памира». Плато долгие годы оставалось! как ныне принято писать, «белым пятном», а вернее, как говорили древние, «terra incognita» — неведомой землей.

В 1967 году на плато взошли по ныне многими используемому (в том числе и участниками наших экспедиций) ребру 19 альпинистов общества «Буревестник». Позже десять из них покорили пик Коммунизма. Оказалось, что плато представляет собой гигантскую площадку, простирающуюся почти на 20 квадратных километров вдоль северных склонов пика Коммунизма и хребта Петра Первого. Имеющаяся тут масса спрессованного снега, по данным альпиниста и географа Е.В. Тимашова, достигает трех миллиардов кубометров.

Согласно сведениям географических и альпинистских справочников, над ним поднимается почти на полтора километра вершина пика Коммунизма. На север плато обрывается к леднику Фортам бек почти на два километра отвесными, частично неприступными из-за сходящих постоянно лавин стенами. Все это хорошо просматривается из нашего базового лагеря.

Обычный путь восходителей тянется мимо, а зачастую и через пики «Парашютистов» (5.600 м), «Евгения Абалакова» (6.647 м), «Ленинград» (6.507 м), «Крошка» (5.854 м), «Куйбышева» (6.189 м), «Душанбе» (6.950 м). В окружности поляны Сулоева находятся еще вершины: «Пик Бородино» (5.959 м), «Ошанина» (6.380 м), «30-летия Советского государства» (6.447 м), «Москва» (6.785 м), «Кирова» (6.372 м) и др., в числе которых, при определенном воображении, можно увидеть «бастионы», «флеши Багратиона» и другие «фортификационные» сооружения природы.

НАЧАЛО

В газете «Коммунист Таджикистана» 4 ноября 1970 года В. Машков опубликовал статью-призыв: «Полигон большой науки». Была подчеркнута исключительная как природная, так и научная уникальность плато, актуальность проведения на нем исследований гляциологами, геологами, астрогеологами, радиоастрономами, метеорологами.

В статье приведено мнение лауреата Ленинской премии, академика Рема Хохлова, бывшего ректора Московского университета, и лауреата Государственной премии, кандидата технических наук Ивана Вогачева: «Это место находится выше наиболее плотных слоев атмосферы, в которых происходит интенсивное поглощение сигналов лазерных приемо-передатчиков. Здесь можно оборудовать лазерную установку, которая обеспечит устойчивую и надежную связь с космическими аппаратами, отправляющимися для исследования планет солнечной системы. Для предварительного изучения возможностей установки здесь этой аппаратуры необходимо в ближайшее время разместить на плато комплекс измерительных приборов».

Уже летом следующего года на плато работала наша Первая медико-биологическая экспедиция. Пока не нашлось энтузиастов среди представителей перечисленных выше технических специальностей: то ли из-за трудностей транспортировки, то ли из-за тяжелых условий работы. А, может быть, мы захватили лидерство в освоении плато потому, что уже морально, физически и научно были готовы к этому.

Поясню. Летом 1966 и 196? годов сотрудники кафедры нормальной анатомии лечебного факультета Таджикского медицинского института в составе экспедиций, организуемых этим учреждением, выезжали на Анзобский перевал, расположенный в пределах Гиссарского хребта, в 88 км от Душанбе на высоте 3375 м. Езды до перевала не более 2-2,5 часов на автомашине» Мы завезли туда собак и кроликов, а затем в сроки от одних до шестидесяти суток исследовали их органы. Все результаты были обобщены в специальной монографии «Морфология внутренних органов в условиях высокогорья» (Душанбе, «Дониш», 1968 г.), принадлежащей перу Я.А. Рахимова, В.Ш. Белкина, М.У. Усманова и автора этих строк.

Среди откликов на эту первую и не только нашу, а вообще в специальной литературе «высокогорную» книгу по морфологии, особенно дороги слова нашего учителя — академика, лауреата Государственной премии профессора Дмитрия Аркадьевича Жданова: «Уникальные комплексные исследования группы таджикских ученых представили большой теоретический и практический интерес для биологической и медицинской науки. Выводы из этих исследований дают основу для выработки мер предупреждения болезненных реакций организма в условиях высокогорья. Одну из этих мер, направленную на ускорение процесса акклиматизации, можно видеть в ступенчатой предварительной тренировке».

По существу, учитель благословил нас на продолжение исследований. Анзобский перевал сыграл свою роль. Было установлено, что необходимо точно знать момент наступления изменений в органах, чтобы отличить приспособительные реакции от необратимых патологических изменений.

Оказалось, что даже простой переезд из одной местности в другую, связанный с преодолением горных районов, должен быть предварительно санкционирован врачами. Особенно это касается людей, страдающих заболеваниями сердечно-сосудистой системы, ибо нами были обнаружены сложные изменения капилляров, артерий, вен и лимфатических сосудов, происходящие на высоте.

Проведенные на высоте 3.375 м исследования показали перспективность выбранного направления, которое мы обозначаем с тех пор, как морфология условиях высокогорья. Однако перевал Анзоб оказался слишком невысок, я бы сказал, природные факторы его слишком «нежны» для изучения влияний экстремальных условий на организм, Поэтому все наше лающее, кусающее, грызущее, пахнущее, многотонное одушевленное и неодушевленное хозяйство перебралось из относительно цивилизованных мест в район настоящего альпинизма, а значит, и больших трудностей, Так мы и оказались на поляне Сулоева, а затем на Памирском фирновом плато, которое самой природой было уготовано для нас.

Судите сами: поляна Сулоева — на высоте 4000 метров, наши промежуточные базы — на высотах 5.100 и 5.600 метров, на плато трехкомнатная пещера, высеченная в снегу, а затем ряд временных баз — на высотах от 6.000 до 7.495 метров. Выше некуда! Вспомните теперь пожелание профессора Д.А. Жданова о желательности изучения «ступенчатости».

Есть ли еще где-нибудь подобные неисследованные плато? На такой высоте, очевидно, только в Гималаях, но о них почти ничего не известно. Известно еще, одно плато примерно на высоте 4.800 м (16.000 футов). Оно расположено в Центральном Тибете, и принадлежность к Китаю привела к сооружению на нем секретного ядерного центра.

Любое высокогорное плато, и Памирское фирновое в их числе, редко и малодоступно. Учитывая их уникальность, не мешало бы международным организациям принять постановление о запрещении строительства военных объектов на высокогорье, как это уже сделано в отношении столь же уникальной природы Антарктиды. Выиграют от такой акции как ныне живущие, так и их потомки, которым мы сохраним природные заповедники.

ЗИМА В АВГУСТЕ

Для любого коллектива, находящегося в экстремальных условиях, необходима строгая иерархия. В противном случае дело может кончиться трагедией. Если на высоту 4000 м в зависимости от погоды приходит вертолет, все живут достаточно просторно в палатках и даже в специально построенных домиках, то помещение для лаборатории на высоте 6000 м вырубается альпинистами в толще фирна. Если в базовом лагере температура ночью в палатке доходит до минус 10° (замерзают все растворы), на плато она колеблется между минус 35° до плюс 2° в палатках, которые ставятся для тепла в толще таких пещер.

Лично я всегда страдал и страдаю в базовом лагере не столько от недостатка кислорода, к чему да высотах 4.000-5.000 метров можно привыкнуть, сколько из-за холода, В таких условиях очень приятны горячий чай и солнце. Забавно сидеть в тулупе и валенках и слушать сводку погоды из Душанбе, где в это же время года около плюс 40°.

И хотя кругом очень красиво, просто сказочно? и воздух сотрясается от частых гигантских лавин снега, обрушивающихся с окружающих базовый лагерь гор, сон у тебя все-таки плохой. Как только зашло солнце — изволь напяливать на себя несколько слоев самой разнообразной нижней и верхней одежды и залезать в палатку, стенки которой зачастую покрыты инеем. Тогда остается только лежать, слушать радио, перемежать в разговорах всевозможные альпинистские и прочие истории,

Но вот намечают выход с животными на высоте порядка 5.000-5.600-6.000-7.000 метров. Тщательно подсчитываются граммы и складываются из них килограммы переносимого общественного груза (еда, корм животным и они сами, спортивное и научное оборудование и снаряжение, рация); личный груз (фото- и киноаппараты, книги и т. д.) каждый берет сообразно своим наклонностям, желаниям, но исходит из своих же физических возможностей.

Я пролетал на вертолете, но никогда сам не был на высоте Памирского фирнового плато, вероятно, уже никогда и не буду. Однако из литературы и рассказов восходителей, а также из своих личных наблюдений над спустившимися знаю, что при той степени усталости, когда кажется, что все силы уже исчерпаны, на задний план отходят и спортивные задачи, и научные цели. А это — признак резкого ослабления организма. Пишут же в специальной литературе, что при движении в течение нескольких часов по леднику человека охватывает состояние непреодолимой апатии, которая в физиологии называется «ледниковой усталостью». И как не вспомнить тут слова Н.А. Некрасова — «трудно свой хлеб добывал человек» и Г. Гейне — «на горы крутые взбираясь, заохаешь ты, как старик...»

Побеждает обычно сила и воля коллектива, являющиеся залогом победы всех. Именно эти качества привели к тому, что во время одного из походов, а именно 28 июля 1973 года, пятерка в составе В. Машкова, В. Айзенберга, Э. Рапопорта, Л. Хасдана и Л. Яницкого, а также... 17 крыс побывали на высшей точке СССР — пике Коммунизма. Этот рекорд был отмечен пятью зелеными ракетами, всполошившими весь базовый лагерь, а несколько позже о нем был опубликован очерк в газете «Коммунист Таджикистана» (6 октября 1973 г.).

Всеобщий восторг графически выразился в кратких стихотворных строчках, правда, весьма далеких от совершенства, посвященных героям. Заканчивались стихи следующим:

Пик покорив, спустились вниз
Четыре орла и семнадцать крыс.
Путь им прокладывал «снежный барс»,
Взявший вершину в пятый раз.
Обнимаем, друзья, и жмем ваши руки!
С победой в спорте, и победой в науке!

НУЖЕН ЦЕНТР

С грустью приходится констатировать, что еще нет пока координационного центра медико-биологических исследований проблем высокогорья. Быть может, некоторая недооценка проводимых исследований исходит из того, что мало мы еще даем чисто практических рекомендаций. Наши оппоненты обычно приводят примеры, когда шоферы, дорожники, связисты и т. п. трудятся на высоте — и ничего, не умирают. Но неспециалисты не знают, что внешне нормальное здоровье, которое достигается напряжением (пусть даже постепенным) резервных сил организма — это прямой путь к патологии. Приемлемо ли это для нас во всех случаях или же лучше научно разработать нормативы трудовой деятельности?

А если человек уже заболел в горах? Как его лечить? Ведь знакомые со студенческих лет лекарственные дозировки определены наблюдениями на равнине.

А можно ли поднять потолок пребывания на высоте при помощи каких-либо фармакологических препаратов?

А как питаться?

Все это свидетельствует, что перемещение людей по вертикали требует самого строгого научного медицинского обоснования и обеспечения. Причем, эта проблема волнует не только врачей, но и всю республику, одной из народнохозяйственных задач которой является обеспечение нормальной жизни и деятельности все увеличивающегося в горах населения.

Думается, что созданная в системе Академии наук республики Лаборатория высокогорных медико-биологических исследований, расширившись, со временем объединит в Таджикистане все работы подобного плана. Лаборатория уже прошла стадию становления, это уже не безликая единица: вырабатываются первые рекомендации, едут из других городов за консультациями.

РАСШИРИМ ОЙКУМЕНУ1/…

Подытожим. Проведение медико-биологических исследований в горах способствует расширению сферы человеческой деятельности. Имеющий место прогресс в области техники, улучшение средств сообщения способствуют миграции значительной части населения. Данные медико-биологических исследований в особенности важны для жизнеобеспечения тех, кто приезжает в Таджикистан из других резко отличающихся природных районов. В нашей республике на Восточном Памире есть населенные пункты, расположенные на высоте от 3.400 до 4.200 метров. Часть населения временно находится на высотах, превышающих 4.600 м. Заезд туда неадаптированного населения должен обязательно контролироваться специалистами.

Как известно, в наших горах ведется колоссальное строительство. К примеру, газета «Правда» писала 24 декабря 1963 года о том, что в Таджикистане промышленный уголь добыт горняками Памира на высоте 4.000 м, самого высокогорного в мире угольного карьера». Та же газета 23 августа 1974 года: «Геологи Таджикистана вышли на знаменательный рубеж: пройден 500-тысячный метр горных выработок, Если их вытянуть в одну линию, образуется туннель, который пересечь Таджикистан с юга на север. Полмиллиона метров пройдено в скальных пещерах за 35 лет с начала горных в республике». О геологических ресурсах республики, планах их промышленного использования можно ознакомиться в книги академика республики Р.Б. Баратова «Горы открывают свои тайны» (Изд-во «Ирфон», 1981).

В 1980 году на  вершине Вахшского хребта — Санглохе — на высоте 2.300 метров вступила в строй новая высокогорная обсерватория. Именно здесь размещена приемно-передаточная станция, обеспечивающая радиомост с Индией. Альпинисты-скалолазы работают на строительстве Нурекской и Рогунской ГЭС; на высоте 4.300 м в районе Мургаба действует лаборатория автоматизированного электропривода и электрических машин Таджикского политехнического института.

Все это настоятельно требует рациональной организации лечебно-профилактической, оздоровительной и санитарно-противоэпидемической работы. Кроме того, данные экспедиций, подобных нашей, необходимы в плане дальнейшего развития авиационной и космической медицины, при строительстве и эксплуатации высокогорных дорог, электропередач, газопроводов, метеорологов, связистов, астрономов.

Каждая экспедиция поставляет материал, который ложится в основу выработки нормативов рабочей нагрузки в различных горных условиях, оценки действия на организм не только факторов высоты, но и в сочетании их с другими необычными явлениями (вибрация, облучение, голод, действия различных фармакологических препаратов).

Но это еще не все. Теоретически мы стараемся уточнить и рекомендовать спортсменам условия тренировки в средне- и высокогорье, расшифровать случаи внезапной нетравматической смерти.

Принятая X Генеральной Ассамблеей Международного Совета Научных союзов Международная биологическая программа (МБП) (Вена, 1963 год) предусматривает изучение вопросов приспособляемости человека (Human Adaptabiliti). В эту работу к настоящему времени включилось уже около 40 стран, в там числе и СССР. А в составе Сибирского филиала Академии Медицинских наук СССР создана проблемная комиссия «Человек и горы»,

В начале шестидесятых годов Всемирная организация здравоохранения провела конференцию на тему: «Здравоохранение в Арктике и Антарктике», Хотя в указанных районах живет, несомненно, меньше людей, чем в «муравейниках» тропиков и субтропиков, будущее освоение этих территорий заслуживает самого пристального внимания. В ноябре 1967 года ВОЗ провела в Вашингтоне конференцию уже в плане Международной биологической программы — «Биология населения гор». Не вызывает сомнения, что этой проблемой должны заниматься биологи, врачи, антропологи, психологи, географы и обязательно мои коллеги — экспериментаторы, которые одними из первых всегда включаются в освоение крайне необходимых человечеству экстремальных территорий.

Пока что места эти кажутся необычными, хотя на высотах 2000-4000 метров уже сейчас проживает более 40 млн. человек. Ожидается, что к 2000 году число их не удвоится, а возрастет в несколько раз. Можем ли мы, врачи, пройти мимо этого факта?

В горах Таджикистана выделяют (В.Ш. Белкин) комфортно-рекреационную зону, включающую высоты от 1.500 до 2.000 м; затем следует зона компенсируемого дискомфорта. Это высоты от 2.500 до 4.000 м. А уж выше, т.е. с 5.000 метров, ни о каком-либо комфорте и говорить нечего.