Альпинисты Северной Столицы

ИСКРЫ ИСТОРИИ

 ДЕСЯТЬ ЭКСПЕДИЦИЙ НА ПАМИР и ТЯНЬ-ШАНЬ

Герман Андреев, 
по книге А. Летавета  
«Десять путешествий в горах Средней Азии»

см. Персоналию

 Среднюю Азию начали исследовать корифеи русской географической науки, первооткрыватели горных хребтов, ледников, речных систем – П.П. Семенов-Тянь-Шанский, Н.М. Пржевальский, А.П. Федченко, В.Ф. Ошанин, Н.А. Северцов, В.И. Липский и др. Их славные имена ныне присвоены многим вершинам и ледникам Средней Азии. Нельзя не упомянуть о самоотверженной работе топографов, проникавших в труднодоступные ущелья, ледники и перевалы, заполняя постепенно белые пятна на карте нашей Родины.

После Октябрьской революции, с образованием и расцветом союзных республик Средней Азии - Узбекской, Казахской, Киргизской и Таджикской, на территории которых расположены основные гордые районы Средней Азии, - исследования ведутся мощными комплексными экспедициями – Таджико-Памирской, Украинской, Тян-Шанской и др. В составе экспедиций работают и альпинистские отряды. Начиная с 1929 г. в горы Средней Азии отправляются и самостоятельные группы альпинистов. Некоторым из этих групп удается достичь самых отдаленных и малоисследованных горных районов Средней Азии. В последнее же время в горы Тянь-Шаня и Памира ежегодно натравляются хорошо снаряженные альпинистские экспедиции.

В итоге деятельности этих групп и экспедиций были достигнуты выдающиеся спортивные успехи в виде восхождений на высочайшие и труднейшие вершины Средней Азии – пики: Коммунизма (Сталина), Ленина, Хан-Тенгри, Победы (20-летия комсомола), Сталинской Конституции, Мраморной стены, Патхор, Карла Маркса, 30-летия Советского государства и др. Вместе с тем в результате этих путешествий постепенно накапливались материалы научно-исследовательского характера, имеющие существенное значение для географического познания горных районов Средней Азии.

Автору этих строк пришлось принять посильное участие в этих как спортивных, так и исследовательских экспедициях. Краткий рассказ о десяти совершенных им путешествиях в горы Средней Азии приводится ниже.

1930 - 1-ая экспедиция. «Большинство советских альпинистов начало свою деятельность и получило первую закалку на Кавказе. Я не был исключением. Тогда, еще на заре развития горного туризма и альпинизма (1925-1929 гг.), мною было уже совершено несколько горно-туристских походов по Кавказу, все повышавшейся сложности. Некоторые из них, как, например, пройденный в 1929 г. Шови-Цейский перевал, требовали применения альпинистской техники. В 1927 году совершил первое восхождение на Цинбери-Хох в одиночку!

Что меня тогда дольше всего привлекало к альпинизму? Это его познавательная сторона, повседневная возможность наблюдать новое, во многих случаях неповторимое. Возможность посещения и исследования таких мест нашей Родины, где еще не удалось добывать человеку. И уже в те первые годы альпинистской, - вернее горно-туристской деятельности, меня больше всего влекли новые пути и маршруты, новые или малоизвестные перевалы.

На Кавказе, при всей сложности и многообразии его рельефа, возможности для развития этой познавательной стороны альпинистского спорта все же казались мне ограниченными. И в моем воображении зрели планы путешествия в горы Средней Азии. Я считал, что, даже при скромных возможностях «самодеятельных» походов, решение спортивных задач может сочетаться с интересными обследованиями малоизвестных горных районов, с прохождением новых маршрутов.

Летом 1930 г. мне впервые удалось воплотить эти планы в жизнь в виде похода в только что образованную – тогда самую молодую советскую республику - Таджикистан. Хотелось сочетать ознакомление со строительством и бытом молодой республики, с обследованием ледников и перевальных путей в хребте Петра Первого.

Нас было шестеро. Кроме меня еще: В.А. Энгельгардт, Ф.И.Соловьев, К.С. Летавет, М.Н. Любимова, А.А. Ефимова. План путешествия был намечен большой. Мы предполагали пройти ущелья рек Сурхоб и Хингоу, дважды пересечь хребет Петра Первого, посетить ледники Гармо и Гандо и далее, пройдя в Алайскую долину, перевалять через Алайский хребет и выйти в Фергану. Этот план в основном и был осуществлен.

11 июля 1930 г наша группа прибыла в Сталинабад по только что построенной железнодорожной ветке Термез – Сталинабад. Столица молодой союзной республики Таджикистана - Сталинабад только что начал вырастать на месте небольшого кишлака Душанбе (что значит по-таджикски - «понедельник» - здесь по понедельникам был базар). Во всем городе - своеобразное сочетание вполне современных зданий с глинобитными хибарками; широких прямых улиц нового города с кривыми улицами уходящего, старого Душанбе. Зелени пока мало. Сильно дует горячий, пыльный, изнуряющий ветер - «афганец».

Ближайшая цель нашего пути - Гарм — центр горного Таджикистана-Кухистана, где, мы предполагали организовать караван. Путь до Гармо, который в настоящее время совершается за один день по хорошей автомобильной дороге, тогда занял пять дней. Вьючная трапа вела по зыбким «оврингам» - это мостики из хвороста, заполняющие обвалившуюся часть тропы, идущие по узкому карнизу скалы. Затем по бесконечным подъемам и спускам, через бурные реки по мостам и без них. Рассказывал, что на скале одного из таких оврингов имеется надпись, сделанная арабской вязью, в переводе звучащая примерно так «Путник, от тебя до могильной земли один шаг, будь осторожен, как слезинка на веке».

Трудолюбивый мирный таджикский народ совсем недавно сбросил вековые цепи феодального рабства и сам начал строить новую жизнь. Из-за рубежа время от времени засылались басмаческие банды, но они вызывали глубокую ненависть и отпор всего - трудового народа. Молодая республика охвачена пафосом стройки и труда. Строится шоссейная дорога Сталинабад - Гарм, но тогда она еще не достигала даже Оби-Гарма. Высоко, на склонах гор пестреют пашни. Поражает трудолюбие таджикского дехканина, использующего каждый клочок свободной от камней земли для посевов. Некоторые поля расположены на большой высоте, в таких местах, доступ к которым кажется невозможным без применения специальной альпинистской техники.

В Гарме нам удается купить 6 лошадей по числу членов группы. Для того чтобы отсюда попасть в ущелье реки Хингоу, надо перевалить через хребет Петра Первого. Какой выбрать перевал? От первоначального плана (идти через Люли-харви) пришлось отказаться - по собранным сведениям для каравана он в это время года непроходим. С огорчением пришлось согласиться на расположенный западнее более простой перевал Камчирак. Действительно этот перевал оказался вполне проходимым для каравана. Спуск с него, однако, крут и довольно труден, особенно в одном месте, которое по праву называется «лезвием «ножа».

Очень живописный спуск приводит в селение Чиль-дара, что значит «сорок ущелий». Здесь, как в узле, сходится множество ущелий. За селением тропа выводит на реку Хингоу (Голубая река). Действительно вода в Хингоу - голубая, в то время как в реке Сурхоб (в переводе - Красная река) — она красная. В образующейся от их слияния реке Вахш еще на десятки километров вниз по течению вода у правого берега красная, а у левого - голубая.

Путь вверх по ущелью реки Хингоу - от селения Чиль-Дара до селения Пашимгар - занял четыре дня. Всюду в Кишлаках нас встречали чрезвычайно радушно как дорогих гостей, угощали «гаакой» (вид простокваши), «джаргатом» (кислое молоко), урюком.

Пашимгар - это небольшой, довольно унылый кишлак, расположенный вблизи слияния четырех рек: Гандо (Киргизоб), Гармо, Сытарг и Батруд. Караванный путь окончен. Что дальше? С сожалением отказываемся от первоначального плана - посетить ледник Гармо. Нам очень хотелось подойти к пику Гармо, за который тогда ошибочно принимали высшую точку Советского Союза - пик Сталина. Переправа через многоводную реку Гандо с нашими довольно слабыми лошадьми представляет большую опасность, да и ощущается с полной отчетливостью наш главный бич - недостаток времени: для посещения ледника Гармо - надо не менее десяти дней. Итак, решено! Лошадей с караванщиком отправляем через перевал Гардан-Кафтар, а сами с несколькими носильщиками двигаемся вверх к перевалу Сагран - самому восточному перевалу через хребет Петра Первого. По дороге решаем посетить ледник Гандо и продвинуться по нему насколько возможно вверх.

Встреча с караваном назначена в селении Девсиар на реке Мук-су, через семь дней.

Взваливаем на спины тяжелые рюкзаки. Что ждет нас впереди? О перевале Сагран имеются лишь самые общие сведения, а ледник Гандо еще никем не посещался.

Река Гандо, по правому берегу которой пролегает наш путь, образуется из слияния двух очень коротких потоков, одного — из ледника Гандо (слева), другого из ледника Девлохан (справа). По-видимому, еще в недавнее время оба ледника соединялись своими языками. Нам удается установить правильное местное название ледника, стекающего прямо на юг с хребта Петра Первого и дающего начало правому потоку, образующему реку Гандо, - ледник Девлохан. Для часто фигурирующего на картах названия - ледник Финстарвальдера, данного Клебельсбергом, нет никаких оснований.

Преодолев крутую и трудную осыпь, спускаемся на язык ледника Девлохан, пересекаем его и на правом его берега, в непосредственной близости от языка ледника Гандо, устраиваем лагерь. Отсюда предполагаем, совершить вылазку на ледник Гандо, на которую, к сожалению, можем выделить только два дня.

Спуск к леднику Гандо неожиданно оказывается довольно трудным, очень утомительно также движение по леднику, сплошь покрытому мореным материалом. За день удается пройти только 10 - 12 км и достичь появляющихся кое-где полос чистого льда. На следующий день совершаем попытку подняться по одному из левых боковых ледников на предполагаемую седловину в хребте, разделяющем ледники Гандо и Гармо, с тем, чтобы взглянуть на юг и сиять панораму в сторону Гармо. Ожидаемой седловины, к сожалению, не оказалось; цирк залегающего здесь ледника оказался окруженным трудными остроконечными вершинами, лишь с небольшими понижениями между ними. Целый день трудного подъема был потрачен напрасно. Поворачиваем обратно, и уже в темноте достигаем нашего лагеря на леднике Девлохан.

На следующий день выступаем к перевалу Сагран. Подъем на перевал с юга оказывается очень простым. Располагаемся на ночлег прямо на самом перевале с тем, чтобы рано утром сфотографировать панораму. Она действительно оказывается грандиозной. Особенно привлекает наше внимание далекая и очень высокая вершина, замыкающая цирк ледника Сагран и резко возвышающаяся над всем окружающим. Мы тогда ошибочно принимали ее за пик Гармо. Прекрасен вид также на Мазарский хребет.

Спуск перевала на северо-восток - на ледник Сагран - довольно труден: он идет по крутым осыпям и снежникам. Путь по леднику Сагран напоминает наше движение по леднику Гандо: лед покрывают такие же непрерывные нагромождения мореного материала. Далее следовал нетрудный путь по ущелью реки Сагран, подъем на невысокий перевал Бильи-кандоу и затем спуск к реке Мук-су. Ровно в назначенный день в кишлаке Девсиар состоялась наша встреча с караваном, пришедшим сюда через перевал Гардан-Кафтар.

Около Девсиара, по существовавшему тогда здесь зыбкому подвесному мосту, мы переправились через многоводную, бурную Мук-су и, пройдя селения Ляхш, Ачик-Алмаи Кок-су, вышли к Дараут-Кургану - началу Алайской долины. Отсюда перевалом Тенгиз-бай пересекли Алайский хребет. Нашей экспедицией 1947 г. вершине было дано название «пик Москва» (6994 м). Затем спустились в ущелье реки Исфайрам и завершили караванный путь в г. Уч-Курган (ныне Молотов-Абад) - в Ферганской долине.

Так закончилось первое мое путешествие в горы Средней Азии. Оно подтвердило, прежде всего, возможность организации самодеятельных альпинистско-туристских походов в самые отдаленные горные районы Советского Союза. Далее, оно показало, что при постановке перед такими альпинистскими группами, наряду со спортивными задачами, также конкретных и посильных исследовательских задач, может быть внесен некоторый вклад в дело изучения мало исследованных горных районов нашей страны».

1932 – 2-ая экспедиция. Тянь-Шань. А. Летавет с биологом Энгельгардтом (будущий академик): Алма-Ата – Пржевальск - Карасайский ледник – до начала хребта Кокшаал-тау – Алма-Ата. «Познакомился с Колесником Станиславом Викентьевичем – гляциологом, будущим академиком и Президентом Русского географического общества

В 1932 г я впервые посетил Тянь-Шань. В те годы на Памире широко развернула свои работы Таджико-Памирская экспедиция. Тянь-Шань же как-то оставался в тени. Мне казалось, что, несмотря на скромные возможности самодеятельной альпинистской группы, я все же смогу внести некоторую долю в дело познания этой обширной и еще недостаточно исследованной горной страны

Планом первого моего путешествия в Тянь-Шань было предусмотрено посетить истоки одной из главных водных артерий Средней Азии - Сыр-Дарьи и добраться до самого южного из хребтов Тянь-Шаня - Кокшаал-тау.

Путешествия альпинистов по Тянь-Шаню проводились с 1927 г, но начало планомерного исследования его относится лишь к 1931-1932 гг.

Тянь-Шань сразу покорил меня красотой и многообразием ландшафтов: леса из стройной тянь-шаньской ели на склонах гор, голубое зеркало озера Иссык-Куль, окруженное цепями снеговых гор, обширные высокогорные пастбища (сырты) с сочной травой, суровые, закованные в лед вершины гор и опускающиеся с них ледяные реки-ледники.

Город Пржевальск, носящий имя великого русского путешественника Н. М. Пржевальского, является наиболее удобной базой для подготовки путешествий в Центральный Тянь-Шань. Это мое первое путешествие, как и большинство последующих, подготовлялось в этом уютном, утопающем в зелени городе, расположенном у подножья хребта Терскей Алатау. Здесь при подготовке моего первого путешествия произошла встреча с известным географом и гляциологом С. В. Колесником, возглавлявшим тянь-шанскую гляциологическую экспедицию. Он отнесся ко мне, не географу по специальности, с большим вниманием и дал целый ряд полезных советов и указаний. В дальнейшем в своем капитальном труде о ледниках Тянь-Шаня он поместил ряд полученных нами тогда данных, касавшихся конфигурации ледника Петрова и его связей с Карасайским ледником.

Я упоминаю здесь об этом эпизоде потому, что он оказал существенное влияние на направление моей дальнейшей деятельности как альпиниста-путешественника и подкрепил мою уверенность в том, что спортивные альпинистские группы, отправляющиеся в отдаленные и мало исследованные горные районы страны, могут и должны сочетать спортивные задачи с научно-исследовательскими, ставя во многих случаях первые на службу вторым.

В Пржевальске без большого труда нам удалось купить шесть лошадей, и мы были готовы к тому, чтобы двинуться на юг в глубь Центрального Тянь-Шаня. Первым перевалом, пройденным нами на Тянь-Шане, был перевал Джугучак, ведущий через хребет Терскей Ала-тау в обширную область сыртов.

Всюду на сыртах - в этот и последующие годы - я и мои спутники неизменно пользовались исключительным гостеприимством со стороны киргизов, пасущих здесь в летний период свои необозримые колхозные стада.

Особенно приятным после утомительного пути являлся всегда прохладный и освежающий кумыс, которым обычно в изобилии угощают путешественника у юрт каждого колхоза.

Сурова природа высокогорного Тянь-Шаня. 15 августа, когда мы, перевалив хребет Терскей Ала-тау, достигли верховьев реки Нарына (так называется в своих верховьях река Сыр-Дарья), разразилась метель, длившаяся две ночи и день. За это время выпал слой снега, толщиной почти в метр. Но нам повезло. Мы сидели в теплых уютных комнатах тянь-шанской высокогорной обсерватории, которой мы достигли как раз накануне начала непогоды.

Через день все стихло. Ярко светило солнце. До боли слепил глаза свежевыпавший снег. Перед нами ярко сиял белизной своих вершин хребет Ак-шийряк. Из его ледников берет свое начало река Нарын. Хребет Ак-шийряк замечателен тем, что он является одним из главных водораздельных хребтов между бассейнами рек Сыр-Дарьи (Аральское море) и Тарима (оз. Лобнор).

Мы решили совершить восхождение на ближайшую к обсерватории крупную вершину - пик Сары-тор, замыкающий ледник того же названия. При восхождении мы впервые познакомились с коварными свойствами тянь-шанского снега, от которых страдали потом не раз. Высотный снег на северных склонах вершин мучнистый, рыхлый и сухой. В этот снег иногда проваливаешься, по грудь. Подъем по такому снежному склону, особенно при значительной его крутизне, крайне изнурителен. Подниматься, выбивая ногой ступеньки, невозможно: приходится в снегу прорывать как бы траншею, действуя при этом как ногами и руками, так и всем корпусом. После такой подготовки, когда достигнуто более или менее прочное основание, наконец, ощущаешь под ногами подобие ступеньки. Однако очень часто, став на такую «ступеньку», съезжаешь обратно, и вся мучительная работа начинается сначала.

Восхождение на пик Сары-тор (5100 м) заняло два дня. Кроме меня в нем приняли участие В.А. Энгельгардт, М.Н. Любимова, К.С. Летавет. Это было наше первое восхождение, на Тянь-Шане.

В условиях хорошей видимости мне удалось разобраться в довольно запутанной орографии хребта: Было хорошо видно смыкание левой ветви ледника Петрова с Карасайским ледником.

Спуск по проторенной траншее шел много быстрее, и к вечеру второго дня, как и было условленно, мы были уже на морене ледника Сарытор» где нас ждали лошади. После - двухдневного пребывания в сплошной стихии снега особенно теплыми и уютными показались нам комнаты Тян-Шанской обсерватории.

После дня отдыха мы совершили поход к леднику Петрова, который дает начало главному истоку реки Сыр-Дарьи. Ледник этот ровный, со спокойной и почти лишенной мореного покрова поверхностью. Движение по нему шло быстро. Вскоре обнаружилось, что ледник имеет мощную левую (южную) ветвь, не обозначенную на картах и имеющую почти такую же длину и мощность, как основная. Эта левая ветвь и смыкается с Карасайским ледником, как это мы обнаружили ранее, при восхождении».

1933 - 3-ая экспедиция. А. Летавет: Тянь-Шань хребет Кокшаал-тау, новые ледники и пики, в т.ч. пик академика Шмидта.

1934 - 4-ая экспедиция. А. Летавет: Тянь-Шань. Сарыджас, Куйлю. Погребецкий М. и все до него и после считали, что Хан-Тенгри - высочайшая вершина.

1936 - 5-ая экспедиция. А. Летавет - руководитель экспедицией московского Дома ученых: Хребет Куйлю - ущелье Талды-су, Открыли перевал Каракольский. В этот же год алмаатинцы (Тютюнников И., Колокольников Е., Кибардин Л.) и москвичи (Абалаков Е., Абалаков В., Гутман Л. и Дадимов М.) совершили восхождение на Хан-Тенгри. Опять Победа осталась незамеченной!

1937 - 6-ая экспедиция. А. Летавет - руководитель экспедиции на Центральный Тянь-Шань. Терскей-Алатау (с ним - Ходакевич С., Ошер И., Тимашов Е., Мухин, Чекмарев Н., Рацек, Черепов, Белоглазов, Попов). Пик Нансена (Черепов, Белоглазов, Попов, Рацек). Пик Конституции (Черепов И., Попов Н., Рацек В., Мухин В.). Пик Карпинского (Летавет А., Ходакевич С., Ошер И., Белоглазов Г.), с которого они и увидели к югу от Хан-Тенгри не известную вершину большей высоты.

1938 - 7-ая экспедиция. А. Летавет – руководитель экспедиции на Центральный Тянь-Шань. Совершено восхождение на пик 20-летия Комсомола (будущий пик Победы): Гутман Л., Сидоренко А., Иванов Е.

Пик Победы – самая высокая вершина Тянь-Шаня, вторая по высоте в СССР (7439 м). Расположен в хребте Кокшал-тау, в 20 км южнее Хан-Тенгри. Первое восхождение совершено в 1938 участниками советской экспедиции Л.А. Гутманом, Е.И. Ивановым, А.И. Сидоренко под руководством А.А. Летавета. Вершина была названа пиком 20 лет ВЛКСМ. В 1943 советскими топографами во главе с П.Н. Рапасовым определена истинная высота вершины, получившей название пика Победы.

1946 - 8-ая экспедиция. А. Летавет руководит экспедицией на Тянь-Шань к пику Мраморная стена (6150), которую достигают Науменко В., Тимашов Е., Иванов А., Гусев В., Мухин А., Дайбог И., Никольский В.

1947 – А. Летавет: хребет Петра Первого, ледник Шини-Бини, пик 30-летия Советского государства (6440), пик Москва (6994), пик Липского (5500), перевал Летавета (4880).

«Через 17 лет, летом 1947 г., я снова совершил путешествие в горный Таджикистан - в район хребта Петра Первого, частично по маршруту, пройденному в 1930 г. В прошедшие 17 лет были успешно завершены сталинские пятилетки и победоносно закончена Великая Отечественная война. Был юбилейный год - год тридцатилетия Советского государства. Альпинистские группы отправлялись на штурм высочайших и труднейших вершин в честь ознаменования этой великой даты.

В район ледника Сагран (хребет Петра Первого) отправилась экспедиционная группа, организованная Всесоюзным комитетом по делам физической культуры и спорта. В состав экспедиции входили 14 высококвалифицированных альпинистов, среди них 9 мастеров спорта. Альпинистскую часть возглавлял заслуженный мастер спорта Е.М. Абалаков. На мне лежало общее руководство экспедицией. Мы имели прекрасное высокогорное снаряжение и были обеспечены всем необходимым. Это было совсем непохоже на наше скромное начинание в 1930 г. Недаром прошли для развития альпинизма в СССР эта 17 лет.

Перед экспедицией была поставлена задача:

а) обследовать высокогорный район, расположенный в верховьях ледника Сагран, и совершить восхождения на некоторые вершины;

б) составить схему хребтов и оледенения и дать их географическое описание, в) произвести киносъемку работ экспедиции в условиях больших высот.

Путешествие, как и в 1930 г., началось из Сталинабад. Итак, через 17 лет я снова в Сталинабаде. Я ходил, как очарованный, и ничего не узнавал. Неужели это тот самый город? Теперь это был вполне современный город, утопающий в зелени бульваров, с широкими прямыми улицами, с солидными красивыми постройками. Кривые улицы, хибарки, редкие деревья, пыль - все это отошло в прошлое. Даже жаркий изнуряющий ветер - «афганец» - и тот в бессилье отступил перед зеленой стеной деревьев. Так рука человека в стране социализма изменила природу.

Из Сталинабада наш путь лежал в один из наиболее отдаленных районных центров горного Таджикистана - Джиргиталь, расположенный на реке Сурхоб. На месте вьючной тропы, на месте зыбких «оврингов», по которым мы с опаской проводили своих лошадей в 1930 г., теперь проходила автомобильная дорога. Два дня автомобильного пути, местами, правда, довольно трудного, и мы - в Джиргитале.

Дальнейший путь из Джиргиталя в глубь гор северо-западного Памира довольно труден. У селения Домбурачи переправляемся через широкую и бурную реку Сурхоб на так называемых «салах» - легких плотах, связанных из надутых воздухом бычьих шкур. «Салы» несутся с бешеной скоростью по кипящей поверхности Сурхоба, управляемые гребцами-таджиками, среди пенящихся струй и водоворотов, и в километре ниже по течению реки, наконец, пристают к противоположному берегу. Далее следует вьючный путь вверх по реке Мук-су и затем в теснины ее притока - реки Сагран. Наконец, достигнут язык ледника Сагран. Отсюда весь груз экспедиции нам приходится нести на своих плечах. Утомительный двадцатикилометровый путь по леднику Сагран - через огромные мореные валы, через бурную реку, протекающую по середине ледника, через зияющие трещины. Вдруг, при повороте ледника, как-то совершенно внезапно перед глазами возникает чудесное видение - стройная вершина, имеющая форму как бы шатра, на много превышающая все, что ее окружает. Это та самая вершина, которую в 1930 г. мы наблюдали с перевала Сагран. В честь исполнившегося в 1947 г. 800-летия столицы нашей Родины - Москвы, решаем дать прекрасной вершине название «пик Москва». Высота ее около 7 000 м.

В верховьях ледника Сагран, на левой его морене, на высоте 4500 м, вырастает маленький палаточный городок - это наш «основной лагерь». А затем следуют восемнадцать дней упорной борьбы и сурового труда прохождение и обследование тридцатикилометрового потока ледника Сагран; подъем на перевальные седловины в хребтах; разведка и штурм главных вершин района Погода не благоприятствует: ветер, метель, холод.

Наконец 3 сентября весь состав экспедиции снова собрался в «основном лагере». Можно подвести итоги успехам и неудачам. Наиболее интересную спортивную задачу - восхождение на пик Москва — не удалось довести до конца. Непогода, разразившаяся при штурме и длившаяся почти без перерыва шесть дней, заставила штурмовую группу, возглавлявшуюся Евгением Абалаковым, отказаться от поставленной задачи. Продукты были на исходе, а длительное отсиживание на большой высоте истощило силы. Но все же сделано было много - был детально разработан путь подъема по северо-западному гребню пика и достигнута высота 6200 м. Восхождение на пик Москва, одну из высочайших вершин Памира, - остается почетной спортивной задачей для советских альпинистов.

Удалось совершить восхождение на вторую по высоте вершину бассейна ледника Сагран - пик 30-летия Советского государства, высотою в 6440 м, замыкающую на северо-востоке истоки ледника Сагран. Восходители: Евгений Абалаков, Евгений Тимашев и Евгений Иванов. Участники экспедиции поднялись на перевальные седловины: а) в хребте, отделяющем ледник Сагран от ледника Гандо, и б) в хребте, отделяющем от ледника Шини-Бини. Впервые пройден полностью весь ледник Сагран. Особенное внимание было уделено его истокам, которые до сих пор не были известны. Составлена полная орографическая схема ледника Сагран и его взаимосвязей с ледниками Фортамбек, Шини-Бини и Гандо.

Наконец, была произведена киносъемка работ экспедиции на высоте более 6000 м (Сидоренко А. и Занякин А.). Величественная панорама пика Сталина с запада с замечательным фирновым плато, никем еще не виданная, была заснята на кинопленку и смогла стать достоянием тысяч зрителей.

Несмотря на ряд неудач, были все основания быть удовлетворенными как спортивными, так и научными результатами работ экспедиции. Особенно было радостно мне, посетившему эти места вновь через 17 лет».