|
|
Ленина пик – 1990…
Александр Волгин, Феликс Свешников,
журнал «Спортивная жизнь России», №1, 1991
13 июля около половины девятого вечера на
территории Северного Афганистана
произошло землетрясение силой примерно 7
баллов (но существует версия, что
землетрясение было вызвано испытанием
атомной бомбы в Семипалатинске. Прим. ред.).
Колебания земной коры, достигли города Ош
на юге Киргизии. В городских квартирах
закачались люстры, в шкафах — посуда. А
через мгновение дрогнули горы в районе
Алайской долины на Памире. Здесь земные
судороги нанесли разрушения неизмеримо
большие, чем в квартирах горожан Оша. Горы
только кажутся устойчивыми монолитами,
на самом деле склоны их живые, находятся в
шатком равновесии. Достаточно случайного
сотрясения воздуха, земных недр – и...
Это была даже не лавина – мощный обвал. От
подземного толчка обрушился громадный
массив снега и льда. Его ширина по фронту
достигла 1,5 километра, а масса – много
миллионов тонн. И на пути обвала (трагическое
стечение обстоятельств!) оказался
палаточный лагерь альпинистов.
Место это на высоте около 5300 метров под
названием «сковородка» считалось
абсолютно безопасным. Восходители уже
более полувека останавливались здесь на
ночную стоянку перед штурмом пика Ленина
через Раздельную (ни кто, ни когда не
останавливался в этом месте, т.к. в 10-20
минутах ходьбы находится марена под
самой в. Раздельной – ночевать на которой
значительно комфортней! Прим. ред.).
Нам (Кому – нам? Прим. ред.) не раз
приходилось ночевать на той «сковородке»
– отличное было местечко для
промежуточного лагеря. Название его не
случайное: на пологом, немного вогнутом
снежном склоне в солнечную погоду
чувствуешь себя как в фокусе линзы –
пропекает насквозь.
После обвала одному из нас удалось
пролететь на вертолете над «сковородкой»
и даже приземлиться там. Место недавней
стоянки узнать невозможно, оно засыпано
многометровым слоем окаменевшего снега и
льда. Где-то там, под этим слоем, нашли
вечный покой 40 альпинистов...
Сорок первым мог стать ленинградец
Алексей Корень. В тот страшный вечер он,
как и все, собирался спать и уже залезал в
свой спальный мешок – и вдруг какая-то
неведомая сила вырвала его из палатки и
швырнула на ледовый склон. За доли
секунды вместо теплого спальника
оказался он, оглушенный и полуголый,
среди вздыбленного ледяного крошева. И
только когда гигантское облако снежной
пыли улеглось, понял – лавина!
Он оказался не единственным живым
свидетелем катастрофы. В тот день трое
альпинистов из Великобритании
поднимались снизу к лагерю 5300,
предполагая там заночевать. Однако их
смутило какое-то неясное, тревожное
предчувствие. Они остановились на ночлег
чуть ниже «сковородки» и увидели обвал со
стороны. (Но, свидетелями были ещё многие
альпинисты, которые ночевали чуть выше –
в 10-20 минутах ходьбы на марене под
Раздельной. …).
На следующее утро на морене (4200 м) сверху
появился странный полуголый человек,
прикрывающийся ковриком – кариматом. Он
был в полушоковом состоянии, и спасателю
Виктору Масюкову, встретившему его у
палатки Международного альпинистского
лагеря, с трудом удалось добиться, что же
случилось и с кем он имеет дело. Это был
Миро Грозман из Словакии. Он сказал, что
лагеря на высоте 5300 м нет, снесло лавиной.
Спасатель не поверил, решил, что у Миро
галлюцинации. В самом деле, как мог
исчезнуть многолюдный лагерь на
абсолютно безопасном месте! Однако через
полчаса на морену спустились англичане и
подтвердили сообщение словака. А затем
около полудня появился Владимир
Балыбердин, ночевавший выше «сковородки»
– на 5700 м. На спуске он очень удивился (но
он же видел и слышал грохот лавины! Прим.
ред.), не обнаружив палаточного лагеря.
Исчез лагерь!
И только тогда все поняли – случилось
страшное...
С момента обвала прошло уже около 12 часов
– надо спасать людей. По данным
контрольно-спасательной службы на «сковородке»
в ту ночь находилось 23 альпиниста из
Ленинградского электротехнического
института во главе с Заслуженным
мастером спорта Леонидом Трощиненко,
альпинисты из ЧСФР, Швейцарии, Израиля,
Испании, из Дубны и Клайпеды и, возможно,
другие, не зарегистрировавшиеся перед
выходом в высокогорную зону. Все они
теперь погребены заживо или уже нашли
смерть в лавине.
Двое спасателей – тренеры-эстонцы ДСО «Калев»
Муру и Калле Хансен – первыми добрались
до «сковородки». Там и встретили они
Алексея Кореня, обессилевшего от
пережитого. И узнали от него подробности:
как его выбросило из палатки, как он в
одних носках бродил по бывшему лагерю.
Как обнаружил ногу, торчавшую из-под
снега. Буквально ногтями стал
выцарапывать человека, заваленного
снегом и фирном. Молил Бога, чтобы
откопать живого. Погребенным заживо
оказался тот самый Миро Грозман, что
рискнул в одиночку начать спуск. Его тоже
выбросило из спального мешка во время сна.
Миро сильно промерз, и Корень отдал ему
найденную в снегу пуховку и часть коврика,
по-братски поделенного пополам. (Почему
Корень и Грозман не прошли чуть выше, где
на марене стояли палатки? Прим. ред.)
Спасатели тем временем подходили и
подходили. 15 июля им удалось откопать три
тела: Натальи Марчук из Чимкента, Яна
Штефаны из ЧСФР, испанца Энрике Рока.
Работали круглые сутки, не щадя себя: на
вздыбленном ледово-фирновом склоне в
любую минуту могло все рухнуть.
На третьи сутки стало ясно – живых уже не
найти. И все-таки поиски продолжались.
Госкомспорт СССР выделил на спасработы 50
тысяч рублей. Были использованы
всевозможные спасательные средства:
мощный вертолет МИ-8, магнитометры,
ультразвуковые приборы, локаторы.
Участвовали в поисках служебно-розыскные
собаки и даже петух, обладающий свойством
обнаруживать живых под слоем грунта.
К месту трагедии добрались и четыре
экстрасенса-парапсихолога. Но и они
никого не обнаружили – поздно. Кругом
пятна крови – и больше ничего.
Спустя несколько дней нам удалось
сделать фотосъемку места катастрофы с
борта вертолета. Сверху видно – обвал был
настолько мощным, что снежная масса
перехлестнула весь склон и словно совком
скинула лагерь альпинистов в ледовые
трещины ниже по склону. Спасатели
добрались и туда, они спускались на
глубину до 40 метров, обшарили все полки
ледопада, пробили шурфы и траншеи –
тщетно.
Спасательные работы продолжались более
месяца, до середины августа. На склонах
пика Ленина работали сильнейшие
альпинисты-спасатели из Средней Азии –
люди с огромным опытом: Анатолий Шваб,
Константин Леонов, Борис Кузьменко, Тимур
Мумджи. Были здесь и наши гималайцы –
Казбек Валиев, Николай Черный, Александр
Глушковский. Все они – классные
альпинисты, каждый – еще и опытный
спасатель. Эти люди умеют действовать в
стремительном темпе, при колоссальных
физических и моральных перегрузках.
Некоторые иностранные альпинисты
считали поиски нецелесообразными:
погибших уже не спасешь, надо беречь
живых. Однако у наших спасателей, в
частности у руководителя спасработ
мастера спорта Николая Крайнева, была
иная точка зрения: продолжать работы надо,
пока есть люди, техника, погода.
Необходимо найти тела погибших,
похоронить их с честью.
И все же итог огромных усилий более 200
спасателей минимален: извлечены из
лавины тела трех (четырёх! Прим. ред.)
погибших, обрывки палаток, личные вещи. И
все.
Весть о гибели 40 альпинистов на склонах
пика Ленина горестным эхом прокатилась
по всем широтам. В Москву, в Федерацию
альпинизма и скалолазания СССР, в
Госкомспорт прислали свои
соболезнования Национальное
географическое общество США, альпинисты
Франции, Израиля, Швейцарии, ФРГ. В
Ленинграде состоялась церковная
панихида. Ленсовет оказал материальную
помощь семьям погибших.
В истории альпинизма подобной по
масштабам трагедии не было никогда. Она
потрясает сердца и вызывает смятение
души. И трудно даются слова прощания.
Особенно с теми, с кем были мы знакомы
лично, чьи голоса еще до сих пор не угасли
в памяти.
Пик Ленина. Место трагедии.
Хорошо знали мы одного из погибших –
Леонида Андреевича Трощиненко. ЗМС СССР,
участник двух гималайских экспедиций,
руководитель группы альпинистов и
старший преподаватель кафедры
физвоспитания ЛЭТИ. 45 лет.
Это – из анкеты.
А в жизни (которая теперь принадлежит
Вечности) Леня Трощиненко был
альпинистом от Бога. Веселый, неунывающий
и всегда надежный, человек чести.
Судьба спортивная его не баловала, каждая
победа доставалась тяжким трудом,
предельным накалом воли. Лишь изредка
улыбалась Леониду капризная «госпожа
удача». В 1981 году, во время подготовки
первой советской экспедиции в Гималаи
врачи запретили Трощиненко подъем выше
7500 м – ввиду некоторых сложностей со
здоровьем. Но в Гималаи Леонид все-таки
попал, потому что не дрогнул, а продолжал
как ни в чем не бывало тренироваться.
Руководитель экспедиции доктор наук
Евгений Тамм и старший тренер профессор
Анатолий Овчинников оценили это и взяли
Леонида в экспедицию заместителем
руководителя по хозяйству.
В первом номере «Вестника гор» (1990)
опубликована статья Леонида Трощиненко «Оформление
экспедиций в Непал». В этой последней
прижизненной публикации автор делится
своим опытом «прохождения
бюрократических процедур», который и
сегодня поможет нашим высотникам,
выезжающим в Гималаи. Что ж, последний раз
скажем спасибо человеку, который всегда
помнил о тех, кто идет следом.
Что-то изменилось после 13 июля в тех
благословенных краях – на некогда
спокойных склонах пика Ленина. Возникло
ощущение угрозы. Стихия снова напомнила
людям, что в горах непредсказуемо все и их
величественная красота неразрывно
связана с опасностью. Еще недавно самый
вроде бы спокойный семитысячник планеты
сегодня обрел другую славу – горы-убийцы.
Но все равно альпинисты ходят на пик
Ленина через Раздельную. Все равно будут
останавливаться в зоне той зловещей «сковородки»
– и уже ночуют там! Ночуют, – а тени наших
друзей поселились там навсегда.
Во имя их светлой памяти и в защиту тех,
кто снова пойдет наверх, надо сказать
жестко: в горах до сих пор нет четко
организованной и хорошо оснащенной
спасательной службы.
Есть ценный, хотя и горький опыт, добытый
дорогой ценой во время землетрясения в
Армении. Он учит: один потерянный час на
спасработах – это одна потерянная
человеческая жизнь. Есть богатый
зарубежный опыт. В Альпах на любом
маршруте спасательные работы начинаются
спустя максимум 2 часа после аварии.
Авиация, медицина, связь, транспорт – все
завязано в единую продуманную систему,
все действует. У нас же...
Поэтому считаем необходимым высказать
свои предложения.
В лагере на поляне Ачик-таш должен
постоянно дежурить вертолет альпинистов-спасателей.
Здесь необходим надежный метеосервис,
обязана действовать служба
геодезической аэрофотосъемки, которая
позволяла бы контролировать состояние
рельефа на самых популярных маршрутах. В
базовом лагере нужен сейсмограф,
современный набор приборов, инструментов
и снаряжение для поисковых и
спасательных работ. Ничего этого там
сегодня нет. Стоит снова вспомнить, какая
техника применялась в Армении:
тепловизоры, обозначающие на экране
контуры человеческого тела даже под
десятиметровым слоем завала, оптические
зонды с волоконной оптикой на длинном
шнуре (чтобы осматривать внутренние
полости). Альпинисты-спасатели о таких
приборах пока только мечтают.
Словом, главный вывод из страшной
практики спасателей на Памире следующий:
при любом ЧП надо действовать не в
лихорадке, не на сверхвысоком накале сил
и нервов, а умно, грамотно, рационально, во
всеоружии знаний и техники, на
отработанных принципах «быстрого
реагирования». Вспомним еще раз «формулу
Беды», которую вывели спасатели в Армении:
один час промедления — одна жизнь.
|
