|
|
FREIWILLIG NACH SIBIRIEN (ДОБРОВОЛЬНО В СИБИРЬ)
Российско–Баварская экспедиция на Алтай,
1990 г.
Герман Хубер (перевод, комментарии,
пролог и эпилог Вадима Вейко – проф., КМС
СССР)
Пролог (Вадим Вейко)
Вейко и Хубер
Аккемская стена (Белухи, 4506 м — высшей
точки Алтая и всей Сибири) протянулась
слегка вогнутой дугой с востока на запад
на 10 км от пика Делоне, 4070 м, на востоке, до
пика Сибирская Корона, 4167 м (прежде пик ХХ–летия
Октября) на западе. На всем протяжении она
представляет собой довольно крутой
амфитеатр с перепадом высот от 1000 до 2000 м
средней крутизной более 600 и сильным
оледенением.
Аккемская стена
Алтай вообще первая преграда северным
ветрам, дующим из Арктики. На северной
Аккемской стене влага из воздуха
конденсируется при охлаждении и снеговая
линия очень низка.
Аккемское озеро, ледник, стена и вершины
Белухи с этой стороны относительно
труднодоступны. Одним из первых посетил
эти места Н.К.Рерих в 20–х годах прошлого
столетия в поисках Шамбалы (в иной
транскрипции Шангри–Ла) — страны, где по
легенде, люди живут в согласии с самими
собой и с окружающей их природой.
Альпинистскому освоению этого района
помогло создание в Аккеме в 1983 г.
Международного альпинистского лагеря (МАЛ
«Алтай») с его довольно большими
финансовыми возможностями (вертолет,
заброска домашних животных,
стройматериалов и т.п.). С подачи Эдика
Мысловского мне довелось работать в МАЛе
«Алтай» в 1984–85 гг. В то время мы не только
ходили с «клиентами», но и осваивали
новые маршруты. Так, в 1985 г. группой под
руководством С. Лактионова с моим
участием был пройден первый маршрут на
Аккемской стене.
В альпинистском отношении Аккемская
стена в то время была мало изученным и
мало хоженым объектом. Основная причина
этого — нависающий над всей стеной
огромный, местами более 50 м, карниз. После
двухлетнего наблюдения мы пришли к
выводу, что во время пика альпинистского
сезона (июль–август) карниз не падает и
решились пройти маршрут по центру
Аккемской стены (между Восточной и
Западной вершинами Белухи).
5 лет спустя мне удалось убедить группу
альпнистов из Баварии во главе с
известным у нас альпинистом Германом
Хубером (автором книги «Альпинизм
сегодня») поехать на Алтай.
Как это начиналось (Герман Хубер)
Перед тем, как обратиться к экспедиции на
Алтай, надо вспомнить о тех событиях,
которые нас туда привели. Вадим (Вейко)
уже в эти ранние годы политических
перемен в СССР бывал на Западе как ученый.
Теоретически он мог знать мое имя по
переводу на русский язык моей книги «Bergstaigen
hoite». И вот в апреле 1990 г. мы с ним впервые
встретились, в Баварии, чтобы узнать друг
друга «на практике». Как это, к счастью,
часто случается между альпинистами из
разных стран, и даже культур, найти
взаимопонимание им совсем не трудно.
Именно так случилось между Вадимом и мной.
Очень скоро нам уже казалось, что мы знаем
друг друга давным–давно — очевидно, мы
оба жили на очень близких «длинах волн».
В 1986 г. я уже был в больших Советских горах
— на Памире, на пике Коммунизма и пике
Корженевской с моими друзьями Хансом
Энглем, Отто Видеманом и Тони Райтером. У
нас осталось много незабываемых приятных
впечатлений от этого путешествия, и я
хотел возвратиться в Россию и в
Российские горы, как только удастся.
Теперь это было именно то, что я искал:
Алтай, почти не известный в нашей стране
район для интересных горовосхождений.
Нам также не очень хотелось громоздкого
Международного лагеря (такого, как Ачик–Таш).
Значительно более «домашняя» атмосфера
лагеря «Ленальп» в Аккеме оказалась
весьма привлекательной. И благодаря
организационным усилиям Саши Кузнецова (Александр
Кузнецов — директор «Ленальптурса» — В.В.)
мы в дальнейшем поехали в экспедицию.
Так или иначе, где–то в июле 1990 г. мы, две
группы баварских альпинистов прибыли в
Ленинград. Первая — это группа
спортивной редакции Баварского ТВ:
Герман Магерер, Петер Штукль, Штефан
Нобауер. (В.В.). Эта группа действительно
сняла хороший фильм, название которого
заимствовано для настоящей статьи — а по-немецки
«Freiwillig nach Sibirien» («Добровольно в Сибирь»)
звучит — будь здоров. Фильм потом
показывали по общегерманской программе
спорт ТВ. Что интересно, так это русские
смачные анекдоты с ненормативной
лексикой, которые звучат на немецком
экране, к счастью, без перевода, но
смотреть и слушать это русскому — умора!
Вторая группа — это команда «Salewа» – мои
давние товарищи по восхождениям: Гюнтер
Флурер, очень сильные (и намного более
юные) братья Ханс и Сепп Яуды из баварской
горной провинции Гайссах, Герберт
Карасек (который поехал более для походов,
чем для восхождений).
Много интересных впечатлений из вашего
прекрасного города, теперь опять, Санкт-Петербурга,
но конечно, мы хотели быстрее двигаться
дальше. Два авиарейса — в Барнаул и в Усть-Коксу
доставили нас далеко на Восток — в Сибирь.
Погода была очень сырая, но мы были готовы
к этому благодаря предупреждениям Вадима.
Нам хотелось увидеть, как живут сибирские
крестьяне в своих добротных рубленых
домах, иногда покрашенных в голубое и
белое (кстати, цвета Баварского флага). В
поселке Тюнгур на берегу Катуни мы купили
свежие овощи и мед для базового лагеря в
Аккеме. Мы ожидали длительного пешего
подхода к Аккемскому озеру, но неожиданно
для нас прилетел вертолет, который быстро
доставил всех к подножью красивых и
больших белых гор: Белуха – Аккем –
Северная Стена.
Помимо нас, 8 немцев, в базовом лагере было
только две маленькие группы иностранцев
— двое альпинистов из США и небольшая
польская киногруппа Анны Петрашек. Это
как раз то, чего мы хотели, т.к. мы можем
пожить действительно среди русских
альпинистов той же жизнью, какой живут
они.
Хотя тут и не место для того, чтобы
подводить итоги нашей совместной
экспедиции, однако мне очень хочется
сказать это именно сейчас, до начала
восхождений.
Несмотря на плохую погоду, нам всегда
было очень приятно и надежно находиться
среди русских альпинистов с очень
похожей ментальностью, не только
альпинистской, но и просто
общечеловеческой (может быть я и не
должен говорить этого, но в
действительности мы иногда с большим
трудом находим взаимопонимание с людьми
с севера Германии (Пруссии — В.В.), чем из
России).
С Вашей стороны, друзья, я слышал
комментарии, которые делали нас по–настоящему
счастливыми и за которые я, пользуясь
случаем, хотел бы поблагодарить вас: кто–то
из вас говорил что–то вроде — «Эта
баварская группа — первая в нашем лагере
среди иностранцев, которая, несмотря на
другой язык, не производит на нас
впечатление иностранцев по менталитету».
Мы смогли увидеть много нового для себя,
например, как почти каждый русский
альпинист играет на гитаре во время
ежевечерних песнопений у костра. Мы знали
и раньше, но снова были поражены, как
русские восходители делают такие
невероятно сложные и длительные
восхождения, иногда с очень примитивным
снаряжением, с тяжелыми рюкзаками, и
могут переносить эти трудности намного
дольше и легче, чем западные европейцы —
«русский человек может многое вытерпеть».
Мы увидели, насколько остроумны
некоторые образцы вашего самодельного
снаряжения, например, из титана и т.п. (особенно
интересные для меня, как разработчика
снаряжения). И было очень увлекательно
для нас (т.к. в течение многих лет мы также
любили импровизировать со снаряжением)
видеть, как очень простые вещи могут быть
полезными, например, русский «ГОР–ТЕКС»:
простой лист полиэтилена сверху палатки,
которая уже не обязательно должна быть
влагозащитной, и многие другие.
Изобилие разнообразной прекрасной
растительности в Высоком Алтае — это был
другой приятный сюрприз. Об этом тоже
может быть написана отдельная история,
многое было для нас неожиданным, например,
красная смородина на морене, на высоте 2400
м.
Только побывав в Аккеме, мы поняли, что
такое духовный и даже мистический мир
Алтая. Великий философ и художник Николай
Рерих не очень хорошо известен в Западной
Европе. В течение короткого времени нам
повезло пожить где–то рядом с Шамбалой —
даже если это просто некое «место» в
духовном значении.
С этих пор я постарался поближе
познакомиться с Рерихом, его философией и
его искусством. Однако, пора уже и в горы,
насколько погода позволяет.
Восхождения
Наша цель на Алтае очевидна — это Белуха
(4506 м), восхитительный доминирующий Белый
Купол в конце Аккемского ущелья.
Однако наши русские друзья правильно
посоветовали нам начать с какого–нибудь
акклиматизационного выхода. Да и очень
нестабильная погода не
благоприятствовала длительному
восхождению. В результате в качестве
первой цели мы выбираем Ак-Каюк — 3660 м.
Выйдя из базового лагеря, от Аккемского
озера мы поднимались с тяжелыми
рюкзаками вверх по крутому склону по
правой — западной стороне ущелья. На
нашем пути вверх к площадкам для
высотного лагеря на уровне ~ 2600 м мы
проходили мимо последних лиственниц и
любовались прекрасной разноцветной
альпийской флорой. Некоторые из цветов
нам были знакомы по Альпам, другие мы
никогда не видели раньше, такие как
золотой корень. Сильный ветер и дождь
аккомпанировали нам, пока мы ставили
палатки, но до захода солнца удивительный
мягкий свет осветил горный пейзаж, и нам
удалось совершить приятную прогулку к
небольшому озеру выше наших палаток,
лежащему среди цветов и скальных плит.
Алтай видовой
Следующий день был днем восхождения, по
крайней мере, планировался. Мы вышли при
не очень хорошей погоде все вместе,
включая киногруппу, с Вадимом Вейко,
Сашей Кузнецовым (это другой Саша —
Александр Львович — В.В.) и Володей
Просихиным по Северному гребню —
простейшему пути 2б к/тр. на Ак–Каюк. А в
это время наша «молодежь» Ханс и Сепп
решила пройти что–нибудь более
интересное — Северную стену. Это их
первое восхождение вне Альп. Оба они
первоклассные альпинисты и товарищи, я
хотел показать им что–то новое и в каком–то
смысле отличное от наших «домашних» гор и
для этой цели Алтай — это идеальное
введение.
На вершине в густом тумане и снежной
метели мы приблизились к двум едва видным
фигурам, которые оказались Хансом и
Сеппом. Слегка промокшие, но счастливые,
мы спустились к нашим палаткам, где
хорошо провели время за едой, горячим
чаем и дружеским общением.
Rest (отдых) и Rain (дождь) оба начинаются на R (на
немецком и английском) — итак мы
проводили время в нашем базовом лагере,
ожидая голубого неба и солнца. Однако, нам
никогда не было скучно: у нас всегда было
о чем поговорить с друзьями, обменяться
мнениями (не касаясь каких–то
политических проблем, происходящих в
большом мире вокруг), обсудить снаряжение
или что–то другое. Никаких языковых
трудностей при этом не возникало во
многом из–за прекрасного знания
немецкого переводчицей «маленькой»
Таней (Таня Горбатюк — В.В.). Наш
вынужденный досуг скрашивали также
девушки, работающие на кухне, в
особенности, Слава, которая была отмечена
за превосходное приготовление пищи. Еда,
в общем, всегда была очень вкусна для нас,
баварцев, привыкших к натуральной и
калорийной пище (исключая один случай,
когда Хансу поднадоела ежедневная
утренняя каша, которую он сдобрил
шоколадной крошкой). Самым лучшим
впечатлением, почти независимо от погоды,
были наши ежевечерние встречи у яркого
костра, разбрасывающего искры: все мы
сидим в большом кругу вокруг «согревающего
сердца и умы» Красного Центра с гитарой и
прекрасными русскими песнями — и у нас
было очень сильное ощущение, что мы дома.
Однажды утром, при минус 2–х градусах
прояснилось: Гюнтер, Герберт и я вышли на
правую гору у входа в Аккем–Броню, 3260 м, в
то время как Ханс и Сепп пошли на траверс
левой восточной горы на входе в ущелье –
Борис – 3300 м. Оба восхождения были
простыми, но мы встретили весьма
критические условия, когда после
прекращения длительного дождя
образовалась наледь на лишайниках и на
каждом участке скал, так что мы получили
довольно «интересные» ощущения,
осторожно балансируя на всем пути к
вершине.
Самым запоминающимся впечатлением этого
дня был невероятно живописный вид на
очаровательную панораму Алтая — прямо
перед нами стояла Большая Белуха: Аккем,
Северная Стена — от перевала Делоне и
далеко на запад.
То, что мы видим, отдыхая у небольшого
чудесного родника среди скал и цветов,
дает нам ощущение, как будто мы с
восхищением созерцаем «Мистическую
империю» Николая Рериха. С альпинистской
точки зрения мы также с интересом
наблюдаем элегантную и вызывающую 1800–метровую
Северную Стену, заканчивающуюся главной
Восточной вершиной Белухи.
Так или иначе, мы поняли, что на Алтае
часто не лучшая тактика — ждать
идеальной погоды. Поэтому мы подготовили
все и вышли однажды после обеда из
базового лагеря с тяжелыми рюкзаками с
целью восхождения на Белуху. Нас было
шестеро: три связки — Вадим с Володей,
Ханс и Сепп, Гюнтер и я. Нельзя сказать,
что этот длинный подход в неуклюжих
пластиковых ботинках среди бесконечных
камней морены доставлял удовольствие, но
это было необходимо. Мы использовали
некоторые плоские участки ледника для
перекусов, двое из нас «потерялись» по
дороге, однако к вечеру все нашлись и
встретили друг друга снова. Из–за плохой
погоды на следующий день мы не смогли
выйти на перевал Делоне немедленно и
должны были сделать дополнительную
остановку в хижине на высоте 2900 м (Томские
ночевки — В.В.). Хижина, хотя была и
небольшой, оказалась довольно уютной. В
это время там жил Андрей (учитель из
Новосибирска, который готовился к
установке мемориальной доски в память о
двух своих друзьях, которые попали здесь
под падающий карниз с гребня Делоне и
погибли), и он накипятил нам чаю, сколько
мы хотели. Перед тем, как наступила ночь,
мы все–таки добрались до перевала Делоне
после прохождения крутого ледового
склона с твердым льдом, где нам пришлось
идти в кошках на передних зубьях; конечно
было бы легче без больших рюкзаков, но это
судьба альпинистов.
Утаптывание площадок, установка палаток,
при сильном ветре — и далее нам
предстояло научиться, как спать по трое в
каждой из двух палаток на двоих. Двое
человек головами в одну сторону, а третий
должен был протиснуться между ними ––
головой в другую сторону, так что
получалась плотная упаковка — но, по
крайней мере, так было тепло, несмотря на
шторм, ревущий снаружи.
Казалось, что погода недовольна тем, что
мы здесь: был сильный ветер, дождь и
слишком тепло для предстоящего снежно–ледового
восхождения. Ничего не делать было очень
тяжело и даже невозможно для Ханса и
Сеппа, они взяли веревку и пошли
прогуляться вверх, чтобы подготовить
следы в крутом снежно–ледовом кулуаре.
На самом деле было даже предложение
возвращаться в базовый лагерь, чтобы хоть
что–то делать, вместо бесполезного
ожидания. Здесь мы увидели четкую разницу
в менталитете: Вадим, конечно, сказал, что
раз мы уже здесь ,то пока у нас хватает еды
и горючего, надо ждать улучшения погоды —
так и было сделано. Где–то во время этой
однодневной отсидки наш дежурный повар
не уследил за бензином и занялось большое
пламя – мы были очень близки к опасности
возгорания нейлоновых палаток –но все
обошлось.
На следующий день 3–го августа, я
выглянул из палатки под утро после
штормовой ночи и к своему изумлению
увидел звезды и ясное небо: POEHALI, DRUZYA!!
Прекрасным, ясным утром под золотым
рассветом с Востока мы вышли на гребень.
Сначала шло не очень сложное
комбинированное (снег–скалы) лазание,
затем пришлось связаться (ребро стало
круче, появились карнизы с обеих сторон —
В.В.), чтобы двигаться более уверенно и
быстро. Снежно–ледовые условия были
хорошими, и так как перед этим выпало
достаточно снега, нам не пришлось иметь
дела с твердым, обнаженным льдом (по
какому, как Вадим рассказал нам,
приходилось идти ему в предыдущих
экспедициях). Ледорубы тоже не
понадобились, но чем выше мы шли, тем
тяжелее было делать следы в глубоком
снегу — эту работу в основном
проделывали Ханс и Сепп. После
прохождения пика Делоне основной
трудностью стал сильный ветер, который
постепенно превращался в настоящий шторм
с Запада: мы едва смогли одеть верхонки на
варежки — от холода.В конце концов, мы
стояли на вершине все вместе и облака
быстро проносились мимо нас, но перед
нами был грандиозный вид на горы вплоть
до монгольской границы поверх многих
пиков Алтая вокруг нее — в общем, нам
сильно повезло с этой капризной погодой!
После быстрого, но осторожного спуска мы
отмечали удачный день вокруг наших
палаток на перевале Делоне, ведь, как все
мы знаем, часто лучшее на восхождении —
это расслабленная, счастливая атмосфера
после него. Идти вниз, даже будучи
физически уставшими, в общем легче, чем
вверх — и скоро наш отдых счастливо
продолжился в Аккеме, куда к этому
времени спустились и другие группы
восходителей. В дополнение еще один
праздник — 50–летие Вадима, где откуда не
возмись появились Марина — жена Вадима (Марина
в это время совершала поход по Алтаю с
друзьями в группе Юры Глебова и они
подошли в Аккем к 9 августа — моему дню
рождения — В.В.),а также известный
альпинист Саша Колчин с двумя молодыми
ребятами: Денисом (сыном Вадима) и его
другом и партнером по связке Сережей (Руничевым).
А.Колчин, Денис и Сергей приехали в Аккем
походить после не слишком удачного
сезона в Кара–Коле, спасательных работ и
прочего — В.В.). Мы очень приятно
пообщались: обсудили много разных вещей,
в том числе снаряжение, и снова
обнаружили, что хорошее взаимопонимание
между альпинистами наступает быстро,
независимо от того, откуда они пришли. В
этот вечер мы услышали много новых
прекрасных альпинистских песен (в том
числе впервые «Изгиб гитары желтой я
обнимаю нежно… как здорово, что все мы
здесь сегодня собрались», исполненной
Валерием Янушевским, ныне начальником
КСП Аккемского района — В.В.).
Одной из приятных и интересных «новых»
вещей, с которой мы познакомились здесь, в
лагере, на высоте 2000 м было то, что для
русских альпинистов совершенно обычно:
баня, а практически даже два вида бани (одна
из них — внутри большой палатки) — и это
оказалось превосходным способом хорошо
проводить время!
Наша главная цель — Белуха, была
достигнута, однако у нас оставалось еще
некоторое время. Появилась идея —
сходить по северо–восточному ребру 4а к/тр.
на пик ХХ–летия Октября (теперь более
принято называемому пиком Алтайская
Корона). В то время как мы одевали наши
тяжелые рюкзаки, я почувствовал как будто
нож глубоко вошел в мою (слегка дефектную)
спину — я получил очень болезненную
травму — и вынужден был остаться в лагере,
в то время как мои друзья — Вадим, Володя,
Ханс, Сепп и Гюнтер пошли вверх.
Ночевка на стене
Выход на гребень
Вид с гребня
Вершина Белухи
Следующий день принес ясное утро. Две
группы действовали независимо: тройка
пошла на пик «ХХ–летия Октября» по ранее
намеченному пути, в то время как Ханс и
Сепп быстро решили попытаться пройти
большую, до сих пор не пройденную, 1000–метровую
Северную ледовую стену (на участке между
Западной вершиной Белухи и пиком ХХ-летия
Октября — В.В.) Прямо вверх от стоявшей
под маршрутом их палатки: Баварский
маршрут (так его позже назвали — В.В.) был
рожден во время быстрого броска по
крутому твердому льду, местами покрытому
порошковым снегом. Они шли большей частью
развязанными, только две веревки были
пройдены с ледорубами и со страховкой.
После выхода на плато Белухи они
вынуждены были копать траншею в мягком
снегу, чтобы пробраться к вершинному
гребню «ХХ-летия Октября», куда они
пришли вместе с Вадимом, Володей и
Гюнтером. Спуск вниз проходил в
грандиозном кошмаре, так как ясная погода
мгновенно сменилась тяжелой грозой со
снегопадом и молниями (Гюнтер был слегка
обожжен одной из них во время спуска). (Не
могу не добавить тут, что мне пришлось
спускать наших баварских друзей вниз,
стоя у крюка, в который били молнии, а сам,
последним спускаясь на этом крюке, я
молился, чтобы в этот момент не ударила
молния, и он не расплавился — бог меня
услышал! — В.В.). Конечно, не надо говорить,
что веревка в этих условиях обледеневает,
держаться за нее трудно и все
превращается в проблему. Однако, удача не
оставила нашу группу и после немалых
усилий все благополучно спустились к
своим палаткам и смогли избежать
холодного бивуака.
Все мы в Аккеме были счастливы встретить
восходителей — из тумана и дождя — на
следующий день, усталых, но вполне живых.
После горы у костра
Итак, до свидания, Аккем, после всех
приключений и продолжительного
финального застолья в нашей большой кают–компании,
теперь дождь может идти в любое время.
Четыре русских и четыре баварца — мы
начали длинный «отход» через таежные
горы при сильном дожде по сырой и грязной
тропе в направлении Тюнгура, с «приятно
сырой» ночевкой и тяжелым дымом от костра
по пути, следующей остановкой на
прекрасном берегу реки (Аккем в нижнем
течении — В.В.) среди большого поля
подсолнечников, Кучерла, Тюнгур с
последним комфортабельным палаточным
лагерем — пока мы не оказались опять в
Ленинграде.
Много интересных впечатлений здесь
вместе с нашими новыми друзьями — в
Эрмитаже и других очень известных
исторических местах. После последнего
слишком «сырого» общего застолья мы
прогуливались вдоль Александровского
сада по направлению к Неве, чтобы
понаблюдать за Дворцовым мостом, который
должен был раскрыться в 2 часа ночи для
пропуска кораблей. Гюнтер получил
полуночную холодную ванну, упав в Неву,
когда он пытался совершить рискованный
прыжок с красного гранитного камня на
берегу на качающееся маленькое суденышко
— специфическая баптистская процедура
до нашего отъезда домой.
Конец рассказа Германа Хубера.
Эпилог (Вадим Вейко)
Со времени российско–баварской
экспедиции прошло более 12 лет. Я каждый
год встречаюсь с Германом (Хубером), он до
сих пор (ему за 70) активен и полон сил. За
это время он сделал много интересных
восхождений в Альпах и Кордильерах
Бланка (Перу), среди них красивейшая гора
Альпамайя (5960 м) по юго–западной стене (путь
Феррари). Мы всегда или вместе лазаем (что–то
вроде 5–6 ктр) или совершаем sci–tour с
Хансом и Сеппом, или катаемся на моунтэйн–байках
и т.д.
В 2000 г., десять лет спустя, мы с Сашей
Кузнецовым (Александром Львовичем) опять
сходили на Белуху через пик Делоне, но это
уже другая история. В 2001 г. мы вместе с
Хансом, Сеппом и Гюнтером собирались
сделать «крест» Маттерхорна. Однако на
подъеме по юго–восточному ребру из
Червинии (Италия) на высоте ~ 4200 м Гюнтер
сорвался на обледенелых скалах и погиб.
Ханс и Сепп сделали много прекрасных
восхождений с тех пор в Альпах,
Кордильерах и Гималаях — так они сходили
на Альпамайю (1993 г.) и на Ама–Даблам, 6865 м,
(1998 г.).
Однако, вернемся на Алтай и этим закончим:
каждая поездка туда рождает новые
чувства: все–таки не зря Алтай
расположен в самом центре Азиатского
материка на равных расстояниях от
Северного Ледовитого, Тихого и
Индийского океанов и на стыке трех
великих религий — христианства (с Севера,
из России), буддизма (из Монголии) и
мусульманства (из Казахстана). В нем есть
что–то возвышенно–духовное и какое–то
соединение космоса с Землей — по крайней
мере, когда я приезжаю оттуда, я всегда
чувствую огромный прилив энергии и жажды
жизни. Так или иначе, каждая наша поездка
туда заканчивалась песней: «Ты должен
ехать на Алтай».
Алтай–Аккем–Белуха 1990
Ты должен ехать на Алтай,
Когда захочется чудес:
Во храме гор есть свой алтарь,
Который расположен здесь…
Снегами вся занесена,
Восьмое чудо без прикрас,
Стоит Аккемская стена –
В том алтаре иконостас
Когда тебя с обжитых мет
Тянуть вдруг станет по ночам,
Когда до смерти надоест
Себя менять по мелочам –
Старик, ну что тебе сказать?
С друзьями долго не болтай,
Давай укладывай рюкзак
И собирайся на Алтай!
Ты должен ехать на Алтай,
Когда устанешь без чудес
Когда на наши города
Взглянуть захочется с небес.
К трем океанам равный путь
Лежит от озера Ак-Кем
И где-то рядом в жизни суть,
Еще не вскрытая ни кем.
Когда ты в гроздьях облаков
Увидишь контуры вершин
То значит ты почти готов,
Ты для себя почти решил –
Свою пуховку залатай,
Возьми рюкзак и ледоруб:
Ты слышишь зов неслышных труб –
Ты должен ехать на Алтай…
Александр Кузнецов
|
