|
|
ЕЩЕ О СЕМЕЙНЫХ ПАРАХ
Александр Карасев,
инженер-корабел,
к.т.н., доцент, МС СССР
Среди альпинистов Ленинграда много
семейных пар, причем многие из них – это
пары известных спортсменов. Вот
некоторые из них, которых я лично знал,
вместе ходил или был на совместных
альпинистских, и не только, мероприятиях:
Аграновские, Новгородцева и Дьяченко,
Павлова и Саввон, Маркова и Кузьмин,
Пахомова и Гурьян, Зубаковы, Клецко Костя
и Берта, Посессор Леонид и Венера,
Самодурова и Варжапетян, Федотовы,
Жирновы, Васильевы, Тихвинские, Коноплевы,
Хейсины, Солонниковы. Менее известные
спортсмены, но близкие мне люди: Поляковы
и Поповы (Зенит), Рыскины, Поляковы (Труд),
Миньковы, Юшины, Шимелисы… В этой связи я
вспоминаю бывших ленинградок, с которыми
ходил в одной связке, образовавшие в
последствии известные иногородние (а
теперь и зарубежные) пары: Трубникова (О.
Дончак) и Бершова (Т. Бородич). Наконец не
могу не вспомнить трагическую гибель
Арсентьева (Мафия) с женой на Эвересте.
Если серьезно – этот феномен в
альпинизме достоин книги рекордов
Гиннеса. И это не случайно. Вспомним наши
профсоюзы. Термины то какие: лагерь, сборы,
смена (21 дн.- это не в Париж на 4 дн.), сезон (5х21дн.),
отбой, участник, разбор, связка, двойка,
ночевка, уполномоченный, выпускающий,
наблюдатели!?! А снаряжение, модели…!
Шторм-костюм зеленый: какой дизайн, какая
коррекция фигуры, модельные трикони –
все на подиум (построение), а косметика,
которой мы были достойны, окончательно
формировала наш имидж после снежных
занятий. Особо надо отметить палатку
Здарского, двух и четырех спальные
пуховые мешки. Система формирования
групп для восхождений была не случайной и
закреплена в «руководящих материалах»: 2+2
или 3+1. Вспоминаю в этой связи некоторых
руководителей: С.М. Керш, С.К. Калинкин…,
какие люди!!! Все это вместе помогало
создавать крепкие семьи и решать
демографическую проблему Ленинграда. Вот
каким спортом надо заниматься
президентам, а то охота, баня, теннис, а
теперь дзю-до. Что может из этого родится?
Семейные пары – это цвет и фундамент
ленинградского альпинизма и о каждой из
них можно много рассказать, но мне
хочется рассказать об истории,
свидетелем которой я был.
Сборы «Труда» в Аламедине (Тянь-Шань) в
середине шестидесятых годов.
Руководитель сборов Митя Хейсин (читайте:
СЧАСТЛИВЧИК МИТЯ ХЕЙСИН), участница, так
скажем, ему не безразличная, Раиса
Козлова, тренеры, участники и участницы,
жены. До чего все были молодые, страшно
вспомнить. Начали ходить. Я руковожу
первовосхождением на мифический пик
Пастухова. До сих пор не понимаю, где он
находился, но помню длиннющий снежно-скальный
гребень с пупырями («жандармами») средней
трудности, которому не видно конца. Я
закрываю мастера (в те годы была такая
норма «5а» первопроход), иду первым и
настроен серьезно. В группе Митя Хейсин и
еще несколько человек, которым маршрут
неинтересен, объективно они правы. Через
ледник по параллельному гребню, который
значительно ниже нас, на другую вершину (что-то
вроде 3Б) в прямой видимости от нас идет
группа сбора под руководством Олега
Добрицкого. Мы давно вместе ходим - это
очень хороший альпинист и уравновешенный
человек. Там в группе Раиса. Как только
окончательно рассвело, Митя
останавливается, как бы по «делу» и мы все
естественно. Однако вместо «дела», он
достает 12-ти кратный бинокль и со словами
« надо проверить, как там у них
организуется страховка» наводит его на
связку Добрицкий – Раиса. Продолжаем
движение. Буквально через полчаса Мите
вдруг стало жарко и надо снять пуховку.
Снова в руках бинокль и он со словами «не
запоролись ли они» елозит линзами по
противоположному склону. Я переминаюсь с
ноги на ногу, тяну веревку (мы в связке),
снова пошли. Проходит буквально еще
полчаса, Мите надо посмотреть состояние
маршрута; снова бинокль и фигура полная
внимания. Продолжаем движение. Все
тихонько хихикают (начальник все-таки).
Надо сказать, что движение группы видно и
без бинокля, поэтому, как только фигуры
Добрицкого и Раечки исчезают по другую
сторону противоположного гребня, кто-то
произносит: «чего они там застряли так
надолго – там большая полка, ровная, с
песочком, по описанию,… а другая-то
связка вон на две веревки ниже толчется
по нашу сторону, интересно». Митя сразу
останавливается! Кошки развязались! Идет
анализ противоположного рельефа и вслух:
«у нас в маршрутном я записал
взаимодействие и наблюдение, так что там
они там застряли». Я уже начинаю
нервничать, так как двигаемся очень
медленно, но приходится терпеть. День
кончается, конца нашего гребня не видно и
я уже смирился. Наконец противоположная
группа начинает спуск. Митя оживляется и
говорит: «ну на 5А мы уже находили, «ущельская»
маршрут утвердит, а в Москве этого района
не знают. Да им все равно, а у тебя большое
превышение». На очередном пупыре я пишу
записку и мы начинаем спуск прямо на
ледник, по которому вот-вот пойдет группа
Добрицкого.
На следующий день после завтрака все
собрались на разбор восхождений. Сидим на
полянке, кругом травка, кустики, солнышко
– благодать в общем. Добрицкий монотонно
рассказывает про восхождение, тренеры
вяло реагирует. Наконец, раздел «характеристика
участников», который всегда вызывает
несколько повышенный интерес с точки
зрения дальнейших планов восхождений да
и вообще. Доходит очередь до Раисы.
Обычное: физически и технически
подготовлена хорошо, страхуется надежно,
ориентируется на маршруте, активна на
бивуаке… Далее я цитирую по памяти.
Добрицкий: «…не всякая, мало какая
женщина может меня удовлетворить, но
Козлова полностью…». Добрицкий
закрывает рот и осмысливает сказанное,
Раиса в недоумении раскрывает рот, Митя
гробовым голосом произносит: «ЧТО…?!».
Все присутствующие в смеховых коликах
валяются по поляне, повторяя: «Не всякая,
нет, не всякая, женщина меня может
удовлетворить».
Раиса и Митя после этого вскоре
поженились, жили долго и счастливо,
внучка уже растет.
|
