Альпинисты Северной Столицы

 НА ПОДСТУПАХ К ЭВЕРЕСТУ 
По материалам Филимонова Л. (ЗМС) и Шистко В. (МС)

4 мая 1982 года над Эверестом (Джомолунгмой) впервые был поднят флаг СССР, а на вершине стояли наши советские восходители: ленинградец Владимир Балыбердин и москвич Эдуард Мысловский. В те дни одиннадцать советских альпинистов участников советской экспедиции в Гималаи совершили восхождение на третий полюс Земли.

Однако, в данном сборнике мы ничего не будем писать об этом восхождении потому, что давно написана книга «Эверест 82», и добавить к ней мы ничего не сможем. А вот о предшествующей разведке и подготовке несостоявшейся попытки восхождения советских альпинистов сообщалось очень немного. Речь идет о том, что в конце 1958 года в порядке подготовки к совместному советско-китайскому первовосхождению на Эверест с Севера, с территории Тибета, была предпринята разведка условий передвижения будущей экспедиции по Тибетскому нагорью и путей к вершине.

Ещё в 1955 году состоялись первые контакты с альпинистами Китая, четверо из которых проходили обучение в альпинистском лагере «Баксан». В 1956 году в СССР по линии профсоюзов пригласили большую группу китайских спортсменов, которые участвовали в совместных с нашими альпинистами восхождениях на Памире в составе экспедиции под руководством Е.А. Белецкого и К.К. Кузьмина. Этот год ознаменовался внушительным успехом советско-китайской экспедиции в горах Кашгара: были совершены массовые восхождения на Музтаг-Ата (7546 м) и Конгур-Тюбе (7595 м). Таким образом, восхождения совместных групп на территории КНР стали реальностью.

После необходимых согласований и консультаций было решено пригласить китайских альпинистов для совместных тренировок в горы советской части Памира, посвятив 1958 год отбору и подготовке участников будущей экспедиции на Эверест. Летом 1958 года восемьдесят альпинистов СССР и КНР собрались на Памире у ледника Октябрьский, чтобы провести походы, тренировки и восхождения на пик Ленина. Руководитель группы китайских альпинистов Ху Бен-мин жил несколько лет в Тибете, но вблизи Эвереста не приходилось бывать и ему. В беседах на тему об Эвересте китайские участники говорили, что транспортировка грузов и команды альпинистов по бездорожью Тибета на яках потребует огромных расходов и много времени, в связи с этим в Пекине рассматривается вопрос о специальной разведывательной экспедиции для реальной оценки транспортной ситуации и вариантов путей к вершине. Более того, Е.А. Белецкому предлагается возглавить советскую часть группы разведки, подобрав, соответственно, ещё двух участников с нашей стороны. Предложение это было официально передано и отделу альпинизма Всесоюзного комитета ФиС. Непосредственно к Белецкому китайцы обратились потому, что китайские участники совместных тренировочных сборов считали его своим наставником.

Спутниками Е.А. Белецкого стали ЗМС Л.Н. Филимонов (член абалаковской команды) и МС А.И. Ковырков. 15 октября они вылетели из Москвы в Пекин и потом вместе с китайскими альпинистами были переброшены на самолетах в район Лхассы. До самой Лхассы и далее в Шигацзе - второй административный центр Тибета – проехали на автомашинах по недавно построенным дорогам. Китайцы сообщили, что постройка дороги от Лхассы до монастыря Ронгбук у подножья Эвереста уже начались и к началу зимы, в крайнем случае, к весне следующего года она должна быть построена.

От аэродрома до Лхассы 185 км и уже на этом участке пути альпинистскую разведку сопровождала армейская охрана – 10 солдат с пулеметом и автоматами. Общее число участников разведки составляло 28 человек, не считая переводчиков, администраторов и носильщиков, а руководящее ядро состояло из 6-ти человек: трех наших и трех китайцев. Начальником разведки был назначен Сюй-Дин - тридцатилетний мастер спорта КНР по альпинизму. Для доставки всего отряда и сопровождающих из Лхассы в Шигацзе (380 км) потребовалось 11 автомашин. Военная охрана, необходимость которой обусловлена неспокойной обстановкой в Тибете, сопровождает разведку а всем ее пути. Поэтому в сумме количество людей в разведке оказалось больше, чем в экспедициях, штурмовавших Эверест. От Шигацзе до монастыря Ронгбук около 300 км, из них на момент проведения разведки было проложено 50 км дороги. По ней грузы перебросили частично на автомашинах, частично на ишаках.

От тибетского поселка Субудин, расположенного на высоте 3750 метров, и до конца пути разведка передвигалась караваном. Состав каравана менялся несколько раз на границе уездов, потому что караванщики и их животные работали только в пределах своего уезда. На первом этапе от Субудина караван состоит более чем из сотни ишаков, а альпинисты едут верхом на лошадях. В головной части каравана – целый взвод солдат, все это напоминает караваны Таджикско-Памирской экспедиции во времена басмачества на Памире. Тибетское нагорье, по которому идет караван, представляет собою плоские, сухие долины между пологими бесснежными хребтами. По пути приходится подниматься на перевалы высотой до 4750 метров. Кроме домашних животных близ дороги часто встречаются зайцы, разгуливают журавли, летают утки. Заповеди буддизма, запрещающие убивать животных, превратили Тибет в заповедник.

7 ноября на пятый день караванного пути участники разведки впервые видят вдали Эверест, а также его соседей: Лхо-тзе, Нуп-тзе и Макалу. 13 ноября на переднем плане панорамы снежных гигантов стал виден массив Чо-ойю. 15 ноября, пройдя через перевал Ламу (5150 м), караван спустился в долину Ронг-чу и по ней 16 ноября, то есть на четырнадцатый день, подошел к монастырю Ронгбук и одноименному леднику, стекающему со склонов Эвереста. Однако, до этих склонов ещё далеко и рассмотреть детали возможных вариантов пути не удается.

Разведке нужно было найти пути выхода на перевал Чанг-ла, откуда предполагалось начать маршрут восхождения, наметить места базового и промежуточного лагерей, оценить ледовую обстановку и выяснить, нужны ли какие-нибудь специальные технические средства для подъёма грузов на перевал и для преодоления трещин на леднике. Было решено провести разведку обоих возможных вариантов выхода на Чанг-ла: с востока – с ледника Восточный Рогбук и с запада – с Главного Ронгбука. На Восточный Ронгбук 17 ноября пошли Белецкий с Ковырковым, три китайских альпиниста и три носильщика. На Главный Ронгбук – Филимонов, четыре китайца и тоже три носильщика. Обе группы пользовались картами, составленными ещё по материалам английских экспедиций 1921 и 1924 годов. Копии этих карт были подарены сэром Джоном Хантом Е.А. Белецкому во время его визита в Англию в 1956 году.

В процессе разведки выяснилось, что для подъёма на Чанг-ла с Главного Ронгбука придется пройти большой перепад высотой около 1200 метров по ледопаду. Филимоновская группа поднялась к леднику и убедилась, что он проходим, несмотря на свой грозный вид. Но, после ледопада на перевал Чанг-ла идет крутой заснеженный склон с перепадом высот 400 метров и следами лавин, то есть, - лавиноопасный. Для чисто альпинистской группы этот склон не представлял серьезных трудностей, поскольку можно выбрать для подъёма период после схода лавин, а для подъёма грузов , когда носильщикам необходимо непрерывно работать на склоне длительное время, такой лавиноопасный склон мало пригоден. Группа Филимонова не стала подниматься на седловину перевала Чанг-ла, повернув назад с ледника из-за отсутствия у китайских участников теплой обуви и недостаточной их акклиматизации. Но, свою задачу она выполнила, получив достаточно полное представление о характере пути с этой стороны.

Группа Белецкого на Восточном Ронгбуке наметила два возможных варианта мест для базового лагеря. На леднике и его моренах осталось много следов английских экспедиций 1921 и 1924 годов, однако, обстановка за прошедшие годы сильно изменилась. Вариант подъема на Чанг-ла, которым пользовались англичане, стал очень крутым и практически непроходимым. Зато левее имелся достаточно простой подъём по кратчайшему пути – по снежному склону с перепадом высот 700 метров. Свежих следов лавин на нем не было, хотя после снегопадов он тоже может быть лавиноопасным. Непосредственно на перевал восточная группа не поднималась, ограничившись визуальными данными. Было очевидно, что подъём на Чанг-ла с востока вполне доступен носильщикам и не требует высокой альпинистской квалификации.

На этом разведка закончилась и весь состав экспедиции спустился в базовый лагерь. Проведенное в базовом лагере 27 ноября совещание единодушно решило принять для будущей экспедиции восточный вариант подъёма на Чанг-ла. Кроме того, Белецкий доложил свои выводы о рекомендуемых местах базового и промежуточного лагерей экспедиции. В заключении Белецкий и Ковырков составили краткий отчет о рекомендуемом маршруте по Восточному Ронгбуку, согласовав его с китайскими альпинистами. Предполагалось, что альпинистский состав будущей экспедиции должен при восхождении в весенний период прибыть в базовый лагерь в апреле месяце, чтобы успеть взойти на вершину 15 мая – до начала летнего муссона. В случае восхождения осенью выход на вершину планировался на первую неделю ноября.

После подведения предварительных итогов участники разведки караваном отправились обратно и 6 декабря пересели на автомашины.

В Лхассе целую неделю провели в совещаниях, обобщая результаты разведки, составляя планы и доклады. В итоге китайцам были переданы материалы по срокам и тактике восхождения и по обеспечению личного состава индивидуальным и общественным снаряжением. Подъём на вершину был рекомендован группами по 4-8 человек, с конечной целью достижения вершины возможно большим числом участников.

Л.Н. Филимонов отмечает, что был больше всего поражен умением китайцев по деловому, без чинов и рангов обсуждать любые вопросы, организовывать быстрое и четкое выполнение принятых решений.

В конце декабря, когда все разведчики давно были уже в Пекине, туда прибыл заместитель председателя Всесоюзного комитета Физкультуры и Спорта Е.И. Валуев и начальник советской части будущей экспедиции К.К. Кузьмин. Были согласованы вопросы обеспечения экспедиции высотным снаряжением и продовольствием, значительная часть которых готовилась в СССР.

Незадолго до нового 1959 года участники разведки вернулись в Москву. А здесь уже полным ходом шла подготовка сборной команды, созданной для участия в совместном советско-китайском восхождении на Эверест. Тренировочный зимний сбор на Кавказе и, в особенности, восхождения на обе вершины Эльбруса зимой дали возможность опробовать и людей, и специальное снаряжение, в том числе и кислородные приборы, при восхождениях в пургу и при морозах в 30-400 С. Всё прошло успешно и в середине марта команда вернулась в Москву. На 22 марта был заказан спецрейс ТУ-104 для переброски участников команды и оставшейся части грузов в Китай. Основная часть грузов уже была отправлена ранее.

18 марта 1959 года все отъезжающие собрались во Всесоюзном Комитете по Физкультуре и Спорту, чтобы получить напутствия и последние поручения. В назначенное время все сидят в Комитете, но руководство не появляется. Наконец, с большим опозданием в зале появились начальник советской части экспедиции Кузьмин и заместитель председателя Комитета Постников. Постников сообщил: -«Только что получено официальное сообщение из Пекина об отмене экспедиции на Эверест в 1959 году. Причины этого в сообщении не указываются». Все в шоке, гробовая тишина. Как это возможно? И как же быть с работой? Ведь все взяли годичный отпуск, либо уволились с работы (получив разрешение по ходатайству ЦК КПСС), в том числе и на закрытых оборонных предприятиях. Но, изменить никто и ничего не мог.

Причина такого поворота событий вскоре стала понятна из газет, которые сообщали, что в Тибете произошел вооруженный мятеж. Когда армия восстановила свой порядок на территории Тибета, ситуация все равно оставалась напряженной, и присутствие советских альпинистов там было нежелательно. Китайские альпинисты в 1959 году продолжили подготовку к Эвересту, делая зимние и летние восхождения, в т.ч. массовые восхождения на Музтаг-Ата, где на вершину поднялись 33 человека и среди них женщины. Вопрос об участии советской стороны больше не возникал.

Так вот и получилось, что китайские друзья-альпинисты в мае 1960 года совершили без нас, но с нашим снаряжением и по нашей тактической схеме восхождение на Джомолунгму. Однако, китайцы не забыли о вкладе наших альпинистов в их победу. На Пленуме Федерации альпинизма СССР 30 января 1962 года заслуженным мастерам спорта К. Кузьмину, Е. Белецкому, Л. Филимонову и мастеру спорта А. Ковыркову были вручены присланные китайским Комитетом физкультуры и спорта золотые медали «За победу над Джомолунгмой», а также памятные фотоальбомы, в которых запечатлены все этапы восхождения.